Цинизм? Спекуляция? Провокация? Или забота об инвалидах? Журналисты Александр Мельман, Артур Гаспарян и Юрий Богомолов, директор благотворительного фонда Митя Алешковский и украинский телепродюсер Игорь Кондратюк в обсуждении выбора Первого канала для конкурса Евровидение. Ведущая Елена Рыковцева
Елена Рыковцева: Я представляю гостей нашей программы: с нами Артур Гаспарян, музыкальный обозреватель газеты "Московский комсомолец"; Александр Мельман, телевизионный обозреватель газеты "Московский комсомолец"; Митя Алешковский, благотворительный фонд "Нужна помощь". С нами на связи телекритик Юрий Богомолов и украинский продюсер Игорь Кондратюк. Мы говорим о неожиданном совершенно выборе, который сделал Первый канал. Первый канал долго тянул с выбором участника для Евровидения-2017, уже подумывали о том, что вдруг будет бойкот, вдруг что-то такое случится, что вообще Россия не поедет в Киев на Евровидение. Но вот участник выдвинут. Этим участником оказалась Юлия Самойлова, про которую мало кто помнит, по крайней мере из тех, кто смотрит Первый канал и не смотрит канал "Россия", потому что на Первом канале Юлии Самойловой не было вообще ни при каких обстоятельствах. Она была лауреатом конкурса, который проводил именно канал "Россия" в 2013 году, проводила его Алла Пугачева. Конкурс назывался "Фактор А". Юлия Самойлова пела очень достойно, она вышла в финал и заняла второе место. Алла Пугачева человек жесткой закалки, на жалость там бить не стоит, это был хороший теплый конкурс, я помню, что смотрела с хорошим чувством, никаких у меня не было тогда мыслей о какой-то конъюнктуре. Но вот прошел этот конкурс, и только через год мы снова услышали о Юлии Самойловой, она спела на Паралимпийских играх. И все, и дальше тишина. Если вы сейчас зайдете на сайт Первого канала, вы не увидите никаких упоминаний о ней, помимо связанных с выдвижением на Евровидение, она не участвовала ни в одном концерте и пр. Если вы зайдете на сайт канала "Россия-1", вы тоже не увидите упоминаний о Юлии Самойловой с тех пор, как в новостях она прошла как участница паралимпийского концерта. Другое дело, что она участвовала в концерте на территории республики Крым, от чего сейчас у нее могут возникнуть проблемы. Собственно, две истории сразу произошли: одна на "Минуте славы", сейчас с Евровидением – они как-то связаны, а может быть, и нет, мы все это обсудим. Сначала ваши первые впечатления от выбора участника. Артур Гаспарян, вам слово, вы самый опытный ездок на "Евровидение".
Полная видеоверсия программы
Артур Гаспарян: Постоянный, по крайней мере с 2003 года. Большой поклонник, фанат и популяризатор этого конкурса, остался единственным, потому что еще у меня в компании был Филипп Киркоров как большой популяризатор конкурса Евровидение, но он теперь уже не популяризатор, он теперь призывает бойкотировать, называет это шарашкиной конторой, где нас не ждут, поменял свою позицию. Маленькое уточнение по поводу "Фактора А": хотя Юля заняла второе место, она, тем не менее, получила именную звезду от Аллы Пугачевой – это тоже отдельное признание ее как исполнительницы, ее профессиональных качеств. С другой стороны, нет абсолютно никакого регламентного требования, чтобы на конкурс Евровидение ездили обязательно артисты популярные. Вы очень долго сейчас рассказывали про то, что никто ее не слышал, никто ее не знал, давно про нее все забыли и с чего это вдруг она едет на Евровидение.
Елена Рыковцева: О ней сейчас вспомнили телеканалы, которые до сих пор не вспоминали, те же самые каналы.
Артур Гаспарян: Сама Юля была в резерве, то есть не в пугачевском резерве получения этой именной награды от Аллы, она была в резерве Евровидения уже после выступления на торжественном открытии Паралимпийских игр в Сочи в 2014 году. По ее собственному признанию, мне удалось с ней пообщаться по горячим следам сразу после объявления, сделать небольшое интервью, ей уже сразу сказали, что ты у нас будешь кандидатом, готовься, что поедешь на Евровидение. Когда – мы не знаем, сказали ей тогда, но готовься. Вот она, собственно, с тех пор готовилась. Потому что, как выяснилось, это удивительный случай, если абстрагироваться от всей политической подоплеки, пены, которая выплеснулась, свалилась со всех сторон, вообще-то девочка начала заниматься музыкой, творчеством, движимая одним исключительным мотивом в своей жизни – она хотела выступить на конкурсе Евровидение. Она в детстве видела Алсу, она под Алсу кривлялась, копировала, с феном вместо микрофона изображала движения. И это был побудительный мотив вообще, почему она начала петь. Ее в этом поддержали родители. Потом в ее творчестве были конкурсы, соревнования за соревнованиями. И эта мечта этой девочки наконец в таких достаточно странных и сложных обстоятельствах вдруг наконец, может быть, реализуется, если впустят на территорию Украины. Это уникальный случай, потому что с этой точки зрения она абсолютно "евровидийный" человек, раз она хотела туда. Она шаг за шагом, преодолевая достаточно серьезные профессиональные испытания, она это право себе, я считаю, заслужила. С этой точки зрения это удивительная история, если бы немножко была другая ситуация, более спокойная.
Елена Рыковцева: Тогда это можно было бы рассказывать как сказку о девочке, которая мечтала.
Артур Гаспарян: Это не первый случай, когда на Евровидении, сейчас говорят, что это жутко циничный шаг Первого канала, который хочет надавить на жалость и поставить украинцев в глупое положение, если они будут шельмовать и оплевывать эту несчастную инвалидку. Я так думаю, что такой мотив, конечно, у руководства Первого канала, безусловно, присутствовал. Но с другой стороны, 2015 год, Вена, Евровидение, польская певица после автомобильной аварии частично парализованная выступала на инвалидной коляске. Тоже были разговоры. Несмотря на то что формально это преподносилось как такое мощное заявление певицы во имя толерантности, во имя любви, тем не менее, публика шушукалась, что они давят на жалость. Мы помним Диану Гурцкую в 2008 году на том самом знаменитом Евровидении, когда победил Дима Билан, за Грузию Диана выступала, и тоже все шли эти разговоры по поводу того, что девочка давит на жалость, инвалид по зрению и так далее. Вообще Евровидение такой конкурс, где всегда кто-то на что-то давит, кто-то чем-то спекулирует. Кто-то давит на политкорректность, как Кончита Вурст, кто-то давит на то, что называется фрики, там были индюки, там были люди-монстры, группа "Лорди", там был, в конце концов, дом престарелых в виде "Бурановских бабушек".
Елена Рыковцева: Нет, это, пожалуйста, давайте исключим из этого списка. Это были совершенно могучие исполнительницы, энергичные.
Артур Гаспарян: Но, тем не менее, дом престарелых – да.
Елена Рыковцева: Артур, что вы говорите? Такое шикарное выступление. Это не было фрик-шоу, и не больные, и не инвалиды.
Артур Гаспарян: Дом престарелых, который приехал на конкурс Евровидение. Это же не пионерский лагерь туда приехал.
Елена Рыковцева: Я хочу сказать, что бабушки на жалость не давили, вот и все.
Артур Гаспарян: Они давили на то, что они бабушки. Потому что если бы абсолютно такой же номер с печью, с национальными костюмами показали бы не бабушки, а молодушки, это бы не произвело совершенно такого впечатления, которое произвело. Потому что все восторгались, как это бабушки, которые еле ходят и которые одной ногой в известном месте.
Елена Рыковцева: У них была прелестнейшая песня. Просто не надо в одну кучу смешивать все подряд.
Артур Гаспарян: Нет, это как раз та ситуация, когда все нужно сваливать в одну кучу. Потому что это тренд, это тенденция, это спекуляция. Есть спекуляция, которая людям нравится, есть спекуляция, которая людям не нравится. Я думаю, главная проблема всей ситуации сейчас с Юлей, которая сама по себе, я считаю, абсолютно замечательный выбор, если абстрагироваться от всего. Говорят – жалость. Суфражистки, например, очень не любят, когда их вообще идентифицируют как женщин.
Елена Рыковцева: Вы говорите – замечательный выбор. То есть вы не видите лучшего выбора?
Артур Гаспарян: Существует много выборов. Есть тот выбор, который есть. Мы сейчас не будем обсуждать, можно было и Панайотова отправить, можно было и Антонюк отправить, можно было и Андрея Макаревича, и группу ДДТ, и Аллу Пугачеву, и Филиппа Киркорова, и Сергея Лазарева второй раз, и Шнурова, кого только можно ни отправить. Отправили того, кого решили отправить. Выбор очень хороший, на мой взгляд. Суфражистки говорят: мы не хотим, чтобы вы нам намекали на то, что мы женщины, мы хотим, чтобы мы были равноправными людьми. Если мы говорим о том, что инвалиды хотят чувствовать себя, то это суть скандала, который случился у Ренаты Литвиновой и Познера. Я был немножко изумлен реакцией Владимира Владимировича и Ренаты Литвиновой, потому что эти люди даже не думали об этом, они чувствуют себя обычными людьми, они не хотят, чтобы на них смотрели, как на инвалидов. И если мы говорим о толерантности, если мы говорим о девизе конкурса, который звучит как "Мы празднуем разнообразие", то на этом акцентировать внимание вообще не стоило. Есть мужчина с бородой в женском платье, есть девочка, на инвалидной коляске которая выехала, давайте послушаем, как она споет эту песню и какое это произведет впечатление. А дальше начинается самое главное – политические подоплеки.
Елена Рыковцева: Вот и давайте мы разберемся, почему в этой истории при всем перечисленном вами, при всех попытках давить на одно, другое, третье, именно это вызывает такой взрыв. Александр Мельман, ваша точка зрения, почему это взорвало общественность?
Александр Мельман: Потому что действительно самое главное – это война на Украине. Действительно такие разговоры, друг Артура Филипп Киркоров и другие товарищи, которые говорили, что не нужно ехать на этот конкурс – это мне очень напомнило, когда наша команда советская не поехала на Олимпиаду в Лос-Анджелес. Я думаю, не только руководство Первого канала было задействовано в том, чтобы послать эту девочку, а наверное, присоединились еще люди из-за стенки, что называется, потому что очень все, безусловно, продумано и очень точно. Потому что, с одной стороны, действительно мы видим политтехнологию, и мы все про нее понимаем, весь контекст этой войны, что мы едем, что мы посылаем эту девочку. В Крыму был этот концерт, не был, если ее не принимает Украина, тогда мы тоже высказываемся очень жестко, потому что не принимают нашу девушку замечательную. То есть все просчитано абсолютно. А с другой стороны, есть человек, певица замечательная, которой можно только гордиться. Я согласен с Артуром. Она вне этого контекста, она действительно с детства мечтала выступить. Я разделяю это. Потому что это искусственное наслоение политтехнологий, которые мне совершенно не близки, но мы все понимаем, и я, безусловно, буду болеть за Юлю. Я не хочу лишний раз расшифровывать ситуации, связанные с войной с Украиной. Потому что мы, наши слушатели, я думаю, все всё понимают.
Елена Рыковцева: Сейчас мы видим на экранах в студии кадры Евровидения-2005 в Киеве, когда все еще было хорошо. Наталья Подольская была, ее принимали, никаких проблем с пересечением границы.
Артур Гаспарян: Тогда тоже непростая была политическая ситуация, потому что это Евровидение случилось после "оранжевой революции". У нас тогда люди боялись надевать оранжевые шарфики, если у кого они были в гардеробе, выходить на улицу, потому что могли неправильно понять. Тоже ситуация была не очень, скажем прямо. Вся ирония судьбы в том, что именно те две страны, которые сейчас воюют, еще и вляпались в проведение конкурса Евровидение. 43 страны участвуют в конкурсе, и именно так получилось, что победила одна из тех двух стран в Европе, которые сейчас воюют. В одной из них проходит Евровидение, вторая страна совершенно спокойно в этом поучаствовать не может, началась точка напряжения. Хотя, если бы победила австралийка, сейчас Евровидение проходило бы либо в Лондоне, либо в Германии, все прекрасно туда поехали без всяких истерик, скандалов, нот протеста, выяснений, выступала в Крыму, не выступала в Крыму. Так получилось, как получилось.
Елена Рыковцева: Митя Алешковский, ваша точка зрения?
Митя Алешковский: У меня есть несколько мыслей, которые не дают мне покоя. Во-первых, я послушал эту песню, и она мне кажется очень плохой. Я послушал текст, я послушал исполнение, мне кажется, у нее ужасный акцент. Я послушал песню "Молитва", которую она исполняла в шоу Аллы Пугачевой, она блестяще ее исполнила. Второе, мне кажется, мы попали в ситуацию, когда идиотами будут выглядеть все. Идиотами будет выглядеть украинская сторона, которая не пустит ее в Украину, потому что они не пустят инвалида из России из-за политических склок, из-за того, что идет война.
Елена Рыковцева: Не только поэтому, потому что она пересекла границу не тем способом, который был разрешен.
Митя Алешковский: Это полный идиотизм, на мой взгляд. Владислав Сурков, например, ездит на переговоры в Европу при том, что он в списке санкционном. Потому что есть вещи, которые вне этих историй, на которые можно закрыть глаза, потому что важно, чтобы Владислав Сурков был на переговорах в Европе. Важно, чтобы наша девушка была там, потому что это не имеет никакого отношения к политике. Раз уж вы приняли мировой конкурс, то принимайте и пускайте туда всех. Выдайте ей визу, как вы выдавали Ахмадинежаду для посещения ООН, где он мог посетить только квартал в Нью-Йорке, выдайте такую визу, но не занимайтесь ересью. Это с точки зрения, как может глупо выглядеть Украина. Второе – это как абсолютно по-идиотски выглядит Россия, даже не потому, что мы хотим поставить Украину в сложное положение, хотя, на мой взгляд, безусловно, хотим. Отвергать это, на мой взгляд, было бы странным. Мне кажется, что идиотами мы выставляем себя в первую очередь. У нас, извините, пожалуйста, ни в один дом, ни в один лифт, ни в один подъезд, за редкими исключениями, ни в один автобус нельзя заехать на инвалидном кресле. У нас для людей с заболеванием, которое диагностировано у этой девушки, ничего не делается государством практически, все делают благотворительные фонды. И мы выставляем – вот это наша гордость. У них в Ухте – как относятся к инвалидам, сколько людей с мышечной атрофией в Ухте получают достойную помощь и поддержку? А мы говорим, что это наша гордость. Мы выглядим абсолютно дико, лицемерно.
Елена Рыковцева: Давайте мы послушаем Юрия Богомолова. Ваше мнение, как вы увидели эту историю?
Юрий Богомолов: Я согласен с Алешковским, действительно ситуация такая. Я думаю, что Первый канал попал в определенную ситуацию, понятно, что Первый канал не хотел никого посылать, и Россия не хотела никого посылать. Решили избрать такой случай в надежде на то, что Украина не примет, тогда все замечательно. А если примет, будет сложная ситуация. Я хочу немножко апеллировать к каким-то литературным ситуациям, скажем, когда Остап Бендер собирал деньги в пользу голодающих Поволжья. Как это было здорово придумано – собирать для себя деньги в пользу голодающих детей Поволжья. Или вспомним пьесу "Трехгрошовая опера", мистера Пичема, короля нищих, который свое нищенское войско выводит вперед и решает свои сугубо личные задачи. Вот так сейчас выглядит в качестве Пичема, который пытается мобилизовать все наши эмоции по поводу инвалидности певицы и таким образом оказать определенное давление. То есть в принципе это нормальный, то есть очевидный эпизод информационно-шоубизнесовой войны с Украиной. Вот так я вижу эту ситуацию.
Елена Рыковцева: Мы пошли на улицы Москвы сегодня и спросили прохожих, почему Первый канал отправил именно эту певицу.
Елена Рыковцева: Игорь Кондратюк, продюсер украинский, может быть, скажет нам, как они видят это там, действительно ли это серьезная угроза, что просто не пустят человека через границу.
Игорь Кондратюк: Я не СБУ и не погранконтроль украинский, я не знаю, как они решат. Она может оказаться в так называемых черных списках людей, которые нарушили правила пересечения границы с Украиной. Так же было бы удивительно, если бы человека, который нарушает правила пересечения границ с Россией, пускали бы в Россию или Америки в Америку. Это, к сожалению, юридические формальности. Конечно, нужно сказать, что Константин Эрнст – это один из лучших учеников Геббельса. Что касается собственно участницы, я скажу вам честно, она не вдохновляет своим пением абсолютно. Может быть, это была ее мечта детская. Я девятый год сужу таланты в Украине, у нас были участники с инвалидностью, они действительно восторгали нас своей стойкостью, своим стремлением не жить будничной жизнью, а творить. Одна из таких участниц слепая певица из Полтавы, она не бог весть как пела, допускала фальшь в нотах, но тем не менее, зрители ее пожалели, потому что она была первая в нашем телевизионном пространстве трогательная такая история. Как эта история сыграет с Юлей, если ее допустят до конкурса, я не знаю. Конечно же, наверное, надо сделать исключение для этой девушки, в случае, если она нарушила законы украинские по пересечению аннексированного Крыма, сделать исключение для Евровидения, пускай выступает. Этим мы сделаем правильный ход с точки зрения организаторов Евровидения. Я считаю, что если ее не пустят, российская сторона в любом случае с этим не согласится. Но это наши законы, которые не дано нарушать никому, ни Януковичу, ни Юле.
Елена Рыковцева: Я должна внести одно уточнение, если я не ошибаюсь: по условиям Евровидения не может страна не впустить участника, если он не находится под уголовным преследованием. Внутреннее законодательство в специфической ситуации войны, необъявленной войны между Россией и Украиной, не учитывается Евровидением. Если я все понимаю правильно, будут нарушены тем самым условия, которые прописаны Евровидением. Поэтому скорее всего этого не будет. Я хочу перейти ко второй части обсуждения, оно серьезное, важное. Мы не знаем, мы можем только догадываться, связаны ли эти две истории – "Минута славы" и выдвижение Юлии. Конечно, выдвижение Юлии готовилось задолго, за несколько месяцев до того, как случилась "Минута славы". Но на "Минуте славы" произошел эпизод, который по-хорошему продюсерам следовало бы вырезать по этическим соображениям. Это был не прямой эфир – это была запись. Но этот эпизод был оставлен в эфире, вызвал шквал обсуждений, недоумений. И возникло какое-то ощущение, что неслучайно он был оставлен, а для того, чтобы подогреть интерес к фигуре, которая появится чуть позже. Давайте мы этот эпизод посмотрим.
Елена Рыковцева: После этого, как известно, случился скандал. После этого скандала принесены были извинения обоими членами жюри, Владимиром Познером и Ренатой Литвиновой, этому человеку. Я хочу сейчас момент извинений Владимира Познера тоже вам показать, потому что там очень важные вещи он говорит, участник этого шоу.
Елена Рыковцева: После этого очень долго и путано говорит Рената Литвинова – это лучше не слушать. Мы дадим ссылку на страницу Первого канала, все желающие насладиться этим смогут это сделать. Слова он произносит такие: я не хочу дальше участвовать, потому что я понимаю, что будут оценивать не меня, а мою группу инвалидности. Что вы скажете о решении этого человека?
Артур Гаспарян: Это его право. Я думаю, в результате возникшего из ничего, просто как прыщ на ровном месте, скандала, или дискуссии, или позиции, он принял не то что единственно возможное решение, но оно вполне мною понимаемо. Другое дело, что я вообще не понимаю, что такое запрещенный прием и почему, собственно, нельзя сказать "нет". На Евровидении 2015 года в Вене публика прекрасно сказала "нет" певице-инвалиду из Польши, дав ей 10 баллов и поставив на 23-е место. Апеллируя к началу этой истории, изначальная постановка вопроса, что есть какие-то запрещенные приемы или есть какие-то политические мотивации, они же сидят у нас в голове – это не объективная данность. Это точно так же, как бесконечно до хрипа в голосе рассуждать, политически мотивирована победа Джамалы, например, на Евровидении в 2016 году, или она заслуживает как певица и как профессионал высочайшей пробы этой победы? И тут тоже может бесконечно зависеть от того, что людям кажется.
Елена Рыковцева: Я еще раз обращу внимание: вы не считаете это важным и существенным, что, например, эта девушка не пела в концертах Первого канала, которые мы видели за эти последние три года?
Артур Гаспарян: Нет, вообще не считаю.
Елена Рыковцева: А я считаю важным. Если они ее как исполнителя не считают нужным, полезным – человеком, который может вытянуть этот концерт. Они не считают возможным ее пригласить, и вдруг они везут ее на этот конкурс. Это странно, согласитесь.
Артур Гаспарян: Ничего странного.
Елена Рыковцева: И второй момент, который тоже касается творческой стороны дела. Действительно, нам с Митей Алешковским этот ролик не понравился – это правда, объективно не понравился, он слабее гораздо, чем то, что мы слышали три года назад на "Факторе А". То есть есть какие-то вещи, которые в сочетании с политикой, конечно, вызывают вопросы, но еще и творческий вопрос: что это вы, люди, которые не звали ее, не приглашали, вот с чего вы ее полюбили?
Артур Гаспарян: У каждого концерта, у каждой творческой акции есть какие-то свои задачи и своя сверхидея. Необязательно петь на всех концертах Первого канала, чтобы заслужить право поехать на Евровидение.
Елена Рыковцева: Отношение к ней как к исполнителю отсутствует, потребность в ней как в исполнители отсутствует у Первого канала, у дирекции музыкальных программ, потребность украсить ею или оживить ею свой концерт.
Артур Гаспарян: У Первого канала, например, есть большая потребность украсить свои концерты Аллой Пугачевой, массой других исполнителей, которые совершенно будут неуместны на конкурсе Евровидение в данной ситуации.
Елена Рыковцева: Вы архивариус конкурса Евровидения, приведите нам, пожалуйста, примеры исполнителя, который поехал от России на Евровидение, которого мы никогда не видели в течение трех лет в концертах?
Артур Гаспарян: 2007 год, Хельсинки, когда просто абсолютно продюсерский проект, рожденный Максимом Фадеевым, "Серебро", который никто не видел, никто не слышал и впервые увидели только на сцене Евровидения. Это была премьера не только Евровидения – это вообще была концертная премьера этой группы.
Елена Рыковцева: Вы сами сказали, что он был только что создан под конкурс. Я говорю об исполнителе, который существует, которого мы знаем уже три года, она не была создана только что – это известная девушка.
Артур Гаспарян: Нет прямой корреляции, популярен человек или непопулярен человек. В прошлом году поехал Сергей Лазарев, который был очень популярен.
Елена Рыковцева: Я говорю о востребованности этим же каналом, которому она сегодня пригодилась.
Артур Гаспарян: Какой-то канал в каждой стране должен проводить конкурсы.
Елена Рыковцева: В российском случае он его выдвигает без всякого обсуждения.
Артур Гаспарян: Мы как взрослые люди прекрасно понимаем, что мотивация была не столько творческая в этой ситуации, сколько комбинация творческого и политического. И политическое скорее всего давит, превалирует, потому что это демарш. Это демарш России, которая хочет поставить в глупое положение Украину. Как только что прекрасно Митя описал ситуацию, мы окажемся все в глупом положении. А может, не окажемся, давайте посмотрим, как эта ситуация будет развиваться.
Елена Рыковцева: Митя, вы с этими несчастными людьми, больными людьми общаетесь, как они относятся к такого рода поддержке, поддержать его, потому что он инвалид, поддержать по этой причине, то, что вот этого человека глубоко оскорбило?
Митя Алешковский: Как относится человек, когда его используют просто как инструмент? Мне кажется, все зависит от того, что он хочет. Если человек всю жизнь мечтал выступить на Евровидении, то он согласится быть инструментом в чужих руках, зато выступить не Евровидении. Вам шашечки или ехать? Если вы хотите выступить на Евровидении – это мечта всей вашей жизни, к тому же вы инвалид и больны страшным заболеванием неизлечимым, то, наверное, нужно хвататься за любую соломинку, в том числе за политически ангажированную, не очень приятную. Может быть, она выйдет и скажет: Крым – это Украина. И мы все ахнем: ой, а мы про нее плохо говорили.
Елена Рыковцева: Не скажет, она уже написала, что это не Украина, а "наше". Она политически как раз очень правильная.
Митя Алешковский: Это не красит Первый канал. Но с другой стороны, мы знаем, что Первый канал делал куда более омерзительные вещи, вспомним мальчика под Славянском, которого распяли якобы, и так далее. Это, конечно, некрасиво, это, конечно, ужасно. Но я могу только порадоваться за девушку, что она в принципе окажется на этом конкурсе. Но вопрос в том, что, мне кажется, с этой песней ее не оценят там объективно.
Артур Гаспарян: Я думаю, из полуфинала в финал мы попадем, а это и есть главная задача.
Александр Мельман: То, что мы видели Владимира Владимировича Познера, – это тоже важно. Сейчас такая версия вдруг, вы тоже ее озвучили, что, может быть, это было заранее придумано. Я, конечно, думаю, что это не так.
Елена Рыковцева: "Повезло", поэтому использовано. Придумать это невозможно.
Александр Мельман: Я не думаю, что Владимир Владимирович Познер будет участвовать в каких-то заранее заготовленных придумках. Конечно, я помню, как Владимир Познер, я не знаю, по каким причинам он согласился участвовать в жюри Первого канала, хотя он все время говорит, что он не сотрудник Первого канала, но тем не менее, я думаю, если ему скажет руководство Первого канала, он там будет участвовать, он говорит, что я буду говорить только правду, я буду оценивать так, как я вижу. Для передачи в данном случае, вообще для телевизионного формата это замечательно, это дает рейтинги. Потому что когда общество взаимного благодушия – это, конечно, не смотрится. В данном случае Владимир Познер посчитал, что он будет таким резонером, таким Чацким. Вопрос этики он нарушил, он, мне кажется, сам это понял. Просто это выявило, то, что Митя говорил в самом начале, отношение в России к инвалидам в принципе. Хотя Владимир Познер не совсем в этом смысле российский человек, он понимает, что такое политкорректность американская, французская, гражданином этих стран он является, там это просто невозможно. Не должно коробить, человек с одной ногой или нет, это отношение просто как к человеку. У нас этого нет действительно совершенно. То, что Митя говорит, надо говорить об этом и повторять, сколько в метро у нас есть лифтов для инвалидов – где-то в трех станциях, не больше. В Одессе, хоть там дороги ущербные и так далее, там везде есть пандусы. А здесь, в Москве, этого вообще ничего нет. Действительно получаются выставочные дела, лицемерие, которое я просто не приемлю. Это сейчас все проявилось. Хорошо, что пошел такой спор. Но какие выводы из этого сделаются?
Елена Рыковцева: Эта сцена, которая была использована потом, между Познером и Литвиновой, я думаю, так просто, что у них по роли два члена жюри добренькие, сладенькие, а два члена жюри жесткие. Наверняка заранее было им сказано, что да, у нас инвалид, человек без ноги, но вы там не сюсюкайте. Просто им в голову не могло прийти, что именно брякнет Литвинова, этого никто не мог придумать. Этого нельзя было оставлять все равно при показе.
Артур Гаспарян: Эту историю тогда надо было доигрывать до конца, всю эту трагикомедию. Наверное, было бы очень здорово в этой ситуации, чтобы не Яна Чурикова с Юрием Аксютой вели, комментировали конкурс Евровидение, а можно попросить Владимира Владимировича с Ренатой Литвиновой вести конкурс Евровидения из Киева на Первом канале.
Елена Рыковцева: Игорь, вы, наверное, начитались сегодня очень многого в украинской прессе, в социальных сетях. Если суммировать все, что вы прочли, у вас ощущение, чаша весов в какую сторону склоняется, как вы эти настроения на эту минуту нам бы описали на Украине по поводу всей этой истории?
Игорь Кондратюк: Вы правильно говорили о том, что мы не знаем эту певицу, она не звучит. Право Первого канала – это право Первого канала. Я думаю, что, скорее всего, Украина примет решение, оно ограничит срок пребывания этой певицы временем Евровидения, не пустит одиозных людей вместе с ней с Первого канала и каналов российских, которые у нас считаются пропагандистскими, которые являются соучастниками этого политического идиотизма, который сейчас происходит. Очевидно, ее ждет участь польской певицы, как сказал Артур Гаспарян. Не за что жалеть человека, который не показывает классное Евровидение, при всем уважении к инвалидам. Хотя инвалиды, говорю по своему опыту, они действительно хотят, чтобы мы с ними общались как с нормальными людьми. Я говорю о тех инвалидах, которые хотят показывать свои таланты, хотят быть понятыми, хотят диалога. Вот такая рефлексия, мне кажется, будет. Это мое мнение, телевизионного продюсера.
Елена Рыковцева: Я хочу напомнить еще один эпизод, он был на Первом канале, "Голос. Дети", Данил Плужников. Мы смотрели, у нас ни у кого не возникло никаких сомнений, что этот мальчик замечательный. На самом деле были, конечно, люди, и тоже за ними была правота, что все-таки победа могла достаться другой девочке, из Чечни, и там еще один был сильный мальчик, но Данил Плужников был совершенно равноправным претендентом на победу. Конечно, такие случаи возможны, когда человек, у него такие глаза, он так поет, он поет сердцем.
Митя Алешковский: Есть масса талантливых инвалидов, Рейд Чарльз, например, тот же Стив Уандер, разумеется.
Артур Гаспарян: Самое смешное, что не было в этой ситуации для России никакого удачного выхода. Какая бы ни была принята парадигма поведения в данном случае, все равно это так или иначе натолкнулось бы на какой-то скандал. Потому что есть две страны, которые находятся в состоянии войны, и одна страна едет в другую страну. Это очень мне напоминает ситуацию 2008 года, Белград, Евровидение, где выступала певица из Албании. Сербия с Албанией не находились в состоянии войны, но был фактор Косово, все в Сербии прекрасно понимали, что Албания, может быть, не так явно, как Россия поддерживает сепаратистов в Донбассе, но то, что она безусловно симпатизирует косовоским албанцам, – это больная тема для сербов. И певица из Албании выступала, очень была наэлектризованная вокруг нее атмосфера.
Елена Рыковцева: Митя, я прошу вас выступить совершенно на другую тему, научную. Есть у нас на радио научный обозреватель, которого очень встревожил этот момент. Мы прочитали во многих информационных сообщениях, ТАСС, в частности, об этом писал, что в 13 лет этой девочке сделали прививку от полиомиелита, Первый канал написал, что в один год, то есть там расходятся, во всех средствах массовой информации разный возраст, когда сделали девочке прививку, но итог один, что поэтому она потеряла способность двигаться. Наш научный обозреватель очень встревожен, что действительно сейчас население Российской Федерации начнет думать, что от прививок такие вещи могут случаться. Что вы скажете?
Митя Алешковский: Я скажу несколько вещей. Во-первых, в Австралии сейчас не выплачивают пособие людям и семьям, которые не прививают своих детей в раннем детстве. Это настолько там считается нецивилизованным и страшным, что люди не имеют права получать помощь от государства, если они не привили своих детей. Люди, которые говорят о том, что от прививок случаются эти страшные вещи, – это секта людей, очень похожая на тех, которые говорят, что ВИЧ не существует. Ужас заключается в том, что у этой девушки, у Юлии Самойловой, спинально-мышечная атрофия – это генетическое заболевание, которое было уже в ней в момент родов. То есть оно никаким образом не может произойти от прививки. Я специально уточнил именно про нее и про ее диагноз, именно про случай с ней, у людей, которые знают эту девушку, у профессионалов.
Елена Рыковцева: То есть дурную услугу оказывают медицине Первый канал и агентства, когда говорят о том, что это прививки.
Митя Алешковский: Они занимаются тем, что просто нагнетают атмосферу истерии и боязни этих прививок в обществе. И это очень опасно.
