4 апреля в 11 часов вечера в программе Александра Гениса – арабские революции в русском контексте; Ахматова у Модильяни; беседа о прозе с Татьяной Толстой.
Нью-Йоркской премьере фильма предшествовала статья в "Нью-Йорк таймс" с такими праздничными иллюстрациями, что пройти мимо обещанных газетой сокровищ русского авангарда не было никакой возможности. Картина "Запрещенное искусство в пустыне" открывает Западу оазис восхитительной живописи. Смесь дерзкого искусства, высокой трагедии и редкой экзотики, озвученная, к тому же голосом, Бена Кингсли, сделала новый фильм неотразимым.
…В Нукусе – жара летом порядка 50 градусов в тени. Чтобы поддерживать картины в сохранности, нужен определённый уровень влажности. Делают они это очень просто: наливают в тазики воду, чтобы она стояла в залах. В запасниках картины даже не натянуты на рамы, они висят как рыболовные сети на крючках, одна на другой, краска трескается, картины гибнут. Директору музея Бабаназаровой неоднократно предлагали что-нибудь продать Она отказывается категорически. У многих это вызывает недоумение, но она объясняет – почему. "Мы живем, – говорит она, – в очень бедной стране, и если мы продадим одну-две вещи, то для многих это станет очевидным поводом решить другие финансовые проблемы Каракалпакии". Продай одну-две, завтра продашь десять-пятнадцать. В общем, музею не позавидуешь.
А также 4 апреля в 23 часа в программе "Поверх барьеров. Американский час":
Как пишут прозу. Гость АЧ – Татьяна Толстая
– Какие органы чувств участвуют в появлении прозы: вы ее слышите, как Маяковский стихи, или видите, как Набоков буквы?
– И то, и другое. Голос очень важен – как для пения. Мне надо, чтобы там ветер мог пройти, сквозняк чтобы шел сквозь фразу. А что касается зрительного, то некоторые вещи для меня вполне болезненны. Например, по смыслу бывает необходимо начать каждую фразу с одной и то же буквы, но зрительно это безобразно, и я буду этого избегать. Набоков говорил, что он видит цветные буквы и цветные слова. Я их тоже вижу цветными, но не так, как Набоков – у нас гаммы разные. Например, он пишет, что имя Тамара – розовое. Помилуйте, о чем вы говорите! Оно темно-синее с маленьким красным пятном посередине.
Нью-йоркский альманах
Как музыкальный фестиваль помогает жертвам цунами.
Русский опыт – ключ к арабским революциям.
Новая биография Модильяни и роль Ахматовы в ней.
Музыка независимости: Георг Отс; языческая традиция эстонского хора.
Нью-Йоркской премьере фильма предшествовала статья в "Нью-Йорк таймс" с такими праздничными иллюстрациями, что пройти мимо обещанных газетой сокровищ русского авангарда не было никакой возможности. Картина "Запрещенное искусство в пустыне" открывает Западу оазис восхитительной живописи. Смесь дерзкого искусства, высокой трагедии и редкой экзотики, озвученная, к тому же голосом, Бена Кингсли, сделала новый фильм неотразимым.
…В Нукусе – жара летом порядка 50 градусов в тени. Чтобы поддерживать картины в сохранности, нужен определённый уровень влажности. Делают они это очень просто: наливают в тазики воду, чтобы она стояла в залах. В запасниках картины даже не натянуты на рамы, они висят как рыболовные сети на крючках, одна на другой, краска трескается, картины гибнут. Директору музея Бабаназаровой неоднократно предлагали что-нибудь продать Она отказывается категорически. У многих это вызывает недоумение, но она объясняет – почему. "Мы живем, – говорит она, – в очень бедной стране, и если мы продадим одну-две вещи, то для многих это станет очевидным поводом решить другие финансовые проблемы Каракалпакии". Продай одну-две, завтра продашь десять-пятнадцать. В общем, музею не позавидуешь.
А также 4 апреля в 23 часа в программе "Поверх барьеров. Американский час":
Как пишут прозу. Гость АЧ – Татьяна Толстая
– Какие органы чувств участвуют в появлении прозы: вы ее слышите, как Маяковский стихи, или видите, как Набоков буквы?
– И то, и другое. Голос очень важен – как для пения. Мне надо, чтобы там ветер мог пройти, сквозняк чтобы шел сквозь фразу. А что касается зрительного, то некоторые вещи для меня вполне болезненны. Например, по смыслу бывает необходимо начать каждую фразу с одной и то же буквы, но зрительно это безобразно, и я буду этого избегать. Набоков говорил, что он видит цветные буквы и цветные слова. Я их тоже вижу цветными, но не так, как Набоков – у нас гаммы разные. Например, он пишет, что имя Тамара – розовое. Помилуйте, о чем вы говорите! Оно темно-синее с маленьким красным пятном посередине.
Нью-йоркский альманах
Как музыкальный фестиваль помогает жертвам цунами.
Русский опыт – ключ к арабским революциям.
Новая биография Модильяни и роль Ахматовы в ней.
Музыка независимости: Георг Отс; языческая традиция эстонского хора.
