Один из самых популярных американских композиторов, отец музыкального минимализма Стив Рейч (Steve Reich), отпразднует свой 70-летний юбилей в Лондоне. По этому поводу в одном из крупнейших концертных залов британской столицы — Барбикан-холле состоится двухнедельный фестиваль его музыки.
«Этот музыкальный стиль возник в Америке в 1960-е годы, — говорит Стив Рейч, — в то самое время, когда там появилась возможность слушать и изучать мировую этническую музыку. В то время начался новый, самый, пожалуй, продуктивный этап развития рок-музыки. Именно тогда в Америке возникла художественная атмосфера, позволившая создавать более радикальные произведения, чем это было возможно в Лондоне, Париже, Германии и даже в Москве».
Музыкальный стиль, о котором говорит Стив Рейч, получил название минимализма. Рейч — один из самых популярных и коммерчески успешных американских композиторов — считается его классиком. В музыке минимализма многократный повтор одного-двух мотивов сопровождается регулярной ритмической пульсацией. Критика отмечает близость сочинений Стива Рейча массовой культуре, наличие в его музыке гипнотического и психоделического эффектов. Однако сам композитор считает это направление музыки выдающимся явлением современной культуры. По его словам, главное достижение минимализма состоит в том, что он вывел современного композитора из социальной изоляции, куда загнал его музыкальный авангард. Рейч утверждает, что минимализм радикально расширил аудиторию современной академической музыки, причем расширил не только в социальном, но и в возрастном отношении. Кроме того, говорит он, этот стиль стал по существу первой разновидностью всемирной музыки, соединив в своей эстетике выразительные средства западной классической музыки, элементы восточных и африканских культур и американскоемузыкальное наследие.
В 1966 году Стив Рейч организовал ансамбль для исполнения своей музыки, став не только его руководителем, но и исполнителем на ударных и клавишных инструментах. С тех пор ансамбль «Стив Рейч и музыканты» много раз выступал в Лондоне, где у Рейча возникла обширная и преданная аудитория. Американский композитор полюбил британскую столицу, и, видимо, поэтому решил отметить свой 70-летний юбилей в Англии.
Грандиозный двухнедельный фестиваль музыки Стива Рейча пройдет в лондонском Барбикан-центре. В нем участвуют Лондонский симфонический оркестр и Симфонический оркестр Би-би-си, камерные ансамбли, среди которых Kronos Quartet, вокальная группа Sinergy Voices, Гилдхоллдский ансамбль ударных инструментов. Прозвучат обширная оркестровая композиция Рейча «Музыка пустыни» (Desert Music) и несколько его новых сочинений: «Музыка для аэропорта», «Нью-йоркский контрапункт», «Вермонтский контрапункт», оркестровые «Вариации», композиция для ансамбля ударных инструментов под названием «Музыка аплодисментов».
— Господин Рейч, что же заставило вас обратиться к идеям минимализма?
— С детства я играл на ударных инструментах, и мне захотелось сделать ударные основой своей музыки. Однако я не находил для этого «аргументов» в западной музыке и нашел их в музыке Африки и Индонезии, где ударные всегда находились в центре оркестра, и где они занимают место струнных европейского оркестра. И это заставило меня поверить в то, что мои идеи не столь уж безумны. Конечно, я разработал свою технику независимо от африканской и индонезийской музыки, но, тем не менее, моя музыка чем-то близка ритмическим идеям, лежащим в основе этих музыкальных культур; особенно это очевидно, если вспомнить об использовании металлофонов в балийской музыке. Повторяющиеся фигуры в различных ритмических позициях в этой музыке вдохновили меня и заставили думать, что я не одинок.
— Господин Рейч, но кроме влияния мировой этнической музыки, мне в вашей музыке слышатся отголоски и джаза...
— Я также слушал Чарли Паркера, Майлса Дэвиса и барабанщика Кенни Кларка. Под их влиянием я и начал в юности заниматься игрой на ударных, хотя уже играл на рояле. В то время моим идеалом был Кенни Кларк — один из создателей джазового стиля бибоп. Не скажу, что он был великим виртуозом, но у него было невероятно изощренное чувство музыкального времени. Он создавал магический, гипнотический ритмический универсум, играя лишь на одной тарелке. Позднее, я много слушал Джона Колтрейна, его музыку того периода, когда он играл модальный джаз, – музыку, в основе которой лежало лишь несколько варьируемых аккордов. Он также оказал на меня влияние. Я не думаю, что сама идея импровизации повлияла на меня, но дух этой музыки: особенности ее музыкального времени, его пульсацию, технику, экспрессию — можно обнаружить в моей музыке. Без этого я ее себе не представляю.
— Раз уж мы заговорили о влияниях... Испытывали ли вы влияние русской музыки?
— Самым важным русским в моей жизни был Игорь Стравинский. Я открыл для себя музыку Стравинского в 14 лет — это была «Весна священная». Она произвела на меня неизгладимое впечатление. Я продолжал следить за музыкой Стравинского до самой его кончины.
— Следуете ли вы какой-либо философской или эстетической концепции, сочиняя музыку?
— Нет. Я, что называется, композитор-практик. Я не стремлюсь выражать в музыке какую-либо программу. Более всего меня заботят вещи чисто практические: состав ансамбля, для которого пишу, работа с текстом, если он есть, пишется ли музыка для камерного или симфонического оркестра и тому подобные вещи. Я избегаю программности. Нетрудно обнаружить, что мои сочинения нередко похожи, но это сходство объясняется их сходством с автором.
