Каждое правление в России располагало некоторым числом верных сынов отечества, в том числе – приближенных к царствующим особам. Среди них были лица больших талантов, даже гении. Все они уходили от трона понурив головы. Речь не о государственных деятелях, а о писателях, ученых, видных общественниках. Ни один царь не следовал их советам. С Карамзиным Александр I десять лет гулял по утрам, бывал у него дома, их беседы длились часами. Это не мешало царю отвергать практически все предложения историографа, последнее и самое серьезное – так резко, что тот в отчаянии призвал в судьи будущее: "Потомство! Достоин ли я имени гражданина Российского? Любил ли Отечество? Верил ли добродетели?" Царь мечтал почти отпустить Польшу, Карамзин страстно возражал: "Ни пяди ни врагу, ни другу!"

Жуковский, Пушкин, Тютчев, Достоевский – все они от высочайшего равнодушия к их мнениям впадали в такое уныние, что странно, как никто из них не переметнулся к бунтарям. Крупные и бескорыстные мастера культуры были вхожи и к Ленину, и даже к Сталину, не говоря об остальных, вплоть до Ельцина. Политические последствия во всех случаях были равны нулю.

Посмотрим теперь на самых благочестивых из "запутинцев". Что говорить, не устраивает их многое, что-то просто возмущает и в режиме, и в Самом. Но свои замечания первому лицу всяк старается сделать так, чтобы не раздражить, не обидеть... Сколько трогательной педагогики, верноподданнического такта в их оценках высочайших речей и шагов! Вот решается такой человек высказаться о последнем ежегодном послании. Огорчило оно его, что называется, до душевной боли. Но первым делом он отмечает спокойную уверенность, деловитость спасителя нации и только потом – что не помешало бы немножко огня, чего-то, вдохновляющего людей. Ведь наш народ, он такой, привык к высоким целям, его только призови! Тут же и пара осторожных слов о внутренней политике: эх, стала бы она такой же сильной, ясной, как внешняя!

Ее, путинскую внешнюю политику, им сам Бог послал. Чистосердечно приветствуя эту внешнюю политику, они могут благонадежно осуждать все, что творится внутри Отечества, при этом не опасаясь быть занесенными в черный список. Они против Запада, за опору на собственные силы, за новую индустриализацию. В прошлом России ценят все, что может помочь ей идти вперед, терпеть не могут романтику царя Гороха. Не любят церковь с ее претензией задавать тон в обществе, мечтают окоротить попов. Больше же всего осуждают они вельмож и их обслугу: за алчность, нескромность в быту, "нивочтоневерие". Ясно слышится невысказанное: разогнать мерзавцев, раскулачить, люстрировать! Думают, что такая программа пройдет, потому что они не какие-нибудь либералы, а горячие "крымнашисты", стремящиеся опять сдружить с Россией всех, кто состоял с нею в СССР.

Почему же Путин (или кто там его сменит) и не подумает прислушаться к ним? Почему ни один из русских правителей не поступил в распоряжение лучших сынов отечества? Вообще-то достаточно было бы заметить, что у царя Александра, кроме Карамзина, были и другие собеседники. Киссинджер, по его словам, все время помнил, что, когда он не говорит с президентом, с ним говорит кто-то другой. Хочет оно или не хочет, первое лицо олицетворяет равнодействие основных социальных и политических сил. Вон и Обама – что он говорит Трампу, уступая ему место? "Вы зависите от других людей". Это значит, что "нужно уважать государственные институты и политические процессы, чтобы принимать правильные решения".

Есть еще одно, чего никогда не понять благороднейшим из стоящих у всякого трона. Дело в том, что все их советы имеют в виду пользу Отечества и ничего кроме. А для правителя, особенно в России, значение имеет обычно то, что кроме. Он заботится, в первую очередь, о своей власти, а служить своей власти и добру – не одно и то же. И что ему прикажете делать с прожектами бескорыстных и прямодушных людей, предлагающих исключительно добро?!

Так и получается, что всякий честный охранитель обречен на двойное огорчение. Больно не только оттого, что ты оказываешься не очень нужным власти. Еще больнее, может быть, сознавать в глубине души правоту ее отрицателя, не позволяющего себе никаких иллюзий. Такой может сказать при встрече на том свете: "Я хотя бы портил настроение венценосному негодяю. А ты? Что вызывал у него ты своими благими советами? Скуку, сударь, царскую зевоту". Тут подгребает представитель и третьего пути. Это человек, который однажды твердо положил себе заниматься рутинной работой по собиранию общественных сил, способных потягаться с режимом. Ну, а если такой возможности не было, уходил до поры до времени в частную жизнь.

По ходу ознакомления с программой нынешних карамзинистов вы с изумлением открываете, что оздоровлять Родину, воспитывать служивый класс они предлагают теми же способами, какие выстрадал Запад! Независимые суды, честные выборы, свобода слова, свободная частная собственность… Спрашивается: если вы это все понимаете, чего смотрите на Запад как Ленин на буржуазию? Чего огораживаете страну? Чего морочите головы согражданам и себе? Чего-чего… Охотно, но впопыхах пополняя свое совковое образование, они перебрали романтической русскости. Если сам Достоевский ничего хорошего для России не ждал ни от Европы, ни от всех этих славянских "землиц", которые, вместо благодарности за свое освобождение, потянутся не к Москве, а на Запад, то что прикажете нам? Мы что, умнее Федора Михайловича?! В том-то и дело, братцы, что не умнее.

Анатолий Стреляный – писатель и публицист, ведущий
программы Радио Свобода "Ваши письма"

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции​