Программу ведет Светлана Кулешова. В программе принимает участие Алексей Воложанин, глава фермерского хозяйства «Фермер.Ру».
Светлана Кулешова: Завтра в Екатеринбурге начинает работу Уральский агропромышленный форум. Одно из направлений его работы – фермерское и приусадебное хозяйство. Впрочем, теперь эта тема уже не столь популярна - из 11-ти зарегистрированных в Екатеринбурге фермерских хозяйств реально действуют только пять.
Очередной садоводческий сезон в стране подходит к концу, и по мнению специалистов, ситуация по сравнению с прошлыми годами не меняется. В России на долю садово-огородных участков по-прежнему приходится четверть производства картофеля и овощей и более половины плодов и ягод. В окрестностях Екатеринбурга находятся 60 тысяч садовых участков. Если учесть еще и деревенские участки, то получается, что садоводством в той или иной степени занимаются практически все горожане. О том, как им живется, рассказывает екатеринбургский корреспондент Радио Свобода Ирина Мурашова.
Ирина Мурашова: 80 процентам садов Екатеринбурга нужно улучшить социальные факторы и благоустройство, признают руководители города. Попросту говоря, во многих садоводческих хозяйствах нет света, воды и дорог, зато есть громадные свалки. Эти проблемы должен решить стратегический проект «Сады Урала». «Власти не случайно готовы уделять владельцам частных участков больше внимания», – объясняет главный специалист отдела малого предпринимательства Екатеринбурга Елена Есина.
Елена Есина: Садоводы – это люди предпенсионного и пенсионного возраста. Но сейчас совершенно другие тенденции складываются. Садоводством – не как средством производства, а как местом отдыха и релаксации - занимаются и средние поколения – те, которые от городской суматохи, от рабочего напряжения стремятся поближе к земле. Очень много высаживается цветников. Садоводы с удовольствием занимаются дизайном своих участков, устраивают ручейки. То есть из места производства необходимых продуктов питания сады постепенно переходят в разряд места релаксации и отдыха.
Ирина Мурашова: Директор Свердловской селекционной станции садоводства Ирина Богданова рада тому, что среднее поколение не забрасывает сады. Но все-таки призывает их обращать внимание не только на ландшафтный дизайн. «Свои» овощи и фрукты – очень нужны уральцам.
Ирина Богданова: Более высокое количество витаминов отмечается в плодах и ягодах, которые выращены в более северных регионах, то есть как раз в наших условиях. И мы в производстве не применяем столько химических обработок пестицидами и ядами, сколько их применяется на Юге.
Ирина Мурашова: Но не все жители Екатеринбурга могут есть овощи и фрукты со своего участка. Десятки горожан за последние пару лет потеряли то, что выращивали годами. Город растет и наступает на сады. До 2015 года власти планируют вынести за пределы Екатеринбурга около трети частных садовых участков.
Одной из первых жертв стал основанный более сорока лет назад кооператив «Родничок». На его месте строят торговый центр. Садоводы, угрожая Европейским судом по правам человека, с трудом добились неплохой компенсации взамен первоначально предложенного мизера, но возмущение от действий застройщика у п редседателя «Родничка» Надежды Басковой и садовода Нонны Верещагиной осталось.
Надежда Баскова: Вот этот, который пришел, лихой такой, он говорит: «Мы все уже тут за лето бульдозером разровняем.
Нонна Верещагина: Три года назад я построила дом. И куда я сейчас должна выехать? Меня здесь все устраивает. Лично я его продавать не собираюсь. Как вы можете у меня его выкупить, если я не собираюсь продавать?
Ирина Мурашова: Есть у садоводов и другие проблемы. Дети нынче неуступчивые: «Не хочу работать в саду – и все». В Екатеринбурге пару лет назад даже появилось движение «Молодежь России против садоводства». «Работа в саду – это хобби, и не надо привлекать к нему тех, у кого совсем другие интересы», - утверждает идеолог движения Игорь Хам. Он с удовольствием цитирует лозунги: «Даче - да, саду – нет», «Сад есть – детства нет», «Мотыга – твой враг», «Кто полет - тот дурак». Давить на чувство жалости к папе и маме бесполезно.
Игорь Хам: А чего жалко-то? Они «тащатся» там, по большому счету. Им это нравится. За что их жалеть-то? Да там все ненавистно – от пропалывания до перекидывания чернозема и так далее.
Ирина Мурашова: Несмотря на нелюбовь к увлечению старших, члены движения «Молодежь России против садоводства» с удовольствием пользуется плодами их труда. Но у большинства семей все равно остаются излишки урожая. Власти обещают, что в Екатеринбурге и других крупных городах области уже строят современные сельскохозяйственные рынки. Кроме того, на развитие садов в ближайшие десять лет потратят почти 2 миллиарда рублей.
Светлана Кулешова: В Екатеринбургской студии Радио Свобода – Алексей Воложанин, глава фермерского хозяйства «Фермер.Ру».
Доброе утро, Алексей Евгеньевич.
Алексей Воложанин: Здравствуйте.
Светлана Кулешова: А скажите, ч ем садовод отличается от фермера?
Алексей Воложанин: На самом деле принципиально, скорее всего, ничем не отличается. То есть это люди, которые работают на земле – что там, что там. То есть принципиальных отличий нет, я считаю. Ну, может быть, фермеры чуть больше тратят времени на свою работу. Все-таки садоводство у нас, скорее, можно назвать хобби, чем основной работой.
Светлана Кулешова: Сколько садоводов в окрестностях Екатеринбурга, нам рассказали, - 260 тысяч садовых участков. А сколько фермеров?
Алексей Воложанин: В Екатеринбурге официально зарегистрированы 11 фермеров.
Светлана Кулешова: Вот вы подчеркнули, что официально зарегистрировано. Значит, есть какая-то разница: официально зарегистрированные и реально действующие.
Алексей Воложанин: Да. То есть реально действующих еще меньше.
Светлана Кулешова: А сколько?
Алексей Воложанин: Ну, наверное, не больше пяти человек.
Светлана Кулешова: А с чем это связано?
Алексей Воложанин: Вообще сельское хозяйство – это все достаточно хлопотное дело и требует очень много времени, и это ни для кого не секрет. То есть люди пытаются начать заниматься фермерскими делами, а это оказывается несколько сложнее, чем они предполагали. То есть в основном из-за этого.
Светлана Кулешова: Ч то, на ваш взгляд, мешает развитию фермерских хозяйств в России? – этот вопрос мы задаем сегодня слушателям Радио Свобода.
Алексей Евгеньевич, вам я этот вопрос задам чуть позже. А сейчас давайте поговорим о названии вашего фермерского хозяйства. Оно достаточно неожиданное. Не «Родничок», не «Урожай», а «Фермер.Ру». Почему?
Алексей Воложанин: Все очень просто. Вот вы меня спрашиваете, а это бесплатная реклама. Я вообще человек достаточно современный, то есть я в Интернете уже около 10 лет, и домен у меня этот зарегистрирован достаточно давно. Правда, сайта как такового там нет, ну, просто руки не доходят.
Светлана Кулешова: То есть фермерскую карьеру вы начали с регистрации домена?
Алексей Воложанин: Нет, раньше, безусловно. Просто когда мне пришло в голову зарегистрировать этот домен, то они были все свободны. Можно было зарегистрировать любое название. Мне несколько раз приходило предложение продать этот домен, предлагали, в общем-то, неплохую денежку. То есть года три назад поступило первое предложение. Домен очень звучный, просто очень хороший домен.
Светлана Кулешова: Но вы пока не отдаете?
Алексей Воложанин: Нет, естественно.
Светлана Кулешова: На чем специализируется ваше фермерское хозяйство?
Алексей Воложанин: Мы в основном специализируемся на инкубации молодняка птицы, то есть это куры, гуси, утки, индейки, цесарки, перепелки, а также кролики. А еще у меня есть декоративные хорьки – очень миленькие зверушки.
Светлана Кулешова: Наверняка вы знаете, чем занимаются и остальные действующие фермерские хозяйства.
Алексей Воложанин: Да. В основном это выращивание овощей, картофеля, зерновых. Есть люди, которые занимаются грибами. Кто-то держит молочное стадо небольшое, свинину.
Светлана Кулешова: А тут дело в личных пристрастиях или какие-то экономические резоны тоже играют какую-то роль?
Алексей Воложанин: Наверняка играют. Ко мне неоднократно областные фермеры обращались: «Тебе не нужен картофель? Мы вот его вырастили, а куда продать – не знаем». Мне он не нужен, потому что я кормлю птицу комбикормом. В принципе, главное же здесь – это наладить вовремя сбыт. И когда все занимаются овощами, то приходить и заниматься этим же самым, на этот же самый рынок, ну, достаточно странно, с моей точки зрения.
Светлана Кулешова: Но рынок птицы в Свердловской области тоже достаточно сильно заполнен.
Алексей Воложанин: Курицей – да. Но мы курицей как таковой не занимаемся. А чем занимаемся мы, скорее всего, никто этого в области не делает. То есть у меня достаточно большое стадо индеек, у меня цесарки, то есть таких птиц нет. Ну, перепелами сейчас многие занимаются. Утки разных пород. А у меня уток пять штук разных пород, цесарок четыре породы, гусей три породы. То есть, в принципе, в нашей области этим не занимаются, кроме меня.
Светлана Кулешова: Наверняка завозная птица значительно дешевле, чем местная, или нет?
Алексей Воложанин: Не всегда. Скажем так, я продаю мясо птицы дешевле, однозначно, чем она стоит в магазинах, то есть даже с учетом магазинной наценки – в среднем 30 процентов – у меня мясо дешевле. Не считая курицы. Куриц мы не выращиваем, потому что конкурировать с птицефабриками... ну, я в здравом уме.
Светлана Кулешова: Если не секрет, каков у вас оборот за год, за месяц?
Алексей Воложанин: Все это очень странно насчет оборотов. Позволяет жить, скажем так.
Светлана Кулешова: А позволят жить какому количеству людей?
Алексей Воложанин: Я никогда не ставил такой цели, чтобы накормить всю Россию, или всю область, или весь город Екатеринбург. У меня цель была всегда одна – чтобы моя семья была в порядке, в достатке и сытая. Ну а если при достижении этой цели я еще и полгорода накормил, то это очень здорово.
Светлана Кулешова: Работаете в вашем фермерском хозяйстве вы и семья или у вас есть нанятые работники?
Алексей Воложанин: В основном, конечно, мы сами. То есть это мои родители, это я, это супруга, это дети. И есть, естественно, работники.
Светлана Кулешова: В сюжете прозвучало, что многих детей очень тяжело заставить работать в хозяйствах родительских...
Алексей Воложанин: Я на самом деле не заставляю. То есть если у них есть желание, то они помогают. Моему старшему ребенку 15 лет, младшему 8 лет. Ну, я не сторонник...
Светлана Кулешова: А желание-то есть или нет?
Алексей Воложанин: Я не знаю насчет желания. Иногда помогают. На самом-то деле я их не заставляю работать. Если есть желание – помогли, нет – свободен. Никто на них не обиделся и не затаил злобу. Хочешь – помогай, не хочешь – не надо. То есть не время еще.
Светлана Кулешова: А у жены сознательная была позиция, что «я тоже буду заниматься фермерством», или просто муж сказал – жена сделала?
Алексей Воложанин: Ну да, второй вариант, безусловно.
Светлана Кулешова: Наверное, это серьезная проблема для многих фермеров – договориться со своей второй половиной?
Алексей Воложанин: Ну, у меня никогда с этим не было проблем. Мужик сказал – мужик сделал. Все.
Светлана Кулешова: Повезло.
Алексей Воложанин: Ну, может быть. Смотря кому опять же.
Светлана Кулешова: На недавнем форуме, по-моему, он назывался « Агрорусь », был целый «круглый стол» с названием «Фермерская семья - как образ жизни ». Вот как вы считаете, отличается фермерская семья от обычной семьи или нет?
Алексей Воложанин: Скорее всего, нет. Работа как работа. Ну, можно так дойти до «семьи металлургов» и так далее. Это несколько странно звучит.
Светлана Кулешова: Все-таки фермерская семья и работает вместе, и живет вместе, а обычно муж с женой все-таки хотя бы на рабочий день расстаются.
Алексей Воложанин: Ну, я не знаю. У меня с советских времен было так, что мы работали вместе, и как бы никаких проблем не было никогда.
Светлана Кулешова: А ваши дети будут заниматься этим в дальнейшем или это еще не обсуждается, не рассматривается?
Алексей Воложанин: Это не обсуждается. Они сами выберут, чем им заниматься. Я не думаю, что они будут этим заниматься как основной работой. Хотя несколько лет назад я тоже не думал, что я этим буду заниматься. Все в нашей стране происходит очень странно. И никогда нельзя говорить «никогда».
Светлана Кулешова: Алексей Евгеньевич, а нужен ли вам Уральский агропромышленный форум? Чего вы от него ждете?
Алексей Воложанин: Надо сказать, что в рамках этого форума проходят всевозможные выставки и ярмарки в Екатеринбурге, в которых я участвую уже седьмой год подряд. Ну, наверное, он нужен. Но тут дело как бы в другом – чтобы государство обращало больше внимания на фермеров, то есть вот с этой точки зрения он нужен.
На самом деле проблемы, по большому счету, в фермерстве две – это отсутствие денег и отсутствие сбыта. Вот я живу в Екатеринбурге – тут возможностей больше найти рынок сбыта и так далее. А фермеры, которые живут где-нибудь за 300 километров от Екатеринбурга, чтобы им продать свою продукцию, ну, на это надо потратить полгода. Получается так, что выращиванием ее заниматься некогда.
Светлана Кулешова: А проблема денег – как ее можно решить, на ваш взгляд?
Алексей Воложанин: Решается она очень просто на самом деле. Чтобы сейчас получить кредит, нужно собрать кучу всяческих справок – нужных или не нужных – бухгалтерия и так далее. А должно это все решаться очень просто. Как мы теперь знаем, в государстве деньги есть. И выделять их должны очень просто.
Светлана Кулешова: Фермер сказал «хочу денег» - и ему деньги дали.
Алексей Воложанин: Да. Пришли, посмотрели – фермер, он алкоголик или нормальный человек, - поспрашивали соседей. Все должно решаться очень просто. Потому что собрать человеку на селе документы, ну, опять же нереально. То есть за ними куда-то надо ехать - в Пенсионный фонд и так далее. И все это отнимает уйму времени. И если человек будет заниматься сбором всех этих документов, то ему некогда будет заниматься своей основной работой.
Светлана Кулешова: Тогда остается проблема сбыта. Человек возьмет кредит, вырастит урожай, а сбыть не сможет, соответственно, и кредит отдать не сможет.
Алексей Воложанин: Да. Но это все должно быть взаимосвязано между собой. То есть государственные чиновники должны закупать продукцию фермеров, потому что, как правило, продукция, выращенная здесь, она и вкуснее, и лучше завозной продукции.
Светлана Кулешова: Но чаще она и дороже.
Алексей Воложанин: Дороже – потому что государство не финансирует. А если бы государство давало по 3 рубля фермеру за килограмм мяса, условно, то наша продукция была бы дешевле.
Светлана Кулешова: И еще отличный вариант: банк дал кредит, а потом весь урожай себе и забрал.
Алексей Воложанин: Да, это идеальный вариант. То есть накормить работников. Почему бы и нет?!
Светлана Кулешова: А где легче быть фермером, на ваш взгляд, на Урале – в зоне рискованного земледелия, или в средней полосе России?
Алексей Воложанин: Вы сами ответили на свой вопрос на самом-то деле. Там ткни палку в землю – и она цветет, по большому счету. Но зато здесь люди закаленные в таких погодных условиях. И если приехать, что называется, на жирную почву, то нам будет проще этим делом заниматься, даже в Центральной России. Но здесь, конечно, очень много проблем. Допустим, птицеводство. Здесь нужно поставить корпуса, здесь нужен обогрев и так далее. Хотя в той же Аргентине стоят четыре столба, а над ними крыша – и вот тебе птичник готов. То есть, естественно, у них будет птица дешевле.
Светлана Кулешова: А у вас не было желания уехать куда-нибудь в более благоприятные климатические условия? Я не говорю об Аргентине, конечно.
Алексей Воложанин: Нет. На самом деле я здесь живу, я здесь родился, то есть меня здесь знают многие. И начинать где-то все с начала –я смысла в этом не вижу.
Светлана Кулешова: Алексей Евгеньевич, теперь перейдем к глобальным вопросам. В 90-х годах, когда начиналось движение в сторону развития фермерских хозяйств в России, считалось, что скоро Россия будет питаться в основном за счет фермеров. По итогам 2005 года получилось, что в целом по стране 260 тысяч фермерских хозяйств дали 0,03 процента общего объема сельхозпродукции. С чем это связано? Были такие большие надежды, а получились такие плохие результаты.
Алексей Воложанин: Ну, у нас же как обычно: хотели как лучше, а получилось как всегда. Но дело даже не в этом. Дело в том, что за советскую власть истребили желание работать на земле. То есть сейчас это все очень трудно идет. И те крестьяне, которые остались, - это в основном бездельники и алкоголики. Может быть, это звучит несколько резко, но это так, я это знаю – я часто бываю в сельской местности. Это в основном пенсионеры. А если это люди работающие, то это в основном, как я уже сказал, настоящие люмпены. Даже доходит до того, что берут бычка на откорм, еще его не вырастив, уже его продали за разведенный спирт. Ну, они выпускают его на луга, чего-то он там ест, к осени он созрел, но это уже не их бычок, а это уже бычок тех, кто продает спирт. Вот такие вещи происходят.
Светлана Кулешова: У нас есть телефонный звонок. Доброе утро.
Слушатель: Доброе утро. Мы хотим создать коллективное фермерское хозяйство. Но что-то у нас не получается с организацией – это и отсутствие достаточных финансовых средств, и какая-то боязнь присутствует.
Светлана Кулешова: А откуда вы нам звоните?
Слушатель: Я звоню из Москвы.
Светлана Кулешова: А чем бы вы хотели заниматься в вашем фермерском хозяйстве?
Слушатель: Кроликами, утками.
Светлана Кулешова: Алексей Евгеньевич, получается, что вы выступаете в роли примера сейчас для наших слушателей, как положительный пример, потому что вам удалось добиться все-таки какого-то успеха. Какие у вас были основные сложности как раз на момент создания вашего фермерского хозяйства?
Алексей Воложанин: Сложностей, как и у всех, было очень много. Но у меня был ряд преимуществ, скажем так. То есть у меня был и остается другой бизнес, не связанный с сельским хозяйством, который мне зачастую помогает поддерживать... То есть я зарабатываю деньги в другом месте, а вкладываю их в фермерство.
Светлана Кулешова: То есть кредит вы не брали изначально?
Алексей Воложанин: Я брал кредит еще до этой программы «Эффективное сельское хозяйство». Мне выделили небольшой кредит – 200 тысяч рублей. Я бы его даже и брать не стал, если бы не 3,5 процента годовых. Я кучу времени потратил на сбор всевозможных справок. Не знаю, можно ли высказать благодарность администрации города Екатеринбурга, но если бы не они, действительно, я бы не получил этот кредит. То есть мне там люди реально помогли, вплоть до того, что собрали депутатов на внеочередное заседание, потому что это через бюджет Екатеринбурга было все проведено.
Светлана Кулешова: Ну да, серьезное лоббирование получилось.
Алексей Воложанин: Да. А из-за 200 тысяч рублей у депутатов нет особого желания собираться.
Светлана Кулешова: А как вообще получилось, что вы решили дополнить свои бизнес-проекты еще и фермерством?
Алексей Воложанин: На самом деле всякой птичкой я начал заниматься достаточно давно, уже больше десяти лет. И было приусадебное хозяйство – где-то что-то выращивалось, кушалось. Я люблю вкусно поесть. А потом появились клиенты, которые просили постоянно и мясо птицы, и молодняка. Но все шло очень постепенно. Я не форсировал эти события. И достаточно долго это все развивалось. И вот за последние семь лет как бы это все более-менее активно стало развиваться.
Светлана Кулешова: То есть не было такого, что вы решили: «Я буду теперь фермером», - а просто получилось так, что в один из моментов вы поняли: «Вот, кажется, я уже и фермер», - это так?
Алексей Воложанин: Да, практически так и было. Потому что постепенно это начало отнимать все больше и больше времени, средств и сил. Но нельзя сказать, что это случилось в один момент.
Светлана Кулешова: Алексей Евгеньевич, а теперь вы строите какие-то далеко идущие планы или все так плавненько и будет идти?
Алексей Воложанин: Ну, скорее всего, это все так и будет идти плавненько и постепенно, без резких рывков вверх.
Светлана Кулешова: А запланированы ли выходы на какие-то зарубежные рынки, хотя бы в соседние регионы?
Алексей Воложанин: Нет, пока это не планируется. Потому что на самом деле нужно работать здесь, и здесь как бы есть, куда еще расти. Выращивать птичку на мясо, молодняк... Вот мы инкубируем яйцо. На самом деле ко мне приезжают из Тюменской области, из Воркуты, из Сибири, из Ульяновска приезжали за молодняком птицы. Север Тюменской области – так он весь у меня. Из Пермской области ко мне приезжают именно за молодняком птицы. То есть на самом-то деле мы специализируемся на молодняке птицы, а мясо птицы – это уже, скажем так, побочный продукт. То есть не реализованный весной молодняк, он выращивается на мясо.
Светлана Кулешова: А вы еще упомянули о хорьках.
Алексей Воложанин: Ну, хорьки – это просто любовь. Это обалденные домашние животные.
Светлана Кулешова: Хорьки – это домашние животные?
Алексей Воложанин: Это совершенно милые, лизучие, ласковые существа. Они в доме ведут себя как кошки. Они ничего не грызут, так как это не грызуны, а хищники.
Светлана Кулешова: Даже неудобно стало спрашивать... Вы их на шкурки выращиваете?
Алексей Воложанин: Нет, конечно. Это домашние животные. Ну, в Москве, в Санкт-Петербурге этим давно уже болеют, то есть, наверное, уже лет 15. А в Екатеринбурге лет пять назад появилось такое увлечение.
Светлана Кулешова: И к вам приходят люди за... А как они называются?
Алексей Воложанин: Это щенки хорьков. И не то что приходят, а у меня существует даже очередь на них. То есть в свободной продаже их нет.
Светлана Кулешова: И у вас дома домашнее животное – это хорек, да?
Алексей Воложанин: Естественно. Это Нюся.
Светлана Кулешова: А это ночные хищники?
Алексей Воложанин: Нет. Это вообще сумеречное существо, которое активно в сумерки, то есть утром и вечером. На самом деле хорек спит 15 часов в сутки. То есть хозяин ушел на работу, а хорек спокойненько сидит в клетке или спит на кровати.
Светлана Кулешова: И они откликаются на клички?
Алексей Воложанин: Да, откликаются.
Светлана Кулешова: И бегут к хозяину, машут хвостами?
Алексей Воложанин: Хвостами они не машут. Но они очень радуются, прыгают, играют. То есть они, в отличие от кошек, остаются игривыми всю жизнь.
Светлана Кулешова: Ну, мы с вами отвлеклись от фермерства. По большому счету, начало всей этой истории можно отнести к столыпинским реформам аграрным. Но тогда тоже дело ведь не очень хорошо пошло. Планировалось, что фермеров будет много, но результаты не были впечатляющими. Может быть, все-таки дело не в том, что государство что-то не так делает, а в каком-то именно российском менталитете?
Алексей Воложанин: Ну, наверное, и в этом есть смысл. Но насколько я помню ту историю, там было переселение мужиков в Сибирь. И люди-то, мягко говоря, неохотно срывались с насиженных мест. То есть проблема там была, я считаю, именно в сопротивлении населения этим реформам. А сейчас же особо никто не сопротивляется. Просто государство декларировало, что «фермеры, занимайтесь». А как, что, где взять те же тракторы и так далее – это просто проблема.
Светлана Кулешова: А вот о тракторах. Фермеру, по большому счету, огромный трактор, а тем более, комбайн и не нужен. Нужна какая-то маленькая техника. А ее производят? Или ее производят только за рубежом и она дорого стоит? Вот как с техникой обстоит дело?
Алексей Воложанин: Ну, фермер фермеру рознь. И фермерам нужна большая техника, безусловно. Но начинать-то, наверное, надо все-таки с малого. А малой техники нет. То есть, может быть, ее где-то и производят, но ее толком никто не видел, и она наверняка дорого стоит. Вот человек, который живет в деревне и хочет заниматься фермерством, он нормальный человек, не пьяница, где-то у себя картошку сажает, ее продает на трассе и так далее, он и готов бы работать больше, но возникают большие проблемы. Землю-то еще можно взять – много брошенных земель. А вот где взять технику, чтобы землю обрабатывать? С лопатой же не будешь ходить по 20 гектарам.
Светлана Кулешова: Получается так, что сначала проблема состоит в том, где найти деньги на начало ведения бизнеса, где взять технику, где найти людей, которые будут работать и не будут пить слишком много – одни сплошные проблемы. А потом возникают проблемы – где сбыть то, что удалось вырастить.
Алексей Воложанин: Да, безусловно. Проблем-то на самом деле достаточно много, но, в общем-то, как и в любом другом деле. То есть проблемы существуют везде – продаешь ли ты книжки или производишь «газировку».
Светлана Кулешова: Но здесь получается так, что за что ни возьмись – одни проблемы. Я не могу просто понять, есть ли будущее у фермерства в России.
Алексей Воложанин: Безусловно, есть, но если государство себя будет чуть-чуть по-другому вести. Но, безусловно, будущее у фермерства есть, и оно будет. Я не знаю, будет ли фермерство давать 90 процентов продовольственных запасов страны, но это другой разговор. А то, что фермеры есть и будут, это без сомнения. Потому что есть достаточно крепкие хозяйства.
Светлана Кулешова: Но от государства зависит очень многое, да?
Алексей Воложанин: В данном случае, да.
Светлана Кулешова: А у государства, между тем, появились новые любимчики – крупные агропромышленные комплексы.
Алексей Воложанин: Да. В этом как бы и есть, скажем так, претензия к государству. Но опять же, с другой стороны, все понятно: проще вкладывать в крупные комплексы – там быстрее будет отдача, и эта отдача ощутимее, чем заниматься мелкими фермерами. Вот сейчас занимаются как бы крупными хозяйствами. И если эта программа не загнется через какое-то количество времени, то потом перейдут на средних, а потом, глядишь, и до мелких фермеров дело дойдет. То есть, в принципе, наверное, будет так.
Светлана Кулешова: Спасибо, Алексей Евгеньевич, за участие в нашей программе.
