Вильяму ван эт Вауту 74 года. Мы сидим в его офисе, выдержанном в «советском» стиле — даже хрусталь на месте. На нем скромный костюм, во рту — сигара. Много лет назад он начал бизнес с нуля. В прошлом году оборот его холдинга «Фондел Файнанс» составил 1,5 миллиарда долларов. Теперь Ван эт Ваут отходит от дел, одну за другой продает свои дочерние компании детям, которых у него пятеро. И хотя семейный холдинг работает в самых разных сферах — от никеля до торговли автобусами, сыром и маслом — есть у Вильяма ван эт Ваута интересная специализация: диктаторы. Все началось 40 лет назад, когда Ван эт Ваут купил партию никеля на Кубе, просто не зная ничего об американском эмбарго. Позднее оказалось, что это — целая ниша на мировом рынке.
«Нет, эмбарго нас не остановило, — говорит бизнесмен, — потому что мы заключили крупный контракт еще до того, как узнали о существовании запрета, и надо было искать решение этой проблемы. Но потом нам удалось продать всю партию странам, которые не находились в сфере американского влияния. Нашим первым покупателем стал Китай».
— А теперь кто ваши покупатели?
— Сейчас у нас много разных покупателей по всему миру, но мы не оглашаем эту информацию, потому что американские власти до сих пор следят за тем, что происходит с кубинским никелем.
— Я знаю, что с Кастро у вас сложились теплые отношения, а ваша дочь даже занималась дизайном его гардероба.
— О, это было очень забавно. Я однажды обедал вместе с Фиделем, и на мне был костюм, который сшила для меня дочь. Фидель сказал: «Мне нравится твой костюм». Я сказал: «Если хочешь, дочь может приехать и сшить тебе такой же, или даже несколько». К моему удивлению он согласился, моя дочь приехала на Кубу и сшила для него несколько костюмов.
— А правда, что до этого он ни разу не носил костюм?
— Не знаю, но ему так и не понравилось их носить. Он до сих пор предпочитает военную форму.
— Вы хорошо знакомы с Кастро. Что он за человек?
— Мне он очень нравится, я отношусь к нему с большим уважением. Это очень обаятельный человек. С ним можно о чем угодно разговаривать. Особенно, если тебя считают «другом Кубы» — а меня таковым считают — тогда можно затрагивать самые деликатные темы. И он всегда ответит. Я с большим удовольствием спорю, обсуждаю с ним разные вопросы, и он всегда остается открытым собеседником.
— По вашим подсчетам, на Кубе сейчас в тюрьме сидят около двухсот политзаключенных — и даже о них вы разговаривали с Кастро, и тот обещал «проверить». Нет ли парадокса в вашей дружбе с Кастро? Ведь он считает капитализм главным своим врагом, и тем не менее, именно благодаря рынку, торговле, вы смоли сотрудничать.
— По-моему, Фидель всех бизнесменов считает паразитами. Это одно из его основных убеждений. И если бы он мог позволить себе не иметь дела с бизнесменами, особенно с Запада, то был бы только рад. Но он вынужден продавать товары за границу. В прошлом году никель стал основной статьей дохода для Кубы. В предыдущие годы это был туризм, а туризм — дело еще более противоречивое, чем никель. Потому что туризм принес на Кубу много плохого — проституцию, черный рынок.
— Однако правозащитные организации – другого мнения. У вас ведь были с ними серьезные разногласия из-за вашего сотрудничества с Кастро?
— Ой, это вообще смешно! У нас всегда были разногласия с одной христианской организацией. Название забыл... «Крист Пакси»! Нет, — «Пакс Кристи»! С ними я много спорил. Они очень милые люди, но у них совершенно другие представления о жизни. Я должен сказать, что мы делаем для Кубы гораздо больше, чем они. Я помню, как им удалось одного человека вызволить с Кубы за границу. Мы никого с Кубы вывезти не пытались, но Мы никого с Кубы вывезти не пытались, но мы дали как минимум тысяче кубинцев возможность жить лучше. Так что еще вопрос, за кем правда.
— И все же, вы никогда не испытывали морального неудобства из-за того, что сотрудничали с диктаторами и авторитарными политическими лидерами? Ведь помимо Кастро были и другие. Иосиф Броз Тито, например…
— Я помню, как в молодости я жил на одной улице с американским консулом. А я тогда как раз сотрудничал с Россией. Иногда мы с ним пересекались, и он всякий раз упрекал меня за то, что я вел дела с Россией. Я был очень молод, и послушал его. А через два года я узнал, что сами американцы начали торговать с Россией. Это было лет 45-50 тому назад. Так что это был мне хороший урок. Когда мне теперь говорят, с кем торговать, а с кем нет, я отвечаю, что торгую, с кем хочу.
— Есть ли страны или режимы, с которыми Вы бы никогда не согласились вести торговлю?
— Это очень сложный вопрос. Мы вели дела с коррумпированными режимами, но сами мы никогда не были вовлечены в коррупцию. Люди об этом знают. В общем, нам удавалось вести дела на очень высоком уровне.
— В качестве очередного партнера вы выбрали президента Венесуэлы Уго Чавеса.
— Я думаю, что Чавес — хороший парень. Просто он говорит то, что не нравится Америке. Мы как раз едем через месяц в Венесуэлу, там собирается ряд представителей голландского бизнеса, которые хотят вести дела в этой стране. Я думаю, что у нас есть преимущество, потому что мы сотрудничали столько лет с Кубой, так что, наверное, нам будет обеспечена поддержка.
— Вы утверждаете, что здоровье Кастро идет на поправку, и собираетесь на отложенное до 2 декабря празднование восьмидесятилетия кубинского лидера. Что подарите?
— Ни малейшего понятия. Не знаю, что подарю. Его не интересуют подарки. Если ты сделаешь что-нибудь для его страны, то он будет счастлив. Мы придумаем какой-нибудь скромный подарок.
