Владимир Кара-Мурза: Сегодня на мировых валютных рынках произошло резкое падение курса доллара США, по отношению к рублю доллар опустился до уровня семилетней давности. Тему обсуждаем с экономистом Павлом Медведевым, заместителем главы думского комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам. Какие последствия для российской экономики может иметь сегодняшнее падение курса доллара?
Павел Медведев
Владимир Кара-Мурза: Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин так оценивает масштабы падения доллара.
Михаил Делягин: Ослабление доллара с доллара 25 центов за евро до доллар 30 центов за евро, даже доллар 35 центов за евро - это все-таки не обрушивание доллара. Но в принципе в том состоянии, в котором находятся сегодня Соединенные Штаты Америки, единственный их способ нормального существования - это девальвация доллара. Китайцы держали несколько месяцев доллар сами против правительства Соединенных Штатов Америки, но сейчас их силы, по-видимому, иссякли. Ослабление доллара по отношению к рублю, то есть укрепление рубля России невыгодно, потому что затрудняет весь несырьевой экспорт и затрудняет весь импорт, кроме европейского. В ближайший год деньги надо хранить в рублях. Девальвация практически невозможна, хранение денег в иностранной валюте в условиях укрепления рубля – это просто потеря части средств.
Владимир Кара-Мурза: Не попадает ли российская экономика в зависимость от таких колебаний конъюнктуры рынка?
Павел Медведев: Она всегда находится в зависимости. Наши экономические границы уже давно открыты, конечно, мы зависим от мировой экономики.
Владимир Кара-Мурза: Я имею в виду накопления рядовых россиян.
Павел Медведев: Да, конечно, накопления исторически в последние годы делались в долларах. И для многих, я думаю, неприятно падение доллара.
Владимир Кара-Мурза: Ваш коллега Сергей Глазьев, известный экономист, сопредседатель фракции «Родина», давно знаком с проблемой.
Сергей Глазьев: Привязка рубля к доллару сегодня создает колоссальную проблему для развития российской экономики, потому что 25 лет американцы печатают доллары в возрастающих объемах для того, чтобы закрывать дефицит своего бюджета и поддерживать уровень потребления импорта. Сейчас 60% долларов, которые имитированы Соединенными Штатами, находятся за границей. Весь мир кредитует американские расходы, весь мир кредитует развитие американской экономики. Если держатели долларов сейчас поймут, что дальнейшее сохранение долларов чревато большими потерями и начнут от долларов избавляться, а это уже начали делать валютные спекулянты, то наступит банкротство американской экономики, произойдет резкое удорожание жизни в Соединенных Штатах, бюджету придется вдвое сократить свои расходы и для американской экономики это будет коллапс.
Павел Медведев: Не очень понятно, что сказал Сергей Глазьев. Он сказал, что привязка рубля к доллару, и дальше начал развивать эту мысль. Привязки как раз нет, и сегодня мы это очень хорошо ощутили.
Владимир Кара-Мурза: Он имел в виду, наверное, что цены на нефть фиксируются в долларах.
Павел Медведев: Это же не мы придумали, это в мире так. Кому рассказать, что это нехорошо? Мы не диктуем ситуацию на рынке и не мы придумали продавать нефть за доллары - это было задолго до того, как мы вышли на этот рынок с большим количеством нефти.
Владимир Кара-Мурза: Еще Сергей Юрьевич сказал, что работает печатный станок в США, эмиссионный центр находится далеко от тех его пользователей, которыми являются почти все россияне.
Павел Медведев: В чем смысл его предложений: позвонить Бушу и сказать - выключи станок? Я не очень понимаю, какая претензия к России.
Владимир Кара-Мурза: То, что свои золотовалютные резервы Центральный банк держит не в отечественных.
Павел Медведев: А это принципиально необходимо - это другая чаша весов. Для того, чтобы можно было Центральному банку смягчать удары экономической конъюнктуры, мировой конъюнктуры, он вынужден держать в чужой валюте свои золотовалютные запасы. Он держит их не только в долларах, почти половина держится в другой валюте – в евро, в фунтах английских.
Владимир Кара-Мурза: Наверное, все помнят Великую депрессию, когда крах на Нью-йоркской бирже вызвал обрушение экономики Германии, Франции, в очень отдаленных странах. Боятся этого повторения.
Павел Медведев: Но что же при этом предлагают? Я люблю вспоминать замечательный фильм Бастера Китона, где Бастер Китон изображает такого дурачка, который попадает в трудное положение. И чтобы выйти из этого трудного положения, он зовет своего старого слугу и говорит: сделайте так, чтобы все было хорошо. И вот предложения, которые я слышу, очень похожи на просьбу Бастера Китона сделать так, чтобы все было хорошо.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.
Слушатель: Добрый вечер, Владимир, добрый вечер вашему гостю. У меня к нему вопрос: за долларом стоит 30% мирового промышленного производства, мощнейшее сельское хозяйство, мировая наука, потому что 90% нобелевских лауреатов – это американцы. Доллар падает. За российским рублем стоит разрушенная промышленность, вымирающее население, полусдохшее сельское хозяйство и он укрепляется. Это что, мыльный пузырь, который зависит от нефтяных цен?
Павел Медведев: Мыльный пузырь или нет – это другой вопрос. Но вы правы, действительно, стоимость доллара относительно рубля очень сильно зависит от нефтяных цен. И сейчас на нашем рынке оказалось очень много товара под названием доллар. Ясно почему: потому что мы продаем очень много нефти, каждый баррель дорого стоит. Когда чего-то много, то цена на это падает, падает цена на доллар.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от москвича Николая.
Слушатель: Доброй ночи и здоровья всем. Я хочу сказать, что на долларе написано «Мы верим в Бога», «Мы доверяем Богу». И президенты, изображенные на долларе, они почтенные, честные и уважаемые люди. И в ближайшее время будет запечатлен на долларе и Рейган. Он простой актер, но он честный и хороший человек, нашедший мужество в себе. Я не знаю, когда у нас кто-нибудь на рубле будет изображен, может быть какой-нибудь банкир, которых каждый месяц убивают за то, что банкир сказал, что нужно банкиров нечестных лишать профессии.
Павел Медведев: Николай, вы, по-видимому, молодой человек, в недалеком относительно прошлом у нас тоже на деньгах кое-кто был изображен, но это им не помогло.
Владимир Кара-Мурза: Очевидно, Николай намекает на то, когда рубль будет конвертируемым и торговаться на мировых валютных биржах.
Павел Медведев: Некоторый шаг в этом направлении сделан. Формально рубль стал конвертируемым с середины этого года, потому что все препятствия для пересечения рублем границы устранены и, наоборот, для пересечения нашей границы иностранной валюты устранены. Но чтобы рубль стал таким же конвертируемым в том же смысле, в котором страшно произнести слово доллар, будут говорить евро, в том смысле, что и евро, конечно, многое надо сделать. Некоторый шаг разумный предложил Путин, и он начинает реализовываться. Он предложил на бирже продавать за рубли ту продукцию, которую в России покупают наверняка – нефть, газ. Вот сделаны первые шаги. Если это будут развиваться, то иностранцы будут заинтересованы в том, чтобы накапливать рубли, чтобы к очередным торгам иметь возможность купить то, что им нужно – нефть и газ.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Владимира, радиослушателя из Москвы.
Слушатель: Здравствуйте. У меня к вам такой вопрос: скажите, вот рыночная экономика много долларов и мы качаем, качаем. Меня потрясла цифра – 200 тысяч скважин на эту несчастью страну высасывают из ее недр все, что только можно. Ведь ясно, что нефть будет все время дорожать, ресурс ограниченный. Почему мы так беспощадно эксплуатируем ресурсы и загоняем свою экономику в такую яму, из которой мы никогда не вылезем?
Павел Медведев: Вы знаете, во-первых, неочевидно, что нефть всегда будет дорожать. Всегда, когда нефть стоила дорого в 70 годы, казалось, что она всегда будет так стоить, когда она стоила 9 долларов за баррель, не верилось, что она будет стоить 60 и даже больше. Почему мы продолжаем качать нефть, лучше бы спросить у нефтяников. Я спрашивал. Они сказали, что если заглушить скважину, то потом их восстановить себе дороже. А так как они так же как я знают точно, что цена нефть колеблется и совершенно непредсказуемым образом, то им очень страшно сегодня заглушить скважину, а завтра начинать мучительно восстанавливать и восстановить к тому моменту, когда опять цена будет 60-70 долларов за баррель.
Владимир Кара-Мурза: Ирина Ясина, бывший директор проектов фонда «Открытая Россия», чувствует явную экономическую диспропорцию.
Ирина Ясина: Валюты в стране дикое количество, девать ее некуда, потому что сами немного чего производим. То есть нам надо воспринимать как свою личную проблему российскую. Для российских граждан, нас с вами, потребителей в принципе очень здорово - рубль высокий, нам это нравится, мы достаточно дешево покупаем импортные продукты. А это же плохо для российского производителя. Потому что если вы вспомните 98 год, все наши йогурты в магазинах были польскими и прочими, потому как выгоднее было ввозить из-за границы. Вот очень опасная ситуация складывается сейчас для нашей промышленности. Вполне может возникнуть ситуация, когда опять будет выгоднее вести из-за границы, нежели чем производить у себя внутри страны.
Павел Медведев: Да, Ирина права. Безусловно, правда. Я могу немножко оптимизма добавить к ее высказыванию. Делаются усилия не только и не столько правительством, а бизнесом для того, чтобы производить йогурты на нашей территории. За прошлый год инвестиции в реальный сектор выросли на 10%, мы думали, что в этом году вырастут на 11, они, по-видимому, вырастут на 13-14. А куда идут инвестиции? В йогурт, в автомобили, в наши собственные производства. Поэтому, несмотря на то, что укрепление рубля не работает на нашу экономику, инвестиции смягчают удар от этого.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Петра.
Слушатель: Добрый вечер. Что бы мы ни делали, не идут дела. Вопрос к Павлу Медведеву такой: вы не могли бы прокомментировать валютно-финансовую политику прибалтийских государств? Вот почему она меня интересует: я хорошо знаю Латвию и ее жизнь внутреннюю, у них курс национальной валюты высокий, они члены Европейского союза, у них инфляция 5%. Лат один – это все равно, что 60 копеек по отношению к доллару и держится уже 15 лет. Там молодые экономисты, там нет инфляции, там можно заработать на внутреннем рынке довольно много. А у нас, мы мечемся из одной крайности в другую. Я считаю, что курс национальной валюты должен быть средний и выгодным в том числе для внутреннего производителя.
Павел Медведев: Это так Петр, но как бы нам опять с вами не оказаться Бастерами Китонами и не потребовать, чтобы все было хорошо. В прибалтийских странах, Латвию я не так хорошо знаю, лучше знаю Эстонию, реформы прошли очень жестко, эстонская валюта была привязана к немецкой марке абсолютно намертво. Это значит, что в начале реформ все эстонское стоило копейки для иностранцев и иностранцы скупили там почти все. Мы пошли по такому более мягкому пути, мы хвост кошке, любя кошку, рубили по частям.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Виктора, радиослушателя из Москвы.
Слушатель: Здравствуйте. У меня две идеи. Пожалуйста, прокомментируйте такие цифры: Лужков недавно сказал, что средняя зарплата москвича приблизительно 30 тысяч рублей, практически тысяча долларов. Врет. Его нельзя ли привлечь к ответственности? Второе: промышленность в России упала, 30% составляет от советской, мелкое предпринимательство совсем не развито. И теперь в отношении слушателя Николая – это человек почтенного возраста, у него есть внук и здесь на Радио Свобода очень хороший круг слушателей.
Павел Медведев: Виктор, я думаю, что Лужков прав. Дело в том, что многие получают не очень высокую зарплату, маленькую, а немногие очень высокую, а Лужков усреднил и сказал правду. Промышленность действительно упала в 90 годы очень существенно. Сейчас практически восстановился валовой внутренний продукт, сейчас он на уровне заката советской власти.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Сергея, радиослушателя из Москвы.
Слушатель: Здравствуйте. Я по поводу предложения Путина и вашего, господин Медведев, относительно торговли нефти за рубли. Во-первых, это очень опасная вещь. Потому что когда цены высокие, высокий спрос на рубли. Когда цены на нефть упадут, спрос на рубли будет низкий. И в условиях диверсификации экономики очень страшная вещь. Вопрос у меня такой: скажите какую-то другую валюту кроме доллара, которая была бы такая же неустойчивая, а мобильная, крепкая, я имею в виду в плане экономики.
Павел Медведев: Сейчас я не понял - крепкая, не очень крепкая?
Владимир Кара-Мурза: Такая же древняя, стабильная.
Павел Медведев: Швейцарский франк, может быть. Швейцарский франк при всех своих положительных качествах обслуживает не такую большую экономику, чтобы стал мировой валютой, как доллар. Но евро играет очень важную роль в мировой торговле, следовательно, в мировой экономике. Теперь по поводу вашего замечания об опасности торговли за рубли. Есть в том, что вы говорите, резон. Но так как быстро не удастся значительное количество рублей вовлечь в эту торговлю, то я думаю, ваши опасения сильно преувеличены. А если со временем мы привлечем больше рублей, то я надеюсь, что мы за это время мы успеем укрепить экономику и колебание спроса на рубли не будет существенно влиять на наше благополучие.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Наталью.
Слушательница: Добрый вечер. У меня к вам вопрос: помните, в 90 годы, когда повышался доллар, у нас повышались цены на все. Сейчас падает доллар, а цены наши остаются на том же уровне. Как это понять? Почему мы должны зависеть от валюты, мы же живем в России? Почему доллар должен командовать над нами?
Павел Медведев: Наталья, положение немножко хуже, чем вы говорите: доллар падает, а цены растут. Правда, не так быстро, совсем инфляция не того порядка, как была в начале 90 годов. Напоминаю, что в 92 году инфляция была больше двух тысяч процентов – это что-то страшное. Теперь инфляция порядка 10%, я очень надеюсь, что в этом году она будет меньше, а в следующем еще заметно меньше. Действительно, очень трудно бороться одновременно с укреплением рубля и с инфляцией, и Центральный банк все время находится между Сциллой и Харибдой. Но такова жизнь, здесь ничего нельзя сделать, разве что развивать нашу внутреннюю экономику. Она развивается и может быть будет развиваться дальше еще быстрее, потому что напоминаю о том, о чем я сказал - в этом году инвестиции выросли очень заметно на 13-14% за год.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Владимира из Подмосковья.
Слушатель: Добрый вечер. Рачительный хозяин всегда имеет заначку. К чему это говорю? К тому, что у нас заначка – это наши ресурсы нефть и газ. Но почему-то стараемся как можно больше продавать вместо того, чтобы продавать столько, сколько нужно и еще чуть-чуть, а остальное попридержать в зависимости от того, как будут развиваться события в мире. И тогда можно было бы целенаправленно и с инфляцией бороться, развивать внутреннюю промышленность и еще как бы регулировать внутренний момент, продавать наши ресурсы и целенаправленно развивать те отрасли, которые в данный момент нужны.
Павел Медведев: Владимир, вы повторили предложение, которое недавно прозвучало: остановить наши скважины, законсервировать на то время пока нефть дорого стоит. Но я консультировался с нефтяниками, я не специалист в этой отрасли, но со многими говорил, они все в один голос отвечают, что законсервировать, а потом расконсервировать очень дорого и долго. И пока в ту и другую сторону будут манипуляции проделаны, очень возможно, что промахнемся мимо ритма повышения, снижения цен на нефть. Но давайте вспомним, что нефть совсем недавно стоила 9 долларов за баррель. И специалисты всегда напоминают, что средняя цена за многие годы 16 долларов за баррель. Маловероятно, что в будущем ситуация принципиально изменится.
Владимир Кара-Мурза: Евгений Сабуров, бывший член совета директоров концерна ЮКОС и бывший премьер-министр Крыма, видит все издержки ситуации.
Евгений Сабуров: Падение доллара и укрепление рубля в настоящий момент - это, если бы у нас все было в порядке, было бы замечательно. Мы могли бы закупать достаточно дешево современное новое оборудование, всяческие новые технологии и создавать новые рабочие места и это был бы хороший толчок для развития нашей экономики. Но в условиях, когда ничего подобного нет, когда люди вывозят деньги за рубеж, когда сплошное рейдерство происходит, отбор компаний, когда ни один предприниматель не может чувствовать себя спокойно, естественно, что дешевый импорт будет направлен на покупку продовольствия, всяких товаров ширпотреба, а вовсе не на инвестиционный рынок. А это приведет к закрытию наших предприятий такого рода, поскольку качество наших продуктов хуже и они дороже, чем за рубежом. Это для нас будет плохо.
Павел Медведев: Евгений, я могу вас обрадовать: в январе-июле 2006 года по сравнению с соответствующим периодом 2005 года импорт машин, оборудования и транспортных средств увеличился на 50 с лишним процентов.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от нашего радиослушателя Моисея Гельмана.
Моисей Гельман: Добрый вечер. Володя, у меня не вопрос, а есть одно замечание по поводу того, что высказал Павел по поводу ВВП. И я хотел бы высказать свои соображения по поводу валютной политики, которая в стране проводится. По поводу ВВП: ВВП в размере действительно приближается к 91 году, но его структура коренным образом меняется. Если в 91 году на долю товаров, продукции товарной приводилось 65%, а на долю услуг 35%, то сейчас наоборот соотношение изменилось. Причем в прошлом году вклад в ВВП товарного производства составил где-то 15%, а вклад от торговли недвижимостью 14. Это одна из причин, по которой инвестиции не идут. Теперь я хотел бы высказать соображения по поводу валютной политики, которая проводится. В конце 19 века мировое сообщество договорилось о проведении единой политики, обеспечивающей, извините за тавтологию, единство измерения физических величин. Образно говоря, она была направлена на то, чтобы килограмм картошки в Нью-Йорке и Москве весил одинаково. Но когда мы производим товарообмен, мы проводим еще одно измерение – это измерение стоимости, которое выражается ценой. Так вот в то время существовали, образно говоря, единый талон, то, что называлось золотым стандартом. Как вам известно, в 50 годах золотой стандарт исчез и его подменили фальшивкой.
Павел Медведев: Моисей, по поводу золотого стандарта, я боюсь, не смогу ответить, а то Владимир на меня рассердится - это очень долгая история. По поводу структуры производства я позволю вспомнить своего друга, покойного, к сожалению, Василия Селюнина, который исследовал производство при советской власти. Нашел один завод, который выпускал танки. Некоторая часть танков выходила из ворот завода, поворачивала назад и шла на переплавку, потому что не хватало металла для производства стали. И готовый абсолютно танк учитывался сначала в ВВП, а потом шел на переплавку. Я думаю, что структуру производства старую и теперешнюю сравнить очень трудно, они несравнимы.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Надежду.
Слушательница: Добрый вечер. Я хочу выразить свое возмущение по поводу того, что не пускают в Россию филиалы иностранных банков, которые гарантируют несколько больше, чем сто тысяч рублей. Как я слышала, хотя бы 20 тысяч евро любой более-менее средний банк европейский гарантирует.
Владимир Кара-Мурза: Это вопрос о вступлении в ВТО.
Павел Медведев: Вы знаете, вы зря беспокоитесь. Если банк имеет в своем названии рядом со словом «Москва» или «Россия» что-то очень известное, не буду примеров приводить для того, чтобы не рекламировать никакой банк, он не позволит себе никого обмануть никогда, потому что материнский банк очень сильно на него за это обидится. Далее, почему мы не соглашаемся с открытием филиалом иностранных банков. Потому что когда вы говорите, что вам бы хотелось видеть филиал, вы думаете о хорошем банке. Но если мы разрешаем открывать филиалы, мы же не можем сказать: вот банки, которые нам нравятся, могут открывать филиалы, а которые сомнительные - не могут. И очень легко вы сможете попасться в лапы филиала сомнительного банка. А филиал очень трудно контролировать. Наш Центральный банк практически не может контролировать филиалы иностранного банка, а дочерние иностранные банки может. Так пусть работают дочерние иностранные банки.
Владимир Кара-Мурза: Экономист Юлия Латынина, тележурналист, обозреватель «Новой газеты», взывает к недавнему опыту.
Юлия Латынина: Есть, я думаю, у каждого россиянина, прошедшего через кризис 95 и 98 года, представление, что есть границы, в которых доллар будет колебаться, даже если они очень большие. Но есть еще все-таки некоторая психологическая приемлемость доллара как интернациональной валюты. Сбережения уже давно выгодно хранить в рублях или в крайнем случае в евро. Тем более, что если хранить их за пазухой, то у евро купюры крупнее.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Эмиля Викторовича.
Слушатель: Добрый вечер, господа. У меня такой вопрос: скажите, пожалуйста, американское правительство будет что-то делать, чтобы предотвратить дальнейшее падение доллара или американцам это выгодно?
Павел Медведев: Я думаю, что и американское правительство и правительства многих других стран предпримут усилия для того, чтобы приостановить падение доллара. Почти никому это невыгодно. Прошел такой слух, что китайцы вроде бы хотят отказаться от хранения своих золотовалютных запасов в долларах. И собираются даже обрушить доллар. Это абсолютно невероятно, потому что обрушить доллар для китайцев - это все равно, что вырвать себе глаз для того, чтобы у тещи был зять кривой. Если запасы Китая хранятся в долларах, то что произойдет с запасами, если доллар обвалится? Я думаю, что многие предпримут усилия для того, чтобы доллар не быстро уменьшал свою стоимость относительно других валют.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Ивана.
Слушатель: Вы меня успокоили, я как раз хотел спросить, что будет с нашим резервным фондом с падением доллара. Мне бы хотелось знать, какая причина, хотя бы ориентировочно, этого падения. Что касается нефтяных скважин, я хоть и не нефтяник, но немножечко я удивляюсь, неужели настолько неуправляемый процесс. Что касается экономики, я думаю, она не настолько зависит от соотношения между валютами, сколько от каких-то усилий для подъема российской экономики.
Павел Медведев: Иван, конечно, экономика зависит не только от соотношения между валютами, но от соотношения зависит. Накануне кризиса 98 года, Ирина Ясина права, на рынке можно было очень дешево купить «ножки Буша», скажем, потому что обмен рубля на доллар был очень выгодным и, следовательно, нам казалось, что «ножки Буша» дешевые. Что это значило для нашего производителя курятины? Это значило, что он терял работу и не мог никакую ножку купить, ни Буша, ни нашу, потому что у него не было никакого дохода. Так что мы зависим от обменного курса тоже.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Владимира.
Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос такой. У нас в народе принято это говорить, что в Америке законсервированы, с большим удовольствием говорят, с завистью, что у них законсервированы скважины.
Павел Медведев: Вы задаете вопрос не по моей специальности, я ответить на него не могу. Я знаю, что американцы некоторую часть нефти, которую потребляют, сами же и добывают, консервируют они скважины или нет, я не знаю.
Владимир Кара-Мурза: Имеет в виду Владимир, что они сочли нужным не становиться нефтедобывающей, а нефтеэксортируемой страной.
Павел Медведев: Очень опасно объяснить явление, которого нет. Надо сначала узнать, действительно ли они консервируют скважины. Это очень маловероятно. Когда нефть стоит дорого, тогда наоборот расконсервировать скважины очень невыгодно. И насколько я знаю, во всем мире это в среднем происходит так. А что точно происходит в Америке, я не знаю.
Владимир Кара-Мурза: Андрей Нечаев, президент Российской финансовой корпорации, бывший министр экономики России, предлагает выход из ситуации.
Андрей Нечаев: Должен быть интересен российский фондовый рынок. И вообще когда Россия будет страной, привлекательной для инвестиций всерьез, тогда мы, конечно, можем надеяться на то, что, сейчас в порядке исключения какие-то торги по курсу рубля на чикагской бирже проводятся, но пока это экзотика. Когда это станет интересно экономически, тогда рубль будет конвертируемый. Сейчас у нас золотовалютные резервы порядка трехсот миллиардов долларов. Если бы пять лет назад кто-нибудь сказал, что будут золотовалютные резервы в триста миллиардов долларов, его бы обвинили или просто в каких-то фантазиях или заподозрили, что он умалишенный. Тем не менее, это факт сейчас. Так вот, Центробанк вынужден имитировать рубли, печатать рубли и скупать доллары. И это является одним из факторов разгона нашей внутренней инфляции.
Павел Медведев: Андрей прав, конечно. Было бы хорошо, если бы часть рублей с рынка отвлекалась теми иностранцами, которые на эти рубли надеялись что-нибудь купить и действительно покупали бы. Но вот некоторые шаги в этом направлении делаются, лиха беда начало. Хотя сколько-нибудь заметное влияние этих рублей на нашу экономику будет проявляться не очень скоро.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Магомета.
Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос вашему гостю. Он как-то от политических вопросов уходит, потому что деньги и кредитование финансы и политика это такие взаимосвязанные вещи. У меня в связи с этим вопрос: приоритетные программы - пропагандистская фраза, когда ездят по стране. А не приоритет ли для людей дать жилье и Стабфонд вернуть людям на жилье элементарное?
Павел Медведев: Магомет, Стабфонд, к сожалению, не приспособлен к тому, чтобы в нем жить. Живут люди в домах, которые сделаны из кирпичей, а не из денег Стабилизационного фонда. К сожалению, деньгам Стабилизационного фонда не соответствуют кирпичи. И из-за этого Стабилизационный фонд приходится отвлекать из экономики для того, чтобы будучи влитым в нашу экономику, он не перепутал бы соотношение между рублями и кирпичами и не нарушил бы баланс экономики, который привел бы к тяжелому кризису.
Владимир Кара-Мурза: Наш радиослушатель намекает, что неплохо бы одним из национальных проектов сделать проект дешевого жилья.
Павел Медведев: Так это такой проект и есть, и определенные усилия здесь делаются, пока результата нет. Но правительство не отказывается от своих усилий. Более того, даже финансовую политику пытается перестроить, налогообложение перестроили для того, чтобы этот проект быстрее внедрялся в жизнь.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Сергея.
Слушатель: Доброй ночи, господа. Я применительно к Санкт-Петербургу хотел бы свои предчувствия сказать. Вы знаете, у нас много строительных предприятий, которые вполне могут производить конкурентоспособную продукцию и для военно-морского флота вспомогательные суда, и пограничные, и быстроходные яхты. К сожалению, при этом падении эти люди, по-моему, вылетят на улицу. У нас уже на месте Петрозавода строят фаллос трехсотметровый, «Алмаз» закрывают, на его месте собираются элитное жилье, Балтийский завод закрывают. Это очень плохо. А если будет пухнуть рубль, невыгодно кому-то невыгодно будет брать наши корабли.
Павел Медведев: Сергей, вы правы, не столько невыгодно будет брать, сколько невыгодно будет строить. Кораблестроители должны упираться и повышать производительность труда, ничего другого, к сожалению, им посоветовать нельзя. Хотя я понимаю, что этот совет похож на предложение Бастера Китона сделать все хорошо.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Марину.
Слушательница: Здравствуйте. По-моему, вы зря покритиковали Глазьева, потому что он сказал, что доллар не является эквивалентом, потому что является частью производства, то есть бумажного производства. И выпускает его система, не имея никакого эквивалента. То есть нефть - это нефть, мы ее можем использовать всегда. А доллары не имеют никакого. Вы помните из истории или анекдот, что де Голль привез два корабля после войны этих бумажек в Америку и попросил вернуть ему золото.
Павел Медведев: Конечно, никаких кораблей де Голль никуда не возил, но действительно был кризис, тот самый кризис, о котором говорил Моисей Гельман, золотого стандарта. Долго объяснять, что произошло на самом деле. Сергей Глазьев сказал, что рубль привязан к доллару - я к этому придрался. На самом деле не привязан, а отвязан. Эту отвязанность мы сегодня наблюдаем.
Владимир Кара-Мурза: И гарантией американского печатного станка является самая мощная экономика в мире. Слушаем москвичку Татьяну Петровну.
Слушательница: Добрый вечер. Вы знаете, меня такой вопрос интересует, поскольку тут все вокруг экономики вертится и в общем-то все трафаретные вопросы, когда Павел Медведев приходит. Меня интересует, кто контролирует бюджет Министерства обороны и Генштаба, только не отмахивайтесь сразу? Какой процент идет от этого бюджета на развитие психотропного оружия? И не хочет ли Павел Медведев совместно с другими депутатами выступить по разоблачению товарищей, которые против своего народа?
Павел Медведев: Татьяна Петровна, и вы тоже задаете вопрос не по моей специальности. Ничего я не понимаю в психотропном оружии, даже не очень верю, что оно существует. Это надо у специалистов спрашивать.
Владимир Кара-Мурза: Она, наверное, намекает, есть ли закрытые статьи бюджета, которые не обсуждаются?
Павел Медведев: Обсуждается все, но есть закрытые. Безусловно, есть некоторые депутаты, которые имеют специальный допуск и обсуждают эти статьи. Но не очень уверен, хотя я допуска не имею, я не очень уверен, что там речь идет о психотропном оружии.
Владимир Кара-Мурза: Экономист Михаил Бергер, бывший главный редактор журнала «Деловая хроника», дает профессиональный совет.
Михаил Бергер: Да, возможно доллар еще подешевеет. Доллар находится в таком немножко странном загоне. Люди психологически к нему привыкли и по традиции многие держит в долларах свои сбережения, но сильно нервничают из-за того, что происходит на валютном рынке. Что делать в этой ситуации? Я думаю, что надо следить за тем что делает Центральный банк. Центральный банк некоторое время назад изменил пропорцию, где было 75% долларов в евровалютных запасах и 20% евро, сейчас у Центрального банка 50% долларов в евровалютных запасах и 40% евро. Я думаю, что можно вести себя таким же образом, если у вас есть какое-то количество твердой валюты, идеально разложить на три кучки – рубли, доллары и евро, может быть в тех же пропорциях, что и Центральный банк.
Павел Медведев: Михаил, вы знаете, первая книжка по банковскому делу, которую я прочитал, кажется на пятой странице содержала такой совет: не кладите все яйца в одну корзину. Вы абсолютно правы, действительно все яйца в одну корзину класть очень рискованно. То, что вы предлагаете, - это разложить яйца по разным корзинам.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Александра, радиослушателя из Подмосковья.
Слушатель: Добрый вечер, господа. У меня, господин Медведев, к вам такой вопрос. Скажите, экономика – это наука. Тогда почему существуют различные мнения по нашему Стабфонду? И вопрос второй: доллар дешевый - плохо, доллар - дорогой тоже плохо. Дешевый баррель нефти губителен для России и такой же дорогой баррель тоже плохо. Скажите, может быть что-то в нашей политике не все?
Павел Медведев: Александр, такое часто бывает. Худой человек – плохо, толстый тоже плохо. Хорошо, когда посерединке. Вот так же и с ценой доллара и с ценой барреля. Что касается научности экономики, экономика претендует на то, чтобы быть наукой, но она не очень точная наука. Представьте себе консилиум врачей. Зачем врачи собираются вместе, если есть медицинская наука? Нажали бы кнопку компьютера, и компьютер бы поставил диагноз. Нет, нужно обсуждать, рассуждать, искать компромиссы. То же самое происходит с экономикой.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Павла, радиослушателя из Петербурга.
Слушатель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, как вы думаете, можно ли частному инвестору успешно торговать за счет собственных средств?
Павел Медведев: Вы знаете, я бы никому этого не посоветовал, я не рискну вам отсоветовать, но это очень рискованное дело.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Юрия Николаевича.
Слушатель: Здравствуйте. Все говорят, что в России более трехсот миллиардов долларов, выплатили внешний долг. Вот вопрос к депутату Медведеву, только чтобы он в ответе не говорил, что это разгонит инфляцию: почему Медведев, игнорируя постановления Конституционного суда, лезет из кожи вон, чтобы заблокировать выплату утраченных вкладов?
Павел Медведев: Юрий Николаевич, вы знаете, мне ужасно неудобно рассказывать о том, что я сделал для утраченных вкладов, но я все-таки решусь и скажу: ничтожные выплаты, которые все-таки происходят, абсолютно неадекватно, несправедливо, они происходят все-таки потому, что я попросил это делать Черномырдина. И эти жалкие выплаты лучше, чем ничего. Теперь по поводу Конституционного суда. Я прочитал абсолютно все решения Конституционного суда по этому вопросу. К сожалению или к счастью, я не знаю, но нет ни одного решения, однозначно предписывающего выплаты. И вопрос не в конституционных и не в юридических решениях, а в физическом решении вопроса. Если бы удалось найти способ, мы бы его облекли в юридическую форму в течение часа. Способа не удается найти. Если вы заранее мне говорите, как я не должен отвечать, тогда зачем вы мне его задаете? Я говорю о том, что вы не разрешаете мне говорить об инфляции, а об инфляции говорит наш опыт. В конце каждого года мы тратим так называемые «дополнительные доходы». И в первом квартале каждого следующего мы больше чем наполовину перевыполняем план по инфляции. Ладно бы инфляция росла, но в начале каждого года падает рост ВВП. Вам не деньги на самом деле нужны, которые вы потеряли, вам нужен продукт, который вы могли бы за эти деньги приобрести. А если внутренний валовой продукт не растет, откуда продукт взять. Если бы мы не позволяли уменьшение роста экономики в начале года, может быть все немножко лучше и жили.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Виктора.
Слушатель: Добрый день. Если мы не можем освоить те деньги, которые получаем от продажи нефти, то зачем столько продаем? Второй вопрос: наше государство, если освоить, наладить выплаты тем людям, у которых государство занимало, когда деньги девальвировало. Хорошо, не можем отдать деньги, давайте отдадим те деньги людям, которые могут освоить производство, чтобы не было инфляции.
Павел Медведев: Виктор, действительно очень хотелось бы, чтобы деньги были отданы в руки тех людей, которые не проедят, а используют для расширения производства. Для расширения производства есть определенные пределы. Производство расширяется. Только что я в ответ на высказывания Сабурова сказал, что за 2006 год на 50% увеличилась покупка машин за границей. Значит кто-то деньги использует для того, чтобы расширить производство. Есть пределы. Я пересказывал по радио мой разговор с хитроватым мужичком, который пекарь, пришел ко мне советоваться, расширять ему производство, накопил деньги, или не расширять. В конце беседы он забыл, что советоваться пришел и объяснил мне, что он не может расширить производство, потому что коррупция чиновничества увеличится непропорционально увеличению его производству, и он решил накопленные деньги потратить на покупку товаров, которые произвели другие, тем самым увеличил инфляцию. Есть препятствия. Надо бороться с коррупцией, надо увеличить инвестиции и многое чего другого надо, и кое-что из этого делается, но не так быстро, как хотелось бы.
