Программу ведет Андрей Шарый . Принимают участие корреспондент Радио Свобода Геннадий Муравин и московский политолог Юрий Барко.

Андрей Шарый : В финском городе Лахти сегодня открылся саммит Европейского Союза, в котором принимают участие лидеры 25 государств, членов Европейского Союза, а также стран кандидатов - Болгарии и Румынии. В повестке дня этой встречи энергетическая безопасность в Европе и отношения России и Европейского Союза в обществе энергетики, в частности, надежность поставок энергоносителей из России, доступ европейский компаний на российский газовый рынок. Ожидается, что будут подняты также вопросы российско-грузинских отношений и проблемы соблюдения прав человека в России. В Лахти работает сегодня корреспондент Радио Свобода в Финляндии Геннадий Муравин. Он в прямом эфире программы "Время Свободы".

Геннадий, добрый вечер. Как обстоят дела в Лахти? Началась ли встреча?

Геннадий Муравин : Добрый вечер. Только что, буквально несколько минут назад, закончилась очень короткая пресс-конференция, на которой председательствовавший на заседании саммита Европейского Союза премьер-министр Финляндии Ванханен, председатель Еврокомиссии Баррозу и Хавьер Солана, занимающийся вопросами безопасности, успели провести перед началом рабочего ужина, на котором участники саммита встретятся с президентом России Путиным. Он прибыл в Лахти где-то полчаса назад.

Не буду говорить о деталях, сказал Баррозу, времени мало. Поэтому и я тоже. Ванханен сообщил, что хотя важным был вопрос энергетической политики Европейского Союза, но обсуждались все-таки и другие вопросы, в частности, вопрос о создании общеевропейской патентной системы наподобие американской. По общему мнению участников саммита, с такой системой трудно проводить инновационную политику.

Андрей Шарый : Геннадий, делали ли европейские лидеры какие-то заявления накануне встречи или уже после ее начала о политической ситуации в России? Обещали, что будут критиковать Владимира Путина, беседовать с ним по поводу тех вопросов, которые давно беспокоят европейскую общественность.

Геннадий Муравин : Сейчас скажу об этом. По сути дела, речи особой не было, но на пресс-конференции, когда встал вопрос об ужине с Путиным, то Ванханен сказал, что во время рабочего ужина участники саммита будут говорить единым голосом Европейского Союза, что есть и приятные и неприятные вопросы. И мы зададим их все, сказал Вахнанен. Вот такая ситуация.

Андрей Шарый : Скажите, Геннадий, как в Финляндии освещается этот саммит? Ожидаются ли там какие-то подвижки в отношении России и Европейским Союзом? Что пишет финская печать в эти дни?

Геннадий Муравин : Финская печать в эти дни пишет много, писала много о том, что между Европейским Союзом и Россией есть проблемы, особенно в том смысле, что Европейский Союз хочет и должен быть как бы единым голосом, а Россия старается действовать по отдельности и как-то раздробить этот единый голос на какие-то отдельные, может быть, спорящие друг с другом голоса.

Андрей Шарый : Об отношениях России и стран Европейского Союза я беседую с известным московским политологом, ведущим научным сотрудником Института Европы Юрием Барко.

Юрий Алексеевич, добрый вечер. Вы ждете каких-то больших подвижек в отношениях Москвы и Брюсселя во время этой встречи?

Юрий Барко : Я пока не вижу больших подвижек, потому что, во-первых, я не знаю, чем кончится сейчас разговор в Лахти. Насколько я понял из того, что я слышал, никакой определенной договоренности по поводу того, как строить дальше отношения в сфере энергетики пока не просматривается. Мне кажется, что определенный тупик образовался.

К сожалению, да, "Газпром" занимает монопольную позицию и не собирается ее отдавать. Мне кажется, это связано не только с экономическими причинами, но и чисто политическими - стремлением России, Москвы, сохранить доминирующие позиции в постсоветском пространстве.

Андрей Шарый : Скажите, пожалуйста, на ваш взгляд, у Европы есть какой-то контрход против такой позиции Путина и России?

Юрий Барко : Контрход есть, но он требует своего строительства газопровода в обход России - южный путь, собственно, главный. Второе - это энергосберегающие стратегии. Третье - привоз сжиженного газа и получение его из других источников. В-четвертых, развитие новых источников получения энергии, так называемых, альтернативных источников - это энергия Солнца, энергия ветра, приливы и так далее.

Андрей Шарый : Означает ли это (то, что вы сказали), что Европа в определенном смысле является заложником России в политическом отношении тоже?

Юрий Барко : Не очень. Я думаю, что Россия тоже является заложником. Потому что Россия нуждается в валюте. Единственный источник получения валюты - это продажа нефти и газа. Поэтому здесь взаимная зависимость.

Андрей Шарый : Либеральная западноевропейская общественность требует от своих политиков жесткой риторики в адрес Владимира Путина, связанная с продолжающимися нарушениями прав человека в России, в связи с убийством Анны Политковской, свободы прессы, ситуацией на Северном Кавказе и так далее. Есть основания полагать, что Путин услышит, на ваш взгляд, сколько-нибудь серьезную критику?

Юрий Барко : Я боюсь, что проблема не в том услышит он или нет, а в больном состоянии нашего общества, которое не способно, к сожалению, сегодня воздействовать энергично и мощно на государство и добиваться развития гражданского общества. Поэтому в этом проблема. Если вы проследите за анализами, за опросами общественного мнения в России, которые проводят Центр Левада и другие центры, вы увидите состояние общественного мнения очень инертного в этом отношении. Российское общественное мнение, российское общество очень инертно сегодня к проблемам демократии и прав человека.

Андрей Шарый : Я вполне согласен с вами. Тем не менее, это не отменяет, очевидно, обязанность или возможность европейских политиков, которые говорят о принципах новой европейской цивилизации, которая зиждется на уважении прав человека, поднимать этот вопрос в беседах с российскими политиками.

Юрий Барко : Согласен с вами, бесспорно. Но понимаете, меня, наверное, трудно упрекнуть в отсутствии демократического убеждения, потому что я сам участвовал в демократическом движении давно уже и последовательно. Но в риторике, очевидно, тоже есть какие-то пределы. Можно критиковать нас изо дня в день, то есть не нас, а наши власти, но мы завтра не станем демократической страной и через год не станем. Поэтому здесь нужно думать, как поступать. Может быть, нужна какая-то гибкость, может быть, нужно не только критиковать власть (их надо критиковать, наши правозащитники тоже критикуют), но нужно видеть те глубинные процессы, которые протекают в обществе, в провинции, в регионах.