До президентских выборов в США еще далеко, за полгода много воды утечет, но уже обозначаются некоторые промежуточные результаты. Атмосферу, хотим мы этого или не хотим, задает Дональд Трамп. Он навязал нынешней предвыборной борьбе свое расписание, свою, как говорят тут, аgenda, свою повестку дня даже самым стойким оппонентам.
Самый недавний пример. Либеральнейший из колумнистов New York Times Николас Кристоф, сделавший своей господствующей темой угнетенных женщин Востока, то есть самых униженных и самых оскорбленных, 28 мая поместил колонку под ошарашивающим заголовком: "Слепые точки либерального зрения". Начинает он статью самой расхожей цитатой, апофегмой, речовкой, слоганом всех либеральных правоверов, а именно словами Вольтера: "Мне не нравятся то, что вы говорите, но я отдам свою жизнь за ваше право говорить это". Цитата вполне заезженная, никого ею не удивить, но вот Николас Кристоф удивил уже следующей фразой: "В университетских капмусах это сейчас звучит по-другому: "Мне не нравится то, что вы говорите, поэтому заткнитесь".
И для того, чтобы такой крутой вираж отчасти обосновать, Кристоф напоминает читателям свою же колонку начала мая, которую он назвал "Исповедь либеральной нетерпимости". В той статье он писал, что университетские кампусы, то есть академический мир Америки, одобряют и поддерживают всяческий плюрализм, диверсификацию и многообразие за исключением одного – идеологического.
И тому тезису следуют многочисленные пункты. Им с трудом верится. Например, наиболее дискриминированным типом академических преподавателей социальных или гуманитарных дисциплин являются люди, называющие себя евангельскими христианами: более половины из них не могут получить работу в своей области, если декларируют свою религию. Почему, задает риторический вопрос Кристоф, дискриминация геев или мусульман называется фанатизмом, а дискриминация евангельских христиан – просвещением?
Дальше – больше. Кристоф ссылается на данные четырех исследований, проводившихся в университетах. Во всех данных одна общая цифра: среди преподавателей гуманитарных или социальных наук республиканцы составляют не более десяти процентов.
Культура играет на понижение, а это действительно опасно
Трудно, конечно, устраивать по этому поводу панику и бить в тревожные колокола. Соединенные Штаты, какие бы нравы ни господствовали в той или иной сфере их жизни, страна именно диверсифицированная, плюралистичная и многообразная. Общее место: Америка – страна эмигрантов, и любой американец, кроме, может быть, Трампа, скажет вам, что такое разнообразие вер, этносов, образов жизни идет не во вред Америке, а способствует всяческой ее пользе. И как бы вы ни просеивали преподавательский штат университетов, студенческий их состав являет и будет являть собой всяческое разнообразие. За учеников можно быть спокойными. Хуже с учителями, как это и продемонстрировал Николас Кристоф.
И тут уже даже не об Америке хочется говорить, а вспомнить Россию – старую, дореволюционную, царскую. В кругах российской передовой интеллигенции действовал тот же самый феномен, который получил название либеральной цензуры. Об этом лучше всего было написано в знаменитом сборнике "Вехи". Более того: такой уклон прогрессистского интеллигентского сознания был чреват еще одним пороком, который Николай Бердяев в "Вехах" назвал народническим мракобесием. Сейчас на Западе это называется мультикультурализмом – самая опасная ветвь общей политкорректности. Предпочтение в изучении и преподавании норовят отдать не самому лучшему, а самому политкорректному. Так врагами культуры готовы объявить пресловутых "мертвых белых мужчин". Культура играет на понижение, а это действительно опасно. Как сказал однажды Герман Гессе: если вы перестанете читать Шекспира, то у вас застрянут лифты".
Дело, конечно, не в Дональде Трампе, объявившем войну политкорректности и сорвавшем на этом кучу ставок. Скорее всего, его вообще не изберут президентом. А если даже изберут, ничего особенно страшного не произойдет: больше восьми лет на этом посту не оставят. А вот люди профессорского звания, особенно получившие так называемый теньюр, то есть постоянную до гробовой доски работу, могут оказаться опаснее любого Трампа. О чем и бьет сейчас тревогу даже либеральнейшая New York Times.
Борис Парамонов – нью-йоркский писатель и публицист
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода
