Генеральный секретарь Совета Европы Терри Дэвис считает, что убийство Анны Политковской может свидетельствовать о проблемах со свободой прессы в России. Между тем, одна из версий, которую рассматривает Генпрокуратура в расследовании убийства журналистки «Новой газеты» Анны Политковской - месть националистов. Они внесли Политковскую в список ста врагов русского народа. Пребывающий в этом же списке писатель и журналист Виктор Шендерович считает, что качество расследования оставляет желать лучшего. Никто из прокуратуры даже не поинтересовался, кто имеет отношение к злорадным выпадам, наполняющим интернет.
- Как вы себя чувствуете в роли «врага русского народа»?
- Привычно я себя чувствую в такой роли, потому что впервые я свою фамилию с маленькой буквы, написанной во множественном числе, прочитал в этом контексте году в 1990. Звучало так, что «шендеровичи правят Россией». Я уже примерно лет 16-17 официальный враг русского народа, если под русским народом называть группу этих недоумков, впрочем, группу вполне стабильную и растущую.
- Как вы думаете, почему власть ничего не делает с этой стабильно растущей группой, которая позволяет себе такого рода публичные заявления?
- Власть, во-первых, частично состоит из людей, которые вполне так и думают. Отчасти из людей, которые думают также, отчасти из людей, которые готовы это использовать в своих политтехнологических целях. Власти понадобится через пару лет, уже через год, серьезный враг, которого она, цивилизованная российская власть, победит на выборах. Призовет к единству российский народ под флагом борьбы с угрозой. В прошлые разы, помним, это была угроза чеченской интервенции, это была угроза прихода коммунистов в 1996 году и так далее. Всегда нужен такой враг. В этот раз это будут, видимо, национал-социалисты.
- Не кажется ли вам, что люди, которые занимаются составлением этих политтехнологических схем, могут оказаться лицом к лицу с опасностью, с которой они не в силах совладать?
- Те, кто разрабатывает такие политтехнологические схемы, они троечники по истории. Они пятерочники в смысле таких номенклатурных игр. Там они отличники по этой дисциплине. А по части знаний истории они троечники. Они не знают, что такого рода игры уже были, и не помнят, чем они заканчивались. Они привыкли за последние годы к отсутствию политики. Политику заменила политтехнология. Они вполне комфортабельно себя чувствуют в этих условиях. Но время от времени, мы знаем по законам физики и истории, когда давление нарастает, а котел запаян, то он взрывается…
- Вы с некоторой долей юмора начали эту беседу. Тем не менее, после убийства Анны Политковской шутить как-то по этим вопросам вообще не хочется. В этих списках довольно много журналистов. Это как-то совпадает с намерениями власти еще сильнее приструнить средства массовой информации?
- Это и есть способ «приструнения», я бы так сказал. Появление этих списков, реализация этих планов не вызывает никакой реакции у Генеральной прокуратуры. Скажем, после убийства Политковской на одном из сайтов, где были наши фотографии, фотография Политковской была перечеркнута очень радостно. Слоган был там такой: «Порядок не важен, важен факт уничтожения». Генеральная прокуратура, разумеется, даже не заинтересовалась: а кто собственно, а почему собственно, а не имеет ли он какого-нибудь как минимум отношения? Наша Генпрокуратура… Они меняются там местами Чайка с Устиновым, а сумма качества не меняется.
- Есть какая-то сила сопротивления такого рода тенденциям в российском обществе?
- Силы есть, но они чрезвычайно незначительны. Дело в том, что, на самом деле, противостояние фашизму может быть только общественным. В нормальном обществе, в нормально устроенном обществе власть выражает интересы общества, власть присоединяться к тем процессам в обществе, которые считает позитивными и прекращает или минимизирует те процессы в обществе, которые считает негативными. Это нормальное существование. В нашем случае разрешается, скажем, правый марш под совершенно фашистскими лозунгами. Приходит 4 тысячи человек, к ужасу, в том числе и власти. Потом, когда антифашисты пытаются провести свой митинг, им запрещается это сделать.
Таким образом, власть говорит – я сама справлюсь. Но сама она не справится. Она таким образом подавляет антифашистские силы. Потому что я не сомневаюсь, что если бы информация об антифашистском митинге прошла по всем федеральным каналам с воззванием прийти и высказать свое отношение, то, конечно, антифашистский митинг в Москве собрал бы десятки тысяч людей, безусловно, не сомневаюсь. Но поскольку это запрещается, информация скрывается об этом и так далее, то в итоге фашисты праздную и пиар-победу, и просто фактическую победу, политическую победу.
- Убийство Политковской, появление такого рода списков, присяжные, оправдывающие в Петербурге убийц вьетнамского студента, грузинский нелегальный, допустим, эмигрант, который умер от астмы в «Домодедово» в автобусе, дожидаясь депортации – как называется эта картина?
- Оценка, мне кажется, для всякого нормального человека совершенно очевидна – это довольно скорое скатывание к неправовому государству, в котором национал-социалистическая идея является своей. Эта бацилла живет внутри и прогрессирует. Это очень тревожная картинка.
