Архивный проект "Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад". Самое интересное и значительное из архива Радио Свобода двадцатилетней давности. Незавершенная история. Еще живые надежды. Могла ли Россия пойти другим путем?
О причинах изменения климата Фрэнк Майсана из Global Climat Coalition, Джонатан Адлер - климатолог, директор института Competitive Interprice, Джон Топинг - директор "Международного института климата", Дэнис Лашоу - сотрудник "Национального совета защиты окружающей среды", Александр Генис - писатель. Опрос на улицах Нью-Йорка провела Рая Вайль. Автор и ведущая Марина Ефимова. Эфир 1 декабря 1998.
Марина Ефимова: 2060 год. Июль. Нью-Йорк.
Диктор: В Нью-Йорке две недели температура держится на 35-и градусах по Цельсию. Людям с астмой и легочными заболеваниями не рекомендуется выходить на улицу. Рацион воды действует уже месяц. Газоны побурели, цветники увяли, бассейны закрыты щитами. Вечерами ньюйоркцы толпятся в переполненных барах, чтобы сэкономить на электричестве, и грозятся попросить климатического убежища в Миннесоте. В середине месяца они надеялись увидеть зеленую траву хотя бы по телевидению, во время бейсбольного матча в Чикаго, но посмотрели лишь первый тайм. В перерыве небо над стадионом начало затягиваться серой пеленой, такой густой, что сквозь нее перестал пробиваться солнечный свет. Матч отменили. Позднее выяснилось, что это марево принесло ветром за тысячи километров из Саскачевана, где из-за внезапного приступа жары и сухих гроз неделю горели леса на территории размером со штат Нью-Джерси.
Марина Ефимова: Эта сводка погоды 2060 года составлена не писателем-фантастом, а ведущим климатологом американского "Национального центра атмосферных исследований" Стивеном Шнайдером. Составлена еще в 1989 году, но американцы вспомнили о ней сейчас, когда США подписали "Международное соглашение по борьбе с глобальным потеплением". Главная цель этой борьбы - уменьшить выброс в атмосферу газов, в частности, углекислого газа и метана, создающих так называемый парниковый эффект. Предположительно, эти газы покрывают земной шар оболочкой, которая пропускает солнечное тепло к Земле, но не упускает его обратно, от Земли. Соглашение о борьбе с загрязнением атмосферы было подписано 12 ноября, а уже на следующий день газеты заполнились сотнями "за" и "против". Послушаем некоторые из них. Фрэнк Майсана, представитель Global Climat Coalition, исследовательского центра, организованного американскими торговыми и промышленными фирмами для изучения вопросов изменения климата.
Фрэнк Майсана: Из всех консультаций с учеными мы поняли, что глобальное потепление действительно происходит и этого уже никто не оспаривает. Пока непонятно, является ли его причиной человеческая деятельность. Что же тогда вызвало потепление после ледникового периода, во времена, когда индустрии в помине не было?
Марина Ефимова: Климатолог Джонатан Адлер, директор института Competitive Interprice.
Джонатан Адлер: Глобальное потепление началось около ста лет назад, после окончания периода похолодания. За эти сто лет средняя температура на планете повысилась на полградуса по Цельсию. Причем основное потепление пришлось на первую половину нашего столетия. В последние несколько лет температура вовсе не повышалась, хотя на компьютерной модели все указывало на то, что глобальное потепление должно было быть весьма значительным. Особенно заметно температура должна была повыситься в тропосфере. Это часть атмосферы особенно чувствительная к промышленным испарениям. Но в тропосфере не стало теплее за то время, что мы стали измерять там температуру с помощью спутников, то есть с 1979 года.
Марина Ефимова: Джон Топинг, директор "Международного института климата".
Джон Топинг: В 1997 году среднегодовая температура на Земле была самой высокой за 140 лет, это мировой рекорд. И уже ясно, что 1998 год побьёт этот рекорд. О причинах мнения существуют разные, но три года назад группа из двух тысяч пятисот крупнейших ученых мира вынесла вердикт, в котором сказано, что по крайней мере одной из причин глобального потепления является человеческая деятельность.
"...группа из двух тысяч пятисот крупнейших ученых мира вынесла вердикт, что...одной из причин глобального потепления является человеческая деятельность"
Марина Ефимова: А вот отрывок из письма профессора Лондонского университета, биогеографа Филиппа Стотта, опубликованного в газете "Нью-Йорк Таймс".
Диктор: "Последняя конференция по климату в Буэнос-Айресе, как и предыдущая в Киото, дали миру уверенность в том, что глобальное потепление грядет и что оно опасно. Но их заключение дало публике неверное ощущение, что своими усилиями мы можем удержать климат от перемен, что если мы будем действовать правильно, то возьмем в свои руки контроль над процессом. Такой подход мешает нам встать лицом к лицу с реальной проблемой и создать научные, экономические, социальные и политические системы, которые помогут нам приспособиться к переменам климата вместо того, чтобы пытаться их остановить".
Марина Ефимова: Проект решения конференции в Киото и в Буэнос-Айресе, если он будет утвержден в Конгрессе, потребует от США в течение следующих десяти-пятнадцати лет сокращения выброса парниковых газов в атмосферу на семь процентов по сравнению с 1990 годом. Это высокая планка. "Я не преувеличу, если скажу, что после подписания соглашения США на конференции началось настоящее ликование, - сказал в интервью Стюарт Айзенштат, глава американской делегации и заместитель госсекретаря по вопросам экономики. - Этот документ - реальный знак мирового лидерства США". А Конни Холмс, представлявшая на конференции индустриалистов Америки, дала другое интервью.
Диктор: "Своим решением возглавить борьбу с глобальным потеплением президент вывел нашу страну на бесконечную скоростную дорогу, не обозначенную на карте и не имеющую ни предела скорости, ни полицейских патрулей. А главное – с нее нет съездов".
Диктор: "В начале 80-х годов, в период очередного разгара холодной войны, ученые советской антарктической станции "Восток", находящейся на мировом полюсе холода (минус 89 градусов по Цельсию), сумели пробурить толщу льда на глубину в два километра и взять пробы за разные периоды истории Земли, начиная с первого ледникового периода, который наступил на Земле 160 тысяч лет назад. В этих кубиках льда сохранились пузырьки воздуха как пленные свидетели. По ним можно было определить химический состав земной атмосферы в различные периоды и сравнить его с нынешним составом.
У советских ученых не было достаточно оснащенных лабораторий и анализ взял на себя французский ученый Клод Лерюс. Однако ни русские, ни французы не могли обеспечить перевозку ледяных проб из Антарктики во Францию. И пока представители НАТО и Варшавского договора обменивались взаимными обвинениями на страницах газет, сотрудники станции "Восток" потихоньку передали образцы американским пилотам, которые благополучно и доставили их по назначению".
"И пока представители НАТО и Варшавского договора обменивались взаимными обвинениями на страницах газет, сотрудники станции "Восток" потихоньку передали образцы американским пилотам..."
Марина Ефимова: Этот эксперимент, описанный климатологом Стивеном Шнайдером в его увлекательной книге "Глобальное потепление", положил начало сравнению содержания газов в земной атмосфере разных исторических периодов. Сравнение привело ученых, в первую очередь, русского, ленинградского ученого Михаила Будыко, к выводу, что потепление климата связано с увеличением в атмосфере содержания углекислого газа. "Выводы ученых, - пишет Шнайдер, - подтверждаются изучением планеты Венера, горячей как духовка. Тамошняя температура - плюс 450 градусов по Цельсию. Ее атмосфера состоит преимущественно из углекислого газа, создающего как раз тот самый парниковый эффект, появление которого замечено на Земле. Спрашивается: отчего это произошло на Венере?
По некоторым подсчетам, с начала индустриальной эры содержание углекислого газа в земной атмосфере увеличилось на двадцать процентов. Непомерный рост для такого короткого, с исторической точки зрения, периода времени". Но у того же Шнайдера читаем, что в истории Земли были периоды 120-130 тысяч лет тому назад, когда содержание углекислого газа в атмосфере было близко к нашему. Подробнее об изменениях климата в прошлом - сотрудник "Национального совета защиты окружающей среды" Дэнис Лашоу.
Дэнис Лашоу: Примерно восемнадцать тысяч лет назад планета Земля пережила пик своего последнего ледникового периода. Затем началось потепление, и уже примерно десять тысяч лет назад установился климат близкий к сегодняшнему и достаточно стабильный. Это позволило развиться сельскохозяйственной цивилизации. Колебания климата за эти последние десять тысяч лет составили плюс-минус один градус по Фаренгейту или примерно полградуса по Цельсию. В последнее тысячелетие естественный процесс климатических изменений замедлился. Это связано с изменением орбиты Земли вокруг Солнца.
Марина Ефимова: На один градус по Фаренгейту за тысячелетие. А у нас - на один градус по Фаренгейту за сто лет! Но это может быть просто конец периода стабильности климата. В конце концов, бывали резкие климатические изменения в новейшей истории и до индустриальной эры. Читаем:
Диктор: "И лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей. И усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом. На пятнадцать локтей поднялась над ними вода и покрыла горы. И лишилась жизни всякая плоть и все люди. Вода же усиливалась на земле сто пятьдесят дней".
Марина Ефимова: Библия, конечно, учеными во внимание не принимается. Но, может быть, напрасно? Кстати, резкие изменения климата были зафиксированы и учеными. Например, знаменитые ураганы и наводнения 12 и 14 веков, которые объясняют неожиданно возросшей мощью морских приливов. 16 столетие было веком засух, а на рубеже 17 наблюдалось неожиданно интенсивное образование глетчеров в горных районах, которые вдруг все начали бурно таять в 1850 году. Что тогда вызвало перемены климата? Вот как это объясняет Джон Топинг из "Института климата".
Джон Топинг: Мы действительно знаем, что земной климат имеет свои циклы, вызванные причинами, которые мы не в состоянии изменить. Например, вулканическая активность или солнечная радиация. Но промышленность дошла до такой степени активности, что она уже способна дестабилизировать глобальный климат. Нет сомнения, что если мы ничего не будем предпринимать, опасность будет еще больше.
"...если мы ничего не будем предпринимать, опасность будет еще больше"
Марина Ефимова: Давайте посмотрим, чего нам будут стоить меры по борьбе с парниковым эффектом. Говорит Фрэнк Майсана из коалиции глобального климата, представляющий индустрию.
Фрэнк Майсана: Прежде всего подскочит стоимость энергии, счета за газ, за отопление, цены на бензин, а для промышленных предприятий к вздорожанию энергии добавятся траты на новые очистительные сооружения и мероприятия. Но как только цена производства возрастёт, так сразу владельцы международных корпораций, теплоэлектростанций и заводов, в частности, автомобильных, начнут переводить свои предприятия в те страны, где производство стоит дешевле, да и стандарты загрязнения среды пониже – в Мексику, например, или в Чили.
Не забудьте и о косвенных последствиях. Рост цен на горючее ударит по фермерам, подорожают все перевозки и хранение продуктов в холодильных установках, поэтому подскочат цены и на сельскохозяйственные продукты. Это соглашение влетит в копеечку не только американцам. Ведь, честно говоря, сейчас только экономика США не пострадала от экономического спада, и сейчас только помощь Америки удерживает многие страны от того, чтобы впасть в депрессию. Поэтому сейчас довольно неосмотрительно выбивать у нас почву из-под ног и идти на очевидные потери ради не вполне очевидных выгод.
Марина Ефимова: Если цена так велика, а достижения так неочевидны, чем вы объясните, что вице-президент страны сделал это просто делом своей жизни?
Фрэнк Майсана: Вице-президент, к сожалению, свято верит в спасение планеты от опасного потепления с помощью очищения окружающей среды любой ценой. Но у него есть немало оппонентов даже в своей собственной партии. Ведь мы не против мер по борьбе с загрязнением среды. Американская индустрия предпринимает столько мер по очистке воздуха, в частности, автомобильных выхлопных газов, сколько мало кто в мире. Но надо действовать в соответствии с реальными возможностями, соблюдать разумный баланс. Зачем же одно спасать, а другое губить? Наша цель - сохранить для будущих поколений и нашу природу, и нашу экономику.
"Зачем же одно спасать, а другое губить? Наша цель - сохранить для будущих поколений и нашу природу, и нашу экономику"
Марина Ефимова: Мистер Топинг, считаете ли вы, что меры по борьбе с парниковым эффектом могут подорвать экономику? Во всяком случае, американскую?
Джон Топинг: Все зависит от того, насколько разумно мы будем действовать. Возьмите пример Англии. В течение шести лет, с 1990 по 1996 год, они осуществили денационализацию электростанций. Результат – конкуренция, увеличение эффективности, экологически чистые электростанции и удешевление электричества. Во многих частях Европы давно приняты комбинированные энергетические и отопительные системы с использованием тепла, которое является побочным продуктом теплоэлектроцентралей. Эта комплексная система убивает двух зайцев сразу - не загрязняет воздух и дает экономию средств. Так что все зависит от нас. Разумные меры приведут к стабилизации климата, а бестолковые будут дорогостоящими и только дискредитируют всю идею.
"После выступления Шнайдера по радио в Сиднее люди звонили в студию и спрашивали, что они лично могут сделать, чтобы стабилизировать климат"
Марина Ефимова: Климатолог Стивен Шнайдер считает, что единственный народ, который отнесся к энтузиазмом к необходимости радикальных мер по борьбе с потеплением, это австралийцы. Дело в том, что все их города расположены на побережье и будут первыми жертвами наступления океана, которое начнётся в связи с таянием льдов. После выступления Шнайдера по радио в Сиднее люди звонили в студию и спрашивали, что они лично могут сделать, чтобы стабилизировать климат. Шнайдер пишет:
Диктор: "Я старался не расхолаживать этот порыв. Выключайте электричество, когда выходите из дома, - советовал я. Покупайте те электроприборы, которые расходуют меньше энергии, даже если они на пять долларов дороже. Почаще проверяйте фильтры на выхлопе вашего автомобиля. И так далее. Последней позвонила старушка и сказала взволнованно: "Я как раз собиралась попрыскать на себя средством, отгоняющем комаров, когда услышала вашу лекцию. Скажите, эти средства тоже создают парниковый эффект? Было бы несправедливо засорять среду, чтобы избежать нескольких укусов. Можно и потерпеть". Я был тронут. Многие ли из нас готовы на такую жертву ради будущих поколений?"
Марина Ефимова: Уж во всяком случае, не ньюйоркцы. С ними беседует Рая Вайль.
Рая Вайль: Ирония в том, что мне пришлось беседовать с ньюйоркцами в довольно холодный день, поэтому мой вопрос звучал нелепо: как часто вы думаете о глобальном потеплении? От неожиданности пожилой господин, похожий на профессора, остановился.
Прохожий: Увы, к сожалению, не часто. Но когда происходят такие природные катастрофы, как в Никарагуа и Гондурасе, поневоле задумываешься о том, что все это не случайно, а подчинено, как и наше существование, какому-то общему плану. Мы, люди, не знаем ни того, что было миллионы лет назад, ни того, что будет. Мы даже не знаем, от чего происходит ветер и сколько дней прошло со дня сотворения Солнца.
Рая Вайль: Начинался закат и мой профессор, пророчески указав на него тростью, раскланялся и зашагал прочь. На набережной Брайтон-Бич я познакомилась с 32-летним Томом Янсом, владельцем местного спортивного клуба.
Том Янс: Все мы виноваты, все влияет на природу, все на ней отражается. Что делать? Образовывать людей. Учить их не засорять планету и жить в мире. Когда люди научатся жить сообща, только тогда мы сможем справиться с глобальным потеплением.
Рая Вайль: А вот как отреагировала на вопрос о потеплении 65-летняя Мария, живущая в Америке около двадцати лет.
Мария: Меня лично эффект потепления очень волнует, потому что круглый год у меня такая жара в квартире, что некуда деться. Я жду какой-нибудь перемены.
"Меня лично эффект потепления очень волнует, потому что круглый год у меня такая жара в квартире, что некуда деться"
Рая Вайль: Самым серьезным, как это ни странно, оказался самый молодой мой собеседник, 24-летний архитектор Эрик Сафиан.
Эрик Сафиан: Меня не столько глобальное потепление волнует, сколько то, что они собираются переводить заводы в страны третьего мира. Во-первых, это просто глупо. Ну, так что - они просто будет дымить там! Кому от этого легче? Во-вторых, люди просто потеряют работу. Что же делать? Не опережать события. Наука тоже не стоит на месте, через сто лет мы сможем справиться с этой проблемой запросто, и не только с этой, но и с землетрясениями, извержениями вулканов, озоновой дырой и прочими природными катастрофами. Когда наука будет на другом уровне, и проблемы будут разрешаться по-другому.
Марина Ефимова: У микрофона - Александр Генис.
Александр Генис: Экология – больная совесть человечества. Она будит в нас чувство вины. Не удивительно, что далеко не все и далеко не всегда любят выслушивать очередную анафему нашему преступному расточительству и эгоизму. Жить в ожидании катастрофы слишком жутко, чтобы думать об этом каждый день, но именно этого от нас часто требуют. Тем не менее, ставить под сомнение привычный образ жизни человека весьма опасно – люди просто перестают слушать тех, кто их постоянно запугивает. Очень тут подходит старинный совет – не кричи "волки!"
Рисуя один за другим экологические кошмары, постоянно пользуясь моральными гиперболами, выдвигая невыполнимые требования, зеленые радикалы вызывают отпор. Так, например, американский экономист Джордж Рейман считает, что зеленые могут представить собой такую же угрозу свободному миру как фашизм и большевизм. Их истинная цель - не экологический баланс, а индустриальная контрреволюция, которая вернет мир к нищете и болезням прежних столетий.
Нельзя сказать, что Кассандры от экологии появились только в 20 веке. Еще Платон и Аристотель предупреждали человечество о грядущей катастрофе. Индустриальная революция резко усилила страх перед будущим. В середине прошлого века англичане с ужасом ждали мирового кризиса, вызванного нехваткой угля. Еще президент Теодор Рузвельт говорил о дефиците древесины, угроза которого чуть не привела к запрету на рождественские елки.
Однако до сих пор Кассандры всегда ошибались. Почему же это происходит? Ответ прост. Нужда научит. Железный век начался с дефицита на бронзу. Истребление китов, чей жир шел на освещение, привело к использованию нового топлива – нефти. И так до наших времен, когда, скажем, повышение цен на нефть стимулирует разработку альтернативных источников энергии. Образец такого мышления - притча о хищниках. И люди, и ястребы едят кур. Однако чем больше ястребов, тем меньше куриц, но чем больше людей, тем больше и куриц.
Впрочем, у зеленых радикалов свои притчи. Дело в том, что экология сегодня превращается в мощную идеологическую силу, которая обладает потенцией стать подобием новой мировой религии. Это очень интересный и многообещающий процесс, который может привести в 21 веке к коренным изменениям всей нашей культуры. Но есть тут и своя опасность. Опираясь на вполне рациональные мотивы и бесспорные нравственные ценности, экстремистское крыло экологического движения теряет всякую связь с реальностью, появляются зеленые мифы и легенды, зеленые святые мученики, зеленые пророки и учителя, свои праведники и грешники.
В терминах зеленой религии совершенно иное звучание приобретает и ее основной символ веры - призрак глобальной катастрофы. Террор страхом - опасная политика, ибо она постоянно ставит нас перед выбором – либо здоровая природа, либо свобода. Это, однако, ложная альтернатива. Экология не должна угрожать свободе. Напротив, свобода, в первую очередь – экономическая, должна разрешать экологические проблемы.
Марина Ефимова: Как и Саше Генису, мне не хочется, чтобы нас пугали грядущей катастрофой. Но мне нечем себя и вас разубедить, разве что утешить одной старой историей. В 60-х годах на лекции в "Ленинградском обществе по распространению научных знаний" лектор сказал, что жизнь на Земле прекратится через 25 миллионов лет. Вдруг из зала один слушатель истерически вскрикнул: "Когда?!" Лектор повторил: "Через 25 миллионов лет". Слушатель говорит: "Уф! Слава богу! А то мне, знаете, послышалось, что через 5 миллионов!"
