Поговорки занимают среднюю нишу между пословицами и фразеологизмами. Если пословица — это развернутое высказывание, самостоятельное предложение, то поговорка по сути своей — некий осколок, иногда той же самой пословицы. Так, «Не все коту масленица, будет и Великий пост», безусловно, пословица, а вот «Не все коту масленица…» — уже поговорка. Иногда они существуют в речевом потоке сами по себе, чаще — встраиваются в те или иные конструкции. Фразеологизмы же — это просто устойчивые словосочетания, «Попасть впросак», к примеру.
Все эти три вида высказываний роднит образность и спаянность отдельных элементов между собой. И пословицы, и поговорки, и фразеологизмы произносятся как готовые формулы, всякий раз, без изменений. Благодаря этой особенности, в них сохранилось немало устаревших, архаичных форм, то есть слов, значение которых сегодня понятно не всем носителям языка.
Характерный пример. Недавно я получила по электронной почте письмо от нашей радиослушательницы из Миннеаполиса. Ее заинтересовала поговорка «Носится, как дурак с писаной торбой»:
Что за торба такая, почему она писаная и по какой причине с ней носятся? Когда я приехала в Америку, то посетила впервые службу в синагоге. Именно это выражение пришло мне на память, когда я увидела, как огромный свиток Торы носят по синагоге, чтобы каждый мог дотронуться до этого священного символа религии. На ум пришли созвучия таких слов, как «Тора — торба», «писаная — написанная», «носиться — носить». Так, может быть, речь идет на самом деле о Торе, а не о какой-то там торбе?
Такая вот неожиданная версия. Попробуем с ней разобраться. Проще всего дело обстоит с торбой. Это слово, правда, не слишком часто употребляемое сегодня, живет в языке. Означает оно мешок с овсом, который привязывают к морде лошади или сумку в виде мешка.
Слово «писаный» образовано от глагола «писать», у которого помимо основного значения — писать текст — есть другое, связанное с кистью. Помните слово «иконописец»? Картины тоже маслом пишут, а не рисуют. Отсюда выражение «писаная красавица», то есть как с картинки. Таким образом, писаная торба — это разукрашенная сумка.
И, наконец, прошу обратить внимание на то, что в поговорке присутствует глагол «носиться», а не «носить». Оттенки смысла проясняются, если вспомнить поговорку «носишься, как угорелый». Таким образом, ни о какой Торе в нашем случае речь, конечно, не идет. А имеется в виду, что человек придает слишком большое значение чему-то, не заслуживающему внимания, дорогому ему пустяку, вроде писаной торбы.
Примечательно, что, даже не зная или неверно толкуя отдельные слова, из которых состоят поговорки, мы, как правило, понимаем их смысл в целом и употребляем в правильном контексте.
Юлия Сафонова, член редакционного совета портала «Грамота.Ру» считает, что и поговорки, и пословицы, и фразеологизмы (или устойчивые выражения) — это все своеобразные паззлы речи, готовые конструкции: «Потому что, если вы по отдельности возьмете каждое слово, то смысл всего устойчивого выражения пословицы, поговорки не суммируется, это не сумма смыслов, но все вместе — это паззлы, которые создают очень красивую картинку. Именно поэтому мы так часто прибегаем к пословицам и поговоркам.
Ну, а о прозрачности или непрозрачности тоже можно очень много говорить. Наверное, самый яркий пример такой. Все мы знаем выражение "Положение, хуже губернаторского". Если сегодня спросить, как вы понимаете выражение "хуже губернаторского"? Связано ли оно с губернатором? Уверена, что 99% опрошенных скажут — конечно. Потому что у губернатора очень трудная работа, всегда много проблем. Но история этого выражения никак не связана с должностью губернатора. Это выражение образовано и пришло в литературный язык из коннозаводческого арго. Губернатором называли самца-пробника, которого подводили к кобыле перед тем, как ее соединить с породистым жеребцом. Представляете, какова была участь этого губернатора?! Показывают тебе красавицу, а обладать ею ты не можешь.
Но уже в середине XIX века (академик Виноградов пишет об этом в свой "Истории слов") "положение хуже губернаторского" ассоциировалось с губернаторами, и очень часто применялось именно при характеристике положения в государстве. Вот хороший пример того, как может затемняться исконный смысл.
Наверное, тоже самое — "Сесть в калошу". Какая калоша? И почему в нее надо сесть? Почему в этом случае мы говорим о том, что это попасть в какое-то неловкое положение? Потому что в диалектах "калоша" — это "лужа": "калужа". И до сих пор в диалектах это сохранилось. Произошла перегласовка и вот, пожалуйста, теперь "сесть в калошу" — это попасть в неудачное положение, причем, внезапно. Как в лужу с размаху плюхнуться».
— У меня тоже есть любимый пример из этой же серии. Выражение «Попал как кур в ощип». Очень часто из-за того, что это какие-то непонятные слова, говорят «Попал как кур во щи», то есть в суп какой-то.
— Это — пример ложной этимологии.
— В то время как «ощип» — это значит быть ощипанным. И тут вот еще что интересно — это очень старинное выражение. Потому что сейчас, в современном русском языке слова «кур» нет, в то время как, допустим, в XVII веке была такая сатирическая повесть, которая называлась «О куре и лисе». Кур — это петух. Сейчас так не говорят, но это слово сохранилось благодаря образности поговорки.
— Конечно, картинка. Сразу нарисованная картинка, образ возникает. Обращу еще внимание и на то, что слово «кур» не сохранилось, а во множественном числе мы говорим «куры». Курица — в единственном числе, а куры — во множественном.
— «Куры» — говорят и про петухов, и про куриц.
— Да, во множественном числе и для тех, и для других — куры, потому что курица как вид обозначена. А вот если вспомнить сегодняшнюю такую активную борьбу с курением, то многие ассоциируют выражение «Жив курилка» с заядлым курильщиком, который курит, а все никак не помрет, бедненький. Легкие его выдерживают вот эту дозу никотина. А «курилка» — это игра, которая состояла в том, что зажженную лучину передавали из рук в руки, чтобы она не потухла, при этом припевали песенку «жив, жив, курилка...» — и так далее. Вот отсюда и пошло. Курилка — вот эта зажженная лучина, от старого глагола «кури́ти», то есть «дымиться», тлеть при этом. Но сегодня мы с лучинами не имеем дело. Это значение уже утрачено. И вот так красиво звучит «Жив, курилка».
Кстати, этой образностью, а иногда и расподобляя этот образ, возвращая ему первоначальное значение, раскладывая этот паззл, очень часто пользуются работники средств массовой информации, когда придумывают забавные заголовки. Это одно из средств, так называемой, актуализации поговорки. Потому что это сразу привлекает внимание.
Но иногда этимологию точно установить нельзя. Сколько версий — столько и антиверсий. Пример. Мы сейчас часто говорим «Вешать лапшу на уши». Я долго думала, почему лапшу? Что, это самое национально блюдо?Существует, по крайней мере, четыре версии происхождения этого выражения. Одни говорят, что это из уголовного жаргона, что похоже на правду. Потому что там лапша, чего только не значит, но одно из значений — это лоскут ткани. Так как уши можно «развесить» (это выражение существует в литературном языке, во всяком случае, в просторечии, в разговорном — точно), то соответственно можно этим лоскутом завязать уши, сделав человека на какое-то мгновение глухим, и делать с ним все, что угодно.
С другой стороны, ученые говорят, да, в литературном языке уже в XIX веке существует глагол «облапошить». Этот глагол, облапошить, из говоров. Действительно, я специально заглядывала в словарь русских народных говоров, «лапошить» — это обманывать, красть. Облапошить — тоже самое. И у слова «облапошить» очень много значений. Одно из значений у картежников — обмануть в игре. Лингвисты полагают, что глагол «облапошить» создал лексическую среду для укоренения выражения «Вешать лапшу на уши». Одна из версий такая.
А вот у Владимира Елистратова есть версия, что лапша — и действительно, даже в словаре «Блатная музыка», словарь издан в 1920-е годы и был закрытым когда-то для всех, — так вот, там лапша — это дело, уголовное дело, как «Вешать дело на кого-то». Но тогда если «Вешать дело на кого-то»…
— Но почему тогда на уши?
— Да, почему, во-первых, «на уши» и, во-вторых, почему — «облапошить»? Потому что тогда должно было быть: обвинить, ты мне приписываешь это. Как бы то ни было, в данном случае достоверной этимологии нет.
— А встречаются ли поговорки, допустим, в художественной литературе, скажем, XIX века, которые сейчас уже ушли из языка?
— Встречаются. Ну вот, скажем, у Салтыкова-Щедрина о неискусной работе — «Состряпать таракана с лапами». Что ты сделал? Состряпал таракана с лапами. Что это такое?
— Что-то несуразное?
— Да, что-то несуразное, о неискусной работе, о плохо сделанной работе. Иногда ты читаешь и не понимаешь. Если это связано с бытом, то это очень часто уходит. Но то, что все-таки каким-то образом ассоциируется с нашей жизнью, продолжает жить. Хотя иногда и не ассоциируется, но почему-то мы это понимаем. Скажем, «Куда кривая вывезет». А какая кривая? Кривая кобыла. Мы уж кобылу то потеряли в этом выражении. Понятно, что дорога бывает прямая и кривая. Вот мы и думаем, что "Куда кривая выведет", то есть дорога наша непрямая с трудностями, извилистая. А первоначально было «Куда кривая кобыла вывезет». Причем там «кривая» могла осознаваться и как слепая, и как хромая. Потому что «кривой» — это и слепой, и хромой, ущербный… Всё, мы это уже потеряли.
К сказанному Юлией Сафоновой добавлю: та самая кобыла, к счастью, сохранилась в схожей поговорке. «К этому человеку на кривой кобыле не подъедешь», — говорим мы о ком-то, кто не прост, с кем трудно вступить в контакт, добиться от него желаемых поступков или решений.
