Программу ведет Андрей Шарый. Принимают участие корреспонденты Радио Свобода Петр Вайль и Елена Фанайлова.
Андрей Шарый: О художественных проектах в России и в Америке, связанных с памятью о теракте 11 сентября, я беседовал с моими коллегами - обозревателями Радио Свобода Еленой Фанайловой и Петром Вайлем. Петр прожил в Нью-Йорке почти 20 лет. С вопросом к нему о монументе работы Зураба Церетели я и начал беседу.
Петр Вайль: Стоит-то памятник очень выигрышно, надо сказать. Строго говоря - это другой уже штат. Это не штат Нью-Йорк, а, тем более, не город Нью-Йорк. Это штат Нью-Джерси. Там просто вдоль Гудзона идет такая цепочка симпатичных довольно городков, где, между прочим, живут очень многие выходцы из России, из Советского Союза. Так вот Байон один из них. Это такие довольно-таки зажиточные, в основном, богатенькие городки. Этот памятник поставлен на пригорке довольно выигрышно. А поскольку это 30-метровая плита, то ее, конечно, видно и с того берега, то есть из города Нью-Йорка. Правда, вряд ли что-нибудь можно сильно разобрать. Видно, что стоит некий обелиск.
Вообще, этот памятник, мне представляется, вполне достойным. Пожалуй, единственная работа Зураба Церетели, которая не вызывает сильного эстетического протеста. Там нужно было просто найти место, где его поставить. Действительно, на самом острове Манхэттен места нет. Все очень тесно. Соответственно, земля безумно дорогая. А вот напротив он стоит над водой, как в прежние времена храмы ставили. Поэтому свое назначение этот монумент выполняет.
Андрей Шарый: В дни траурных мероприятий в Соединенных Штатах в Москве представлен фильм Оливера Стоуна "Всемирный торговый центр", в русском прокате он идет под названием "Башни-близнецы", главные герои которого два американских пожарных, оказавшихся под обломками рухнувшего небоскреба. Выжить им помогает чувство долга, верность родине и мысли о семье. Это один из первых после картины Пола Гринграсса "Рейс 93" художественных фильмов о событиях 11 сентября. Московской просвещенной публике фильм не понравился.
Елена, вы были на этом просмотре. В чем причина того, что фильм вызвал раздражение?
Елена Фанайлова: Я бы сказал, что реакция московской просвещенной публики была недоуменной. Это не раздражение. Это очень большое недоумение. Потому что фильм затянут. Он не поражает воображение зрителей. Героям не веришь. Оливер Стоун находится не на пике режиссерской карьеры. Словом, фильм не впечатляет. Это первые слова, которые я слышала. Но вторые слова, самое интересное - обидно, что у нас в России невозможно снять подобный фильм о Беслане или о "Норд-Осте".
Я выясняла, оказывается, люди не понимают, что перед ними новый жанр - то, что называется документальная конструкция реальных событий художественным языком. Эстетически люди привыкли воспринимать американское кино только в виде блокбастеров, то есть они ждали экшна, эстетики фильма-катастроф, героического спасения. И когда они ничего этого не увидели, а увидели, собственно, документальную историю двух полицейских и их семей, того, что людей спасает исключительно законопослушность, ответственность и любовь близких, в это было, конечно, очень трудно поверить.
Андрей Шарый: Петр, неслучайно совершенно два видных режиссера в одном жанре стали решать тему 11 сентября. Как вы считаете, почему именно этот жанр был выбран? Характерно ли это для Америки вообще?
Петр Вайль: Нет, это не слишком характерно. Понятно, почему это выбирается. Это знаете, как рисовать извержение Везувия. Понятно, что сравниться по степени напряжения, драматизма, трагизма с тем, что произошло 11 сентября, художнику почти не под силу. Я не знаю, кем тут нужно быть, Шекспиром, и то еще задуматься. Поэтому художник выбирает, совершенно разумно, такой простой ход - давайте мы сделаем как бы документально. На деле это, конечно, не документальная картина, но как будто бы документальный. Он изображает такую фактографию (тех, кто это видел, а это видели все), как врезается в башню самолет, как они полыхают, а потом рушатся, понимая, что создать метафору равной силы... Это никому не по зубам.
Андрей Шарый: Я видел картин Пола Гринграсса "Рейс 93". На что я обратил внимание? Там, может быть, даже рождается какая-то новая философия размышлений о современности.
Петр Вайль: Я не думаю, что то, что произошло 11 сентября, каким-то образом могло перевернуть человеческое сознание. В конце концов, человечество, пережившее Первую и Вторую мировые войны, Хиросиму, Чернобыль, боже ты мой, еще одна катастрофа. Я не склонен считать, что подобные события, как бы грандиозны не были, могут породить новый жанр или, упаси бог, новое мышление. А что касается воздействия таких фильмов, то тут важно, какую ставить задачу. Оливер Стоун слишком политизированный человек, чтобы у него получился внятный, ощутимый и впечатляющий результат.
Елена Фанайлова: Единственная большая вышедшая сегодня статья об Оливере Стоуне и о фильме - это статья в газете "Ведомости" - упрекает Оливера Стоуна как раз в полном отсутствии политизированности в этом фильме. Стоун никого не обвиняет, не называет источников и причин трагедии, ни единого политического заявления и политического лица. Он просто показывает хронику одного дня, хроника одних суток. Такая вот абсолютно семейная история.
Я, может быть, и не верю в полное моральное перерождение всего человечества, но в то, что и новый жанр возможен и после 11 сентября и после Беслана (и мы это наблюдаем), и то, что художники первыми реагируют на это изменение общественного сознания, для меня это совершенно однозначно. Неслучайно информационным спонсором показа фильма Оливера Стоуна выступил журнал "Эсквайр", в сентябрьском номере которого перепечатана статья американского журналиста Кристофера Чиверса, который работал в Беслане. Он написал практически аналогичный сценарий 11 сентября. Он куплен сейчас Голливудом.
Андрей Шарый: Почему в вашем культурологическом сообществе считают, что в России фильма о Беслане, подобного тому, что делают Пол Гринграсс и Оливер Стоун, не будет?
Елена Фанайлова: Да, я думаю, что это мнение не имеет отношение к слою, в котором это мнение озвучено. Тоже самое, мне кажется, скажет и врач, и сантехники, и совершенно любой человек с улицы. Потому что понятно, что какая-то общая ситуация с цензурой в России такова, что правдивому фильму и правдивому произведению просто не дадут появиться. Если правдивыми не считаются результаты расследований по "Норд-Осту" и по Беслану. Только на основе информационной открытости такие фильмы могут возникнуть.
Андрей Шарый: А вот снять простую человеческую историю, подобную тому, которую сняли и Гринграсс и Оливер Стоун?
Петр Вайль: Если делать простую человеческую историю, скажем, о семье или даже об одном ребенке, все равно нужно сказать при этом, что большинство погибших в Беслане и практически все, погибшие в "Норд-Осте", были убиты не террористами, а теми, кто с террористами боролся. Это нужно сказать хотя бы один раз. Правда? А у кого рот откроется на это? У кого язык сейчас повернется? Кто даст деньги на такой фильм и не потребует потом вырезать эту сцену или эту реплику?
А когда я говорил про политизированность Стоуна, я имел в виду еще то, что кино-то посмотрели сколько человек? Сотнями измеряется. А Первый канал показал Оливера Стоуна, который на Красном площади во всем обвиняет президента Буша.
