Без преувеличения, главная тема этой недели - юбилей ГКЧП.
Её обсуждение начало раскручиваться ещё несколько дней назад, а сегодня вышло на финишную прямую.
Для начала - слово "мемуаристам".
Народ все прибывал. Я решил подняться наверх, к "Глобусу". Только подошел - страшный треск двигателя без глушителя, и с боковой улицы показывается пара то ли БТР, то ли БМД с хищно торчащими пулеметами и сидящими в них хмурыми десантниками (потом говорили, что солдатам и пулеметчикам не выдавали боевые патроны - но тогда это было неизвестно, и под "взглядом" крупнокалиберного пулемета было, признаться, неуютно).
Страшный треск - и два бронетранспортера встают на Калининском, чуть не доезжая до Баррикады. Народ с тротуара хлынул на мостовую, все обступили десантников, подходили все ближе, ближе... Уже кто-то пытается совать автоматчикам бутерброды, люди нестройно орут "Народ и армия едины!" и что-то в этом роде.
Капитан в защитной форме сидит впереди, выражение лица у него крайне злое и брезгливое. На толпу вокруг ни он, ни его бойцы никакого внимания не обращают, сидят молча.
Тут какой-то дедок, подобравшийся почти вплотную, кричит патетически:
- Неужели вы будете стрелять в свой народ?!
И тут хмурый капитан, зло сплюнув, неожиданно отвечает:
- Буду!
Люди синхронно ахнули! И толпа сразу отхлынула от БТР метров на пять. Но дальше ничего не происходит - и людское море начинает снова медленно подступать к боевым машинам. Опять идут в ход бутерброды...
Ночь на 21 была самой страшной, "или-или". Хотя баррикаду к тому моменту возвели уже до небес. Ей-богу, сооружение было циклопическое, высоой в пару этажей и поперек всего Калининского. Еще и ночь выдалась жуткая, с непрерывным холодным дождем... Да, нынешняя погода максимально адекватна той, что была 19 лет назад.
А потом, 22 августа, незнакомые люди буквально братались на улицах. Тогда казалось, что мы навсегда раздавили гидру, победили, и теперь начнется совсем другая жизнь!
Распад СССР и путч застали меня в Каире. Мой сын Денис ходил защищать Белый дом на баррикадах, а я наблюдал происходившее издалека. Вот несколько запомнившихся моментов:
Появление ГКЧП вызвало в посольстве переполох-ступор. Публика бегала из кабинета в кабинет и спрашивала, стоит ли присягать новой власти или надо подождать (или даже объявить переход на сторону Горбачева). К радости многих, всё в Москве очень быстро разрешилось.
Мы с приятелями объявили, что крушение КПСС делает бессмысленными наши партийные взносы и потребовали их обратно – и секретарь журналистской парторганизации Дима Великий неожиданно вернул нам эти денежки за предыдущие два месяца.
Китайский журналист, обратившийся ко мне со словами «Знаешь, Миша, давай как коммунист коммунисту…», был в страшном шоке, когда я объяснил, что КПСС больше нет.
А потом сотрудников КГБ и ГРУ, маскировавшихся под дипломатов, журналистов, аэрофлотовцев, активистов «общества дружбы» и т.п. стали в срочном и массовом порядке отзывать на родину. Два моих «корреспондента» поначалу даже решили, что это мои интриги против «чужаков» как заведующего отделением ТАСС, однако быстро поняли, что их коллеги из других ведомств столкнулись с той же катастрофой (для служебной карьеры и семейного бюджета). Расставались мирно.
Вернулся я уже в другую страну. Понял сразу: дорожное движение по пути из аэропорта до дома не подчинялось никаким правилам…
19 августа 1991 года мы были в деревне Степанищево, Тамбовская область, 372 километра от Москвы. Папа был в Москве на баррикадах, а мама с нами, нас повезли в Зимарово в церковь, потому что Преображение, каким-то образом дошли слухи о том, что происходит в Москве и мама сказала нам с Митей "молиться за раба Божия Михаила", мы половину не поняли, только поняли, что этому Михаилу угрожает опасность. Потом, в конце августа мы вернулись в Москву, детская, как всегда после лета, казалась огромной, в окно пахло шоколадом из фабрики Большевик, которая через дорогу, а страны, из которой мы уезжали в деревню, больше не было.
Пермская область, Оханский район, Беляевский сельсовет, деревня Малое Заборье. 19 августа 1991 года я находился именно здесь, сидел с удочкой на берегу реки Камы, поймал леща на 800 грамм. Мое алиби обеспечено.
Лично я в 1991-м копал картошку, а в 1993-м в телескоп (!) смотрел со смотровой площадки МГУ, как танки стреляют по Белому дому. И, кажется, это был лучший способ отношения к историческим событиям, происходящим вокруг, но позже я, к сожалению, поглупел.
Кстати, когда я приду к власти, я запрещу делиться воспоминаниями о 1991 годе всем, кому на тот момент было меньше 16 лет. То есть и себе самому запрещу. Потому что эти воспоминания с каждым годом всё больше напоминают сгенерированный нейросетью текст про "мы сидели на даче, мультиков по телевизору не было, а соседка сказала, что Горбачев умер и надо ехать в Москву за колбасой, к родителям все время в гости приходили друзья и взрослые волновались".
Многие "помнят и гордятся".
25 лет назад мы тех свергли... И этих свергнем...
Если бы я был добрым демократическим диктатором я бы каждый год 19 августа врубал бы по телеку Лебединое озеро по всем телеканалам. Во всех магазинах на полки выставил бы морскую капусту и только ее. Везде очереди. везде кордоны и армия. 20 августа возвращал бы статую Дзержинского на Лубянку. И потом весь день - рассказы о чекистских палачах времен Сталина, о политзэках прошлых и нынешних, о путинской и советской пропаганде, о Гулаге и т.п. И портреты всех расстреляных и замученных.
а 21 всем честным народом бы статую эту сносил.
чтобы не забывать и чтобы не повторилось
спасибо всем, кто был рядом со мной у Белого дома 25 лет назад
я очень благодарен 91-му году и развалу СССР за то, что хотя бы лет 15 (а, положа руку на сердце, и все 20, даже и 2011 год теперь кажется вполне сносным) удалось прожить жизнью нормального человека, который не стоит в очереди за <плохой> советской колбасой и дерьмовым маслом.
Не уверен, что совкофилы дочитают до этого места, но все-таки не хлебом единым жив человек. И я благодарен постсоветской жизни за все книги, которые я прочитал (и которые бы не смог прочитать в СССР), за все фильмы, которые я посмотрел, за все музеи, которые я посетил.
Даже если проклятый совок вернется окончательно и занавес закроется, я буду благодарен за каждый день, прожитый без всего этого убогого издевательства над людьми.
И да, очень хорошо, что в 1993 году не дали все развернуть назад - благодаря расстрелу любителей СССР из танков лично я получил все то, чего бы никогда не получил при всяких руцких и хасбулатовых.
Другие помнят, но гордятся уже немного меньше.
Четверть века назад у России был шанс стать демократической страной. Но нет, все бездарно, глупо, безответственно, по-совковому <упустили>!
В августе девяносто первого москвичи вышли и голыми руками остановили танки, желавшие повести страну обратно по пути в имперскость, величие, совок, НКВД, победобесие, танки "Армата", противостояние с вражеской натой, великого сталина, и войну, войну, войну. Страна сказала "нет". И выбрала свободу. Выйдя за нее с голыми руками. Против танков. И победила.
Прошло двадцать пять лет.
Имеем что имеем.
То, что произошло после провала планов ГКЧП, в моем сознании просто не укладывалось. Все мы - простые смертные - имеем право на эмоциональные поступки. Президент России - нет. А иначе как эмоциональным всплеском я не могу объяснить указ Ельцина "О временном закрытии газет", поддержавших ГКЧП. Банальная истина: если победитель мстит побежденному - он не победитель. Он сам превращается в того, кем был его противник. Тогда, в 91-м, всю страну охватил вирус мести. Образовались всевозможные комиссии, учинялись допросы ("Где вы были в ночь с 19 на 20 августа?"), собирались свидетельства очевидцев. Редакции газет, компетентные органы захлестнула волна писем-доносов о неблагонадежности, неверности святому трону демократии. Сводились счеты, закручивались такие интриги, которые не снились и мадридскому двору. По коридорам власти бродили проходимцы. Многим удалось усесться во властные кабинеты.
Состояние в котором находилась Россия (Союз) к моменту путча, было более тяжелое, чем нынешняя Россия. Но состояние духа было явно на более высоком уровне. Видимо подниматься в гору тяжело, но значительно приятнее. И спустя 25 лет, осознавать, что жизнь страны и твоя жизнь идет в обратном направлении, вспять, очень грустно. Одним словом юбилей, как похороны...
А есть те, кто не гордится вовсе.
25 лет, как с политической карты планеты исчезла моя Родина - Советский Союз. Величайшая страна мира, которую угробили политические проститутки преследуя исключительное свою личные, корыстные интересы.
19 августа была попытка спасти мою Родину от уничтожения, но... "Победа свободолюбивых" обернулась кровавым кошмаром, который продолжается по сей день.
Когда я смотрю на карту мира, где моя страна 25 лет назад занимала 1/6 часть земной суши, то у меня комок в горле...
19 августа - трагическая дата в моей личной истории, в тот день был запущен механизм, который лишил меня моей Родины.
Сейчас наше Отечество переживает сложные времена. Верю Россия возродится, но... Уже никогда, подчеркиваю никогда, не будет той величайшей державы мира, какой была моя Родина - Советский Союз!
Гадать, как было бы, если бы ГКЧП победил, смысла нет. Сами по себе они были люди к хирургическим решениям не склонные, то есть в общем-то гуманисты (хотите - назовите это слабостью) - родом из брежневского времени, а я уже много раз писал, что брежневское двадцатилетие было самым гуманным временем во всей истории СССР-России.
Все было крайне запущено к 19 августа 1991 года - именно поэтому моя реакция, например, была скорее удивление.
Хотя было несколько часов до вечера ощущение того, что возвернуть взад они и смогут - лично знал тех, кто побежал платить партвзносы, которые они перестали платить с весны 1991-го, а некоторые и раньше.
Людей уровня китайского Дэна среди гкчп-истов не было (это, кстати, не означает, что я очень в таком восторге от Дэна и от того, куда пошел Китай, но это другая история).
Опять же - даже если бы они победили, вопрос еще, что бы было потом.
Но, тем не менее, небольшое окошко возможностей все же бы было. Хиленькое, почти безнадежное, но было бы.
После их поражения оно захлопнулось.
С некоторых пор октябрь 1917 - август 1991 - декабрь 1991 видятся мне звеньями одной цепи:
1. Октябрь 17-го - рейдерский захват страны;
2. Август 91-го - начало выхода в cash;
3. Декабрь 91-го - успешный выход в cash.
В итоге, самая грандиозная хуцпа в истории человечества (советский режим) продолжается.
Как-то так, да...
А вот прямой и простой Антон Демидов, сопредседатель движения "Антимайдан":
Сейчас многие говорят, что советский народ к 1991 году устал от социализма, плановой системы, хотел свободы. И думаю, что это действительно так. Однако людям нужны были преобразования, а отнюдь не развал великого государства. Прозападные силы использовали народное недовольство для экспорта в нашу страну "демократии" по американскому типу. Показателен момент, когда Ельцин и Горбачев буквально наперегонки звонили президенту США Джорджу Бушу-старшему с докладом о распаде СССР.
По сути, ГКЧП предвидел развал Союза, однако ему не хватило политической воли, чтобы образумить демонстрантов, которые в перестроечном угаре не ведали, к чему ведет политика Горбачева и Ельцина.
О причинах поражения ГКЧП (хотя и не только) пишет в "Московском комсомольце" Станислав Белковский:
ГКЧП был сборищем пожилых идеалистов, которые действительно хотели сохранить Советский Союз и советскую власть. Наивно полагая, что референдум марта 1991-го, когда большинство страны поддержало Союз, дает им основания действовать и рассчитывать на успех. Они не понимали, что активная часть общества, пусть даже не столь многочисленная, в роковые минуты истории важнее большой пассивной. Что эстетика переворота не менее важна, чем его силовая составляющая — а листовки типа «всех на село» на версту воняли смертной тоской лагерного прошлого. Наконец, они были не готовы стрелять. А без такой готовности — хотя бы даже и подразумеваемой — путч в России не сделаешь. Их мечты не сбылись. Почти все они — кроме все еще мелькающего на авансцене 91-летнего маршала Дмитрия Язова — ушли в одиночестве, почти забытыми. А ведь это маршал Язов, как гласит апокриф, сказал в решающий момент своим чрезвычайным соратникам: с такими б…ми, как вы, даже переворот не сделаешь!
Кстати, с годами все более популяризируется версия, что ключевым неформальным участником заговора был Михаил Горбачев. Дескать, тогда зашли в тупик переговоры с Западом о большой-большой финансовой помощи. Надо было напугать дорогих партнеров признаком реставрации тоталитаризма. После чего М.С. вдруг побеждает, весь в цветах возвращается в Кремль, и тут уже Западу деваться некуда — за чудесное спасение человечества надо платить.
Не знаю, какова доля правды в этой доктрине. Но помню, что «цивилизованный мир» испугался гэкачепистов всерьез. Многие новейшие, свежайшие лидеры — от Вацлава Гавела до Звиада Гамсахурдия — поспешили дать понять, что с новой кремлевской властью, если ее в тихом месте прислонить к теплой стенке, вполне себе можно работать.
Только вот Борис Ельцин так не хотел. И залез на танк. Вопреки мнению моего тогдашнего профорга П. А не залез бы — кто его знает, как бы оно пошло. Господь Бог знает.
Владимир Гельман нас сайте русской службы ВВС как раз размышляет в сослагательном наклонении:
Нет нужды доказывать, что возможная победа ГКЧП могла принести огромные беды. В этом случае, помимо репрессий в отношении нарождавшейся антикоммунистической оппозиции, страну могли ждать попытки силового подавления опиравшихся на массовую поддержку национальных движений и связанных с ними новых элит в Балтии, Грузии, Армении и Молдове.
В августе 1991 года Советский Союз был уже обречен, и провал путча оказался наименьшим из возможных зол - реалистическими альтернативами ему могли бы стать либо ужасный конец, либо бесконечный ужас
Такое подавление неизбежно обернулось бы немалой кровью внутри страны, а за ее пределами ввергло бы СССР в новую международную изоляцию, гораздо более серьезную, нежели в худшие годы «холодной войны». Но главное - у путчистов не было в запасе каких-либо реалистических планов по управлению страной, кроме одного: «вернуть все, как было раньше». Ни о каких реформах в экономике даже и речи ни шло. Если бы ГКЧП удалось прийти к власти, то нараставший в предшествовавшие путчу месяцы глубокий кризис советской экономики, скорее всего, перерос бы в полномасштабный коллапс.
Представить себе дальнейшие последствия реванша реакционеров, оказавшихся в руководстве терпящей экономический крах и охваченной острыми внутри- и внешнеполитическими конфликтами ядерной державы, - задача для поклонников «альтернативной истории». Но можно с уверенностью сказать, что те многочисленные беды, которые обрушились в 1990-е годы на распадавшуюся почти одновременно с СССР Югославию, показались бы не более чем детской сказкой.
Прошло 25 лет и у меня родился неоригинальный вопрос:
Все мы знаем, что современная Россия всеми правдами и неправдами старается забыть августовские события 1991 года, нынешние власти эстетически предпочли бы стать правопреемниками ГКЧП, но почему те страны, которые тогда именно благодаря августовским событиям в Москве "получили свободу" от СССР (некоторые даже вопреки своему желанию), а сейчас говорят, что этой свободе однозначно рады, они почему эти события не вспоминают?! Ну та же Украина, ведь формально события путча частично происходили на ее территории в Форосе.
Мы говорим о том, что Россия открещивается от своего дня рождения, ну а остальные постсоветские страны?
Ну вот у "Медузы", например, есть монолог латвийской журналистки Велты Пурини:
Мы все — журналисты телевидения и радио — собрались в аудитории университета, там думали, что делать, как работать дальше, когда наши помещения захватили. И тут выяснилось, что готовясь к «часу икс» в «Народном фронте» подумали заранее и о нас. Какую-то аппаратуру вывезли заранее и спрятали. И тогда мы приехали в Верховный совет Латвии — будущий Сейм — там нам отвели одну комнату, где мы работали, снимали на любительские камеры сюжеты, снимали, как передвигается техника и солдаты по городу, опрашивали граждан. Я целую стопку кассет за эти дни собрала.
Одна из наших коллег, девушка с боевым характером, не побоялась 21-го поехать к оцепленному зданию ТВ и поговорила с солдатами. Ей они сказали, что вероятнее всего, вечером уйдут. Так оно и получилось, наблюдатели «Народного фронта» нам это подтвердили. И мы со всеми кассетами вернулись в студию. Там все было разгромлено, провода вырваны. Наши техники работали больше часа, пока все наладили. В студии новостей остался только маленький столик, нашли один стул, я сидела на нем и рассказывала в эфире все, что что произошло за эти три дня. Приходили коллеги, тоже рассказывали, для них даже второй стул не смогли найти, кто на коленях сидел за столом, кто на корточках.
Потом путч как-то сам собой оборвался.
Сейчас я спокойно могу говорить об этом, воспоминания улеглись, эмоции пережились. Но вижу все те события вот просто как тогда, память словно сфотографировала их. Ради независимости Латвии стоило все это пережить. Это было важно.
А на "Свободной Прессе" - материал о постсоветском развитии бывших союзных республик. Вот комментарий преподавателя РАНХиГС Владимира Михайлова:
Самая трагическая и сложная история, на мой взгляд, у украинского народа. Он разделен по многим признакам, даже по религиозному. В Советском Союзе Украина занимала самое выгодное географическое положение, там очень плодородные почвы. Раньше я думал, что у Украины есть все необходимые ресурсы для развития: демографические, образовательные, промышленные, природные. Но оказалось, что не всё так хорошо.
Я думаю, что сказалась «бацилла» анархии. Украинский народ, пожалуй, самый анархичный. Анархия идет еще от Запорожской Сечи.
А Казахстан, наоборот, показал хорошие успехи. Страна развивалась как республика с двумя основными народами. Казахи не подпали под влияние исламских проповедников. Вся история казахов говорит, что это очень близкий для русских народ.
Конечно, не стоит забывать роль личности в истории. Думаю, что если бы во главе СССР был не Горбачев, а Назарбаев, то и не распалась бы страна. В новых условиях Назарбаев смог избрать четкий путь развития. Его заслуга — новое наполнение евразийства. Он первый выдвинул идею сочетания европейских ценностей и евразийских традиций. И он всегда поддерживал интеграционные процессы, сейчас сыграл роль в примирении России и Турции.
А вот Узбекистан и Таджикистан с Туркменией остались в своей «скорлупе». Они не смогли в полной мере осмыслить геополитическую ситуацию. У этих республик крайне туманные перспективы, если они не включатся активно в евразийский интеграционный процесс.
А вот - колонка Максима Трудолюбова в "Ведомостях":
Конечно, попутно бурлили споры о демократии, сталкивались убеждения, была политика, но в центре был человеческий процесс, потому что кризис не был только экономический, или только политический, или социальный, а всеобъемлющий, почти экзистенциальный. Этот опыт до сих пор определяет многое в общественной жизни. Люди обожглись на доверии авторитету, на ситуации, в которой человек слушает кого-то вроде бы умного и знающего.
Потому, вероятно, и захватило общество стремление быть умными – точнее, быть хитрыми и жесткими, а не такими несчастными доверчивыми слабаками. Все последующее время ушло на попытки научиться выживать и выбиваться в люди в новой ситуации. До массового осознания, что политика – один из потенциальных инструментов и путей развития, дело просто не дошло.
И удивительно созвучный ей текст Дмитрия Евстафьева в "Известиях":
Вообще степень политической безответственности в августе 1991 года у всех общественных сил была уникальной. И, наверное, если говорить о наших достижениях за эти четверть века, то стоит назвать именно преодоление этой безответственности у большинства тех, кто решил заниматься общественной деятельностью.
Наверное, в этом и заключается ответ на вопрос, почему из того «бурления» конца 1980-х — начала 1990-х, которое продолжалось минимум до августовского же кризиса 1998 года, несмотря на колоссальный общественный потенциал, не выросло ничего в части гражданского общества. Если сейчас начать называть те политические организации, которые тогда гремели на политической сцене, то, думаю, среагируют только отдельные политологи с хорошей памятью.
Вероятно, именно в провалившейся попытке строить капитализм вчерашнего дня и лежит причина того, что для развития страны 1990-е оказались в целом потерянными, а российское общество стремится события августа 1991 года ментально «обнулить», ошибочно считая именно их той точкой, откуда началось движение «в никуда».
Но забывать об августе 1991 года нельзя. Ибо главная задача российской политической элиты на сегодняшнем очевидном перепутье: попытаться нащупать приемлемый для себя и для страны образ «завтра», который и должен стать тем якорем, который будет удерживать общество от провалов в духе начала 1990-х.
Константин фон Эггерт на "Немецкой волне" пытается развернуть эту логику:
Очень хочется думать, что, на самом деле, мы четверть века назад опередили время. Кто станет следующим, кому удастся "почувствовать момент"? Новые "левые"? Националисты? Левые, которые вдобавок еще и националисты? Вообще какие-нибудь "приморские партизаны"? Не исключено. Или все же страна проснется к нормальной, свободной и мирной жизни? Поверить в это трудно, но не верить - невозможно.
Перемены грядут довольно скоро. Но никто не может знать, какими они будут. Что остается нам? Только одно: не забывать, частью чего мы были и не поддаваться цинизму. Те, кто дышал воздухом 1991-го - хранители воспоминаний о времени, когда слова "свобода" и "демократия" не были пустым звуком. Я живу надеждой, что эта память рано или поздно кому-то пригодится.
Логично было бы отсчитывать от августа 1991 года новейшую истории России, рассуждает на "Эхе Москвы" Юрий Сапрыкин:
Если так отстраненно смотреть на вещи, то это основополагающее событие для новой России. Это момент зарождения государства. Первый день творения. Все люди, которые сейчас занимают какие-то важные должности, ездят на яхтах, судятся с «Новой газетой», все остальное, — все они получили это благодаря победе над ГКЧП. Все, что случилось в новой России, — случилось благодаря победе над ГКЧП. Это нулевой километр, от которого можно было бы отсчитывать историю новой России. Но в официальной идеологии такого нулевого километра просто быть не может, потому что история России откуда-то от князя Владимира и в ней все всегда было посвящено нарастанию такого величия, как Сергей Радонежский, Александр Третий, Иосиф Сталин и Борис Ельцин тоже – все они боролись за то, чтобы Россия была единой великой и сильной.
Михаил Виноградов:
Побочным продуктом августа 91-го стало появление молодой России. До этого времени даже слова такого не было - разве что какая-то РСФСР с непонятной вертикальной синей полосой на флаге. Не сказать, что вышло совсем уж идеально - но хорошего в ней оказалось все же больше, чем плохого. И больше, чем у Советского Союза. И определенно Россия сегодня в лучшей половине стран мира. Хотя, конечно, могло бы выйти и поизящнее...
Когда люди стесняются своего дня рождения и/или не празднуют его - это нормально. Когда презирают свой день рождения - то это выглядит более тупо. Когда пытаются казаться радикально старше, чем они есть - это тоже как-то криво.
Впрочем, их право. На мой же взгляд, 25-летняя Россия симпатичнее и энергичная, чем 500-летняя или совсем уж завирально тысячелетняя. Молодые страны и молодые нации идут дальше и способны замахиваться на большее. Под накладной бородой и вымышленными морщинами как-то скучнее.
Сегодня модно стало писать, что история обманула все наши надежды, будто сегодняшняя Россия доказывает, что все было напрасно, и люди, вышедшие тогда к Белому дому или просто на площади страны, ошиблись в своей наивной вере в лучшее. Я считаю, что и это не так.
Падение ГКЧП подарило нам время свободы. Кто-то скажет, что всего три дня, кто-то - три года или даже десять лет. В российской истории очень мало опыта свободы, любой день - на вес золота. Так что опыт тех дней, - индивидуальной и коллективной свободы, - очень важен; он с нами, и он еще будет востребован.
Наконец, модно стало писать, что из 1991 года выросли "мрачные девяностые" с разгулом преступности, от которого нас спасли политики, пришедшие в двухтысячные.
Я считаю, что и это не так.
После 2000 года к власти пришли как раз те, кто сделал 1990-е "мрачными", те самые братки, которыми теперь ретроспективно пугает пропаганда. Они не имели никакого отношения к чаяниям людей, остановивших ГКЧП в августе 1991. Да, они воспользовались завоеванной тогда свободой, - но это не повод от свободы отказываться. Тем более, именно такого отказа от свободы от нас и хотят.
Читаю ленту и потихоньку охреневаю Сколько же за 25 лет народилось желающих отдать жизнь за Павлова с Янаевым, за право занимать очередь за хлебом в 7 утра, за карточки москвича (и других нас. пунктов), за талоны на водку и т. д. В те дни ни одного <чудака> нашлось ГКЧП защищать. Но вы не <бойтесь> родные. Все еще вполне вернется вашими молитвами. Талоны, очереди, колбасные электрички.... Да и еще клитора вам поотрезают. Для полного счастья
Все умные люди написали про август 1991-го. и что он значит, и что не получилось, и почему. Много образов, ярких метафор... Если собрать эти тексты 50 лучших русских публицистов, то получится книжка "Что случилось с августом 1991". И если ее прочесть - то можно будет что-то важное понять...
Это будет похоже на то, как отрезанная голова курицы лежит себе на солнышке, на чурке, а тело курицы бешено бегает по двору.
И вот под сиянием прощального солнца, голова что-то понимает, радуется пониманию...
