Первые годы XXI века лишь кажутся драматичнее предыдущей истории человечества. Интересно, почему "кажутся"? Не только потому, что это наша жизнь, наша история. Связей между людьми стало больше, но все-таки для абсолютного большинства жителей Земли не имели практических последствий ни гибель нескольких тысяч американцев и европейцев от устроенных фанатиками взрывов, ни гибель нескольких десятков или сотен тысяч жителей Азии вследствие нанесенных в ответ ударов. Прочли, посмотрели, взволновались, успокоились. Эти убийства и эти войны менее кровопролитны, чем предыдущие. Намного менее. Хоть в абсолютных цифрах считать, хоть в процентах.

То же относится к диктатурам и вытекающей из них крови. Нынешние деспотии и олигархии в Сирии и России – не омерзительнее предыдущих и не катастрофичнее. Потоки беженцев после нескольких десятилетий спокойной жизни кажутся кошмаром, но вообще-то это очень небольшие потоки. Не великое переселение народов. К тому же хорошо бы определиться: нас ужасает, что нас становится меньше или что нас становится больше? Что население сокращается от взрывов или что население растет из-за беженцев? Правда, потоки беженцев все равно не восполняют убыль европейского населения от малодетности.

Впрочем, ужасающиеся декларируют: они людей вообще любят, они только нелюдей не любят, и вот беженцы – они нелюди. Грязные, вонючие, бескультурные, только и мечтают, что все загадить и извести западную культуру. Так обычно рассуждают люди, для которых западная культура ограничивается чтением бесплатной рекламной газеты.

Хорошая новость: ничего особенно ужасного не происходит, объективно ужасного в наши дни намного меньше, чем в любую другую эпоху. Еще более хорошая новость: мы ужасаемся, потому что нам лучше живется, чем в любую другую эпоху. И совсем уж отличная новость: то, что в наши дни обнаружилась беспомощность Организации Объединенных Наций – признак того, что мы выросли из ООН и назрела необходимость Организации Объединенных Людей.

ООН, в конце концов, порождение человеческого разума столетней давности, идея Вудро Вильсона, вызревшая в Первую мировую войну. ООН – это проявление психологии, для которой человек лишь клеточка национального организма. Более того, это психология войны, в которой прав тот, кто победил. Поэтому идиотское право вето присуждено победителям во Второй мировой войне. Собственно, не присуждено, а присвоено.

Проблема не в том, что юридически невозможно перестроить ООН. Ни одно деспотическое государство добровольно не отдаст права портить жизнь окружающим. Проблема в том, что ООН невозможно перестроить психологически. Это именно объединение наций, то есть фикций, метафор, чего-то, что существует лишь в воображении людей. Вот люди существуют.

Организация Объединенных Людей – вот что должно сменить ООН. Тогда не будет бредовых противоречий между "правом наций на самоопределение" и "неизменяемостью государственных границ", между равенством и правом вето, между правами человека и правами бесчеловечных диктаторов, которые прорвались в Совет Безопасности и оттуда бьют правом вето по окружающим. Люди теперь уже не те, что сто лет назад. Они и сто лет назад были лучше своих лидеров, которые уверенно устроили Первую мировую. Многое изменилось, и этими изменениями следует пользоваться.

Люди боятся, что интернет будет использован для укрепления деспотизма и тоталитаризма, для слежки и контроля. Правильно боимся. Чтобы этого не произошло, надо использовать интернет для свободы. Что нас пугает, то нам поможет. Именно технологии, связанные с интернетом, могут и должны стать основой функционирования Организации Объединенных Людей – технологии, делающие возможными всемирное голосование. На это должны быть нацелены всевозможные технические новации. Цифровая революция не только же для того, чтобы посмотреть погоду на противоположном конце земного шара. Цифровая революция – для реальной, не цифровой свободы при любой погоде.

В мире, где большинство людей по сей день реально не имеет права голоса, где фальсификация избирательного процесса – явление почти что непременное, рассуждать о всепланетном голосовании кажется утопией. Так ведь и телевидение было утопией, и возможность за несколько часов переместиться из Москвы в Лондон было утопией еще сто лет назад. Вопрос в другом: это надо? Да, надо! Иначе человечество будет обречено. Не на что-то конкретное обречено, а просто обречено. Обречено исчезнуть из-за неспособности идти в ногу с самим собой.

Как голосовать в планетарном масштабе – вопрос сугубо технический. Вообще-то такое голосование можно сделать обыденностью уже сегодня, это даже не очень дорого и не очень сложно технически – если под "техникой" понимать компьютеры, а не "политические технологии". Понятно, что все диктаторы мира, как один, грудью встанут на борьбу… Собственно, это превосходный тест – кто диктатор, кто нет. Ведь такое голосование, защищенное от фальсификаций, пригодно не только для выборов в ООЛ, но и для выборов в любой сельсовет, в любой орган власти. Конец всякому произволу и всякой демагогии.

Конечно, встает вопрос, а что будут решать те, кого выберут в ООЛ? А что мы им поручим, то и будут решать. Вряд ли многое. Чем выше по пирамиде власти, тем меньше полномочий – старый добрый принцип демократии. А можно ли будет устраивать планетарные референдумы, чтобы мы сами решали, аки в Швейцарии, какие-то проблемы? Ну… Конечно, можно… А что, есть какие-то планетарные проблемы? Ну, кроме глобального потепления, глобального лукавства и глобального стремления за чужой счет покомандовать именно тем, у кого из кошелька ты изъял деньги? В общем, сперва надо поставить себе цель – ООЛ, а потом уже определять, для чего новую организацию использовать. Два примечания, впрочем, в копилку человечества позвольте бросить.

Общечеловеческое голосование должно быть всеобщим. Это не право, это обязанность. От тайги до Британских морей. И сын степей калмык, и индеец Амазонии, и даже бабка в Урюпинске. Независимо от уровня доходов и образования – по любому вопросу обязан проголосовать каждый. Иначе… Чем можно наказать бабку в Урюпинске? Да просто перестать с ней разговаривать. И не потому, что запретили, а потому что дикостью будет считаться: как это – не проголосовать? Ну на голове ведь люди не ходят? А ходить на голове куда нормальнее, чем не голосовать.

Голосование должно стать всеобщим не потенциально, а реально, но голосование должно, кажется, перестать быть тайным. Анонимные доносы не рассматриваются – так с чего рассматривать анонимно поданное мнение? Тайная подача голоса – защита от деспотизма, средство победить деспотизм. Но если деспотизма нет, то это глупый и смешной пережиток вроде паранджи. Может, результаты голосования не должны быть доступны всем и каждому (хотя почему бы нет?), может, как минимум, человек, который обращается за справкой о том, как голосовал другой, должен знать, что о его обращении этот другой сразу узнает, но анонимность – это враг, это унижение человека, и как некая дальняя цель победа над анонимностью должна быть обозначена.

Совместима ли ООЛ с существованием "национальных" государств? Наверное, не очень. Тем хуже для государств. Нации никуда не денутся – если кому-то хочется считать себя эльфом, пожалуйста. Свобода перемещения станет настоящей свободой перемещения. Говоря высоким пушкинским стилем, все визы тяжкие падут. Мы же не спрашиваем визы, когда из Мытищ переезжаем в Москву? Ах, прописка все еще есть? Ну, вот и не будет ея, пусть покоится с миром. Как быть с налогами, с социальной помощью и т. п.? Ну вот и проголосуем! В общем, хорошо, что в целом идея всем нравится!

Только освободите, пожалуйста, Надежду Савченко сегодня, а не когда за это проголосует человечество. Христом Богом…

Яков Кротов – историк и священник, автор и ведущий программы Радио Свобода "С христианской точки зрения"

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции