В Европейском суде по правам человека в Страсбурге 14 октября прошло открытое заседание по коллективному иску, поданному общественными организациями и семьями погибших и раненых в результате теракта в Беслане в сентябре 2004 года.

Потерпевших представляет адвокат Кирилл Коротеев, вместе с ним на слушание в Страсбург прибыла группа из восьми человек. Одна из представительниц бесланской делегации, сопредседатель общественной организации "Голос Беслана" Элла Кесаева в беседе с Радио Свобода рассказала о том, как развивался этот судебный процесс:

– 10 апреля 2012 года началась коммуникация по нашей жалобе, и были заданы первые вопросы. В течение двух лет трижды задавались вопросы, и мы на них отвечали. Адвокат объяснил нам, что суд назначает устные слушания очень редко. По Беслану было назначено устное слушание. Открытое слушание, в отличие от слушаний по "Норд-Осту", когда правительство запросило закрытое заседание, и заявители не присутствовали на судебном заседании. Мы же едем в Страсбург. Мы сами являемся заявителями по четырем жалобам, истцами по которым являются около четырехсот человек. И еще две жалобы, от имени 116 человек, поданы организацией "Матери Беслана", представители которой также будут на слушании.

Шесть исков, о которых говорит Элла Кесаева и которые рассматриваются в ЕСПЧ, поданы от имени потерпевших в результате бесланской трагедии. Заявители считают, что в результате захвата заложников и во время операции по их освобождению были нарушены базисные права человека.

– Вторая статья Европейской конвенции о защите прав человека – право на жизнь. Это право, которое государство должно гарантировать, и, соответственно, этот теракт должен был быть предотвращен, должны были быть предприняты должные упреждающие действия, – говорит Элла Кесаева.

По ее словам, второе базисное право, которое было нарушено, – это право на объективное расследование, шестая статья Конвенции. И наконец, право на объективный суд, десятая статья. В иске упоминается и запрет на пытки – параллель проводится между пыткой и невыносимыми условиями, в которых содержались заложники в бесланской школе.

– Мы – те, кто подал четыре жалобы в Страсбурге, – прошли более 130 судебных инстанций. И суд каждый раз по шаблону писал решение о том, что виноваты только террористы. Ни один из чиновников не был признан виновным. Всех увели от ответственности. Даже сотрудников РОВД Беслана среднего ранга. Всем вынесли амнистию. Абсолютно незаконно, и мы это много раз доказывали, писали кассационные жалобы. Как один из них сказал мне в личной беседе, будучи загнанным в угол: "Если меня признают виновным, я открою рот и такого наговорю…" Конечно, в суде им не дали слова. Ни один из офицеров РОВД, которых обвиняли, а затем амнистировали, не дал показаний. Судебные заседания были выстроены таким образом, что выступали потерпевшие, свидетели, а когда очередь дошла до обвиняемых, суд вынес им амнистию, – рассказала Элла Кесаева.

То, что ни один чиновник не понес уголовной ответственности за бесланскую трагедию, стало последней каплей для потерпевших, подчеркивает Кесаева. Они решили искать справедливости в Европе. Никаких иллюзий по поводу того, какой эффект будет иметь решение ЕСПЧ на российские власти, у заявителей нет, но они уверены, что в долгосрочной перспективе и не при нынешней власти в Москве, обвинительный вердикт Страсбургского суда все же может возыметь желаемое действие. И тогда хотя бы некоторые из виновных в гибели людей понесут ответственность за свои халатные действия.

– В Страсбурге наше правительство выступает против наших заявлений и пишет, что в Беслане было сделано все возможное. Спустя десять лет после трагедии они делают наглое заявление о том, что родственники погибших и раненых не смогли доказать, что гибель или увечья их близких были связаны с действиями силовых структур. Естественно, они не признают, что допустили халатность. Но эта халатность – самое малое из совершенных там преступлений. Суть Беслана не в этом. Суть Беслана в том, что там заложников приговорили вместе с террористами. Обстреливая школу шквальным огнем, они приговорили заложников. 334 человека погибли. Военные стреляли и видели, как заложники вставали на окна – их ставили на окна – и махали тряпками. И это не стало поводом остановить огонь, – говорит сопредседатель "Голоса Беслана" Элла Кесаева.

Кесаева и другие заявители надеются, что судьи ЕСПЧ воспримут Беслан не только как личную трагедию пострадавших, но как трагедию, касающуюся каждого человека. "Если силовые структуры могут убивать невинных людей, они действуют наравне с террористами, и такой метод не должен применяться в цивилизованном мире. Мы не живем в средневековье и не должны так приговаривать людей", – говорит собеседница Радио Свобода. По ее словам, тема Беслана остается очень актуальной и в наши дни. "После Беслана силовые структуры стали легко убивать людей, легко идти по трупам, и сейчас мы видим продолжение Беслана", – считает Элла Кесаева. Выводы должны быть сделаны, и сегодня они не менее актуальны для всего прогрессивного человечества, чем десять лет назад. Даже если страсбургский суд удовлетворит этот иск, говорит она, при сегодняшней политической ситуации в России вряд ли можно ожидать пересмотра бесланского дела. Тем не менее военные преступления не имеют срока давности, и заявители надеются, что рано или поздно виновные понесут ответственность.