Руководство тбилисской телекомпании "Рустави-2" подает апелляцию на решение судьи Тамаза Уртмелидзе о возвращении активов предприятия прежнему владельцу – бизнесмену Кибару Халваши. Нынешние владельцы, менеджмент и журналистский коллектив "Рустави-2" считают: власти пытаются сменить владельца телевидения, чтобы повлиять на редакционную политику телекомпании. В последние дни страсти вокруг "Рустави-2" несколько поутихли, поскольку все ожидают решения апелляционной судебной инстанции, но тысячи сторонников независимой телекомпании готовы защитить ее от действий судебных приставов и других государственных структур.

Телекомпания "Рустави-2" по всем опросам и независимым исследованиям уже 15 лет остается самым популярным и влиятельным медиаресурсом Грузии. Компанию в 1994 году основали трое молодых людей-альпинистов, бизнесмены Эроси Кицмаришвили, Джарджи Акимидзе и Давид Двали. В годы правления Эдуарда Шеварднадзе власти неоднократно пытались затруднить работу независимой телекомпании, но "Рустави-2" победила в судебных тяжбах с помощью "команды молодых реформаторов" Зураба Жвания и Михаила Саакашвили и все-таки вернулась в эфир с 1997 года. Благодаря таланту своих журналистов и менеджеров "Рустави-2" сыграла важную (по мнению некоторых экспертов – даже решающую) роль в успехе "революции роз" в 2003 году, по итогам которой страну возглавил Михаил Саакашвили. Тем не менее уже с весны 2004 года у телекомпании начались серьезные проблемы.

Впоследствии все три основателя телекомпании утверждали, что администрация президента Саакашвили, применяя различные неформальные методы воздействия, заставила их продать "Рустави-2" за мизерную цену бизнесмену Кибару Халваши, близкому другу и деловому партнеру министра обороны Ираклия Окруашвили, который тогда считался ближайшим соратником главы государства. Но в 2006 году Окруашвили, в свою очередь, попал в опалу, его арестовали и выслали во Францию, после чего власти, по утверждению Халваши, заставили и его продать "Рустави-2" некой компании, зарегистрированной в офшорной зоне. С тех пор "Рустави-2" неоднократно меняла владельцев. Их имена не были известны общественности до принятия парламентом Грузии закона от запрете регистрации СМИ в офшорных зонах.

Тогда, в 2011 году, выяснилось, что телекомпанией владеют братья-бизнесмены Георгий и Леван Караманишвили, также считающиеся близкими друзьями Михаила Саакашвили: один из них был однокурсником Саакашвили во время учебы в Киевском институте международных отношений. В 2012 году Эроси Кицмаришвили, Давид Двали, Джарджи Акимидзе и Кибар Халваши почти одновременно заявили, что готовы в судебном порядке вернуть "незаконно отнятое имущество", договорившись сообща действовать против нынешних владельцев. В июле 2014 года Кицмаришвили, по официальной версии, покончил с собой, застрелившись в собственной машине. Члены его семьи и многие имеющие отношение к "Рустави-2" лица в версию о самоубийстве не верят. В то же время нынешние владельцы телекомпании, ее генеральный директор Ника Гварамия и журналистский коллектив объявили, что власти используют Халваши, Двали и Акимидзе для того, чтобы отнять телевидение у братьев Караманишвили и изменить редакционную политику "Рустави-2".

Основатель правящей ныне в Грузии межпартийной коалиции, миллиардер Бидзина Иванишвили неоднократно называл "Рустави-2" "рупором экс-президента и его партии". Премьер-министр Ираклий Гарибашвили и другие члены правительства, а также лидеры партии Иванишвили "Грузинская мечта" заявляют, что не имеют отношения к судебному иску прежних владельцев и не намерены вмешиваться в судебный процесс.

Суд первой инстанции принял решение о возвращении "Рустави-2" Халваши, который заблаговременно достиг с Акимидзе и Двали договоренности о разделе пакета акций. Однако Конституционный суд запретил немедленное исполнение судебных решений до вердикта апелляционных инстанций. К концу 2015 года вокруг "Рустави-2" сложилась патовая ситуация. Гражданские активисты и участники неправительственного сектора в большинстве своем поддержали в противостоянии коллектив "Рустави-2", выступивший в защиту нынешних владельцев телекомпании. Во дворе "Рустави-2" постоянно дежурили десятки или сотни людей, готовых встать на защиту оппозиционного телеканала.

Несколько недель назад в социальных сетях появилась аудиозапись беседы гендиректора "Рустави-2" Ники Гварамия с губернатором Одесской области Михаилом Саакашвили. В ходе беседы бывший президент Грузии советовал руководству и журналистам "Рустави-2" "забаррикадироваться вместе со сторонниками и оказать физическое сопротивление властям, даже если прольется кровь". Ника Гварамия ответил на вопросы Русской службы Радио Свобода:

– Вы чувствуете себя сейчас как в осажденной крепости?

– В принципе, сейчас уже нет, потому что мы работаем более-менее в обычных условиях. Какое-то напряжение, конечно, чувствуется, потому что мы все-таки остаемся под дамокловым мечом – ждем решения суда следующей инстанции, и это, разумеется, не очень приятное чувство.

– В нашумевшей аудиозаписи неизвестного происхождения человек с голосом, похожим на голос Саакашвили, советует руководству "Рустави-2" "забаррикадироваться". Вы вняли этому совету?

– То, что Саакашвили советует нам забаррикадироваться, – это нормально. В баррикадах нет ничего противозаконного, этот метод применяется широко во всем мире, и его в Грузии применяла несколько лет назад тогдашняя оппозиция, которая сейчас находится у власти. Во- вторых, то обстоятельство, что Саакашвили мне советует, тоже нормально, ведь это простой совет! Практически все крупные политики этой страны (а я имел с ними разговоры на данную тему) советовали мне разные вещи, некоторые даже покруче, чем Саакашвили. Я их всегда слушаю с большим вниманием, но внимаю я им или нет – мое личное дело. Я поступаю так, как считаю нужным.

Никаких баррикад, кроме правовых, мы не возводили. Во дворе телекомпании стояли люди, которые приходили по собственной воле, чтобы защитить свободу слова. Если бы нам хотелось привлечь больше людей, мы бы просто отключили вещание – и собрались бы десятки тысяч. Но мы этого не сделали. Вокруг здания телекомпании стояли около тысячи наших сторонников, которые блокировали вход на тот случай, если правительство решилось бы на противозаконные действия.

– А если представить себе, что суд примет неблагоприятное для вас решение и ситуация усугубится? Вы исключаете возможность, что сюда нагрянут судебные приставы для исполнения этого решения и ваши сторонники окажут физическое сопротивление?

– Я не исключаю такой возможности. Более того, считаю, что это возможно, причем с высокой степенью вероятности. Так и случилось бы, если бы не очень сильная консолидация не только наших преданных телезрителей, но и вообще всех граждан Грузии – преданных не "Рустави-2", а свободе слова. Все-таки надеюсь, что новые судебные решения будут гораздо правильнее и законнее, чем прежние.

– "Рустави-2" упрекают в том, что вы – партийное телевидение, поскольку освещаете события в свете, выгодном для нынешней оппозиции. Иногда говорят, что "Рустави-2" – оппозиционное, а не независимое телевидение. Что бы вы ответили на это?

– "Рустави-2" – критическое телевидение. Являемся ли мы "стороной?" Да, мы сторона, однозначно, но это не касается оппозиции, тем более не касается одной партии, "Национального движения" Михаила Саакашвили. Мы "сторона" в смысле ценностей, и мы всегда будем стоять на стороне прозападных сил, причем не только партийных. Если вы посмотрите наш эфир, то увидите гораздо чаще политиков в нашем эфире – представители неправительственных организаций. То есть мы отстаиваем определенные ценности, в том числе нашей независимой редакционной политикой. Наши ценности – секулярное, правовое, проевроатлантическое государство с правым экономическим уклоном.

​– И вы считаете, что партия Саакашвили разделяет именно эти ценности?

– И партия Саакашвили, и партия Аласании ("Свободные демократы" бывшего министра обороны Грузии Ираклия Аласании. – РС), и президент Грузии Георгий Маргвелашвили, и множество неправительственных организаций. У нас с ними гораздо больше общего, гораздо больше точек соприкосновения, чем с партией власти, которая, по нашему мнению, ведет страну абсолютно в другом направлении.

– Вообще-то, телекомпания "Рустави-2" в 2003 году уже превращалась в "штаб революции". Вы исключаете такую возможность в будущем?

– Я исключаю сейчас такую возможность, потому что считаю, что крупнейшей ошибкой в истории "Рустави-2" был именно этот эпизод. И, кстати, именно те люди, которые совершили эту ошибку, сейчас требуют вернуть им "Рустави-2" – соучредители телекомпании Давид Двали и Джарджи Акимидзе.

– Вы были заместителем генерального прокурора Грузии во время событий 7 ноября 2007 года, когда в офис независимой телекомпании "Имеди", принадлежавшей в ту пору противнику Саакашвили, теперь уже покойному бизнесмену Бадри Патаркацишвили, ворвался спецназ. Тогда вы выступили по телевидению и заявили, что это было оправдано, поскольку, процитирую вас, "телекомпания могла быть использована как инструмент для осуществления государственного переворота"...

– Она и была использована!

– Сегодня власти Грузии, ссылаясь на те самые переговоры, о которых мы упомянули, выдвигают точно такие же претензии в ваш адрес. Однако сейчас вы эти претензии отвергаете.

– Да, формально это верно. Но тут два разных дела – дело Патаркацишвили и дело "Рустави-2". В первом деле были абсолютно все предпосылки, доказательства, улики того, что Бадри Патаркацишвили использовал свое телевидение – очень часто независимо от работавших в телекомпании журналистов – в своих политических интересах. Я не раз уже говорил: я лично не принимал того решения, но лишь озвучил его. С правовой точки зрения все было сделано правильно, но с политической и любой другой точки зрения это стало крупнейшей ошибкой тогдашней власти. Итак, я сам не принимал решения о захвате частями спецназначения МВД телекомпании "Имеди", но, как сейчас понимаю, все-таки мог сделать больше, чтобы ситуация разрешилась иным путем. Это было крупнейшей ошибкой, повлекшей за собой отставку тогдашнего президента Саакашвили.

В случае с "Рустави-2" все высосано из пальца, нет никаких доказательств. Всего лишь переговоры Саакашвили со мной, а ведь я там только слушатель! Ничего ведь тут не происходило – никаких баррикад, просто мы находимся и работаем в этом здании. С "Имеди" 7 ноября 2007 года все было по-другому: события разворачивались непосредственно перед парламентом, а в нашем случае все происходило в нашем же дворе. Как мы можем с нашего двора устроить государственный переворот? Повторяю: произошедшее с "Имеди" можно оправдать с правовой точки зрения, но не все, что оправдано с правовой точки зрения, нужно реализовывать.

– Вы сказали, что вашим делом сейчас занимается "зондерсудья". Что вы имели в виду?

– Его зовут Тамаз Уртмелидзе. Он точно не судья, он лишь исполняет заказы. И он уже перешел черту уголовного права, приняв множество криминальных решений. Подчеркиваю: абсолютно криминальных, которые должны быть оценены и будут оценены, я уверен, после смены власти. Со стороны Уртмелидзе в отношении "Рустави-2" осуществляется обычное "басманное правосудие". Мы не смогли реализовать наше конституционное право на честный суд.

– Вы сами, многие оппозиционеры, а также представители неправительственных организаций утверждаете, что телекомпанию "Рустави-2" хочет прибрать к рукам Бидзина Иванишвили. Но ведь у него было телевидение, "9-й канал", который Иванишвили сам и закрыл. Зачем же ему прибирать к рукам "Рустави-2?"

– Мы – самое крупное общенациональное телевидение в Грузии, доверие к нам аудитории очень высокое. Мы можем влиять на общественные процессы в Грузии. Это не нравится Иванишвили, поскольку, по его мнению, только он может и должен влиять на грузинскую политику.

– То есть борьба за "Рустави-2" – это борьба за власть, вы считаете?

– Однозначно!

– Но ведь и борьбу за сохранение "Рустави-2" тоже можно интерпретировать как стремление к возвращению во власть?

– Может быть. Интерпретировать можно по-разному, но сохранение "Рустави-2" означает победу плюрализма мнений и создание предпосылок для проведения демократических выборов в 2016 году. Потому что без "Рустави-2" о плюрализме мнений в Грузии речи быть не может.

– "Рустави-2", безусловно, самая рейтинговая телекомпания в Грузии. Вы неоднократно говорили, что не нуждаетесь в дотациях. Как вам удается на таком маленьком рекламном рынке, как грузинский, обходиться без дотаций?

– Это секрет фирмы. Просто у нас, во-первых, правильное и очень популярное телевидение. Во-вторых, мы проводим агрессивную маркетинговую политику – у нас по продажам 65 процентов рекламного телерынка.

– А насколько закономерен в этой связи вопрос о том, кому принадлежит "Рустави-2"?

– Братьям Караманишвили.

– Но не Михаилу Саакашвили?

– Конечно же, нет! Никоим образом. Они друзья, этого отрицать нельзя, но телеканал принадлежит именно братьям Караманишвили.

– Вам не трудно сейчас работать в постоянном напряжении?

– Трудно. Моя семья сейчас находится в Нью-Йорке, и для меня это самое сложное.

– Это как-то связано с борьбой вокруг "Рустави-2"?

– Конечно. Меня шантажировали, именно в связи с теми переговорами с Саакашвили, записи которых позже были обнародованы. Шантажировали именно безопасностью моей семьи.

– Угрожали?

– Конечно. И я не мог рисковать здоровьем и жизнью моих близких.

– Как бы вы прокомментировали суть конфликта? Были три учредителя, один из них – Эроси Кицмаришвили, к сожалению, покончил с собой несколько месяцев назад, и до сих пор это дело считается нераскрытым...

– Нет, он не покончил с собой. Уверяю вас, если даже мельком посмотреть детали дела, становится ясно: невозможно в таких условиях покончить с собой. Невозможно! Это было убийство, заказное убийство.

– Связанное с конфликтом вокруг "Рустави-2"?

– Не знаю и утверждать этого не могу, конечно. Но абсолютно уверен, что это было заказное убийство, однозначно!

– Два других соучредителя – Джарджи Акимидзе и Давид Двали – утверждают, что у них "отняли телекомпанию прежние власти".

– Права этих учредителей на владение компанией уже истекли. С нами в суде тяжбу ведут не они, а абсолютно другой человек, Кибар Халваши, бизнесмен, которого они сами обвиняли в захвате телеканала. Но сейчас они как бы вместе. У них нет никаких доказательств. Отняли у них телеканал или нет, не так важно, дело в другом: если даже это и произошло 10 лет назад, как можно на этом основании экспроприировать канал у братьев Караманишвили – у людей, которые им сейчас владеют, причем владеют всего лишь три года? Они купили этот телеканал без всяких там...

Судья Уртмелидзе ведь не только удовлетворил иск, согласившись, что у Акимидзе и Двали отняли телеканал, но потребовал возмещения ущерба от нынешних владельцев, являющихся честными приобретателями имущества и не имеющих никакого отношения к событиям десятилетней давности! Если у бывших владельцев отняли канал, они могут требовать компенсацию у тех, кто его отнял, либо у государства, если оно неверно вело себя в этом конфликте. Но при чем тут нынешние законные владельцы? Однако судья Уртмелидзе вернул истцу телеканал – через 10 лет, а ведь после них и после Халваши было где-то 10 приобретений, 10 транзакций!

– Вот это как раз и вызывает вопросы – слишком часто менялись владельцы...

– Братья Караманишвили владеют каналом абсолютно законно! Они заплатили за свою покупку, и все мы знаем, кому они заплатили. Ни одно из юридических лиц, которые владели "Рустави-2" в промежутке, не было опрошено в суде, они не являлись вообще сторонами дела.

– Однако ваши оппоненты говорят: этот промежуток занимали "прокси" – то есть юридические лица, на которых вы ссылаетесь, не были реальными владельцами "Рустави-2".

– Это надо доказывать. Потому что существовали юридические лица, живые люди, работавшие как в Грузии, так и за пределами страны, а были они "прокси" или нет – надо определять в суде. Если даже допустить, что там что-то происходило (но я уверен, что нет) – непонятно, как суд вынес решение против братьев Караманишвили. С правовой стороны это абсолютный нонсенс!

– Караманишвили все-таки близкие друзья Михаила Саакашвили. Почему именно они приобрели телеканал? Это случайность, вы считаете?

– Я не могу утверждать, случайность это или не случайность.

– Так вмешивался в это дело бывший президент или нет?

– Даже в том случае, если Саакашвили вмешивался, это ничего не меняет. Караманишвили являются законными владельцами, и точка! Михаил Саакашвили никак не участвует в работе "Рустави-2", мы с ним разговариваем не как директор "Рустави-2" с бывшим президентом, а как друзья. Мы с ним работали девять лет. Я с ним разговариваю на очень многие темы, в том числе на темы, абсолютно не касающиеся "Рустави-2". Конечно же, мы с ним очень много разговариваем на темы политики – и грузинской, и не грузинской, и украинской, и не украинской. Но никогда Саакашвили никоим образом не вмешивался в дела "Рустави-2", не внес на наши счета ни одного лари, доллара или цента. Один тот факт, что мы оцениваем позицию его партии, "Национального движения", лучше, чем политику партии власти, сам по себе ничего не доказывает. Повторяю: наша редакционная ориентация гораздо ближе к его партии, гораздо ближе к партии Ираклия Аласания (и с этой точки зрения Аласания, получается, тоже является нашим "владельцем"?), гораздо ближе к президенту Грузии и так далее. Наш главный вектор – евроатлантическая ориентация – предопределяет очень многое, в том числе близость к той части оппозиции, которая отстаивает евроатлантические ценности. Но не с другой частью оппозиции, например, не с партией Инашвили (Ирма Инашвили – руководитель "Альянса патриотов". – РС) или Бурджанадзе (Нино Бурджанадзе – экс-спикер грузинского парламента, считающаяся пророссийским политиком. – РС) и так далее.

​– Вы считаете, что от судьбы "Рустави-2" зависит будущее развитие Грузии?

– Мы считаем, что не в полной мере, конечно же, но в какой-то мере зависит. А если учесть, что от того, насколько честными и прозрачными будут выборы 2016 года, зависит многое в дальнейшей судьбе Грузии, и эта связь прорисовывается еще четче. Единственная крупная национальная телекомпания в Грузии, независимая от власти, – "Рустави-2". Без такого канала о плюрализме мнений в стране не может быть и речи. В определенном смысле – да, мы являемся "стороной", поскольку работаем на те политические силы ("работаем" – в смысле, освещаем в более благоприятных тонах), которые проводят прозападную политику. Ничего зазорного я в этом не вижу, потому что мы абсолютно не являемся апологетами так называемого "объективного телевидения". Я считаю, что вообще такого не существует, – считает генеральный директор грузинской телекомпании "Рустави-2" Ника Гварамия.

Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"