Владимир Тольц: Мы сегодня решили поговорить не о событиях большой политики, даже вообще не о событиях. А о прелестях повседневности - об уюте монотонной домашней жизни, о ее укладе, каким он был когда-то и каким уж никогда ни у кого не будет. Речь пойдет о быте четы молодоженов, в Петербурге, 140 лет назад, - в ноябре-декабре 1866 года. Семейство не из простых. Молодой муж - наследник престола Александр Александрович, будущий Александр III , и его супруга, по-домашнему Минни, Мария Федоровна. Та самая, кого с такой помпой недавно перезахоронили в России.
Мы почитаем сегодня отрывки из дневника Александра.- Он, пока был великим князем, вел очень подробные дневники. Потом уже, когда вступил на престол, ему стало не до того.
Ольга Эдельман: Я, когда читала его дневник, подумала про сказочных царей и цариц. Принцесса на горошине, груда перин до потолка. На самом деле, жили они очень сдержанно. Прозаично. Монотонно, потому что дворянская культура, тем более в викторианскую эпоху, требовала и предписывала соблюдать режим дня. Довольно замкнуто, потому что на равных могли общаться только с членами императорской фамилии, и хотя много принимали, это все были официальные контакты, требовавшие дистанции. Чтобы можно было судить об укладе их жизни, мы выбрали несколько дневниковых записей великого князя целиком за день, с утра до вечера. Вот запись, которой он начал новую книжку дневника. Альбом довольно большого формата, в солидном кожаном переплете песочного цвета, с замком и вензелем на обложке, вензель при советской власти содрали, остался только его след.
27 ноября. Воскресенье. С.-Петербург. Аничковский Дворец.
Встал в 8 1/2 и пошел к себе одеваться, потом пил кофе у себя в кабинете и после этого курил и писал журнал. В 3/4 10 пошел к Минни, она встала сегодня пораньше и одевалась. Кофе пила у себя в уборной, пока ей чесали волосы, как это она делала в последнее время. Потом я возвратился к себе и в 1/2 11 начал одеваться, чтобы ехать к обедне в Зимний Дворец. В 3/4 11 отправились с женой в карете в Зимний. Погода отвратительная, метель и ветер очень сильный. В 11 пошли к обедне. Были братья, т[етя] Ольга и д[ядя] Миша, кроме Папа и Мама. Мари не могла прийти. Минни сделалось немного дурно, но она не вышла из церкви. После обедни зашли к д. Александру в комнаты, а оттуда отправились завтракать в библиотеку. В 1/2 1 пошел к Владимиру, а Минни осталась у Мама. У Влад. покурили, а потом отправились в карете на развод. Приехал в первый раз после Папа, но не опоздал, а Папа приехал раньше 1 часу. После развода была инвазия к т.Елене и потом к т. Кате, где по обыкновению курили. В 1/2 3 вернулся домой. Курил и читал до 1/2 4. Минни все время была у т. Ольги и просидела с нею вдвоем целых 2 часа. Разговор был у них самый интимный и Минни вернулась в 1/2 4 домой очень довольная своим визитом. Потом пили вместе чай у большого Дивана и разговаривали. Потом разошлись, чтобы одеваться ехать к обеду в Зимний. В 3/4 5 поехали с женой в Зимний. Был фамильный стол, но многих недоставало. после обеда курили и болтали до 1/2 7. Потом простились с Папа и Мама и поехали с Минни домой. Вернувшись, Минни переоделась и пришла ко мне. Я закурил сигару и начал доканчивать свой журнал, а Минни читала газеты. Потом смотрели старые альбомы Никсы и мои, с разными рисунками. Болтали с женой до 1/2 10. Потом пили чай и разговаривали до 3/4 11. Минни рассказывала мне про свой разговор с т.Ольгой. Много было интересного, но я не хочу передавать его в моем журнале, потому что я уверен. что после моей смерти кто-нибудь прочтет его, а такие разговоры могут сделать неприятность тем, которые живут. После этого Минни пошла раздеваться, а я раздевшись, писал еще свой журнал и начал этим сию книгу. Надеюсь, что под конец этого журнала я буду с благословениям Божиим отцом семейства. Дай Бог, чтобы мое желание сбылось, тогда я вполне буду счастлив, получив такое Божье благословение. В 1/2 12 легли спать с душкой женой. Еще проболтали с 1 час времени, а потом заснули.
Ольга Эдельман: Не знаю почему, но слово "диван" ("пили чай у большого дивана") великий князь написал с большой буквы.
Владимир Тольц: "Глубокоуважаемый шкаф", как говорят в чеховском "Вишневом саде". Заметьте, что записи очень подробные, с несущественными в общем-то деталями - одевались, курили. И нет в этом дневнике особой рефлексии. Как будто Александр, кроме всех этих хождений взад-вперед, переодеваний и перекуров ничем и не был внутренне озабочен. Это, конечно, не так. Скорее, это его представления о том, что следует записывать в дневник.
Ольга Эдельман: Например, смотрите, он пишет что читал - но не записывает, что именно, каких-то размышлений о прочитанном. А между прочим, это не самая известная сторона его личности, Александр III очень интересовался историей. Он прочитывал от корки до корки тогдашние блестящие исторические журналы "Русский архив", "Русская старина", "Исторический вестник". И Марию Федоровну приучил. Любил музеи. Под его покровительством, он еще был великим князем, создавался Исторический музей в Москве, да и Русский музей в Петербурге тоже.
Владимир Тольц: Ну, это позже, а на момент этих дневниковых записей Александр и Мария были женаты с месяц. Мария Федоровна осваивалась в семействе и в Петербурге. Обживали Аничков дворец.
Ольга Эдельман: Из-за свадебных торжеств обычный распорядок жизни надолго нарушился, и теперь постепенно входил в колею. Александр возвращался к учебе. Одним из его главных преподавателей был пресловутый Константин Петрович Победоносцев, тот самый, что, по выражению Блока "над Россией простер совиные крыла", он был знаменит ультра-консервативными взглядами. И имел серьезное влияние на Александра, а позднее и на Николая II . Победоносцев был известным тогда, авторитетным законоведом, и преподавал наследнику право.
28 ноября. Понедельник . Встал в 8 1/2 и пошел к себе. Одевшись, пошел пить кофе к себе в кабинет, потом курил и дописывал свой журнал. В 1/4 10 зашел к Минни и вытащил ее из кровати и понес у уборную, потом поздоровавшись, ушел к себе. В 1/2 10 пришел ко мне Победоносцев. Наконец снова начал свои занятия, уже я начинал скучать безделием, хотя до сих пор, право, немного было у меня свободного время. Такое глупое и бестолковое житье было в эти 4 недели. Почти все время прошло между глупейшими балами, парадами и развода[ми]. Кроме того, требуют, чтобы каждый день ездили в Зимний здороваться. Теперь надо рассчитывать свое время по часам и снова соображать, что делают в Зимнем. Я думал, ну Слава Богу, теперь поживем спокойно и можно будет провести время приятно. А вышло совершенно наоборот, хуже чем когда-либо; постоянные неудовольствия, бранят, то за то, что опоздали, то за то, что не приехали поздороваться в Зимний. Вот тебе и жизнь! Я понимаю, что видеться с своими родителями необходимо и даже сам этого желаю, но навязывать это как обязанность, это нестерпимо. Теперь решительно не знаю, как быть с этим визитом в Зимний? У меня и у жены занятия начинаются в 10 и до 1/2 1. В 1 час мы завтракаем, потом кто-нибудь всегда приезжает. В 2 ч. Мама не бывает дома. Мы едем кататься или гулять, надо ловить время, когда Мама приезжает домой. Обедаем около 1/2 6, иногда бывают гости, остаемся до 8 дома. Ехать после обеда несносно, потому что хочется отдохнуть и быть наконец вдвоем [с] женой, чтобы поговорить и провести хоть несколько времени одним. Или едем в театр, опять неудобно и опять помеха. Хорошо, когда мы обедаем там, ну тогда и спокойно, но нельзя же каждый день обедать не дома. Кроме того, я каждую неделю езжу 3 раза утром в Зимний для докладов; кажется, достаточно; нет, изволь отыскать время и являйся каждый день. Несносно и грустно, что не дают покоя. Победоносцев был у меня часа полтора. Сговорились с ним о занятиях с женой.
Ольга Эдельман: Вот, у принцев и принцесс тоже бывают сложности в отношениях с родителями, причем не какие-то, касающиеся важных государственных дел, мнений, поступков. А самые банальные: почему не приехали поздороваться. Как сейчас говорят, "почему не позвонил".
Владимир Тольц: Они же были молодожены, обычное дело. Давайте посмотрим, чем заполнены их дни. Занятия с Победоносцевым, ладно. Несколько раз на дню ездят в Зимний дворец, из Аничкова. Великий князь то и дело курит, причем не просто так: это ритуал, о котором имеет смысл записать в дневнике. Курит и пишет дневник, курит и читает, курит во время разговора с родственниками.
Ольга Эдельман: Что меня удивило, курят у Мама, то есть в гостиной императрицы Марии Александровны. И при Минни он тоже курит. Более того, есть свидетельства современников, что и Мария Федоровна курила, причем под конец жизни - много курила. Неожиданно, правда? Это же шестидесятые годы, когда появились нигилисты и эмансипированные девицы курили и стригли косы. Гуляли Александр с Минни немного. Очень много времени уходило на многократные переодевания в течение дня. Молодожены почти все время вместе. Один Александр ездил на разводы, на доклады в Зимний дворец.
Владимир Тольц: Заметьте, как великий князь указывает время. Он его измерял четвертями часа. Все его отметки про время - четверть, половина, без четверти.
В 11 пошел к Минни, она собиралась ехать к фотографу. В 1/4 12 она пришла ко мне. Я пошел принять Скарятина в уборной своей. Потом завтракал, а Минни пошла одеваться ехать к Денберу сниматься. В 1/4 1 я отправился в Государственный Совет. Заседание было непродолжительное и в 1/4 3 все кончилось. Спору было много только из-за одно сенатское дело. Вернувшись домой, читал и курил. Минни тоже вернулась и завтракала с княжной Куракиной. В 3 ч. мы пошли с Минни погулять в саду. Вернувшись, пили чай, болтали и курили. в 4 Минни пошла к себе, а я пошел поспать перед обедом. В 1/2 6 приехали к нам т. Ольга и д. Миша и мы отправились обедать в столовой. Было очень приятно и провели с ними время отлично. После обеда курили в моем кабинете и разговаривали. В 3/4 8 они уехали к себе, а мы пошли одеваться ехать в Смольный на бал. В 1/4 9 отправились туда в карете и приехали в одно время с Папа и Мама, но несмотря на это, бедная Минни получила сильный выговор от Мама, за то, что приехала после их. Здесь я получил от Папа распекацию, за то, что не приехали поздороваться с Мама и с ним в Зимний. Потом отправились в большую залу, где все воспитанницы были собраны. Почти все наше семейство было здесь, кроме д. Кости и т. Сани. Началось с чтения и танцев, а потом начался бал. Мы все танцевали и очень веселились. Было много знакомых из прежде выпущенных. Танцевали до 1/2 12 и очень устали. Потом пошли отдыхать и в 3/4 12 простившись, поехали домой. Вернувшись, пили чай с Минни, а потом разделись. Я писал еще свой журнал и в 3/4 1 лег спать.
Владимир Тольц: Тут для полноты картины знаете чего мне недостает? А что они ели? Завтрак в викторианскую эпоху - это вам не апельсиновый сок и мюсли, и не яичница. А обед вообще серьезное мероприятие, перед ним хорошо бы лечь поспать, отдохнуть.
Ольга Эдельман: Что ели в Аничковом дворце у великокняжеской четы, мы знаем точно.
Сохранилось специальное "Положение по приготовлению для их императорских высочеств государя наследника цесаревича и государыни великой княгини цесаревны обеденного стола, завтрака и ужина", составленное в ноябре 1867 года. Это такое типовое меню со сметной стоимостью. Завтрак был из 4 блюд: суп с пирожками, мясное, антре и сладкое. Завтрак на 4 персоны, хотя чаще всего они завтракали вдвоем, стоил по смете 8 рублей. Обыкновенный обед состоял из 5 блюд: суп с разными пирожками, мясное или рыбное, мучное или зелень, жаркое с разным салатом, сладкое. Тоже на 4 персоны, 16 рублей. Ужин тоже из 4 блюд, примерно как завтрак. Еще были предусмотрены праздничные варианты обеда и ужина для бала.
Владимир Тольц: Что ж, богатенькие национально ориентированные патриоты могут сравнить эти царские меню и цены, с тем, что дают ныне в заведениях «ля рюсс», вроде «Пушкина» в Москве, ну а для большинства остальных весь этот набор разносолов остается еще более недоступным, чем 140 лет назад.
Сегодня мы рассказываем вам о распорядке повседневной жизни великого князя Александра Александровича, будущего Александра III , и его молодой жены Марии Федоровны, Минни, осенью 1866 года. Читаем дневник Александра.
Ольга Эдельман: Александр, пока был великим князем, в дневнике досконально записывал повседневные вещи. Потом, как стал царствовать, ему некогда стало. Но на самом деле быт, обыденность, самые, казалось бы, простые вещи - это как раз то, что бывает труднее всего изучать историку. Собирать сведения приходится просто по крохам. Люди ведь обычно в письмах, воспоминаниях, да в любых документах, - писали о том, что было важным, необычайным.
Владимир Тольц: Знаете, давно известно, что в числе самых редких музейных экспонатов - трамвайные билетики, магазинные чеки... Именно то, чего много, что в повседневной жизни для людей скорее мусор, чем история.
Ольга Эдельман: Сегодня у нас в гостях сотрудник Государственного архива России Елена Чиркова. Она заведует архивохранилищем, где сохраняются в том числе и дневники великого князя Александра, которые мы сегодня читаем. И вот я хочу спросить: вы написали статью о повседневной жизни Марии Федоровны. Там множество неожиданных деталей, некоторые мы уже приводили - что она курила, например. Откуда эти сведения берутся? Какие документы, какие музейные вещи надо пересмотреть историку, чтобы восстановить самые обыденные подробности?
Елена Чиркова: В общем, действительно, приходится собирать по крупицам. Есть что-то в дневниках. За первый период их жизни, до 81-го года, когда Александр взошел на престол, он, как вы могли убедиться сегодня, очень подробно, скрупулезно описывает всю бытовую сторону их жизни. Есть еще камер-фурьерские журналы, но это быт, но это быт официальный, то есть кого принимали, какой министр сколько времени был удостоен высочайшей аудиенции, кто был на балу, где был накрыт бальный стол и какое меню было во время бального ужина и так далее. А вот такая интимная, если можно сказать, жизнь внутри великокняжеской резиденции или царского дворца, она, конечно, гораздо менее открыта. Есть письма, сохранилась переписка Марии Федоровны и Александра Третьего. Она часто выезжала к своим родственникам в Англию и в Данию, и тогда Александр писал ей очень подробные письма, описывал свою жизнь. Она тоже, соответственно, ему писала. У нее, правда, больше такие сплетни. Кроме того, конечно, в мемуарах людей, достаточно близких к семье. В данном случае, конечно, совершенно замечательный источник – это опубликованные записи Ольги Александровны, младшей дочери Александра Третьего и Марии Федоровны, которые она продиктовала незадолго до своей смерти. Надо сказать, что понятно, как все мемуары, они были пристрастны. У Ольги Александровны были достаточно сложные отношения с матерью. Но какие-то бытовые подробности, из ее рассказа мы узнаем, что Мария Федоровна была великолепной наездницей, что она была очень, что называется, комильфо, больше всего боялась, чтобы кто-то нарушил этикет и поступил как-то не так, как положено, какие-то светские приличия чтобы не были нарушены. Замечательные воспоминания графа Сергея Дмитриевича Шереметьева, который был адъютантом Александра Александровича, часто проводил вечера с ними у них дома в Аничковом дворце, бывал и в Гатчине и их жизнь мог наблюдать изнутри. Из его воспоминаний известен такой факт, что, оказывается, Мария Федоровна, будучи замечательной наездницей и фанаткой верховой езды и лошадей, она пострадала от этого. Потому что, будучи беременной, она в Дании скакала на лошади и упала, все дело кончилось выкидышем. Это еще до рождения их первенца, будущего Николая Второго. Так что, так по крупицам можно что-то насобирать.
30 ноября. Среда . Встал в 7 1/2 и разбудил тоже Минни. Пошел к себе, в первый раз одевался со свечками, так было темно. Потом пил кофе, курил и писал. В 9 поехали с женой в санях к д. Низи. Погода холодная, 10' и ветер. У дяди в церкви крестил с тетей самоеда. Потом вернулись в комнаты дяди. Минни уехала, а я с тетей и Николашей пошли еще к обедне и потом все 4 самоеда причащались. После обедни пошли завтракать со всеми домашними и в 1/2 12 я поехал домой. Приехавши, пошел к Минни, потом она завтракала у меня в кабинете. В 1 час принял Ф.А. Оома, а потом пошел в кабинет Минни и там играли с Вурмом, а жена аккомпанировала на фортепианах. Играли до 1/2 3. потом разошлись и через 1/4 часа отправились погулять с Минни в саду, но было так холодно, что мы скоро вернулись и пошли в мой кабинет пить чай. Приехал д. Миша проститься, потому что завтра они уезжают с тетей в Тифлис. В 1/2 4 он уехал, а Минни пошла к себе. Я лег поспать немного перед обедом. в 3/4 5 поехали с Минни в Зимний на обед. В 5 сели за стол, были Папа, Мама, д. Костя, д. Низи, т. Саша, д. Миша, д. Александр, Минни, Влад[имир], Алексей и Мари. Т. Сани и т. Ольга не могли приехать, потому что больны. После обеда болтали и курили у Мама в кабинете. В 1/2 7 простились и разъехались по домам. приехавши к себе, пошел курить и писать, потом пришла ко мне Минни и тоже писала. В 9 поехали в т. Ольге и д. Мише. Были там, кроме нас двоих, Коля и Ежени, которая оставалась недолго и уезжала на вечер к А.А. Толстой. Мы пили чай, а потом курили и разговаривали почти до 12 часов. У бедной тети целый день болели зубы и только вечером было лучше. Возвратившись домой, скоро легли спать.
Владимир Тольц: Императорская фамилия к тому времени уже была большая, множество дядей, тетей, кузенов. Давайте сегодня мы не будем на них говорить о них, пояснять, кто такой дядя Костя или дядя Низи, чем эти великие князья были или не были замечательны. Нам сегодня интересен именно быт, уклад жизни. Общаются главным образом с родственниками. Ездят друг к другу обедать или провести вечер…
Ольга Эдельман: Еще часто ездили в театр, в оперу. Александр ездил в манеж упражняться в верховой езде. Но есть свидетельства, что Мария Федоровна держалась в седле лучше мужа, была по молодости отчаянной наездницей. А супругу демонстрировала "свое искусство делать колесо", значит, занималась в детстве гимнастикой. Позже она освоила велосипед.
Владимир Тольц: Вот подумайте, почему они часто выезжали по вечерам? Потому что дома-то что делать? Телевизора-то, заметьте, нет. Зрелища, развлечения, впечатления - это все в театре, цирке, на балу. А дома у них были свои, тихие занятия. Читали, рассматривали альбомы с рисунками. Ну, еще, правда, Александр Александрович, как свидетельствуют его приближенные, в частности, его собутыльник и начальник охраны генерал Черевин, любил втайне от супружницы «поддать». Иногда напивался преизрядно. Черевин вспоминал: "Ляжет на спину на пол и болтает руками и ногами. И, кто мимо идет из мужчин, в особенности детей, норовит поймать за ногу и повалить. Только по этому признаку и догадывались, что он навеселе". Ну, а супруга недоумевала: когда он успел?
Ольга Эдельман: Мария Федоровна всерьез занималась живописью, в России ее учил профессор Академии Художеств Боголюбов, известный довольно художник. И музыкой тоже занималась. Александр довольно часто отмечал в дневнике, что она долго рисовала, что вместе играли - он на корнете, она на фортепиано.
Владимир Тольц: Но все эти художества были не только любовью к искусству. Это была осознанная необходимость заполнить досуг. Чем-то себя занять. И дневники длинные писали, и массу писем.
10 декабря, суббота . ... В 1 час завтракали с Минни в углу у окошек, потому что на том месте, где мы всегда завтракаем, было слишком темно. После завтрака мы говорили и я курил. В 1/2 3 отправились с женой с визитом к графине Строгановой ... Оставались у них с 1/2 часа, а потом вернулись домой. Пили чай у меня в кабинете, болтали, курил, а в 1/2 4 разошлись. Я лег поспать перед обедом. В 3/4 5 отправились в Зимний Дв [ орец ] . В 5 обедали в семействе. Потом курили и разговаривали. В 1/2 7 вернулись домой. Курил и писал; сначала Минни была у меня, а потом пошла играть на фортепианах. В 1/2 8 поехали с ней в цирк. Сегодня было отличное представление и бенефис братьев Мариани. Видели всех наших знакомых, которые дружески нам кланялись. Мариани были удивительно хороши и делали страшные вещи. ... Мы все были в восторге от представления. ...
Ольга Эдельман: Вы знаете, раз уж мы читаем дневник Александра, я не могла пропустить новогоднюю запись. Интересно же, как они праздновали. Так вот, ничего особенного.
Владимир Тольц: Ну так у них главным было Рождество, новый год тогда вообще большим праздником не был.
Ольга Эдельман: Да, не был. За несколько дней до него Александр и Мария Федоровна раздали подарки своему домашнему персоналу. 31 декабря провели совершенно ординарно, разве что дважды ездили в Зимний дворец на церковные службы. Новый год встретили вдвоем. Ну, 1 января много ездили с визитами, поздравляли Папа и Мама и прочих родственников.
31 декабря. Суббота. 1866 года . Встал в 1/2 8. Минни осталась спать, потому что вчера поздно легла. Одевшись, пошел пить кофе, потом курил, писал и читал. В 10, простившись с Минни, отправился в Зимний Дв[орец] к Папа. Был за докладом Военного Министра. Потом пошел к Мама. ... В 1/4 1 завтракали с женой, а потом поехали в Зимний Дв[орец], чтобы слушать монахов с митрополитом. В 1/2 2 вернулись домой и переодевшись, отправились кататься с Минни в санях. Катались с 1/2 часа и потом возвратились к себе. Пили чай, потом читали и разговаривали, а в 1/2 5 я пошел поспать перед обедом. Обедали в 1/2 6 с женой вдвоем. Потом были у меня в кабинете. Я курил и наклеивал рисунки А.Б. в мой альбом. Жена читала. В 1/2 8 отправились снова в Зимний Дв[орец] для всенощной. ... В 9 1/4 пили чай у Мама в кабинете все вместе. В 10 разошлись и простившись отправились с Минни домой. Приехавши, сидели в моем кабинете. Бедная Минни получила от своей матери мал. письмо, в котором только она бранит и делает выговор своей дочери, что она мало пишет и совсем не нуждается в письмах к матери. Это было так больно бедной душке, что она бросилась ко мне и зарыдала. В 11 она пошла раздеваться и я также, а потом встретили в 12 ч. новый год с пуншем в руках. После этого легли спать и скоро заснули.
Ольга Эдельман: Между прочим, вот какая вещь. Публичная жизнь царской семьи была парадной, пышной, позолота, драгоценности. Частная жизнь у них другая, отдыхали от парадной, это было действительно утомительно. Но занятно, что иногда прорывается: вроде бы они сами эту парадность не воспринимают как органичную, само собой разумеющуюся. Мария Федоровна, описывая позднее собственную коронацию, написала "я воспринимала все это скорее как постановку одной из опер Вагнера, где мы играли главные роли". Они царствовали совершенно всерьез, от них зависела жизнь многомиллионной империи. И при этом они как бы играют роль. Для публики, любой, всякое появление членов царской фамилии - особое событие. А они пишут в дневниках, что вот, с нами все были так приветливы, как мило с их стороны.
Владимир Тольц: То, что вы говорите, Оля, и означает как раз, что монархия уже начинает катиться к своему закату. Сами «первые лица» не могли уже с простодушной истовостью сидеть на троне в мантии и короне, им самим это стало казаться неким маскарадом. Последним русским императорам – Александру Ш, и его сыну Николаю П все больше хотелось уединиться в частной жизни, побыть «простыми людьми». Встретить Новый год вдвоем, причем даже в домашней одежде. И может б snm , это странно прозвучит по нынешним временам, но все эти нормальные для нас человеческие проявления и были (что тогда не поняли) первыми периферийными знаками того, что позднее стали именовать «кризисом самодержавия».
