Продолжение цикла Символы «Аль-Каиды»: последний Халифат – Османская империя
Ирина Лагунина: В мае 2003 года человек, называющий себя идеологом «Аль-Каиды», Льюис Атийя Аллах опубликовал в интернете статью под названием «Почему я люблю Усаму бин Ладена». Кстати, если посмотреть на количество статей и блогов этого человека в сети, то выглядит, что он на самом деле, по крайней мере, один из идеологов. В этой статье Атийя пишет, что в суннитской нации возрождается дух национализма, и сунниты образуют эту нацию без границ, которая станет новым Халифатом. Призыв воссоздать халифат – единое и справедливое государство мусульман, основанное на законе шариата и гармонии общества, - благодаря Усаме бин Ладену за последние годы был услышан во всем мире. В прошлом выпуске мы говорили о том, как экстремистские группировки на Севере Африки мечтают вернуть себе территорию арабских халифатов в Испании. Сегодня – рассказ о последнем в истории халифате – Османской империи. Наш корреспондент в Стамбуле Елена Солнцева исследовала, что осталось от халифата в современной Турции.
Елена Солнцева: «Элляху экбер, элляху экбер, еше дюэнле иль аллах … ». В Стамбульских мечетях, как и сотни лет назад, звучит призыв к молитве. Турция - светское государство, однако Османская империя осталась в истории суннизма последним халифатом.....
На титульном листе учебников истории для средних школ – географическая карта былого величия. История стремительного возвышения османов привела к созданию грандиозного по масштабам государства. В 16 веке Турция присоединила к Малой Азии и Балканскому полуострову Крымское ханство и огромные территории с мусульманским населением. Ближний Восток и Северная Африка, юго-восточная Анатолия, Курдистан, Сирия, Палестина, Ливан, Северная Месопотамия и Египет, священные города мусульман Мекка и Медина. Разгромив войска египетских мамлюков, османский султан султан Селим I принял титул халифа - заместителя, наместника пророка Мухаммеда на земле, духовного главы всех мусульман-суннитов. Преподаватель истории одной из стамбульских школ Мехмед Капрамак считает весьма сомнительным сам факт передачи титула. Однако с этого времени османские султаны стали проявлять притязания на владение миром:
Мехмед Капрамак: Османские султаны взяли за пример жизнь пророка Мухаммеда и его сподвижников – халифов, которые при жизни мечом и Кораном создали Великий Арабский халифат. "Мы правим, - считали они, - значит, мы отмечены милостью Аллаха!" Султан был верховным владельцем земли, главнокомандующим всеми мусульманскими войсками в войне с "неверными", а также халифом - высшим духовным вождем мусульман не только Османской империи, но и всего мира, от Гибралтара до Китая. Османский халифат существовал как монархия при одной и той же османской династии около семисот лет.
Елена Солнцева: Дворец Долма Бахче в Стамбуле называют «последним пристанищем султанов». После государственного переворота и введения конституции последний султан империи - расточительный и безвольный Абдуль Хамид - покинул дворец под покровом ночи. Владелец половины мира успел захватить небольшой чемодан с необходимыми вещами. Бесславный конец султаната оформили документально, запретив шариат, а заодно тюрбаны и фески как символ старого исламского мира. Потомкам султанов навсегда закрыли дорогу в Турцию. Создатель нового строя и светских преобразований Ататюрк подписал декрет, навсегда запретив потомкам султанов проживать на территории светской Турции. Казалось, провозглашая республику, расставаясь со своим прошлым, турки навсегда забыли о притязаниях на мировое религиозное господство. Но по словам Эмре Конгара - политолога, обозревателя одного из центральных телеканалов - пустивший корни в народном сознании миф о халифате находит все больше последователей в современном обществе.
Эмре Конгар: Множество людей в Турции стремятся к лидерству под знаменем веры. Политики от ислама уверяют, что смогут, наконец, привести мир ислама к процветанию как во времена Османского халифата. Они опираются на нестабильное положение Турции: долги, лежащие на стране, внутренние распри, напряжённость в общественной жизни, рост цен и бедность. У многих вызывает недовольство униженное положение Турции на мировой арене, вызванное стремлением стать членом Евросоюза, хотя ей долгое время отказывают в этом. Вызывает раздражение и слабость и зависимость турецкой армии, которая не готова на проведение самостоятельных операций и, якобы, действует по указке Израиля и Америки. Восстановление исламских традиций называют первым шагом на пути к установлению всемирного халифата.
Елена Солнцева: Полное представление об исламском образе жизни - в школах по изучению Корана. «Исламский образ жизни - лучший для человечества». Слова президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада украшают листовку, призывающую посетить занятия в одной из школ. В рабочих районах Стамбула отмечают резкий рост подобных религиозных заведений. Не так давно президент Турции Ахмет Сезер, сторонник светского развития республики, сообщил о наличии в стране более тысячи не предусмотренных законом центров по изучению Корана и Ислама. По словам президента, ученики подобных школ не приветствуют ценности демократии, которые старательно прививает государство. Они уходят в себя, становятся фанатиками, образуя религиозные сообщества. По сообщению газеты «Миллиет», в подобных школах пересматривается весь ход истории и создается новая мифология про халифат - рай на земле, где все верующие будут жить в мире. История получила продолжение в документальном расследовании журналиста Уура Дюндара. Вот фрагмент записи беседы с подростками одной из подобных стамбульских школ. Дети не боятся телекамер, у микрофона одна из учениц школы 10-летняя Мине:
Мине: В нашем районе Султанбей на курсы по изучению Корана ходят все: мама, бабушка, мои тетки и сестры. Школьники государственных заведений могут посещать уроки по религии, хотя в школе иногда ругают за это. Нам рассказывают про османских халифов - сильных, мудрых последователей веры. Учитель говорит, что ислам должен проникнуть в самое сердце человека. Для этого надо повторять молитвы, соблюдать посты и следовать всем правилам ислама. После этого все станут другими. Будет большое государство для всех мусульман. Верующие станут жить по законам Аллаха, не будет воровства, войн и бедности.
Елена Солнцева: Существуют ли реальные планы восстановить Османский халифат? Не так давно в Турции пожизненно осудили одного из самых ярых сторонников Халифата - исламского радикала Метина Каплана, получившего прозвище «Кельнский халиф». Называющий себя халифом всех мусульман, он открыто призывал к свержению светского правительства Турции путем «священной войны» и к установлению тоталитарного исламского государства. Метин Каплан планировал совершить крупнейший в истории Турции теракт: угнать самолет и врезаться на нем в здание мавзолея Мустафы Кемаля Ататюрка – основателя светской Турции. Люди Каплана подготовили несколько килограммов взрывчатки. На суде Каплан обнародовал свой план возрождения Государства Халифат, которое существовало в истории на протяжении тринадцати веков. По словам Каплана, восстановление халифата повлечёт за собой длительную блокаду со стороны западных стран. Однако значительная часть населения получит необходимую идеологическую подготовку и после свержения светских властей большая часть регулярной армии разделится на несколько групп, каждая из которых увеличит свои ряды за счет пополнения из народа. Ж урналист, автор интеренет-сайта о терроризме Джем Каймаклы .
Джем Каймаклы : Турция в течение длительного времени добивалась выдачи Метина Каплана, который скрывался в Германии. Его организация «Государство Халифат» действовала на территории Германии легально. Его осудили, исламист скрылся, но спустя несколько месяцев был обнаружен немецкой полицией. После решения высшего административного суда федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия в Мюнстере его депортировали в Турцию на частном самолете. Настоящей целью Каплана стало свержение светского режима в Турции и создание исламского государства, сначала в Стамбуле, затем и во всем мире.
Елена Солнцева: Поднять флаг халифата исламские радикалы призывают в двенадцатимиллионном Стамбуле – в прошлом центре исламского мира. Экстремистская группировка "Хизб ут-Тахрир аль-Ислами", которой сейчас руководит Йилмаз Челик, не раз заявляла, что управлять вновь созданным халифатом следует из султанского дворца Топкапы, откуда османские халифы управляли миром. Характерно, что деятельность "Хизб ут-Тахрир " как радикальной фундаменталистской группировки запретили еще в начале шестидесятых. В результате серии успешных операций местные спецслужбы захватили палестинца Ата Абу Рашту, который долгие годы возглавлял турецкое отделение партии. После этого власти объявили об прекращении деятельности этой организации на территории страны. Однако исламисты не свернули свою работу. После серии арестов старого руководства партия "Хизб ут-Тахрир аль-Ислами" назначила нового представителя в стране и отличилась во время серии митингов протеста против публикации в западной печати карикатур на пророка Мухаммеда. На улицы крупных городов вышли до миллиона турецких граждан, которые несли в руках лозунги с призывами отомстить лидерам европейских государств. В интервью турецкому журналу "Темпо" новый лидер группировки, Йилмаз Челик заявил, что исламское государство в Турции будет создано без единого выстрела и предложил провести референдум, чтобы узнать мнение народа. По словам Челика, светское правительство и военные до сих пор боятся возрождения правившего веками Исламского государства. К тому же, как говорит Челик, около восьмидесяти процентов местного населения тайно или явно выступают против светских реформ. Сможет ли "Хизб ат-Тахир" создать единую исламскую империю и восстановить халифат? Вопрос автору публикации в еженедельнике «Темпо» Арзу Гюрзой:
Арзу Гюрзой: Статья в нашем журнале так и называлась: «Что выбирает турецкий народ - учение Мустафы Ататюрка или учение Мухаммеда? » Мы проводили исследования среди различных слоев населения. После краха Османского халифата всякие попытки воссоздать халифат как институт духовного руководства для мусульман мира оборачивались пустыми разочарованиями. Мир ислама раздираем экономическими, политическими и национальными противоречиями. Всякое желание вернуть его на путь халифата выглядит, в лучшем случае, наивным. Да и можно ли представить себе халифат, которому послушны одновременно Иран, Ирак, Саудовская Аравия, Турция. Каждое из этих государств считает себя истинно мусульманским, а все другие – ложными. Те, кто пытается воссоздать халифат, забывают, что ислам – учение нравственное, а не политическое.
Елена Солнцева: В последнее время в Турции заговорили о возможном экспорте Османского халифата в Европу. Турецкие общины в Европе гораздо сильнее исламизированы, чем турецкие города и села. В европейских мечетях звучат откровенно разрушительные призывы, по улицам Берлина и Брюсселя турецкие женщины ходят в Паранджах. В Турции считают, что турецкие общины в Европе абсолютно не интегрируются в светское общество, и даже боятся, что после слияния с Европой турецкое общество может оказаться во
власти крайних экстремистов. После вступления Турции в Евросоюз гигантский поток рабочей силы двинется в Европу. Сплоченные и агрессивные радикальные исламисты одолеют светских, умеренных мусульман. Но это говорят политики и аналитики. А вот что думают прохожие на стамбульских улицах.
- Наши отцы, деды боролись за создание сильного исламского государства. Разрушив его своими руками, мы потеряли многие нравственные принципы. Посмотрите вокруг. В обществе господствует западная, американская мораль. В кинотеатрах – убийства и драки. По улицам страшно ходить. Дети забыли о почитании и уважении старших. Я с читаю обязанностью каждого мусульманина работать над установлением халифата
- Шариатские государства из-за своей закрытости и отторжения научных и культурных достижений обязательно будут отставать. Идеология и политика вмешиваются в экономику, в науку, в культуру. Такие государственные модели не могут работать.
- Бин Ладен не раз заявлял о возрождении мирового халифата. Его представляют мировым злом, главным преступником. Но как иначе бороться с западной цивилизацией, которая разрушает сами устои нашего общества?
Елена Солнцева: В Турции задержали целый ряд подозреваемых в связях с группировкой "Аль-Каида". Один из них, руководитель местной ячейки террористической организации сириец Луани Сакра на суде заявил, что считает членов "Аль-Каиды" своими братьями. А не так давно в Стамбуле начал легально выходить журнал «Аль-Каида», который, правда, закрыли, но представить себе еще пару лет назад сам выход подобного печатного издания было просто невозможно.
Рассказ об американо-российском центре исследования организованной преступности.
Ирина Лагунина: В среду в Лондоне был приговорен в 8 годам заключения руководитель подпольной сети нелегальной иммиграции. Сеть в основном ввозила в страну курдов и турок. Стоимость услуг доходила до 26 тысяч долларов за человека. Уничтожение этой ячейки – результат совместной операции 21 страны Европейского Союза. Всего же в ЕС за последнее время арестовано более 60 человек, приговоры которым превышают 160 лет тюремного заключения за нелегальную иммиграцию и торговлю людьми. Аналогичная работа, причем не только на правительственном уровне, ведется и в России, и в США. Я передаю микрофон Людмиле Алексеевой.
Людмила Алексеева: Существенную роль в международном движении против торговли людьми играют некоммерческие общественные организации, финансируемые государственными и частными фондами Соединенными Штатами Америки. Это Центр по изучению организованной преступности и коррупции. Вот что говорит об этом руководитель этой американской организации Луиз Шелли.
Луиз Шелли: Уже 11 мы сотрудничаем с русскими коллегами и уже 7 лет мы работаем вместе в борьбе против торговли людьми. Это совместно американо-русский проект, который давно длится, и я думаю, очень эффективно работает.
Людмила Алексеева: А теперь послушайте нашу соотечественницу Людмилу Ерохину. Она ведущий исследователь Владивостокского отделения этого центра.
Людмила Ерохина: Эта проблема не только российская – глобальная проблема. Просто можно говорить о специфике Дальневосточного региона. Это, во-первых, страна ближе к так называемому Тихо-азиатскому региону и, следовательно, если говорить о торговле людьми за рубеж, то это в большой страны Юго-Восточной Азии, хотя в последнее время наблюдается перенаправление потоков миграции, соответственно потоков людей, которые становятся жертвами торговли людьми. Наши дальневосточники, которые попадают в рабство в Голландии, в Испании, в Греции, в Израиле.
Людмила Алексеева: Как этих людей используют покупатели?
Людмила Ерохина: Есть различные формы рабства. Если ранее в основном шла речь о торговле женщинами в целях сексуальной эксплуатации и так по-прежнему, мне кажется, большинство в России воспринимает эту проблему, связанную только с женщинами. Но в последнее время мы говорим и о торговле мужчинами, то есть торговли, связанной с использованием рабского труда в строительных отраслях, на предприятиях индустриальных. Это пока еще спорная проблема, связанная с продажей моряков для работы на судах под чужими флагами. То есть формы сегодня самые разнообразные. Речь идет не только о торговле за рубеж, но и о торговле иностранцев у нас на территории России, в Дальневосточном регионе, в частности.
Людмила Алексеева: Как много людей оказывается в положении проданных? Каковы масштабы проблемы?
Людмила Ерохина: Мы можем говорить только о приблизительных масштабах, потому что до сих пор точной методики расчетов ее не существует не только в России, но и в целом мире. Потому что проблема скрытая, на поверхности оказываются единицы тех, кто уже попадает настолько в безвыходные ситуации, что, отчаявшись, вынужден обращаться в правоохранительные органы или же правоохранительные органы по своим каналам каким-то образом узнают о торговле. По экспертным оценкам, на сегодняшний день во всем мире называют цифры от двух с половиной до четырех миллионов.
Людмила Алексеева: А в России?
Людмила Ерохина: По прошлогодним оценкам неправительственных организаций, сотрудников правоохранительных органов - 50 тысяч ежегодно вывоз из России за рубеж. А что касается торговли людьми внутри страны, наверное, можно говорить о десятках тысяч.
Людмила Алексеева: Вы включаете, скажем, тех, кто приезжает из Таджикистана к нам?
Людмила Ерохина: Совершенно верно. Это и граждане СНГ, и граждане дальнего зарубежья. Если говорить о Дальневосточном регионе - это и граждане Китая, граждане Вьетнама, граждане Северной Кореи.
Людмила Алексеева: Вы рассматриваете как рабов только ту категорию людей, которых кто-то принуждает к такой работе, но не тех, кто приехал добровольно на заработки, пусть даже на таких тяжелых рабских условиях?
Людмила Ерохина: Ну почему? От того, что добровольно или принудительно, суть рабства не меняется. Конечно, можно говорить о принудительном труде в том плане, что человека просто заставляют под физическим воздействием или психологическим давлением. Но если человек сам приезжает на заработки, у него забирают документы или не выплачивают заработную плату, то это условия рабского труда по сути дела. И от того, согласился он на такую работу или его заставили, суть рабства не меняется.
Людмила Алексеева: Ваша организация может только отслеживать эти проблемы или пытается каким-то образом повлиять на их решение?
Людмила Ерохина: Скажем так, прямо мы не влияем на административные решения или на правительственные решения, потому что у нас и нет таких полномочий. Другое дело, что анализ проблемы и совместное обсуждение этой проблемы с сотрудниками правоохранительных органов, вынесение самой этой проблемы на форумы неправительственных организаций или последний форум был азиатско-тихоокеанских стран по противодействию торговле людьми, в августе месяце прошедший во Владивостоке, где присутствовали не только сотрудники правоохранительных органов, но и сотрудники администрации края. Обсуждение это проблемы совместное в конечном итоге дает результаты и выливается в определенные решения. Например, у нас решение губернатора: нынешним летом было принято решение о создании убежища для жертв торговли людьми.
Людмила Алексеева: Можете рассказать о каких-то случаях, когда удалось помочь отдельному человеку или группе людей изменить их судьбу?
Людмила Ерохина: В работу нашего центра такая помощь не входит. Другое дело, что в газетах публикуются номера телефонов неправительственных организаций, в том числе и телефон нашего центра, куда может позвонить любой человек, который нуждается в помощи, и мы можем оказать консультативную помощь.
Людмила Алексеева: Звонят?
Людмила Ерохина: Звонят и достаточно часто звонят, чаще всего это родственники, которые сообщают о безвыходной ситуации, в которую попадают в основном женщины в наших близлежащих странах - Китай или Южная Корея, реже Япония. Вопрос о том, куда обратиться, где можно получить помощь, с кем связаться, как лучше поступить в этой ситуации - такую помощь мы оказываем.
Людмила Алексеева: И это конкретно может повлиять на судьбу человека?
Людмила Ерохина: Да, конечно.
Может ли государство в стране с рыночной экономикой регулировать цены на бензин?
Ирина Лагунина: М ожет ли государство в стране с рыночной экономикой регулировать цены на бензин? Нефть за последние три месяца подешевела в мире почти на четверть, бензин – минимально. Это - в Европе. В России – цены лишь остановились. При этом меры, принимаемые государствами, и разнятся, и совпадают одновременно. Тему продолжит Сергей Сенинский...
Сергей Сенинский: ... Менее чем за три месяца, с середины июля, мировые цены на нефть упали почти на четверть – с 78,5 до примерно 60 долларов за один баррель. Понятно, что нефтепродукты, в том числе бензин, строго параллельно дешеветь не в состоянии просто теоретически: тот же бензин сегодня могут делать из нефти, купленной еще два-три месяца назад, а то и больше.
Тем не менее, в какой-то мере падение мировых цен на нефть отразилось ли на динамике цен на бензин за последние 2-3 месяца? Из Москвы – аналитик по нефтегазовой промышленности инвестиционной компании «Проспект» Дмитрий Мангилев:
Дмитрий Мангилев: Пока на российском бензиновом рынке динамика мировых цен на нефть практически никак не сказалась. Но можно говорить о том, что уже месяц цены практически не растут.
Правда, здесь еще пока сложно сказать, явилось ли тому причиной снижение цен на нефть или мораторий, который заключило правительство и нефтяные компании для сдерживания роста цен на топливо...
Сергей Сенинский: Речь идет о встрече руководителей правительства с руководителями российских нефтяных компаний, которая состоялась в середине сентября. Но, судя по многочисленным сообщениям после этой встречи, о моратории на ней не говорили...
Дмитрий Мангилев: Официально, да, он заключен не был, но, тем не менее, и проходила информация, и сами нефтяники говорили о том, что подобные соглашения - о сдерживании цен на топливо - были заключены с правительством в сентябре...
Сергей Сенинский: В двух европейских странах – Польше и Испании, о которых пойдет речь, правительства также договаривались с нефтяными компаниями – о сдерживании роста цен на бензин. Причем – почти одновременно. Наш корреспондент в Мадриде Виктор Черецкий обратился к аналитику испанской инвестиционной компании SAFEI Мерседес Камачо:
Мерседес Камачо: Рынок нефтепродуктов – во многом спекулятивен. Цены здесь могут повышаться под любым предлогом. Поэтому государство время от времени вмешивается, как было и в прошлом году. Осенью Министерство промышленности Испании действительно оказывало давление на нефтяные компании, требуя от них сдержать рост розничных цен. Тогда компании пошли навстречу, но теперь хотят компенсировать потери...
Сергей Сенинский: В Польше – ровно в то же время в прошлом году – о договоренности с нефтеперерабатывающими компаниями говорил премьер-министр. Из Варшавы – директор топливной компании Beloil Валерий Круговой, с которым беседовал наш корреспондент Алексей Дзикавицкий:
Валерий Круговой: Осенью прошлого года, как только в Польше к власти пришло новое правительство, тогдашний премьер Казимерж Марцинкевич несколько раз говорил, что будет разговаривать с руководством концернов Orlen и Lotos о снижении цен на топливо. И предупреждал даже, что, если те не согласятся, это может закончиться кадровыми перестановками – оба концерна контролируются государством.
Но все это закончилось только разговорами, поскольку руководство Orlen и Lotos заявило, что компании и так работают на минимальной марже и дальше снижать цены уже некуда. Концерны еще раз указали правительству, что у него есть свой рычаг – снижение акциза на топливо.
Сергей Сенинский: Об акцизах на бензин – разговор впереди. Но и в Польше, и в Испании – на фоне падения мировых цен на нефть в последние недели – цены на бензин также снизились, хотя и куда менее значительно. Из Варшавы - директор польской топливной компании Beloil Валерий Круговой:
Валерий Круговой: Цены на топливо пошли вниз. Пусть и не в таких пропорциях, но тоже снизились. Если раньше оптовая цена за кубометр бензина составляла примерно 3200 злотых, то сейчас – 3000-2900. То есть процентов на 10 цены снизились...
Сергей Сенинский: Из Мадрида – аналитик испанской инвестиционной компании SAFEI Мерседес Камачо:
Мерседес Камачо: Безусловно, розничные цены на бензин стали снижаться, но незначительно - в среднем на 3%. Во-первых, бензин сегодня действительно производится еще из дорогой нефти, а во-вторых, и об этом открыто говорят, нефтяные компании, они хотят компенсировать потери, которые понесли, сдерживая в последние годы, в интересах потребителя, рост розничных цен на бензин. Как мы помним, нефть дорожала на глазах, а бензин у нас дорожал постепенно. Кроме того, снижению цен на топливо препятствует сегодня и высокий спрос – приближается отопительный сезон. Наконец, промышленность в Испании – на подъеме, и ей требуется все больше энергии.
Сергей Сенинский: В России за ростом цен на бензин в последние два-три года – два фундаментальных фактора: во-первых, как и везде, рост мировых цен на нефть и нефтепродукты, а во-вторых, рост потребления и, соответственно, спроса на бензин в самой стране, вызванный стремительным расширением парка автомобилей. Но в целом можно ли говорить, что какой из этих двух факторов оказался более значимым, чем другой? Или, может быть, каждый из них – в разное время? Из Москвы - аналитик инвестиционной компании «Проспект» Дмитрий Мангилев:
Дмитрий Мангилев: Я бы все-таки, в первую очередь, выделил увеличение спроса или, по крайней мере, его очень высокую эластичность. То есть, как бы нефтяные компании ни повышали цены на бензин, в любом случае его продолжают покупать.
Даже если цены на нефть снижались, цены на бензин росли, и при этом сам спрос на него все равно рос. На мой взгляд, это является основным фактором постоянного роста цен на бензин...
Сергей Сенинский: Судя по некоторым сообщениям, в последние недели российским нефтяным компаниям стало более выгодно перерабатывать нефть внутри страны, чем просто её экспортировать. В связи с чем, мол, можно ожидать расширения предложения бензина на внутреннем рынке... В какой степени вы лично разделяете такие оценки и прогнозы?
Дмитрий Мангилев: Я бы сказал, что на текущем этапе наиболее рентабельным направлением для нефтяных компаний является не просто переработка нефти и продажа нефтепродуктов на внутреннем рынке, а в первую очередь - экспорт нефтепродуктов в Европу. Поэтому ожидать роста предложения нефтепродуктов внутри России не приходится. Большая часть переработанного сырья все равно продается на экспорт.
Сергей Сенинский: В отличие от России, в Германии, где парк автомобилей – самый крупный в Европе, зависимость объемов потребления бензина в стране от роста цен на него – весьма заметна. Из Киля – директор Института мировой экономики профессор Гернот Клеппер:
Гернот Клеппер: Дело в том, что в Германии цена бензина лишь в небольшой степени отражает мировые цены на нефть. Более 70% цены бензина – государственный налог. Поэтому, даже если мировые цены на нефть снижаются, скажем, на 10%, то бензин может подешеветь в итоге лишь на 2-3%, не более.
С другой стороны, мы знаем по опыту, что, если цены на бензин в Германии возрастают на 10%, то его потребление снижается на 2-3%.
Конечно, правительство Германии могло бы снизить налог на бензин. Но, во-первых, это – один из главных источников доходов бюджета. А во-вторых, правительство ставит такие цели по охране окружающей среды, которых оно при снижении цен на бензин никогда не достигнет...
Сергей Сенинский: Но более дорогой, по сравнению со многими другими странами Европы, бензин в Германии - проблема для национальной экономики...
Гернот Клеппер: Министр экономики Германии Глос добивается гармонизации цен на бензин в странах Европейского союза. В соседних с Германией странах он гораздо дешевле. В результате немцы, живущие в приграничных районах, ездят заправляться к ним. Там же заправляются и водители транзитных грузовиков, фактически бойкотируя немецкие бензоколонки. И то, и другое наносит Германии немалый ущерб. Ведь поддержание дорожной инфраструктуры стоит немалых денег.
Тем не менее, правительству Германии невыгодно снижать налог на бензин. И я не уверен, удастся ли правительству добиться гармонизации этих цен в рамках ЕС...
Сергей Сенинский: Из Мюнхена – научный сотрудник исследовательского института IFO Ханс-Дитер Карл:
Ханс-Дитер Карл: Правительство Германии, хотя и следит за динамикой мировых цен на нефть, тем не менее, в ситуацию на немецком рынке бензина пока не вмешивается. Этим занимается, скорее, антимонопольное ведомство. Но, опять-таки, оно лишь следит, не нарушаются ли на этом рынке правила конкуренции, нет ли проявлений картельного сговора?..
На мой взгляд, у правительства Германии – непростой выбор. С одной стороны, ему нужны доходы, поступающие в казну в виде налога на бензин, а с другой, оно сознает, что высокие цены на топливо тормозят экономическое развитие страны в целом. Это, в самом деле, - проблема Германии...
Сергей Сенинский: И все же снижение налогов на бензин – скажем, временно, на период высоких цен на нефть - сколь реальная мера со стороны правительств, если судить по опыту последних лет? Тем более, в тех странах, где доля налоговой составляющей в розничной цене бензина может превышать 70%. Из Мадрида - аналитик испанской инвестиционной компании SAFEI Мерседес Камачо:
Мерседес Камачо: В розничной цене бензина в Испании налог составляет 70%!.. И государство снижать его не собиралось даже в период стремительного роста цен. Наоборот, оно предложило регионам повысить ставку на несколько процентов, чтобы дополнительные доходы использовать для финансирования здравоохранения. Но предложение это было отвергнуто на местах, поскольку было сделано в крайне неподходящий момент для повышения цен на бензин. У нынешнего правительства соцпартии – большие бюджетные расходы, которые невозможны без сохранения высоких налогов.
Сергей Сенинский: Из Варшавы - директор польской топливной компании Beloil Валерий Круговой:
Валерий Круговой: Это - единственная мера, с помощью которой государство может влиять на цену топлива. В Польше, в зависимости от вида топлива, этот акциз составляет 25-30% в цене – то есть довольно существенную ее часть.
Когда пару лет назад начала резко дорожать нефть, то еще предыдущее правительство снизило размер этого акциза почти вдвое на бензин, оставив без изменения акциз на дизельное и другие виды топлива. Предусматривалось, что это будет временная мера – на год, чтобы потребители привыкли к новым ценам и так далее. Однако нынешнее, новое, правительство не отменило этого понижения акциза, хотя многие настаивали на том, чтобы вернуться к прежней ставке: на следующий год в бюджете не предусмотрено доходов от возвращения к старой ставке акциза на бензин.
Сергей Сенинский: Итак, в Германии и Испании доля налогов в розничной цене бензина может достигать 70-ти и более процентов. В Польше доля только акциза в цене – 25-30%. А какая часть розничной цены на бензин в России приходится на долю налогов? Из Москвы - аналитик инвестиционной компании «Проспект» Дмитрий Мангилев:
Дмитрий Мангилев: Налоговая составляющая в цене бензина в России составляет примерно половину его стоимости в розничной продаже. Но это - не только акцизы на производство нефтепродуктов, в том числе и бензин, но и считая налог на добычу полезных ископаемых и прочие налоги, которые платят нефтяники за эксплуатацию недр. То есть, если считать все налоги, которые платятся до момента продажи бензина.
Сергей Сенинский: А если иметь в виду только акциз на бензин? В Польше, как мы слышали, его доля в розничной цене составляет почти треть...
Дмитрий Мангилев: Доля акциза в цене бензина составляет примерно 15%...
Сергей Сенинский: В России обсуждались в правительстве варианты временного снижения налогов на бензин, чтобы иметь возможность в какой-то мере сдерживать рост цен на топливо... Но пока - безрезультатно? Или такая мера – с чисто экономической точки зрения (кроме, разумеется, доходов бюджета) - представляется не вполне оправданной?
Дмитрий Мангилев: Безусловно, такая возможность обсуждалась, обсуждение в правительстве идет уже не первый год. Но пока оптимального механизма придумано не было. Сокращение налоговой составляющей приведет к тому, что и этот бизнес станет более выгодным, и нефтяники смогут увеличивать экспорт, как наиболее рентабельный вид бизнеса.
Сергей Сенинский: Спасибо всем нашим собеседникам – в Мадриде, Киле, Мюнхене, Варшаве и Москве...
К огда умрет последняя газета.
Ирина Лагунина: Международная газета «Интернэшнл Геральд Трибюн» сообщила в середине сентября о том, что парижская газета «Либерасьон» буквально дышит на ладан – и даже вынесла сообщение об этом на первую полосу: «Либерасьон» - газета, основанная Сартром – опасается того, что время ее прошло». Главный акционер издательского дома – барон Эдуард де Ротшильд – прекратил финансирование убыточного издания, давно приостановлены выплаты в фонды медицинского и пенсионного страхования, а в октябре не останется денег на редакторские зарплаты. То, что произошло с главным органом французских левых - троцкистов, маоистов и прочих буревестников революции – отражает общую тенденцию современного мира. Об этом в материале моего коллеги Ефима Фиштейна.
Ефим Фиштейн: Повсюду в мире печатные периодические издания, особенно ежедневные переживают трудные времена. Солидный американский еженедельник «Экономист» вынес на обложку последнего августовского номера заголовок центрального материала на эту тему: «Кто убил газеты?» В статье приводятся удручающие факты, свидетельствующие о бедственном положении периодической печати, отнюдь не только американской. Круто падают тиражи, объемы рекламы, сокращаются штаты сотрудников – только американский Союз журналистов недосчитался за последнее десятилетие 20 процентов своих членов. Виной тому – конкуренция со стороны электронных медий типа телевидения и интернета, бесплатных изданий, раздающихся разносчиками на каждом углу, а также обилие других источников информации. Под угрозой оказывается, по мнению специалистов, особая контрольная функция периодической печати, из-за которой ее и прозвали «четвертой властью» - наряду с властью судебной, исполнительной и законодательной. Но закат парижской газеты «Либерасьон» - случай особый. Ее убила не только общая тенденция, которой подвержены все средства массовой информации, но и ее догматическая преданность политической ориентации, на которую нет большого спроса в современном мире. Послушаем сообщение нашего парижского корреспондента Семена Мирского.
Семен Мирский: «Народ берет слово и сохраняет его за собой», – этот лозунг придумал Жан-Поль Сартр, и боевой клич, перекликающийся, разумеется, с ленинским призывом «вся власть народу», фигурирует в манифесте от 3 января 1973 года - официальной даты рождения газеты «Либерасьон». Сегодня, 33 года спустя, газета, что называется, дышит на ладан. Причины заката следует, с одной стороны, искать в кризисе, который переживает периодическая пресса в большинстве стран мира. Тут и мощная конкуренция со стороны электронных средств массовой информации, разумеется, неудержимая экспансия Интернета. И новый фактор - выходящие многомиллионными тиражами бесплатные газеты, финансируемые за счет рекламы и прекрасно себя окупающие. Французский подросток, впервые берущий сегодня газету в руки, покупает ее не в киоске, как мама с папой, а получает ее из рук разносчика у входа в метро, и разносчик неизменно говорит «мерси» читателю, получающему бесплатную газету.
Итак, газеты сегодня все чаще раздаются и все реже продаются. И печальная судьба парижской «Либерасьон» не составляет в этом смысле исключения из правила. Это с одной стороны. Но с другой, такие прямые конкуренты этой газеты, как, скажем, левая «Монд» и консервативная «Фигаро», хотя и испытывают на себе влияние ранее названных мною факторов, тем не менее, живут, и уж закрытие им во всяком случае не грозит.
И здесь самое время поговорить о специфических причинах упадка именно газеты «Либерасьон». Первый директор публикаций Жан-Поль Сартр и очень скоро сменивший его на этом посту Серж Жюли вывели свою газету на жестко запрограммированную идеологическую орбиту. «Либерасьон» была задумана как печатный орган революционно-левый. Ее основатели в манифесте от 3 февраля 73 года клялись, что они никогда не снизойдут до публикации на своих страницах рекламных объявлений, ибо реклама – это атрибут капитализма, пережиток мира чистогана. Короче говоря, газета «Либерасьон» родилась под несчастливой звездой утопии, а утопиям рано или поздно наступает конец. Первый номер «Либерасьон» с рекламными объявлениями вышел в свет менее через десять лет со дня ее основания. А перевалив за 30-летний рубеж, ее редакция обратилась к банкиру по имени Эдуардо Ротшильд с призывом спасти газету и внести в ее опустевшую кассу капитал, необходимый как воздух для дыхания, что Ротшильд и сделал в размере 20 миллионов евро. Но этой суммы оказалось недостаточно. Ротшильд не готов бросать новые миллионы в бездонную бочку.
Будущее газеты «Либерасьон» туманно, а мне лично, не принадлежащему к кругу ее читателей и почитателей, все-таки жаль. Если газета «Либерасьон» действительно закроется, то газетный пейзаж Франции станет беднее. Утопии, а заодно их печатные органы имеют право на существование при одном важнейшем условии, а именно - при условии, что утопия не находится у власти.
Ефим Фиштейн: «Либерасьон», как уже было сказано, - случай особый. Тенденция однако же общая, и, по мнению специалистов, исключений почти не знает. Я решил проверить эту посылку и созвонился с зам главного редактора самой крупной чешской ежедневной газеты, из числа так называемых серьезных – Млада фронта Днес – Вилемом Бухертом. Действительна ли и для чешской печати правда о том, что тиражи идут на убыль и газеты испытывают угрозу для своего существования?
Вилем Бухерт: Конечно, это утверждение действительно и для нас. Мы остро ощущаем давление со стороны интернетовских изданий и телевидения, которое проявляется в падении наших тиражей, в ограничении лоточной продажи. В последнее время к ним добавился еще один фактор: появление в Праге, а затем и в крупных провинциальных центрах, большого числа бесплатных изданий, которые разносчики раздают на всех углах, у станций метро и на трамвайных остановках. Мы боремся с такой конкуренцией самыми разнообразными способами. Есть среди них классические методы: совершенствование оформления, улучшение содержания, введение новых рубрик, Кроме них, существуют и разнообразные маркетинговые методы – к примеру, мы приняли решение в этом году издать ряд специализированных приложений – для школ, для ознакомления читателей с заполнением налоговых деклараций и т.д. В настоящее время мы предлагаем читателям в каждом номере газеты особый вкладыш – диск с учебным материалом для учащихся. Иначе говоря, мы в своей маркетинговой стратегии стараемся избегать откровенной пропаганды поп-культуры и ориентируемся на подобные полезные дополнения.
Ефим Фиштейн: Упадок газет одновременно означает и ликвидацию их общественно важной контрольной функции. Ведь от бесплатных изданий невозможно ожидать инвестигативной журналистики, серьезных расследований – для того у редакции просто не будет денег. Сохраняется ли это роль у вашей газеты, учитывая ее читаемость и центральное положение в чешских масс-медия?
Вилем Бухерт: Мне думается, что сохраняется. С начала сентября мы ввели в газете особую страницу под названием «публицистика», где дискутируются исключительно общественно важные темы. Недавно мы посвятили полосу разоблачениям, связанным с прошлым и сотрудниками заместителя спикера чешского парламента Войтеха Филипа – руководителя коммунистической партии. В другой раз мы расследовали детали финансирования новой квартиры председателя правительства Мирека Тополанека. Мы публиковали подноготную взаимоотношений словаков и венгров, в связи с обострением отношений между ними. Я уже говорил о маркетинговых мерах, которые мы принимаем, но я уверен, что кроме маркетинга следует неустанно совершенствовать и содержание газеты. На мой взгляд, наша пресса пока еще не утратила ту контрольную функцию, о которой вы говорите. В отличие от интернета, печать все еще пользуется уважением в нашем обществе.
Ефим Фиштейн: Мы уже сказали, что парижская газета «Либерасьон» стала жертвой не только общей тенденции, но и своей ярко выраженной идеологической ориентации. К политическому активизму прессы читатели потеряли всякий интерес. Как вам, редакции чешской газеты «Млада фронта днес» удается избежать такой участи? – спросил я заместителя главного редактора газеты Вилема Бухерта.
Вилем Бухерт: Думаю, что это касается не только газеты «Либерасьон». Есть страны, где идеологически профилированные газеты еще держатся. Скажем, в Великобритании газеты «Индепендент» или «Гардиан» тоже отличаются четкой левой ориентацией, в то время, как «Таймс» или «Дейли Телеграф» стоят скорее направо – и все же они не закрываются. У нас тоже есть такие примеры – газета «Право» и не скрывает своей левой направленности и в предвыборной кампании активно поддерживает социал-демократов. Нельзя сказать, что это им помогает – они сейчас явно испытывают трудности с тиражом. Видимо, действительно, большого спроса на эти идеи в обществе нет. Что касается нашей газеты, надо признать, что ее могут воспринимать, как политически не определившуюся – от каждой идеи понемногу. Не думаю, что нам следует занять какие-то крайние политические позиции. Мы сами утверждаем, что стоим направо от центра, но не слишком. Среди наших читателей хоть и преобладают избиратели правой партии ОДС, но, тем не менее, среди них попадаются и избиратели других партий, не исключая и социал-демократов. В целом мне кажется, что однозначная и последовательная политическая ориентация не к лицу печатным органам, и читатели такое издание больше ценить не станут.
Ефим Фиштейн: Во многих крупных городах Европы мирно сосуществуют газеты прямо противоположной направленности: скажем, во Франкфурте-на-Майне – консервативная Франкфуртер Аллгемайне Цайтунг и левацкая Франкфуртер Рундшау. Или в американской столице – близкая к демократам Вашингтон Пост и близкая к республиканцам Вашингтон Таймс. В любом случае все они переживают трудные времена. Уже упомянутый вначале еженедельник «Экономист» в центральной статье номера под названием «Кто убил газеты?» приводит прогноз специалиста, согласно которому последний читатель бросит в корзину для бумаг скомканные страницы последней газеты на земле – в начале 2043 года. Стоит дожить до этого времени, чтобы проверить, оправдалось ли предсказание экспертов.
