Живописцы Наталья Нестерова, Лариса Наумова, Владимир Любаров, Татьяна Назаренко и скульптор Лазарь Гадаев — очень разные художники, их работы друг другу не припишешь, однако, есть что-то трудноуловимое, что не оставляет сомнения: здесь собрались люди одного поколения. Да и одного круга, оказывается. На вопрос, знаете ли вы других авторов выставки, Владимир Любаров реагирует очень эмоционально: «Как, есть мои знакомые! Наташа Нестерова и Таня Назаренко — это люди, с которыми я учился в одном классе в средней художественной школе при Институте имени Сурикова. Так что мы знакомы с 11 лет.У нас, в общем, во многом близкий взгляд на мир и на такую жанровую живопись. Мы ищем в каких-то простых совершенно проявлениях жизни особый смысл. У нас с Нестеровой вообще очень много близких тем. Мы, например, любим людей, играющих в карты, рисовать, любим бегущих людей рисовать».
Простодушные, а порой и неказистые персонажи участников выставки органично соседствуют с мифологическими героями. Здесь ангелы с сырыми простонародными лицами с напряженными гримасами наблюдают за низвержением их собрата. У поверженного, в отличие от других, крылья — чистого золота. Здесь часто встречаются прародители. Отличительная черта «семидесятников» — активное переосмысление старых культурных пластов, подчеркивает Владимир Любаров: «Мы все оформляли шкафы, мебель. Такая была акция: нам привезли в мастерские мебель, и она такая простая, не разрисованная. Не сговаривавшись, почти все нарисовали сюжет Адама и Евы. Как это и почему…»
И в самом деле, почему? Ответ, думаю, надо искать во времени, когда сформировалось творчество этих художников. Это была эпоха самого глухого застоя, запрета на открытое высказывание по поводу того, что не нравилось, не устраивало в жизни. Вот тогда в советской культуре и возникло уникальное явление под названием «внутренняя эмиграция»: нельзя о сегодняшнем — будем говорить о вечном, причем языком иносказания, метафоры.
