В Китайской Народной Республике усиливается борьба с незаконными привилегиями, коррупцией и взяточничеством среди высших государственных чиновников, объявленная в ноябре 2012 года новым генеральным секретарем ЦК Компартии Китая Си Цзиньпинем. На сегодня различным формам наказания подверглись 63 тысячи партийных функционеров, из них более 30 занимали высокие посты в ЦК КПК или в экономических и силовых ведомствах. Около 70 должностных лиц, находившихся под следствием, покончили жизнь самоубийством. Эксперты говорят, что опасность уголовного преследования угрожает уже и самому Цзяну Цзэминю, бывшему генеральному секретарю КПК и председателю КНР с 1993 по 2003 годы.
Китайские чиновники сейчас трясутся за свои посты, просыпаются по ночам от малейшего шороха, опасаются посещать дорогие рестораны или носить фирменные часы – так описывают происходящее в КНР американские СМИ. Последние четверть века действующие и бывшие члены Политбюро ЦК КПК (в Китае их называют "тиграми") все же могли чувствовать себя спокойно, судебное преследование за взятки и прочие служебные проступки им не грозило. По "мухам", то есть по второму и далее нижестоящим эшелонам чиновников из любых сфер – партийных, военных или хозяйственных - могли бить и били, но не по первому.
Несколько месяцев назад появились слухи, что этому обычаю будет положен конец. В начале августа слухи подтвердились: прокуратура официально объявила о возбуждении дела по статье о нарушении партийной дисциплины в отношении Чжоу Юнкана, который многие годы курировал в Политбюро все силовые ведомства, а затем фактически возглавлял нефтегазовый сектор. Объяснения данного шага – те же, что, в принципе, и всей антикоррупционной кампании. Первое – борьба за власть: Си Цзиньпин не трогает своих соратников, а устраняет ставленников Цзян Цзэминя, постепенно подбираясь к бывшему генсеку, своему злейшему врагу. Вторая версия: новый вождь решает архиважную задачу выпуска пара народного недовольства чиновничьим произволом и незаконным обогащением и спасения репутации партии. Третья гипотеза: без масштабной "зачистки" коррупционеров, засевших во всесильных, но малоэффективных госпредприятиях, в том числе нефтегазовых, которыми руководил опальный Чжоу Юнкан, невозможен задуманный Си Цзиньпином перевод экономики Китая с приоритетного производства на экспорт на производство, ориентированное в первую очередь на отечественный рынок.
Почему Си Цзиньпин объявил сезон охоты на давнего партийного руководителя Цзян Цзэминя и его сподвижников, а не на непосредственного своего предшественника Ху Цзиньтао? Мнение профессора университета Майами Джюн Драйер:
- Это, в некотором смысле, загадка. Полагаю, потому, что Ху Цзиньтао никогда не был самостоятельным игроком и никогда не имел таких близких связей с армией, какие установил Цзян Цзэминь, предводитель так называемой "шанхайской" фракции внутри КПК, которая блокировалась с фракцией Си Цзиньпина. Но это был лишь тактический альянс, и старый Цзян продолжал за кулисами интриговать против нового вождя в интересах своих ставленников. Которые оставались на высоких постах, невзирая на его собственную отставку, ведь утвержденный механизм смены руководителей всех уровней в Китае - поэтапный, а не одномоментный. Своими интригами Цзян спровоцировал со стороны действующего генсека энергичные контрдействия.
Ху Цзиньтао никогда не был самостоятельным игроком и никогда не имел таких близких связей с армией, какие установил Цзян Цзэминь, предводитель так называемой "шанхайской" фракции внутри КПК
Огромная коррупция в Китае, считает Джюн Драйер, есть следствие сосуществования двух очень разных сфер – экономической, которая генерирует богатства и в которой есть конкуренция, и абсолютно бесконтрольной и бесконкурентной политической сферы, устанавливающей правила игры для бизнесменов. И извлекающей из своего монопольного положения внушительную ренту, незаконные доходы в особо крупных размерах, которые стали возможны ввиду повышения уровня жизни населения, появления прослойки очень богатых людей и большого среднего класса. За счет взяток, в довершение ко всему, исконно спесивые китайские чиновники отыгрываются еще и за относительное понижение своего социального статуса сравнительно с предпринимателями. Предприниматели же, теряя деньги на взятках, экономят на качестве всего и вся, подвергая рядовых граждан бесчисленным повседневным рискам. Таков порочный круг коррупции, констатирует профессор университета Майами:
- Я не могу считать противостояние действующего и бывшего генсеков, Си Цзиньпина и Цзян Цзэминя, следствием разногласий по существу экономической или иной политики. Лет шесть назад на пике мирового финансового кризиса китайское руководство, в целях поддержки предприятий, работавших на экспорт и испытывавших трудности со сбытом своей продукции на Западе, влило в региональные бюджеты колоссальные средства. Что многократно умножило коррупцию на этапе распределения этих средств, и породило множество абсолютно нерациональных и убыточных инвестиционных проектов. Задолженности регионов в результате сегодня такие, что в некоторых из них перестали платить зарплату школьным учителям. Социальная напряженность нагнетается, и Пекин просто не знает, что делать. Антикоррупционная кампания, развернутая центром – это, по-моему, частично, попытка скрыть свою беспомощность перед лицом растущих трудностей. Как далеко зайдет Си Цзиньпин в своем декларируемом стремлении искоренить кумовство и взяточничество? Отдаст ли он под суд 88-летнего Цзян Цзэминя? Я бы рискнула сказать, что нет. С другой стороны, я почти уверена, что у Цзян Цзэминя и всего его обширного клана будут отняты капиталы. А следующий вопрос касается того, какая судьба постигнет эти многомиллиардные капиталы? Осядут ли они в карманах враждующего клана, или пойдут на погашение задолженностей прохудившихся региональных бюджетов? – задается вопросом профессор университета Майами Джюн Драйер.
Допустимо ли, в принципе, говорить о реальной антикоррупционной кампании в стране, в которой нет независимых судов, в которой судебные решения принимаются негласно, и в которой более 99 процентов выносимых приговоров – обвинительные? Мнение американского политолога Эдварда Люттвака:
- Я готов согласиться с преобладающей оценкой экспертов-китаистов, что антикоррупционная кампания – это партийная чистка, устроенная генсеком в ходе борьбы за власть. Но преобладающая оценка - еще не значит единственно верная. Поражает размах кампании: под нее попали на сегодня около 200 тысяч человек, как "тигров", так и "мух". Сами масштабы явления таковы, что одной внутрипартийной сварой его не объяснишь. Более важный мотив, о котором мне лично неоднократно говорили люди из близкого круга Си Цзиньпина, это реальные опасения высшего руководства, что коррупция партийного, военного и хозяйственного аппарата вышла из-под контроля, что она фактически разрушает страну и угрожает безопасности самих лидеров, особенно в той ее части, которая смыкается с откровенным гангстеризмом.
Эдвард Люттвак напоминает о деле бывшего партийного босса Чунцина и соратника Цзян Цзэминя Бо Силая, который получил пожизненное заключение за ряд преступлений, в том числе, за причастность к убийству британского бизнесмена.
Китай гордится тем, что, невзирая на однопартийность, нашел решение одной из ключевых проблем авторитарных режимов – проблемы упорядоченной смены власти, обеспечивающей стабильность системы на переходных этапах. Но с февраля в стране ежемесячно возбуждается порядка пятидесяти дел, причем не менее двух – в отношении министров или еще более высокопоставленных лиц. При нынешнем потоке судебных преследований, обвинительных приговоров, длительных сроков и казней, о какой стабильности может идти речь? Продолжает Эдвард Люттвак:
- Согласен, ситуация для Си Цзиньпина очень опасна. Он в любой момент может быть свергнут, или того хуже. Нетрудно догадаться, сколько тайных союзников есть у подследственного ныне Чжоу Юнкана, непосредственно курировавшего в недавнем прошлом госбезопасность. Очевидно также, что Си Цзиньпин умножил число своих врагов, осуществив свои акции, одновременно рассчитанные на публику и подчеркнуто жестокие. Так, старого и смертельно больного раком бывшего зампредседателя Центрального Военного совета генерал-полковника Сюй Цайхоу взяли под стражу прямо на больничной койке. Ни один военный такого ранга не подвергался преследованиям со времен Мао Цзедуна. Сотни и сотни офицеров, чья карьера находится сейчас под угрозой, обязаны Сюй Цайхоу своим продвижением по службе.
Эдвард Люттвак напоминает, что заявление, якобы сделанное Си Цзиньпином на состоявшемся в конце июня закрытом заседании Политбюро, просочилось в открытую прессу и вызвало шок в обществе. "Война двух армий, коррупционеров и антикоррупционеров, зашла в патовое состояние… Воюя с коррупцией, я не думаю о своей безопасности или о том, как бы не навредить своему личному положению". Комментируя это заявление, аналитики вспоминали грозное предостережение покойного ныне Дэн Сяопина: "Если Китай окажется в беде, то придет она из недр Компартии". Примечательно, что Си Цзиньпин воздерживается в этой войне от казалось бы естественного маневра – требования об обязательном раскрытии доходов всех должностных лиц, включая самых высокопоставленных. Мало того, не позднее, как в июне трое общественных активистов получили длительные тюремные сроки за публичную агитацию в поддержку именно этого требования.
"Люди на Западе ценят честные и прозрачные структуры власти; они инстинктивно симпатизируют тем, кто борется с коррупцией, и желают им успеха. Но правильно ли это в случае Китая?" Так неожиданно поворачивает тему американский аналитик Джозеф Боско, занимавший высокий пост в Пентагоне при президентстве Буша-младшего. "Михаил Горбачев, начиная кампанию гласности и перестройки, думал о том, чтобы починить советскую систему, а не о том, чтобы ее демонтировать. Но стоит ли нам в Америке жалеть, что он не преуспел в своей кампании, и был вынужден пойти дальше?", задается вопросом Боско в статье, опубликованной журналом The Diplomat. По словам автора, "ни одна из задач, которые, видимо, ставил перед собой Си Цзиньпин, объявляя войну коррупции, не вписывается в интересы Соединенных Штатов. Ни укрепление личной власти, что позволит ему без оглядки на конкурентов и далее проводить жесткий антизападный курс; ни лакировка потускневшей коммунистической идеологии; ни ускорение экономического развития, которое будет использовано пропагандой для того, чтобы подпереть легитимность Компартии, и военными – с целью продолжения экспансии в Азии. То же верно относительно стремления генсека за счет чисток повысить боеготовность и моральный дух НОАК, которая угрожает сегодня чуть ли ни всем соседям Китая".
Джозеф Боско делает вывод: не страшно, если сильным будет демократический Китай. Но пока в Китае сохраняется авторитарный строй, лучше, чтобы он оставался глубоко коррумпированным. Это, по крайней мере, ослабляет его вооруженные силы и политическую привлекательность.
