В Петербурге 92-летняя блокадница Салия Халикова пролежала двое суток в квартире без помощи, потому что полицейские, сотрудники МЧС и председатель жилищного кооператива не соглашались вскрыть дверь ее квартиры. Сейчас женщина находится в больнице в тяжелом состоянии.

Салия Якубовна Халикова родилась в 1922 году, во время войны работала для фронта, блокаду провела в Ленинграде. Она филолог, работала в Библиотеке Академии наук, живет одна, родных у нее нет. Несмотря на годы, у Салии Халиковой только недавно появилась помощница, социальный работник. Но и сейчас Халикова сама выходит на улицу, делает покупки в магазинах, рассуждает здраво и на жизнь, в общем-то, не жалуется.

23 апреля социальный работник из отделения социального обслуживания №7 Выборгского района Анна Жабко позвонила Салие Якубовне в дверь, но ей никто не открыл. На телефонные звонки тоже не было ответа, тогда Анна Жабко, заподозрив недоброе, позвонила главному библиографу Российской национальной библиотеки Эльмире Урусовой – она хорошо знает Салию Халикову и помогает ей, чем может. Урусова приехала сразу же, и две встревоженные женщины вызвали полицию. Участковый полицейский объяснил, что очень занят, и приехал только через 4 часа. А дальше вместо облегчения началась фантасмагория в духе Кафки, о которой рассказывает Эльмира Урусова:

– Когда вызвали сотрудника МЧС, полицейский сказал, что он не позволит вскрывать дверь без разрешения прокуратуры. В этот день мы так и не попали к Салие Якубовне, на следующий день мы с заведующей нашей районной социальной службой Морозовой отправились в прокуратуру, чтобы взять разрешение на открытие двери. Там мы без всякого толку походили по кабинетам, и нас отослали в Следственный комитет. В Следственном комитете нашему визиту очень удивились, понятно, что они тут вообще ни при чем. Тогда мы пошли в Управление полиции и написали жалобу на уполномоченного Шолохова, который накануне мог нам сразу сказать, что не разрешит открывать дверь, но почему-то этого не сделал.

Салия Якубовна живет в кооперативном доме, так вот, председатель кооператива тоже отказался вскрывать дверь, он сказал: "Я не разрешаю, вот когда пойдет трупный запах из двери, тогда и вскрывайте". После этого мы поехали в 57-й отдел полиции, там дежурил уже другой человек – Роман. Он сразу с нами поехал – оказывается, из прокуратуры позвонили и сказали ломать дверь. И вот на вторые сутки дверь, наконец, вскрыли, и мы увидели, что Салия Якубовна лежит у балкона на бетонном полу, в одной ночной рубашке. Стулья вокруг перевернуты – видимо, она упала, пыталась встать, но не смогла, – вспоминает Эльмира Урусова.

Дальше история перешла в медицинскую плоскость: первая скорая, которую вызвали к Салие Халиковой, отказалась ее забрать в больницу, потому что у нее не было ни инсульта, ни инфаркта. Она была сильно простужена, но участковый врач тоже сказала, что все в порядке, посоветовав ей лежать в постели и пить лекарства. И только когда пожилой женщине стало по-настоящему плохо, когда поднялась высокая температура, ее все-таки увезли в больницу. Там она сразу попала в реанимацию с двусторонней пневмонией. Сейчас Салия Халикова уже переведена в обычную палату – медсестры и нянечки, которые за ней ухаживают, удивляются ее оптимизму, самостоятельности и спокойному, ровному характеру.

Сын Эльмиры Урусовой Ринат Беккин, который живет в Казани, занимается историей мусульман в России, поэтому Эльмира Урусова и познакомилась с Салией Якубовной – ведь ее отец был первым имамом ленинградской соборной мечети:

– Ее папа Якуб Халиков – знаменитый мулла, первый после открытия мечети в 1920 году, в "Огоньке" есть его фотография, где он принимает афганского принца в 1928 году. В 1931 году его забрали, а потом репрессировали и ее дядю по материнской линии. Так что много чего ей пришлось пережить. Сама она участник войны, жила в Ленинграде во время блокады, работала в действующих частях советской армии. И вот человек с такими регалиями так вот встречает 70-летие Победы – в больнице святого Георгия. Мой сын готовит к изданию Путеводитель по мусульманскому Петербургу, от него я и узнала о Салие Халиковой несколько лет назад, стала к ней ходить. И бывшие сотрудники ее немного опекают. У нее ведь во время блокады умер брат, умерла сестра, вторая сестра недавно умерла, и никто из них не был ни женат, ни замужем. В общем это понятно – отец ее был человек известный, после его ареста они всего боялись, жили замкнуто, так в страхе всю жизнь и прожили. Да еще мусульманская семья. Такая судьба: человек милейший, а жизнь такая трагическая.

Историю Салии Халиковой хорошо знает сотрудник Российской национальной библиотеки, составитель "Ленинградского мартиролога" Анатолий Разумов. Он узнал о семье Халиковых, когда готовил к изданию его восьмой том:

– В прошлом году исламовед Ринат Беккин спросил меня, что известно по Халикову и Батырбаеву, по делу мусульманской общины. По настоянию Беккина я стал искать родственников осужденных, и к нашему удивлению выяснилось, что жива дочь Халикова. Ее отец в 1931 году получил 10 лет концлагерей – тогда их так и называли, без стеснения. Он отбывал срок на "Беломорканале" и каким-то образом, по счастливой судьбе, по зачетам, он вышел из лагеря раньше – не через 10 лет, а летом 1937 года. Вот если бы он просидел еще месяц-два, то его бы расстреляли – тогда пошла печально известная волна расстрелов по лагерям, и тех, у кого был 10-летний срок, включали в расстрельный список. Но он выжил, а вот что с ним случилось дальше, никто не знает. В Ленинград он, естественно, вернуться не мог и умер где-то в среднеазиатской ссылке – Салия Якубовна тоже не знает, что после лагеря стало с ее отцом. Ее дед по матери Ибрагим Батырбаев тоже был человеком известным, он получил орден из рук Эмира Бухарского. Его тоже репрессировали, а сына Сулеймана сослали в Магадан.

– После ареста Якуба Халикова осталась его семья, жена и четверо детей, и когда эти дети выросли, никто из них не завел семью: что это – страх так угнетал их всю жизнь?

– Со многими так и было, люди всегда внутренне чувствовали катастрофу, которая произошла в семье. Другое дело, что некоторые при этом теряли чувство жизни, сопротивление невзгодам, а другие, наоборот, наперекор беде всеми силами тянулись, получали образование, выходили в люди. Вот и Салия Якубовна окончила Ташкентский университет, что явно было не просто. Видимо, у нее сильный характер, она училась, работала, всегда помнила своих родных. А теперь они к нам только в книгах памяти возвращаются, – рассказывает Анатолий Разумов.

И вот, человек с такой судьбой, мужественно вынесший столько невзгод, оказался беспомощным перед единственной непобедимой силой – равнодушием сограждан. Почему происходят такие вопиющие вещи, почему пожилой человек может умереть в запертой квартире просто потому, что никто не хочет возиться с закрытой дверью? Ответственный секретарь Правозащитного совета Петербурга Наталия Евдокимова уверена, что причина случившегося в неготовности ведомств брать на себя инициативу, а значит, и ответственность:

– Смотрите, еще чуть-чуть, и женщину могли бы потерять, еще неизвестно, чем все это для нее закончится. Очень часто говорят – это частная квартира, мы не имеем права ее вскрывать без владельца. А если он внутри и ему плохо? На самом деле, они имеют право – в законе так и записано, что если есть подозрение на то, что в квартире совершается преступление, квартиру надо вскрывать. А если человеку плохо? То же самое. И в прокуратуру не надо обращаться, и МЧС вызывать, обыкновенная полиция имеет на это право – при понятых, при свидетелях, естественно. У меня такое ощущение, что все мы сейчас живем на краю – моя хата с краю. Каждый, кто даже напрямую обязан помогать попавшим в трудную ситуацию, старается переложить это на плечи другого: врачи – на полицию, полиция – на прокуратуру, прокуратура – на МЧС. Скоро мы к президенту будем обращаться, чтобы дверь открыть.

Самое печальное, что виноватого тут не найти. У врача есть такое понятие – оставление больного без помощи, врач за это отвечает. Если водитель совершил наезд на человека и оставил его без помощи, он за это отвечает. А кто здесь отвечает за то, что женщина осталось в беспомощном состоянии? Что, в каждом законе теперь прописывать соответствующую строку – а как же простое человеческое отношение к людям? Я вспомнила, были такие эксперименты: человек в разных странах на улице имитирует, что ему плохо. В нашей стране на него очень долго никто не обращал внимания, он переместился на пятое или шестое место, пока к нему хоть кто-то подошел и спросил, не надо ли помочь. А среди американцев не было отбоя. Как же наше гуманное государство воспитывает людей? Может, это отзываются все наши "распни его", все доносы, все "враги народа", все эти ситуации, когда вчерашние друзья становились врагами, это разобщение, этот всеобщий страх, сидящий нас генетически? Во всяком случае, такое отношение к людям иногда шокирует, – говорит Наталия Евдокимова.