В США, как стало известно, выдвинута инициатива: сменить портрет на двадцатидолларовой банкноте – вместо президента Эндрю Джексона поместить на купюру какую-нибудь выдающуюся американскую женщину. Ищут и называют имена достойных кандидаток; одобряют кандидатуру женщины, бывшей однажды вождем какого-то индейского племени. Это тем более в жилу, что президент Джексон известен сейчас в американской истории более всего тем, что выселил индейцев в резервации на территорию штата Оклахома.

Феминистки, конечно, на взводе. Гэйл Коллинз из "Нью-Йорк Таймс", пишущая шутливые колонки, предложила кандидатуру нынешней знаменитой феминистки Глории Стэйнем. Это, конечно, не пойдет: Стейнем жива, а для таких мемориальных чествований требуются, как известно, покойники.

Как вспомнилось по этому поводу, менять портреты на деньгах – дело не такое уж новое. Самого Эндрю Джексона поставили на двадцатку в 1929 году, до него ее украшал президент Гровер Кливленд – между прочим, единственный американский президент, вернувшийся на свой пост после перерыва, когда президентом был другой. Российскую параллель напоминать не надо.

Но дело не в том, что оживился феминистский дискурс. Тут вообще хотят изменить традицию, по которой на долларовых ассигнациях разного достоинства помещают портреты исключительно американских президентов: женщины в США, как известно, до сих пор президентами не избирались. Хиллари Клинтон, надо полагать, довольна: нынешний шум неизбежно вызывает связанные с ней ассоциации, работая на самом важном уровне – подсознательном.

По этому поводу хочется вспомнить, как обстоят дела в других странах, что там рисуют на банкнотах. В Англии, конечно, на деньгах королева, даже нынешняя. Во Франции, пока не ввели евро, на деньгах помещали портреты знаменитых французов, помнятся мне какие-то "идеологи" восемнадцатого века – из тех, что подготовили Великую революцию, архаические мудрецы в смешных беретах. А как в России?

Был Ленин сразу на трех купюрах советского времени – первый и последний из коммунистических вождей. Да в России с ее, скажем так, президентами не очень и густо, на все деньги не хватит. Кто там после Ленина? Все фигуры, национального консенсуса не вызывающие: Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропова с Черненко пропускаем – недолго сидели, так что остается Горбачев. Но и он, помимо всего прочего, сомнителен – тоже ведь жив, дай ему Бог здоровья. Что касается России дореволюционной, то из царей была царица – Екатерина Великая на сторублевке, которая так и называлась в обиходе – "катенька". Но если сейчас в России так заботятся о непрерывности отечественной истории, то царей опять-таки можно вспомнить – поставили же на Красной площади памятник Александру I. Тут выбор больше, чем из числа советских вождей. Для демократической, так сказать, нейтрализации – памятник Минину и Пожарскому эффектно бы смотрелся.

На нынешних российских деньгах, как известно, никаких портретов нет – всякие нейтральные виды, в основном разнообразные кремлевские башни, еще петербургские ростральные колонны, пресловутый Аполлон на квадриге Большого театра, которого депутаты пытались зачислить по порнографии, да еще какие-то мосты через сибирские реки. Подумалось: а если ставить не царей и прочих правителей, а великих людей, как во Франции, так найдутся в России кандидаты, еще как найдутся! Один Лев Толстой чего стоит. А Менделеев с Павловым и Мечниковым разве не подойдут? Чехов бы хорошо смотрелся с его интеллигентным пенсне. Пушкина дать опекушинским памятником. Из советских – несомненно Маяковский, выразительное лицо. Но как ни стараюсь представить на ассигнациях Достоевского – не получается: ведь не от мира сего был человек, а деньги – дело очень мирское. Правда, его однажды какие-то шустрые частники поместили на лотерейных билетах спортивного лото.

Ну а если женщин взять отечественных, в пандан нынешнему американскому ажиотажу, то несомненная кандидатура – Ахматова, не молодая, конечно, а старая, глядящая не менее царственно, чем Екатерина II, я бы сказал – более царственно. Ее ж и называли при жизни королевой в изгнании. Кстати, люди, бывавшие в нью-йоркской квартире Бродского, говорят, что у него на стене рядом с фотографией Ахматовой была царская сторублевка, та самая "катенька".

Ленина же возвращать не стоит, еще Вознесенский требовал: "Уберите Ленина с денег, он для сердца и для знамен". Да ведь и знамен сейчас нет, а хоругви.

Борис Парамонов – нью-йоркский писатель и публицист

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода