Ключевые слова этой недели – "язык будущего". Именно так была обозначена тема дискуссии, состоявшейся 29 марта в Политехническом музее.
В мире существует 6000 языков, но, увы, количество их неуклонно сокращается. По прогнозам некоторых ученых, к концу нашего столетия останется не более шестисот языков – глобализация! При этом большая часть крупных, так называемых "мировых языков", к числу которых относится и русский, не умрет, но окажется на скромном положении диалектов. Ну а весь мир будет говорить на одном (как строители вавилонской башни), от силы – двух языках.
Старший научный сотрудник Института русского языка имени Виноградова Ирина Левонтина предлагает задуматься над такими вопросами:
– Говорится "смерть языка", "гибель языка" и т. д. А что мы можем под этим понимать? Что вообще происходит с языками? Вот язык возник, потом долго жил, а теперь он распадается на что-то или наоборот соединяется с другими языками. А дальше? Вот он куда-то исчезает. Это как? Умирают люди, которые на нем говорили, или те же люди начинают говорить вместо одного языка на другом? Или язык портится? Или он так сильно развивается, что теряется преемственность, или он теряет престижность? Что имеется в виду, когда произносят всякие мрачные вещи? – задается вопросами Ирина Левонтина.
Вот мнение профессора МГУ лингвиста Владимира Плунгяна:
– Языки умирали всегда. Смерть языка происходит, когда люди, которые говорили на некотором языке, просто перестают на нем говорить. Они никуда не деваются физически. Оговоримся, в прошлом бывали такие ситуации, что носителей языка истребляли. Сейчас, может быть, это угрожает человечеству в меньшей степени, но и такоевозможно. Но это все-таки исключение. Нормальная и, тем более, трагическая ситуация в том, что люди добровольно отказываются от своего языка. Например, они не говорят на нем со своими детьми или поощряют двуязычие, многоязычие детей. Следующее поколение еще меньше им владеет и т. д. Так язык сам собой перестает использоваться.
А почему люди перестают на нем говорить? Этим занимались многие исследователи. На эту тему написаны горы литературы. Ответ один и очень простой: люди перестают говорить на своем языке, потому что они не хотят на нем говорить. Ничего большего, кажется, на эту тему наука не открыла. Мы можем сколько угодно рыдать и призывать мир к тому, чтобы языковое многообразие сохранялось, а люди, тем не менее, отказываются говорить на своих языках. И делают они это потому, что считают, что так им будет лучше. Думать надо об этой стороне проблемы.
Если мы хотим спасти многоязычие, мы должны как-то изменить мир в ту сторону, чтобы люди не хотели отказываться от своих языков. А человек отказывается от своего языка, потому что он переходит на более престижный, более мощный язык, который дает ему больше возможностей. Это всегда в истории человечества было, люди меняли один язык на другой. Но всегда было и то, что языков становилось больше, поскольку один язык мог дать начало многим языкам, мог разделиться. Люди, составляющие единый этнос, переставали жить вместе, переставали находиться на компактной территории. Они расходились далеко. Их первоначально единый язык менялся. Так появлялись родственные языки, группы, семьи языков. Это то, что лингвисты называют дивергенцией языка.
Эта дивергенция происходила всегда, ведь язык так устроен, что он меняется. Если люди перестанут общаться друг с другом, их язык будет меняться в разных направлениях. И через 200-300 лет это будут разные языки. Так образовались современные украинский, белорусский и русский языки из единого восточнославянского и многие-многие другие. Но современный мир устроен так, что теперь мы не можем разойтись далеко и перестать общаться, даже если бы и захотели. Нет такого необитаемого острова, такой тайги или тундры, которые никакому государству не принадлежат, куда можно спокойно уйти лет на 200. Мир слишком маленький сейчас. Это значит, что тенденции, которые действовали в сторону уменьшения числа языков, продолжают действовать и во много раз усилились. Но тенденции, которые действуют в сторону дивергенции, действовать перестали.
Как считает Владимир Плунгян, единый для всего человечества язык будущего – это английский, быть может, в паре с китайским. Если иметь в виду реалии сегодняшнего дня, как будто, так и получается. Однако кто знает, какие страны и, стало быть, какие языки станут мировыми лидерами через сто лет?
Кроме того, в качестве вдохновляющего примера вспомним об иврите – однажды искусственно возрожденном и теперь вполне процветающем языке.
В мире существует 6000 языков, но, увы, количество их неуклонно сокращается. По прогнозам некоторых ученых, к концу нашего столетия останется не более шестисот языков – глобализация! При этом большая часть крупных, так называемых "мировых языков", к числу которых относится и русский, не умрет, но окажется на скромном положении диалектов. Ну а весь мир будет говорить на одном (как строители вавилонской башни), от силы – двух языках.
Старший научный сотрудник Института русского языка имени Виноградова Ирина Левонтина предлагает задуматься над такими вопросами:
– Говорится "смерть языка", "гибель языка" и т. д. А что мы можем под этим понимать? Что вообще происходит с языками? Вот язык возник, потом долго жил, а теперь он распадается на что-то или наоборот соединяется с другими языками. А дальше? Вот он куда-то исчезает. Это как? Умирают люди, которые на нем говорили, или те же люди начинают говорить вместо одного языка на другом? Или язык портится? Или он так сильно развивается, что теряется преемственность, или он теряет престижность? Что имеется в виду, когда произносят всякие мрачные вещи? – задается вопросами Ирина Левонтина.
Вот мнение профессора МГУ лингвиста Владимира Плунгяна:
– Языки умирали всегда. Смерть языка происходит, когда люди, которые говорили на некотором языке, просто перестают на нем говорить. Они никуда не деваются физически. Оговоримся, в прошлом бывали такие ситуации, что носителей языка истребляли. Сейчас, может быть, это угрожает человечеству в меньшей степени, но и такое
Нормальная и, тем более, трагическая ситуация в том, что люди добровольно отказываются от своего языка. Например, они не говорят на нем со своими детьми или поощряют двуязычие, многоязычие детей
А почему люди перестают на нем говорить? Этим занимались многие исследователи. На эту тему написаны горы литературы. Ответ один и очень простой: люди перестают говорить на своем языке, потому что они не хотят на нем говорить. Ничего большего, кажется, на эту тему наука не открыла. Мы можем сколько угодно рыдать и призывать мир к тому, чтобы языковое многообразие сохранялось, а люди, тем не менее, отказываются говорить на своих языках. И делают они это потому, что считают, что так им будет лучше. Думать надо об этой стороне проблемы.
Если мы хотим спасти многоязычие, мы должны как-то изменить мир в ту сторону, чтобы люди не хотели отказываться от своих языков. А человек отказывается от своего языка, потому что он переходит на более престижный, более мощный язык, который дает ему больше возможностей. Это всегда в истории человечества было, люди меняли один язык на другой. Но всегда было и то, что языков становилось больше, поскольку один язык мог дать начало многим языкам, мог разделиться. Люди, составляющие единый этнос, переставали жить вместе, переставали находиться на компактной территории. Они расходились далеко. Их первоначально единый язык менялся. Так появлялись родственные языки, группы, семьи языков. Это то, что лингвисты называют дивергенцией языка.
Эта дивергенция происходила всегда, ведь язык так устроен, что он меняется. Если люди перестанут общаться друг с другом, их язык будет меняться в разных направлениях. И через 200-300 лет это будут разные языки. Так образовались современные украинский, белорусский и русский языки из единого восточнославянского и многие-многие другие. Но современный мир устроен так, что теперь мы не можем разойтись далеко и перестать общаться, даже если бы и захотели. Нет такого необитаемого острова, такой тайги или тундры, которые никакому государству не принадлежат, куда можно спокойно уйти лет на 200. Мир слишком маленький сейчас. Это значит, что тенденции, которые действовали в сторону уменьшения числа языков, продолжают действовать и во много раз усилились. Но тенденции, которые действуют в сторону дивергенции, действовать перестали.
Как считает Владимир Плунгян, единый для всего человечества язык будущего – это английский, быть может, в паре с китайским. Если иметь в виду реалии сегодняшнего дня, как будто, так и получается. Однако кто знает, какие страны и, стало быть, какие языки станут мировыми лидерами через сто лет?
Кроме того, в качестве вдохновляющего примера вспомним об иврите – однажды искусственно возрожденном и теперь вполне процветающем языке.
