Тамара Ляленкова: Сегодня, как обычно в конце года, в московской студии участники конкурса "Директор школы 2015", с которыми мы обсудим проблемы как уходящие, так и грядущие. Главная тенденция, как мне кажется, очевидна. Недаром тема прошлого года была "Люди и деньги". А в этот раз директора писали эссе "Мотивация персонала: что, кроме денег". Своим опытом по этой части сегодня поделится директор Червлёновской школы Волгоградской области Александр Тарасов, директор школы № 8 г. Нижневартовск Нина Купавцева и директор школы №5 г. Мурманск Ирина Ускова.
С Ирины Акиндиновны мы, пожалуй, и начнем, потому что у нее самый большой стаж работы директором – 23 года. Действительно ли, деньги, в т. ч. зарплата педагогов, влияют на мотивацию, на качество образования в школе? За те 20 с лишним лет, что вы директор школы, менялась эта история как-то?
Ирина Ускова: Безусловно, здесь надо разделить – деньги как зарплата или деньги как деньги, которые влияют на качество образования. Если говорить – деньги, как мотивация персонала, то, наверное, на качество образования это не влияет. Это влияет на качество работы конкретного учителя, я бы сказала, в некоторой степени. Большая часть людей, на самом деле, педагогов, которые искренне идут в педагогику, они идут не за деньгами. И у нас даже говорят, что в школу идут не за зарплатой, в школу идут за призванием. С детьми работают только по душе. Но, безусловно, без денег не прожить человеку. А вообще, без денег, конечно, сегодня качественное образование не построить.
Тамара Ляленкова: У вас педагоги по большей части какого возраста? Потому что есть такая история, что в школу не шли молодые, потому что зарплата была неинтересной.
Ирина Ускова: У нас средний возраста коллектива высокий – 44 года. Вообще, для человека это очень хороший творческий возраст. Но я хочу отметить, у меня 25% коллектива – это мужчины. И мужчины самого разного возраста – от 22 лет до 63. Они работают, не уходят. А если уходят, то только на повышение.
Тамара Ляленкова: Это замечательный момент.
Александр, вы молодой директор школы. Ваш выбор педагогической карьеры? Как вам досталось кресло директора?
Александр Тарасов: В школе я начала работать, еще участь в университете. У нас была практика плановая. И сказали, что в одном из районов есть школа, где педагог длительное время болеет и работать некому.
Тамара Ляленкова: Вы учились в педагогическом университете?
Александр Тарасов: Да.
Тамара Ляленкова: У вас родители педагоги? Или вы пошли просто получить образование?
Александр Тарасов: Родители у меня не педагоги. Я выбрал путь свой собственный, наверное, но это было по их совету в какой-то степени.
Тамара Ляленкова: А профиль какой направления?
Александр Тарасов: Изначально я учился на учителя технологии, предпринимательства, т. е. трудовик по-старому. Потом еще была магистратура после специалитета.
Тамара Ляленкова: Вам интересно было учиться? Вы понимали, что вы будете преподавателем, учителем? Или вы получали такое общее образование, которое даст вам возможность трудоустроиться?
Александр Тарасов: Нет, я изначально учился для того, чтобы работать в школе. Я на 4-м курсе пошел работать. Когда практика закончилась, мы были втроем. Мои товарищи вернулись в университет, а я остался в школе. Перешел на индивидуальный план обучения, поговорив в деканате с ректором. Мне это разрешили. И в 4-й-5-й курсы я уже работал и доучивался в университете.
Тамара Ляленкова: Вы попали в ту же школу в село, в которой вы теперь директор? Или это была другая?
Александр Тарасов: Нет, это организация, в которой я работаю сейчас, уже 4-я организация. Я поработал в двух обычных школах.
Тамара Ляленкова: Городские или сельские?
Александр Тарасов: Городские в разных районах.
Тамара Ляленкова: А почему меняли? Что не устраивало?
Александр Тарасов: Потому что в первой школе я работал до конца года, потому что это все-таки было на время болезни основного работника. Во второй организации – я перебрался поближе к тому месту, где я жил. Во второй организации проработал совсем мало, потому что я в той школе не увидел того, чего хотел и понял, что перспектив никаких не будет. Свою часть обязательств выполнил и распрощался. А потом уже объезжая все организации просто по очереди, спрашивал – есть ли работа. И попал в коррекционную школу-интернат. Там отработал 5 лет.
Тамара Ляленкова: Нина Викторовна, у вас немаленький стаж и педагогический, и директорский. Приходят свежие силы из педагогических университетов?
Нина Купавцева: Приходят. Причем, разные люди приходят. На сегодняшний день наш коллектив, я считаю, молодой. У нас средний возраст 37 лет. У нас 15 молодых специалистов. На базе нашей школы проходит практику наш университет. И мы уже изначально себе потихонечку подбираем молодых интересных людей, которым доверяем на практике какие-то классы по их желанию. В общем, они потом к нам возвращаются. Хотя за последние 3 года два человека, которые пришли к нам, буквально через 3-4 месяца ушли. Остальные все прижились. Мы молодежь оберегаем. У нас работает программа наставничества. Мы за каждым молодым специалистом закрепляем более опытного человека. Мы их не оставляем без внимания, помогаем, направляем, оберегаем. Потому что они очень ранимые. Что скрывать, в школе сложно работать. И контингент детей разный. У нас контингент детей сложный.
Тамара Ляленкова: Эта школа расположена в таком микрорайоне, где граничит с промзоной. Это район не самый благополучный.
Нина Купавцева: Я бы не сказала, что он не благополучный. Я бы выразилась по-другому. Изначально там было очень много общежитий. Сейчас приватизированы комнаты в общежития. Они либо сдаются, либо продаются. Он у нас кА как бы перевалочный.
Тамара Ляленкова: Скорее всего, там есть люди, которые приезжают работать на время, вахтовый метод.
Нина Купавцева: В большинстве своем случае снимают. И не только вахтовый. У нас очень красивый город, молодой. Нам всего 40 лет весной было. В наш город едут люди. Он многонационален так же, как и школа наша. У нас 25 национальностей в школе.
Кроме этого, у нас еще дети с ОВЗ, с задержкой психического развития. Эти классы отдельные, но они обитают в общей среде, а это общеобразовательные классы, профильные классы и классы с ОВЗ. Это было сложно. Сейчас уже как-то эта среда наладилась. Детей этих уже принимает наше детское школьное общество, хотя первые годы были сложные. На них приходили посмотреть. Скажу сразу, что родители, в общем-то, хорошо отреагировали на эти классы. И, возможно, дети поэтому быстрее адаптировались. Сегодня они у нас участвуют во всех мероприятиях наряду со всеми детьми.
Тамара Ляленкова: Вы набирали такие классы? Или они к вам пришли из коррекционной школы, потому что есть практика слияния?
Нина Купавцева: Практика и та, и другая есть. Изначально у нас в городе в связи с инклюзивным образованием, были как-то определены школы для того, чтобы условия были более комфортные для детей – школы для колясничников, школы для плохо слышащих детей и т. д. У нас школа для детей с задержкой психического развития. Мы открывали изначально первый класс. А вот на второй год, когда мы набирали первый и второй классы, к нам обратились родители детей санаторной лесной школы. Они закончили там начальную школу. И в 5-й класс им нужно было в разные школы, в разные классы. Родители пришли в Департамент образования с просьбой помочь сохранить класс. И вот они к нам пришли полным классом. И добавились еще дети из другой школы. Там тоже был коррекционный класс в начальной школе. А в среднее звено они не пошли. Мы их объединили. И они у нас сейчас 6Г класс. Замечательные дети.
Тамара Ляленкова: Александр, расскажите о своей школе. Что это такое?
Александр Тарасов: Организация находится в 30 км от города. Это село многонациональногое, многоконфессиональное. Место интересное, своеобразное. Я там оказался случайно, но не жалею, что оказался.
Тамара Ляленкова: Там дети приходят и учатся или дистанционно?
Александр Тарасов: Дети приходят – это 300 учащихся на данный момент.
Тамара Ляленкова: Это много для сельской школы.
Александр Тарасов: Это самая большая сельская школа в нашем районе. Будет 310. Я знаю, что документы принимали. Одновременно школа является опорной по дистанционному обучению детей-инвалидов на три района.
Тамара Ляленкова: Привозят из соседних деревень? Там что-то закрыли и сделали ее такой опорной? Или это изначально была большая школа?
Александр Тарасов: Она не очень большая. Она построена по типовому проекту. При сегодняшней наполняемости… У нас считается нормальная наполняемость 14 человек, а не хватает площади. Если детей будет еще больше, чем 310, а есть распоряжение всех перевести в первую смену до 2020 года, мы уже думаем, где брать площади.
Тамара Ляленкова: Это дети из этого села или еще привозят?
Александр Тарасов: Червлёновское сельское поселение состоит из трех сел – Червлёное, станция Каналино и Солянка. Детей мы собираем отовсюду. Есть автобус, привозим.
Тамара Ляленкова: И там, и там такая многонациональная история.
Ирина Ускова: Мурманск, вообще, город такой, который находится за полярным кругом, где коренное население – это поморы и лопари. А это уже малочисленные народы. Поэтому сегодня мы говорим о том, что все многонациональное у нас население, все приезжее в Мурманск. А школу у нас замечательная. Она стоит на берегу Кольского залива, семи ветрами обдуваемая. Конечно, нашей школе уже много лет – скоро будет 45. Я в этой школе 30 лет. Конечно, дорого все, что мы сделали. Самое, наверное, важное для меня, что у нас есть медицинский класс и профильные. Мы их открыли в 1990 году. А в 2004 году в стране вышел проект о профильных классах, а мы их открыли в 1990 году. И вот с 1990 по сегодняшний день они живут. И они соответствуют той концепции государства, которая была в 2004 году, которая через 14 лет вышла. А они у нас в точности подходили. Насколько мы были прозорливыми.
Тамара Ляленкова: И вам это же удалось сделать. Мало быть прозорливыми, надо еще суметь это воплотить.
Ирина Ускова: Да, и оно на сегодня живет.
Тамара Ляленкова: И надо, чтобы разрешили. Разрешили?
Ирина Ускова: Это были 90-е годы. Это годы, я их называю, ельцинской оттепели. У нас была хрущевская в стране, а здесь мы все, кто, что хотел, то и делал в стране, по крайней мере, в образовании. Поэтому нам, конечно, разрешили. Но я хочу сказать, что на фоне этого, мне очень интересна тема – дети с ОВЗ, дети-инвалиды с дистанционным обучением. Тамара Ляленкова: Поговори про персонал, про мотивацию. Это такая понятная ситуация нынешняя. Вроде финансирование может сократиться значительно, в т. ч. это решают регионы и муниципалитеты. Каким образом, Александр, вы будете решать или уже решаете? Потому что некоторое время назад это были "тучные" времена.
Александр Тарасов: Я бы назвал "сытые" годы. Ощущение того, что что-то может измениться, конечно, присутствует. Но основная тема моего эссе заключалась в том, что, я считаю, что все-таки главное – это отношение к людям. Оно не всегда выражается только деньгами. Есть очень важная вещь – ценить людей. Вопрос "кадры решают все" был, есть, будет и никуда не денется, независимо ни от чего. Если ты не будешь уважать людей, которые работают в организации, своих коллег, количество денег, которые они получают, не исправит ситуацию.
Тамара Ляленкова: Александр, вы пришли и достаточно быстро стали директором. Наверняка, там уже были педагоги… Это такая естественная карьерная лестница для учителя – завуч и директор.
Александр Тарасов: Почему директором не стал кто-то из тех, кто был там? Я думаю, что если бы там был человек, который мог бы стать директором, наверное, полгода без руководителя школа бы не была. Это было осознанное решение руководства, что директором должен стать кто-то другой.
Тамара Ляленкова: Так все было безнадежно?
Александр Тарасов: Почему безнадежно?!
Тамара Ляленкова: Ну, если никто из людей, которые работали в школе, не захотел брать на себя такую ответственность?
Александр Тарасов: А мы скажем по-другому – не нашелся человек, для которого именно эта работа была желанной. Там, безусловно, работают профессионалы, но каждый в своей отрасли. И не было такого профессионала, который хотел бы стать директором. Прекрасные заместители, прекрасные педагоги, но они уже сложившиеся специалисты именно в том, что они делают. И я думаю, что просто не нашлось человека, который захотел, наверное, перестроиться на другое и стать директором.
Тамара Ляленкова: Трудно себе представить, что не нашлось такого человека. В чем тут проблема? Почему-то директорство не стало такой возможной вещью для людей, которые работали. Чего-то они не хотели в этой должности для себя. А вы это что-то получили. Что?
Александр Тарасов: Я думаю, что в нашей работе самое сложное – это ответственность. Наверное, боялись скорее всего именно ответственности. Специалист может хорошо делать свою работу, но бояться отвечать за всех, потому что директор отвечает за всех, а специалист только за себя.
Тамара Ляленкова: И как вы своим отношением поддерживаете, мотивируете учителей? Что вы делаете? Надо же не только хвалить, но, может быть, указывать на ошибки?
Александр Тарасов: Можно только показывать своим примером. Хвалить – это хорошо, да, если человек уже сделал. А как смотивировать тогда, когда человек еще не делал? Нужно показать, как ты хотел, чтобы это было сделано и сделать самому.
Тамара Ляленкова: И в эссе вы писали именно про это?
Александр Тарасов: Нет, я писал и о материальных вещах и, на самом деле, очень много. Потому что я испытал это все на себе, в т. ч. и отношение, которое выражается через материальные вещи либо через слова, которые тебе говорят, когда ты что-то хочешь, просишь. Это же тоже всегда связано с финансами и с материальной стороной. В плане зарплаты для работников у меня нет проблем в моей школе, потому что у меня детей. Я могу позволить по тем мерка, которые есть, сделать зарплату больше. Тем не менее, до меня почему-то людям не платили сверх того, что можно.
Тамара Ляленкова: А вы понимаете, почему не платили?
Александр Тарасов: Именно для этого я на конкурс приехал. Я ехал на конкурс, чтобы победить. Победа началась с того, как я узнал об этом конкурсе. Я выпросил деньги на подписку на журнал. Я подписался, открыл первую страницу, увидел конкурс и начал писать.
Тамара Ляленкова: Журнал "Директор школы".
Александр Тарасов: Да. Я приехал как раз для того, чтобы понять, почему в одних школах так, а в других по-другому? Почему в одних регионах так, и что можно у других перенять и что сделать так, чтобы собрать все плюсы, которые возможно, в своем регионе, в своей школе, в своем районе.
Тамара Ляленкова: У вас новая система оплаты труда? Есть ли стимулирующая часть? Сейчас некоторые директора ее убирают. Действительно ли это работает как поощрение, как мотивация педагогам?
Александр Тарасов: У нас есть стимулирующая часть. В конце года педагоги заполняют портфолио. Она действительно распределяется коллегиальным органом. Мы собираемся, просматриваем, выставляем отметки, оцениваем работу. Если задаться вопросом – считаю ли я, что это правильно? – это хорошо. Но я думаю, что можно доработать. И это тоже, кстати, одна из тех вещей, чтобы понять, как сделать интересней, получше.
Тамара Ляленкова: Мурманск. Эссе. Что легло в основу?
Ирина Ускова: Я так давно со своим коллективом работаю и через такие прошла тернии, что…
Тамара Ляленкова: Вам реально приходилось решать эту проблему в разных условиях?
Ирина Ускова: Очень серьезные! 90-е годы, кризис. Когда в конце 1997 года 4 месяца люди не получали зарплаты. Сейчас трудно представить, но у нас действительно сытое последние годы было время. А когда 4 месяца не получали зарплату мужей у многих женщин, учительниц не было, потому что не всякий мужчина выдержит учительницу, сутками на работе пропадающую. А дети есть, а кормить надо, а кормить не на что, а занять можно у своей коллеги, у которой тоже нет денег. Это было очень тяжелое время! Всю жизнь я учусь, всю жизнь я что-то коплю. Но на сегодня, я думаю, на 99% я без завышения. Я знаю свой коллектив. Я знаю, кого нужно просто похвалить. И этой учительнице не нужно никаких денег. Она будет лучше всех работать. Она школу потянет просто семимильными шагами вперед. А другую вообще нельзя хвалить при людях. Она перед совещанием каждый раз подходит и говорит: "Только, пожалуйста, не хвалите меня никогда, ничего не говорите про меня". Это человек, который не любит, когда при всех называют ее фамилию. Она испытывает от этого неудобство. Она любит тихо и спокойно работать с детьми и не выпячиваться. Они все разные, все непохожие. И к каждой нужно найти свой подход.
Тамара Ляленкова: Индивидуальный подход не только к ученикам, но и к учителям.
Ирина Ускова: У директора только с этого должно начинаться, только с этого. И молодые коллеги, которые еще ничего из себя не представляют, а им кажется, что они уже звезды. И попробуй не сказать им, что ты не звезда. У них руку опустились, им хочется уйти из школы. Поэтому их надо авансом хвалить. Хотя возникали такие вопросы и на конкурсе – а что делать с молодым, который еще ничего не умеет? Выгнать хочется! Нельзя. Надо учить, хвалить, давать авансом, а потом он все сам поймет.
Тамара Ляленкова: Женщины более эмоциональны. Может быть, в этом отношении с ними проще работать, потому что они реагируют быстрее. А мужчины?
Ирина Ускова: Что вы?! Если бы у меня не было столько мужчин, если бы с ними было не легче работать. С мужчинами легче работать. Может быть, от того, что я математик, и у меня логическое мышление. А мужчины концептуально мыслят, стратегически. И дети их очень любят. Может быть, от того, что они на какие-то мелочи, на какие-то детали не обращают внимания. Ведь мы, женщины, как зациклимся – 3+, 3++, 4-. У мужчин все это проще. И дети их понимают. Мужчины не лукавят так, как мы. Они конкретнее. Для многих они выполняют роль папы в жизни. У многих детей, к сожалению, в нашей стране неполные семьи. Поэтому с мужчинами очень легко. Когда я с ними разговариваю, мне кажется, они меня всегда понимают, всегда поддерживают, всегда идут вперед. Я сама с ними советуюсь зачастую. Это наш золотой запас.
Тамара Ляленкова: Как же их мотивировать-то?
Ирина Ускова: Тут секрет один. Мужчину без зарплаты нельзя оставить. Потому что за спиной у мужчины стоит семья – жена и дети. Все, конечно, в равных условиях. Я не делаю никакой градации, что мужчина должен больше получать, он и работает больше. Если женщина берет 20-23 часа при норме 18, 25 уже тяжело. Мужчина будет работать и 30 и 36 часов. Он придет к 8 часам утра в школу и уйдет в 8:30 вечера и на больничный не пойдет с ребенком. Если надо – он поедет в командировку, надо – он пойдет в поход, надо – он все будет делать, чтобы заработать деньги.
Тамара Ляленкова: Это интересное наблюдение. Потому что практически во всех областях мужчины, начиная с равных позиций, зарабатывают больше, чем женщины. Есть в этом даже какая-то гендерная несправедливость. Но здесь я понимаю, это связано с количеством часов.
Ирина Ускова: С объемом работы, конечно! Только с этим! Идет же предварительная тарификация весной, накануне Нового года. Мы всех извещаем. И бывает так, что некуда уже дать часы. Есть излишки часов. Надо учителя брать или как-то. Мужчина всегда возьмет и будет работать, а женщина понимает, что ей больше не вынести. У нее дома семья, дети, тетрадки.
Тамара Ляленкова: То, что называется, двойная ноша. Не получается у нас мимо денег говорить, по большому счету. Чем вы мотивировали своих педагогов?
Нина Купавцева: Если говорить о нашем коллективе, я условно подразделяю их на несколько групп. Есть учителя, которые давно работают в школе, хотя нам 40 лет в этом. Этим людям нужна свобода действий. Им нужно доверять. И они горы свернут. И речь не о деньгах вовсе, а вот они такие.
Тамара Ляленкова: Это уже их дом.
Нина Купавцева: Это их дом. Они здесь живут. Это их жизнь. Вторая группа – это учителя, которых нужно все время хвалить, которые любят публичность. Это люди, которым нужно постоянно быть на виду. Для них это важно, чтобы их оценили. Третья группа – это молодые. Этим нужна поддержка. И даже тем, где у них что-то не получается, их все равно нужно поддержать – где-то похвалить, предложить им показать себя, поблагодарить за некоторые нюансы, которых у нас нет. Ну, и, конечно, обязательно, чтобы в коллективе была обстановка семьи, чтобы люди доверяли друг другу. Но это тоже сразу не складывается. Для этого требуется много работы, много сил, чтобы люди общались, расширять эти связи. Когда из сплоченного сложившегося коллектива уходят люди на заслуженный на отдых, а приходят новые, вот здесь наступает конфликт интересов. Поэтому нужно, чтобы этот период прошел более безболезненно, чтобы и молодежь влилась, чтобы мудрые люди, проработавшие много лет, считавшие это своим домом, чтобы это вровень пришло.
Тамара Ляленкова: У вас сложный контингент учеников. Как-то вы это учитываете, подбирая педагогов? Ведь понятно, что очень часто учителей оценивают по оценкам учеников, потому что уровень достаточно разный, учитывая, что у вас кто-то и по-русски плохо говорит.
Нина Купавцева: Есть такие дети, да.
Тамара Ляленкова: Это большая проблема.
Нина Купавцева: Обязательно смотрим. Более того, мы опираемся не только на то, что я вижу. Я вижу, например, что этот учитель сможет, а вот этот не сможет. Но в любом случае, я не принимаю одна решение. Мы сначала посмотрим это вместе, может быть, с методистом, может быть, с замами, проведем какие-то мероприятия. Мы ежегодно проводим "школу открытых дверей", когда приглашаем родителей на мероприятия.
Тамара Ляленкова: Александр, есть разница между педагогами, которые ведут у вас дистанционное обучение с детьми с ограниченными возможностями, и те, которые работают в школе? Надо было их как-то переучивать, доучивать, перестраивать?
Александр Тарасов: На самом деле, это те же самые педагоги, потому что у сельской школы нет возможности изобилия преподавателей, когда можно выбирать. Право выбора нет. Ты, конечно, не профессионала брать не будешь, но если есть профессионал, то он, как правило, бессменный на протяжении долгого-долгого времени. Это просто те люди, которые не все хотели. Вначале когда открывалась опорная школа, нужно было обучить педагогов приемам работы. Вызвались люди сами. В основном, это была вся начальная школа почему-то. Они дружным коллективом обучились не предметам, не дисциплине – особенностям работы. В дальнейшем, от этого отошли. В принципе, краткого экскурса в три часа беседы того человека, который уже работал с тем, кто будет работать в этом году, достаточно, чтобы объяснить все принципы, что и как это делается. Это все очень легко.
Деления какого-либо нет. Дети выбирают дополнительный курс, который они хотят учить. Это могут быть консультации по физике, по русскому языку. Каждый год это может быть разное. Соответственно, один педагог просто рассказывает другому. Я работал в том году по русскому языку, это делается так-то и так. Ты будешь физикой заниматься, вот компьютер, наушники, сюда нужно заходить, здесь портал. Здесь ты будешь с ними заниматься. Все.
Тамара Ляленкова: По поводу многонационального состава в школе. Кто есть, какие сложности?
Александр Тарасов: У нас уникальное место. Дело в том, что есть такой проект, который был достаточно давно у нас в районе опробован, сделан, создан был учителями вместе с детьми "Перекресток цивилизации". На территории нашего сельского поселения находилась усадьба калмыцких князей Тундутовых. "Дворец 60 окон" его называл. От него ничего не осталось, кроме оставшихся аллей дубовых и старинного фонтана. Сейчас для буддистов это святое место. Там стоит буддистская ступа просветления. Приезжают люди и посещают эту достопримечательность. Через одно село по соседству у нас старинная мечеть. Село Малые Чапурники – это культурный центр татар Волгоградской области, где проходит Сабантуй. Это другая религиозная культура. И еще в одном селе рядом есть достаточно старый православный храм. Сейчас экскурсионная программа "Перекресток цивилизации" входит в экскурсионные туры фирм. На автобусе за день провозят, рассказывают, показывают. Это очень интересно.
Тамара Ляленкова: Вы преподаете основы религиозных культур нескольких? Обычно ограничиваются православием и общим курсом. А вы даете больше? У вас есть такая возможность?
Александр Тарасов: Вы спросили о том, как есть. Я сказал, что люди совершенно разные. Сказать, кого больше или меньше, я за время своей работы не могу сказать. Абсолютно все.
По поводу преподавания ОРКСЭ как дисциплины – это несколько другой момент. К людям, живущим там, он, конечно, имеет отношение, наверное, в меньшей степени. У нас базовые – это те конфессии, что я назвал, и светская этика. Как и везде. Ничего такого сверхъестественного нет. Этого достаточно.
Тамара Ляленкова: Были проблемы с преподавателями. Это был такой больной вопрос. Сейчас тоже достаточно сложно это все решается. Есть перекос в сторону православия в некоторых школах.
Чем заканчивается этот календарный год? К чему готовитесь вы в будущем?
Ирина Ускова: В плане чего? В школе?
Тамара Ляленкова: Да, как директор школы. Оглядываясь назад, какие вы видите перспективы? Может быть, внутренне вы себя уже настраиваете на какие-то трудности преодоления?
Нина Купавцева: Трудности всегда есть. На что настраиваемся? Во-первых, в следующем году нам очень хочется удержать одну смену. Это очень сложно, потому как детей прибывает. 40 лет школе. И, конечно, расшириться нельзя. В этом году мы еще один кабинет себе придумали, т. е. сохранили одну смену. Мы работаем по 5-дневной неделе. Это тоже плюс и для детей, и для родителей, и для педагогов. Возможностей больше.
Тамара Ляленкова: То есть детей становится больше.
Нина Купавцева: Да, детей становится больше. Мы планируем набрать опять четыре первых класса. Два десятых класса - у нас сейчас социально-гуманитарные классы, социально-экономические. А хотелось бы физико-математический. К нему готовимся. Получится или нет – пока не могу сказать, но очень хочется.
Тамара Ляленкова: А что-то в отношении образовательной политики из того, что сейчас происходит? Допустим, стандартны начальной школы уже проработали, перешли в среднюю школу. Может быть, с этим связано, может быть, связано с какими-то изменениями в образовательной политике? ГТО возвращается.
Нина Купавцева: Мы живем в ногу со временем. ФГОС в среднее звено перешли, успешно перешли. Надеемся, что и результаты будут положительные. Материально-техническая база позволяет все это сделать. ГТО – да, готовимся. Сейчас уже много желающих на сегодняшний день, которые будут ГТО сдавать. И центр тестирования в городе уже создан. Я думаю, мы обязательно примем в этом участие, тем более, что у нас очень много детей занимаются спортом.
Тамара Ляленкова: Ирина, ваши впечатления, надежды или предчувствия по поводу грядущего?
Ирина Ускова: Грядущий год для нашей конкретной школы – это год 45-летия. Это год 100-летия нашего города Мурманска. И мы все уже в предвкушении этих великих событий. Мы стараемся в какое-то дело себя втягивать, чтобы не думать о тех трудностях и больших проблемах. Я бы очень хотела, чтобы 2016 год… Проблемы финансовые будут, я не сомневаюсь в этом. Они уже в 2015 году нас коснулись. Я хочу, чтобы эта тревога осталась только тревогой директора, на людей это не переносить. По крайней мере, буду стараться изо всех сил. Были в этом году у нас небольшие волны в связи с этим. Сейчас приеду и будем завершать эту программу, которая должна все уравновесить у нас.
Тамара Ляленкова: Вы как директор вынуждены предпринимать какие-то внутренние действия, чтобы уравновесить ту финансовую нестабильность, которая уже началась?
Ирина Ускова: Да, чтобы люди были спокойны, чтобы люди приходили и могли спокойно творить, выдумывать и пробовать, чтобы дети качественно обучались, чтобы это ни на ком из них не сказывалось. Потому что в противном случае этот шторм нам ничего не принесет. А все современные программы все нам по силам. Педагоги любой школы нашей страны всегда способны. Другое дело, если говорить о ФГОСах, о ЕГЭ – это совершенно другие темы. Очень много об этом можно говорить. Есть плюсы, есть минусы. Но любой педагог готов на любые свершения. И это можно все осуществить. Но тыл должен быть спокойным. Поэтому директор должен это обеспечить.
Тамара Ляленкова: Остается вам всем только пожелать силы и терпения.
Александр, что ждет в ближайшем будущем?
Александр Тарасов: Я не думаю, я знаю, что ждет в ближайшем будущем. Конкретно организацию, которую я возглавляю, ждет реорганизация. Она ее уже проходит. Я присоединяю к себе детский садик и еще одну школу, которая находится далеко. Собственно говоря, сюда-то я, когда приехал, одной из целей была – посмотреть, как сделать так, чтобы эта организация не стала какой-то социальной трагедией или травмой для населения.
Тамара Ляленкова: Но так часто бывает. Вас спрашивали – хотите вы присоединить к своей школе еще учреждения?
Александр Тарасов: Я буду нескромным. Я предложил сделать это. Потому что существует определенная проблема для малокомплектных школ с зарплатой. Они получают свои деньги, да, но проблема возникает у администрации района, как эти бреши закрывать. А у меня есть деньги. И когда это будет одно единое учреждение я смогу этим людям помогать. Это будет одна организация, и зарплатный фонд будет распределяться совершенно легко, правильно на всех. Я готов поделиться деньгами с другой школой и садиком, чтобы эту проблему устранить. Этот вопрос решен. Я сразу это и предложил, чтобы эти все волны, которые будут нас колыхать, чтобы мы это вместе смогли их пережить.
Другой вопрос, что волны людских жизней, а не финансовых, вот это меня беспокоит больше. Я много раз спрашивал, подглядывал, подсматривал, собирал информацию для того, чтобы придумать… Вот 1 февраля реорганизация закончится. Нужно будет обустраивать саму работу. Юридические процедуры все закончатся. Нужно будет модель выстраивать управленческую, финансовую с людьми. Хотелось бы узнать, как сделать так, чтобы это было хорошо.
Потому что когда я сказал про отношение к людям, я имел в виду не только людей, которые работают, но и люди, которые там учатся. И это очень важно. Это первостепенная задача.
Тамара Ляленкова: А согласна та школа, тот детский сад? Очень часто бывает конфликтная ситуация. Будет ли присоединение таким физическим или там останутся педагоги?
Александр Тарасов: Сейчас у меня ответа на этот вопрос нет. Я все как раз сейчас обдумываю. Естественно, что не я один. У меня есть прекрасное руководство, которое во многих вопросах меня мудрее. Мы будем думать о том, как это сделать. Как раз цель будет в этом.
Детский садик, когда я об этом сказал, предложил, сказала – я согласна, когда? Со школой примерно та же ситуация. Не знаю, как у других, в наших условиях люди в этом заинтересованы. Потому что я предложил не только присоединение, но и снять с них часть их обязательств по закупкам, контрактам и т. д.
Тамара Ляленкова: Я как раз хотела вас спросить, что вы им пообещали, что они свою свободу предпочли вашему контролю?
Александр Тарасов: Да, почему контролю?! Помощи. Я помощь предложил, а не контроль. Я никоим образом не собираюсь, присоединив садик, сделав его дошкольным отделением школы… Руководитель садика останется. Просто мы уберем одну ставку – это старший воспитатель, и она ее по сути ее займет. У нее освободится время от контрактов, договоров, получения продуктов и т. д., и она сможет заниматься именно воспитанием детей в садике.
Тамара Ляленкова: Но эта работа прибавится кому-то из вашего персонала или вам. Она ведь тоже должны быть как-то компенсирована финансово.
Александр Тарасов: Моя задача – найти тех людей, которые захотят и будут это делать. С этим будут проблемы, но раз уж я предложил, решать буду я.
Тамара Ляленкова: В конце концов, что такое директор? Есть мнение, что он не должен быть менеджером, обязательно педагогическое образование. Кем вы себя чувствуете? Надо ли это совмещать? Насколько важно быть хорошим менеджером в школе?
Александр Тарасов: Я-то себя человеком ощущаю и надеюсь, что внешность совпадает с тем, что я ощущаю, не деля на менеджера или как-то еще. Я считаю, что директор должен быть пастырем. Это человек, которому люди, окружающие его, верят и готовы идти с ним, за ним и поддержать его во всех ситуациях. А он будет делать все для них. А уж как это будет выглядеть – менеджер, управленец, педагог – это вторично. Если у человека есть такой стержень, не имеет значения возраст, пол, первичное образование и т. д. Если этого стержня нет, а есть ориентир на что-то другое, то, наверное, поэтому и не становятся.
Тамара Ляленкова: Мне кажется, что очень сложно быть одновременно и таким, условно говоря, духовным наставником, и успешным руководителем, который связан с деньгами, с оборудованием, решать какие-то технические и финансовые вопросы. Это из разной области. Нет?
Александр Тарасов: Самая вещь руководителя – это найти людей, которые способны хорошо делать свою работу. Я не специалист и не бухгалтер, я не юрист. И когда я сижу над 44-м законом, листаю его, я никогда не прочту его так, как прочтет юрист. Я могу его вызубрить, я могу записать, я не пойму то, что поймет юрист. Я не бухгалтер. Я не смогу понять до конца этой специфики.
Тамара Ляленкова: Но у вас должно быть достаточно компетенции, чтобы понять, что этот человек может, и он не обманет и сделает все правильно.
Александр Тарасов: Вы хотите сказать – как определить так, что я не разбираюсь в этом, но при этом я хочу взять себе бухгалтера или юриста, чтобы он решал часть моей работы?
Тамара Ляленкова: Но вы должны выстроить систему так, чтобы она работала правильно и давала вам возможность…
Александр Тарасов: Я понимаю, что он будет делать это хорошо, а не плохо?
Ирина Ускова: Только методом проб и ошибок иногда бывает.
Александр Тарасов: Бывает методом проб и ошибок. Но, к сожалению, в нашей работе может получиться так, что одна-единственная ошибка как у сапера будет последняя и фатальная.
Тамара Ляленкова: Да, это правда при нынешних условиях.
Александр Тарасов: Здесь только, наверное, может быть, удача и везение в чем-то, но, наверное, даже не это. Умение читать людей, человека читать. Можно по мудрым книжкам, а можно по взгляду и т. д. Я думаю, что хороший управленец или директор - это тот, кто людей видит. А если он не видит, то, чему его не учи, не получится.
Тамара Ляленкова: Ирина, как вы мыслите директора школы?
Ирина Ускова: Очень жалко, что у нас нет специального образования на директоров школ. И вдруг руководство определяет по каким-то параметрам, что обычному учителю пора и нужно стать директором. Обладает ли он теми компетенциями, если он еще не пробовал этого? Трудно сказать. И вот тут бывает так, что у одного получится, а у другого – нет.
И если говорить о том, чего больше должно быть? Мы все понимаем, что однозначно нам, учителям, не хватает менеджерских знаний. К сожалению или к счастью, сейчас есть такие директора, которые приходят в школы с новыми веяниями. Приходит и говорит своим педагогам: "Я менеджер, имейте это в виду". Что хочет сказать человек? Мое убеждение – он должен быть педагогом в душе, насквозь. Вот как Саша говорил, пастырь – это педагог.
Для себя я скажу – мы в ответе за тех, кого приручили. Потому что мы воспитываем, приручаем педагогов к своей работе, я как директор, в первую очередь, а они детей, а дети всех нас к своей общей жизни. И тогда у нас получится общее дело.
Нина Купавцева: Я соглашусь со своими коллегами. И все-таки директор, в первую очередь, он должен быть человеком, обязательно педагог. Потому что все-таки школа – это дети. Я думаю, что нужно любить свое дело, нужно доверять людям и нужно все время учиться, учиться и учиться и тогда все получится.
Тамара Ляленкова: А вы продолжаете преподавать?
Нина Купавцева: Да.
Тамара Ляленкова: По-прежнему, входите в класс.
Нина Купавцева: Обязательно. Понятно, что это, возможно, скоро закончится.
Тамара Ляленкова: Почему?
Нина Купавцева: Время, просто время. А, вообще, один урок в день, даже если заходишь в класс, это такой позитив, это такой стержень, это такая поддержка. Потому что ты общаешься с детьми! И хочется что-то еще сделать.
Тамара Ляленкова: Наверное, это очень такая правильная вещь для директора школы – заходить в класс и чувствовать тех людей, для которых ты работаешь.
