21 сентября в вильнюсском аэропорту скоропостижно умер литовский общественный деятель, философ, социолог, в прошлом депутат Европейского парламента Леонидас Донскис.
Ему было 54 года. Он был мягким человеком либеральных взглядов, но при этом часто высказывал нелицеприятные мнения, раздражавшие некоторых литовских коллег и политиков.
У меня сохранилась запись нашего разговора. 2012 год, Братислава. Форум интеллектуалов «Правда и любовь» (для «Поверх барьеров»):
— Наверное, у каждого народа, у каждой страны есть какой-то свой определенный современный нарратив, современный, посредством которого она преподносит себя миру, самой себе. Так страна ощущает свою драму в 20-м веке, в 19-м. Литва стала небольшой страной в 20-м веке, довольно провинциальной, милой страной, потом лишилась всего, потом опять стала свободной и независимой. Но учитывая тот факт, что когда-то это было Великое княжество Литовское, можно сказать, что она как бы возродилась второй раз и очень сильно изменилась. Она полностью порвала с Польшей, с польской культурой. У Литвы была когда-то репутация страны космополитической, с евреями, с поляками, с русскими, с белорусами, с украинцами. Вильнюс — это просто уникальный по красоте и по мультикультурализму город. Но ведь Литва в 20-м веке возродилась с совершенно другим нарративом, и многое было забыто сознательно. Она хотела забыть многое. А потом еще и катастрофы страны. Литва пережила трагедию, которая напоминает трагедии и русских, и украинцев, это трагедия Восточной Европы, конечно. Но тот факт, что мы преподносим историю 20-го века со своими акцентами в отношении Второй мировой войны, то, что мы не любим говорить о том, что не такой уж и маленький процент литовцев участвовали все-таки в Холокосте евреев, и что было абсолютно ужасно, что некоторые политики высокого профиля, если и не стимулировали это, то, во всяком случае, отмалчивались. Хотя они понимали, что они просто предают часть своих граждан. Да, мы не любим об этом говорить, так что то, что некоторые придворные историки, как я их называю, или казенные историки пишут у нас, к сожалению, — это ложь. Это просто ложь по-литовски! Ложь целенаправленная, а не просто спорадическая, спонтанная человеческая слабость.
К сожалению, есть темные стороны, наверное, у каждой страны. Я могу просто поклониться Германии, потому что у немецкой интеллигенции хватило храбрости, мужества все-таки полностью отречься от самых, наверное, ужасных аспектов своей истории. Благодаря своим великим диссидентам и храбрости русской интеллигенции, Россия тоже прошла через это, хотя политически, к сожалению, это никак не стимулировалось. А что касается Литвы, в чем-то мы преуспели, стали страной европейской, потому что появились какие-то порядочные политики, появились более или менее европейского толка интеллигенты, но, с другой стороны, осталась эта темная сторона, и мы иногда хотим преподнести свой миф, свою легенду. Это происходит от комплекса маленькой страны, которая считает, что когда-нибудь мы станем процветающей, хорошей такой страной, которая не вызывает никаких сомнений. Нет, этого не будет. Если мы не будем говорить правду, это время не придет.
— Вы говорите о темных сторонах и в пример привели Холокост. А коммунистическое прошлое, сотрудничество с КПСС тоже относится к темным сторонам, темным пятнам?
— Советский коммунизм, надо признать, менялся. Конечно, это был ужасный режим, абсолютно ужасный режим, который убил Россию саму. Но, с другой стороны, эти ужасные потери таких великих стран, как Россия, Украина, а потом, конечно, и трагедия маленьких стран, Прибалтики, конечно, все это было шекспировской трагедией, еще одной трагедией после нацистской оккупации. Но дело в том, что, когда все поняли, уже после второй мировой войны, что еще одной войны со сталинским Советским Союзом не будет, и что нужен какой-то модус вивенди, и когда Запад все-таки смирился с мыслью, что будет существовать Советский Союз, СССР понемногу начал меняться. Были у нас настоящие негодяии предатели, а были просто люди, которые сделали карьеру во времена Хрущева, например, но у них была своя теория, мол, мы любим свою страну и постараемся как-нибудь минимизировать зло. Некоторые были настоящие конформисты, трусы, но были люди наивные, которые считали, что с дьяволом можно поиграть. Третья категория — абсолютные циники, которые просто понимали, что надо примириться с силой.
Я считаю, что декоммунизация в самом глубоком смысле была необходима. Очищение тоже было необходимо. Этого не произошло у нас. Надо сказать прямо: в 1992 году, когда уже бывшая Компартия в Литве победила на выборах, стало понятно, что у нас компромиссы в совестью будут, и их будет много. Кто-то переписал биографию, кто-то не успел. Кто-то сейчас принадлежит к нынешней элите, кто-то не успел и просто потерпел фиаско. Когда появляются теории о том, что мы были такие же жертвы катастрофы Советского Союза, как евреи были жертвами Холокоста, то это — ложь. Представлять себя жертвами истории — это просто неверно и, с другой стороны, просто неблагородно. Правда — это сила, это порядочность. Ничего доброго, ничего хорошего нет в том, чтобы слыть жертвой, и ничего хорошего в этом не будет.
