Марьяна Торочешникова: Незаконное строительство и коррупция. Как застройщики и чиновники нарушают права граждан? Можно ли этому противостоять и каким образом? Это тема сегодняшней программы.
В студии Радио Свобода – активист инициативной группы жильцов подмосковного комплекса Дубровка Константин Воеводкин, руководитель Ассоциации адвокатов за права человека Евгений Архивов и эксперт Всероссийской антикоррупционной общественной приемной "Чистые руки" Дмитрий Фирсов.
На протяжении всей сегодняшней передачи я попрошу вас рассказывать даже не столько о конкретных историях, вот этих коррупционных связях между чиновниками и застройщиками, которые мешают гражданам жить, но нужно еще понимать, чем, собственно, они досадили, сколько о том, каким образом можно этому противостоять и насколько такое противостояние может оказаться эффективным. Но вот для примера хочется рассказать историю Константина Воеводкина, который у нас в студии сегодня. Константин Воеводкин со своей семьей – женой, двумя детьми, матерью, бабушкой – проживает в жилищном комплексе "Дубровка" в Московской области. Как выяснил Константин после покупки жилья, на строительство этих домов, таунхаусов, как не было, так и нет, тем не менее, объекты продолжают возводиться, они до сих пор не приняты в эксплуатацию, то есть нет, я так понимаю, никаких документов, подтверждающих это. Коммуникации при этом ко всем этим домам оказались собственностью управляющей компании, а коммунальные услуги для жилого комплекса в настоящее время представляются как к промышленному объекту. Соответственно, люди платят значительно дороже, чем если бы они платили как физические лица. Я так понимаю, что вас в этой истории волнует вопрос, связанный с законностью возведенного жилья, потому что вы, получается, тоже на полулегальном положении находитесь. Или нет?
Константин Воеводкин: И так, и не совсем так. Жилье было сдано в эксплуатацию, но оно было сдано в эксплуатацию с массой нарушений и без введенных в эксплуатацию сетей. Жилье отдельно, стены и земля отдельно, сети отдельно. То есть сети де-факто существуют, де-юре их нету. С тарифами тоже есть маленький нюанс. Существуют в нашей ситуации тарифы двух видов, первый тариф – это тариф на эксплуатацию так называемый, и второй тариф – тариф коммунальный. Коммунальный тариф включает в себя газ, электричество, воду и так далее. Тариф на эксплуатацию включает в себя все, кроме этого, обслуживание поселка. Первая часть регулируется законодательством, потому что коммунальные платежи устанавливает государство, а вторая часть не регулируется вообще никаких образом. Даже компании, которые занимаются обслуживанием, могут за так называемое обслуживание взимать любую сумму, которая им кажется приемлемой. В нашей ситуации поселок был сдан, но сети не были введены в эксплуатацию, и в связи с этим возник правовой вакуум, который заключается в том, что все это государственное регулирование на нас не распространяется, потому что сетей как бы нет. Де-юре их нет, хотя при этом застройщику даже удалось получить право собственности на сети. Но это было чуть позже. Таким образом, получается, что наше жилье не подключено официально ни к каким сетям, и мы существуем практически в воздухе.
Марьяна Торочешникова: С вашей точки зрения, каким образом это связано с темой коррупции? Почему вы считаете, что такая ситуация стала возможна только благодаря коррупционным связям? Может быть, это были просто недобросовестные застройщики, а чиновникам, которые вам хотели бы помочь, просто не хватило на это времени, они были не уведомлены, что у вас происходит.
Константин Воеводкин: Объясняется это очень просто. Под всеми документами, которые свидетельствуют о сдаче поселка в эксплуатацию, стоят подписи определенных чиновников. И безусловно, эти подписи не могли появиться просто так, и конечно, чиновники знали о положении вещей. Вот и вся связь.
Марьяна Торочешникова: То есть вы считаете, что чиновникам кто-то что-то занес, для того чтобы они поставили свои подписи. В правоохранительные органы вы жаловались?
Константин Воеводкин: Конечно. Скорее всего, было именно так. И многие из этих чиновников имеют жилье в поселке и живут рядом с нами, и они знают всю ситуацию и до и после введения поселка в эксплуатацию. И все драматические события происходят у них на глазах.
Марьяна Торочешникова: Что за драматические события, о которых вы говорите? Мне известно, что на вас и вашу супругу даже было совершено покушение. Во всяком случае вам угрожали, и было возбуждено уголовное дело по факту хулиганства.
Константин Воеводкин: Да, именно так. Я начал активную деятельность, когда управляющая компания стала вести себя странно. По мере продвижения вперед у нас организовалась целая группа инициативных жителей, и со временем мы стали обладать большим количеством информации, которая показала нам истинное положение вещей.
Марьяна Торочешникова: Вы сказали, что в вашем поселке живут чиновники. А их что, все устраивает? Насколько я понимаю, ваша управляющая компания установила какие-то странные тарифы, ввела драконовские меры, чуть ли не комендантский час.
Константин Воеводкин: Тарифы – это только часть айсберга, наиболее очевидная, с чего, собственно говоря, началось наше противостояние с управляющей компанией. То, что мы платим за эксплуатационно-коммунальные платежи, не столько велико по сравнению с проблемами отсутствия электричества, например. С электричество у нас ситуация вообще интересная. По техническим условиям, выданным государственными структурами, на наш поселок предполагалось наличие 15 мегаватт электричества. По факту было выкуплено застройщиков порядка 6 мегаватт. Этих мощностей не хватает на обслуживание поселка. Для того чтобы мощности были, они должны быть выкуплены. Я, честно говоря, не знаю, по какой цене застройщики их выкупали, но коммерческая стоимость киловатта электричества в нашем районе составляет от 42 до 120 тысяч рублей. Мы ведем речь о мегаваттах, то есть это величины несравнимо большие, и можно посчитать, что цена вопроса составляет несколько десятков миллионов долларов.
Марьяна Торочешникова: В той ситуации, в которой вы оказались, когда управляющая компания фактически является владельцем сетей, которые к вам, непосредственно к собственникам жилья никакого отношения не имеют, потому что не сданы в эксплуатацию, получается, что вы никак не можете повлиять на нынешней стадии на эту управляющую компанию.
Константин Воеводкин: Абсолютно точно, мы не можем. Таким образом, у управляющей компании возник ряд инструментов для влияния на жителей. То есть жители, которые ведут себя тихо, у них все в порядке. Им не выключают электричество, воду, у них есть возможность беспрепятственно передвигаться по поселку. А те, кто возмущается, оказываются в осадном положении. Причина в том, что у компании-застройщика оказался инструментарий давления на жителей. Почему нельзя ходить по территории поселка? Потому что дорога принадлежит застройщику, и он на себя берет право решать, кто может ходить или ездить по этой дороге. Надо понимать, что поселок и состоит из дорог и домов.
Марьяна Торочешникова: А сколько человек проживает в поселке?
Константин Воеводкин: Порядка 2,5-3 тысяч людей.
Марьяна Торочешникова: И сколько из них недовольны сложившейся ситуацией?
Константин Воеводкин: Подавляющее большинство, но многие из них предпочитают не высовываться, ждать, как развернутся события.
Марьяна Торочешникова: Насколько я понимаю, Ассоциация адвокатов за права человека давно занимается этой проблемой, и сейчас вы уже сотрудничаете с Департаментом экономической безопасности МВД, собираете подобные истории, чтобы что-то наконец начало изменяться. Ситуация, в которую попал Константин Воеводкин и жители поселка Дубровка, насколько она уникальна?
Евгений Архипов: Что касается дела, я бы сказал, что мы сейчас готовим доклад для Департамента экономической безопасности касательно именно незаконного строительства, и это дело выделено в отдельную схему. И такие случаи участились. Это новое явление для России, когда застройщики выкупают земли сельхозназначения, их переводят в земли населенных пунктов, застраивают, и потом выкручивают руки людям, то есть ставятся ограничения в порядке пользования коммуникациями, дорогами, права пользования самой собственностью, жилищем.
Марьяна Торочешникова: А для того чтобы манипулировать настроениями граждан, в собственность забираются эксплуатационные…
Евгений Архипов: Все это оформляется в собственность управляющей компании. Здесь опять же вопрос: почему это происходить? Потому что чиновники закрывают глаза. Когда вводится объект в эксплуатацию, нужно решать вопрос с правом собственности на объекты общего пользования, и этот вопрос не решается на стадии введения в эксплуатацию, что является грубейшим нарушением градостроительного законодательства. И, соответственно, здесь вопрос стоит таким образом, что чиновник не имеет права ввести в эксплуатацию объект, пока не будет решен этот вопрос обеспечения. Это идет речь сейчас о частных домах, а у нас есть в том же Ленинском районе многоквартирные, большие уже дома, где много жителей живет, в том же поселке Коммунарка у нас жалобы есть.
Марьяна Торочешникова: Насколько я понимаю, российское законодательство достаточно жестко регламентирует все эти обстоятельства. Во-первых, человек, являющийся собственником квартиры или дома, одновременно является и собственником участка земельного, и собственником всех коммуникаций. Кроме всего прочего, этот человек имеет право выбирать управляющую компанию, объединяться в так называемые товарищества собственников жилья или еще какие-то организации и регулировать таким образом свое взаимодействие с поставщиками услуг. Почему вот этого не произошло в этой ситуации?
Дмитрий Фирсов: Вопрос здесь заключается в том, что в эту совершенно нормальную схему, о которой вы сейчас рассказали, начинают вклиниваться элементы, которые преследуют свои какие-то корыстные цели. Это в зависимости от того, что за объекты недвижимости либо криминальные элементы, либо что-то помельче. Вот в случае с Константином мы видим, что после того, как граждане начали высказывать свое недовольство, совершили нападение с применением травматических пистолетов. Власть этих товариществах собственников жилья либо в садовых кооперативах начинают захватывать определенные люди, которые в дальнейшем начинают работать не на интересы жителей, а в своих корыстных целях.
Марьяна Торочешникова: Константин, а как в вашем поселке появилась управляющая компания, которую вы не выбирали?
Константин Воеводкин: У нас застройщик преобразовался в компанию, которая именует себя управляющей, а по закона она таковой быть не может, поскольку не выбрана, не проведен был тендер в муниципалитете – это два возможных варианта, но по факту она выполняет функции управляющей компании. И имея в руках рычаги давления, она совершенно свободно может влиять на настроения граждан, запугивать их, препятствовать различным образом тому, чтобы они создали ТСЖ, чтобы они реально получили власть над своим имуществом, как положено по закону. Правильно, существует масса регламентов жестких в сфере ЖКХ, но за их невыполнение, могу сказать по собственному опыту, ничего не бывает.
Марьяна Торочешникова: А почему это происходит?!
Константин Воеводкин: Потому что ни суды, ни прокуратура, ни органы МВД на обращения по этому поводу не реагируют вообще никак.
Марьяна Торочешникова: Получается, что к вам обращаются из Департамента экономической безопасности, вы собираете множество историй, приносите, а воз и ныне там?
Евгений Архипов: В данном случае я не буду комментировать будущие события. Мы еще доклад не презентовали. Мы их ставим в известность, и более того, мы считаем, что как раз дело Константина Воеводкина, другие дела показывают, насколько коррумпирована власть и криминализирована вся эта сфера деятельности, связанная со строительством, предоставлением коммунальных услуг. У нас есть конкретные данные, что воры в законах контролируют эту сферу. И безусловно, у нас есть данные, что воров в законе охраняют там те же сотрудники милиции.
Марьяна Торочешникова: А разве понятие "вор в законе" не ушло уже?
Евгений Архипов: Безусловно, нам некоторые сотрудники милиции объясняют, что они приличные люди, давно занимаются предпринимательской деятельностью, официально, легально. Но методы-то остаются прежние. И безусловно, это влияние криминала на власть очень серьезное. И это ослабевает саму власть, и власть, соответственно, не может реагировать в силу собственной коррумпированности.
Марьяна Торочешникова: Вы говорите, что у вас есть конкретные сведения о том, что кто-то из застройщиков или владельцев управляющих компаний связан с криминалом или является криминальным авторитетом. А вы об этом рассказывали в прокуратуре?
Евгений Архипов: Безусловно! Здесь вопрос в том, что мы об этом и доклад делали.
Марьяна Торочешникова: И проверку хотя бы начали проводить?
Евгений Архипов: Проверку начали проводить. Кстати, по Константину была начата проверка, возбудили уголовное дело, более того, подняли дело на округ.
Марьяна Торочешникова: Константин, вот ваша инициативная группа граждан пишет в милицию, в прокуратуру, и они же должны реагировать. Как они реагируют?
Константин Воеводкин: Должны. У них есть такая возможность - отказывать, что они и делают. И это происходит в лучшем случае.
Марьяна Торочешникова: И чем они мотивируют?
Константин Воеводкин: Мотивируют они в 90 процентах случаев достаточно казуистически, то есть разобраться в формулировках по большей части невозможно. Как правило, отказывают по каким-то формальным признакам: что-то не соблюдено, факты не подтвердились… Надо понимать, что любое обращение в эти инстанции спускаются до самого низа. В случае с милицией – для участкового.
Марьяна Торочешникова: А там "прикормленные" сотрудники, вы считаете.
Константин Воеводкин: Ну, не только там "прикормленные" сотрудники, но участковый правовую основу для всех этих многочисленных отказов и формирует, не найдя те или иные признаки преступлений, которые в жалобах описываются.
Марьяна Торочешникова: Но это же нелогично! Когда жалуются несколько десятков человек, создана инициативная группа, бесконечные идут обращения, следуя обычной человеческой логике, уже нужно что-то делать. Не может же это все возникнуть на ровном месте.
Дмитрий Фирсов: В том-то и дело, что государственные органы в этом случае просто наблюдают с позиций наблюдателей и конкретных действий не предпринимают. Как показала практика с Константином, единственным более-менее эффективным рычагом борьбы с этими людьми, которые захватывают власть в таких поселках, является проведение общественных мероприятий. Был выездной офис антикоррупционной приемной, и только после этого, собственно говоря, начался какой-то диалог. Во всяком случае, какое-то письмо от администрации Константину пришло.
Евгений Архипов: Более того, управляющая компания предложила даже начать переговоры с инициативной группой после этого.
Дмитрий Фирсов: Да, и получается, что когда люди пытались решить вопросы через органы государственной власти, они бездействовали, а на три дня выехала общественная приемная туда – произошло покушение на Константина, что показывает, что уже кого-то задели, чьи-то интересы.
Марьяна Торочешникова: Что бы там ни говорили, для многих история Константина и поселка Дубровка представляется несколько "буржуйской" темой, потому что у вас есть поселок, у вас там частные дома, это не каждый может себе позволить и прочее. Однако, когда речь идет о каком-то незаконном строительстве и нарушениях прав граждан, часто возникают другие истории. Чаще всего наверняка можно встретить ситуацию, когда вдруг посреди московского особенно двора, где там любят точечные застройки, где был сквер, детская площадка, стадион или коробка хоккейная, вдруг появляется строительный забор, территория огораживается, появляется компания-застройщик и начинает что-то там делать. При этом на вопросы граждан никто из представителей застройщика ничего вразумительного ответить не может. Я так понимаю, что эта история тоже распространена, и бывают весьма тяжкие последствия. В той же Московской области много аналогичных ситуаций, и несколько историй вами, как мне известно, тоже отправлены в Департамент экономической безопасности.
Евгений Архипов: В данном случае у нас несколько схем коррупции в сфере строительства. Мы еще не публиковали доклад, и детально эти пять схем я не готов сейчас озвучивать. То, о чем вы говорите, называется уплотнительная застройка. Схема заключается в том, что, как правило, выделение участка под строительство, то есть так называемое межевание, уже происходит с нарушением закона. У нас даже есть случаи, когда отдача под застройку, в собственность строительной компании происходит с грубейшими нарушениями, что приводит, в том числе, передаче земли под домами, где живут граждане, даже в центре Москвы. Многие даже не знают, что у них земля под домами принадлежит застройщикам. Мы считаем, что это прямое следствие коррупции, потому что невозможно идти на такие грубые нарушения, зная, что за это можно понести серьезное очень наказание. И здесь опять же вопрос, почему правоохранительные органы не реагируют. Касательно уплотнительной застройки, я бы здесь хотел бы отметить, что если уплотнительная застройка осуществляется, то она, как правило, осуществляется с нарушением закона, именно касательно соблюдения Градостроительного законодательства. В любом случае появляются трещины в домах, появляется угроза разрушения дома, нарушение санитарных норм. И эти все нарушения невозможно не заметить при проектировании еще, и вот такие проекты уже заранее не могут быть законными. И здесь опять же рекомендация: жалуйтесь на чиновников, которые узаконили эти проекты. Это самое главное! И здесь вопрос в том, что это приводит к массовым нарушениям. И среди общего количества жалоб на коррупцию эти жалобы небольшое количество составляют, порядка 2 процентов, но по степени и масштабности нарушений, когда вот одно нарушение может привести к нарушению прав большого количества граждан, эта проблема очень серьезная.
Марьяна Торочешникова: Я так понимаю, Константин Воеводкин последовали вашему совету, вероятно, еще не познакомившись с деятельностью Ассоциации адвокатов за права человека, и начали долбить чиновников, жаловаться, о чем мы уже говорили. И воз и ныне...
Евгений Архипов: Я с вами не согласен. Одно дело – создать инициативную группу, и собственно, на этом закончить свою деятельность. Инициативная группа создается для того, чтобы эту проблему поднимать среди общественности, в средствах массовой информации, чтобы давить на власть, чтобы давить на коррупционных чиновников, чтобы их выгонять с работы. Вот для чего создается инициативная группа. Если она занимается просто перебиранием бумажек, это, безусловно, результатов не принесет. И, собственно говоря, это была проблема инициативной группы Дубровки, когда они бегали по судам и больше ничем не занимались.
Марьяна Торочешникова: Но это уже немало! Они себя вели как граждане, которые думают, что живут в правовом государстве.
Евгений Архипов: Это я с вами согласен, это в рамках правового государства, где соблюдаются права человека. Но если мы живем в государстве с очень высокой коррупцией, из-за чего у нас очень серьезные проблемы, в том числе, с правами, безусловно, здесь этих мер недостаточно. Безусловно, необходимы общественные ресурсы, средства массовой информации…
Марьяна Торочешникова: Выходить на баррикады что ли предлагаете?
Евгений Архипов: Нет, я не предлагаю выходить на баррикады. Понимаете, существует очень много способов, в том числе и обращения в СМИ, в том числе и вести переговоры с администрацией под углом общественности.
Марьяна Торочешникова: Голодовка и шантаж…
Евгений Архипов: Существуют разные способы, не мне их рассказывать, я думаю, граждане их прекрасно знают. Но хотел бы отметить, что вот сфера незаконного строительства автоматически просто рушится, когда граждане проявляют гражданскую активность. Схема просто автоматически, как хрустальный шарик, разбивается вдребезги.
Марьяна Торочешникова: То есть они все-таки боятся, да, народного гнева?
Евгений Архипов: Они боятся, во-первых, народного гнева. Во-вторых, высвечиваются коррупционные схемы. А коррупционные схемы, как правило, в сфере незаконного строительства – грубые, настолько очевидные.
Дмитрий Фирсов: И вот относительно "буржуйности", как вы назвали проблему Константина, скажу вам "нет". Потому что даже садовые товарищества, где проживают обычные люди, практически там идентичные схемы. Когда в собственности садового кооператива регистрируется, допустим, газовое, электрическое хозяйство, а потом заключаются договора на техническое обслуживание, начинаются нарушения предписаний Федеральной тарифной службы, что конечный розничный потребитель должен потреблять только по определенной цене, завышают цены на энергоносители, газ, и люди страдают.
Евгений Архипов: Да, нарушаются права простых граждан. Мы ведем речь о многоэтажной застройке. Когда человек получает квартиру, простоял 30 лет в очереди, а потом оказывается, что земля под его домом находится в собственности застройщика, плюс в 20 метрах от дома стоит цементный завод, дети болеют, а застройщик говорит: "Это моя земля, что хочу, то и делаю. Вообще могу запретить в подъезд заходить". Это, на самом деле, касается каждого. Эта схема применяется повсеместно по всей стране. И я хотел бы вернуться к схемам. Вот что касается качества строительства, вы знаете, что у нас многие строительные компании, которые осуществляют строительство, их не должны в принципе подпускать! Они настолько непрофессионально осуществляют строительство, происходят такие грубые нарушения…
Константин Воеводкин: Это наш случай.
Евгений Архипов: И мы еще ведем речь не только о домах, мы ведем речь и о стратегических объектах.
Марьяна Торочешникова: То есть он и разрешительные документы получали незаконно?
Евгений Архипов: Даже получив разрешительную документацию, это же не говорит о том, что проект качественно подготовлен. Если он подготовлен с нарушениями, если он противоречит закону, он уже некачественный! У нас много стратегических объектов, которые строятся компаниями, которые близко не должны подпускать к строительству!
Марьяна Торочешникова: Максим Крюков из Москвы дозвонился на Радио Свобода.
Слушатель: Здравствуйте! На самом деле проблема более глубокая в рамках страны. Может быть, это касается и зажиточных граждан, но эта проблема касается всех людей, которые покупают продукты в магазинах. Продукты питания в Германии в два раза дешевле, например, чем у нас в России, при их уровне жизни. И вот эта коррупционная составляющая образует этот довесок. Это относится ко всем сферам нашей жизни: промышленности, конкурентоспособности, всех товаров в России.
Марьяна Торочешникова: Я так понимаю, это был комментарий о ситуации в целом в стране. Удивительная ситуация, президент создал Национальный комитет по борьбе с коррупцией, туда вошли руководители всех ведомств, что занятно, которых чаще всего в коррупции и упрекают. И вроде бы начали бороться, а получается, что реально люди этого не ощущают, какая-то кампанейщина идет. Мне любопытно, Константин, а у вас руки не опускаются, когда вы это все делаете? Вот у вас есть уже инициативная группа, вам же известны примеры борьбы инициативных групп, например, пример с Химкинским лесом – чего там только люди ни делали, ложились под трактора летом, чтобы деревья не пилили, и все равно, несмотря на все их усилия, на разумные доводы, на ссылки на закон, поступили так, как поступили.
Константин Воеводкин: Каждый день, конечно, руки опускаются, потом опять поднимают. Мы уже привыкли жить в этом режиме. Но тут надо понимать такую вещь, опять же это про "буржуйность". Я уже говорил об этом, я совершенно четко отдаю себе отчет, что происходит, в частности, с нами и со всей страной, это, на самом деле, такие военные действия, которые происходят не на территории врага, а, собственно говоря, на личной территории человека. Как бы ни было жалко Химкинский лес, теоретически это лес, который может быть выращен потом, а когда речь идет о вашей собственности, дальше этого уже… Грубо говоря, как во время войны. Есть всегда вариант, конечно, - бросить и убежать, хотя в рамках нашей страны везде происходит одно и то же. И выход только один – обороняться и принимать какие-то меры. И это касается абсолютно каждого.
Марьяна Торочешникова: В последнее время в России стало довольно популярно обращаться, когда не работают милиция, прокуратура, писать президенту или размещать видеообращения на ЮТубе на имя президента, премьер-министра. Хотя для нормального человека очевидно, что у президента другие задачи, он не может работать в ручном режиме, не должен он просто решать каждую конкретную такую проблему, ее должны решать те министры и их подчиненные, которых это касается. Вы обращались куда-то, жаловались?
Константин Воеводкин: Регулярно.
Марьяна Торочешникова: И оттуда что пишут?
Константин Воеводкин: Оттуда ничего не пишут. Все эти обращения пересылаются либо в профильные какие-то организации, ведомства, на которые мы и жалуемся, а эти организации, если они федерального, например, уровня, они спускают все это дело ниже, ниже, ниже, пока не доходит до муниципалитетов. Все, на этом этапе все хоронится.
Дмитрий Фирсов: И вообще, мое ощущение по работе таких ведомств, что создано это именно для того, чтобы в очередной раз вызвать у людей, которые не попадали в такие ситуации, имитацию того, что в случае, если со мной такое случится, вот уж тогда я точно напишу президенту, и вот мой случай будет… Вот в практике нашей приемной огромное количество людей, которые приходят и говорят: "Вы знаете, если вот сейчас уже районный прокурор не поможет, тогда придется обращаться к президенту". И уходят с таким видом, что…
Марьяна Торочешникова: То есть фактически людей ввели в заблуждение этим демонстративным решением проблем по воле премьер-министра или президента, которое происходит после общения с народом онлайн или еще чего-то. То есть если чиновник не поможет, то "царь-батюшка" уж точно поможет.
Дмитрий Фирсов: Если разобраться в этой проблеме, они и по закону не будут с этим разбираться. Потому что сколько раз ко мне приходили люди из приемной администрации президента и говорили, что это не их компетенция – ни прокуроров контролировать, ни следственные органы. Мы направим, мы поставим на контроль и все. И опять же какой контроль – совершенно непонятно, что там будет с точки в результате.
Евгений Архипов: С точки зрения российского законодательства вот именно осуществление руководства правоохранительными органами у администрации президента нет. Они же не могут там давать указания осуществлять оперативно-розыскную деятельность, эта обязанность находится в руках правоохранительных органов.
Марьяна Торочешникова: Но президент же дает установки министру, например, просит поставить под личный контроль.
Евгений Архипов: У нас миллионы обращений по всей стране, связанных с нарушением прав, и если каждый раз будет президент обращать внимание, то я думаю, что президента на все эти дела не хватит. Мне кажется, что это неправильно и неэффективно, потому что необходимо все-таки разграничивать порядок управления в государстве таким образом, чтобы люди обращались в правоохранительные органы и решали в рамках правоохранительных органов там же, на местах свои проблемы, и не было необходимости жаловаться вверх. Единственное, что опять же здесь вопрос только контроля. И безусловно, если существует большое количество жалоб из того или иного субъекта Российской Федерации в ту же администрацию президента, тут есть повод у администрации президента задать вопрос губернатору, руководителям правоохранительных органов: почему у вас так происходит? Допустим, тот же пример Краснодарского края. Там вопиющие нарушения, связанные со строительством. Не только олимпийским, а идет речь о строительстве вдоль побережья, и так называемые застройки земель, которые имеют большую инвестиционную привлекательность в этом крае. И здесь, конечно, массовые нарушения. Здесь идет речь не только о каких-то рейдерских захватах, а идет речь о прямых нарушениях права собственности. И конечно, вопрос к правоохранительным органам в этом регионе. И там протестные настроения очень высокие у людей. Вот как раз здесь компетенция администрации президента – вмешаться.
Марьяна Торочешникова: Мы много говорили сегодня о деятельности исполнительной власти – правоохранительных органов, администрации президента. Насколько я понимаю, Константин, вы пытались решать вашу конкретную проблему в судах. А что судебная власть?
Константин Воеводкин: Судебная власть, так же как и все остальные инстанции, имеет свою цену. И безусловно, при любой возможности наши оппоненты этим пользуются. И у нас есть масса интересных решений, которые вынесены не в нашу пользу, и там, например, в некоторых из них стоит дата, предположим, "32 ноября", какие-то решения датированы ранее, чем было заседание последнее, и так далее.
Марьяна Торочешникова: То есть суды вам не помогли, в вашу пользу не было принято ни одного решения?
Константин Воеводкин: Были приняты решения, но, знаете, шаг вперед – два шага назад. Причем были даже такие случаи, когда одна и та же судья по одному и тому же вопросу выносила два диаметрально противоположных решения, причем в количестве десяти штук, например, - скажем, 4 за нас и 6 против нас, условно говоря. И такие случаи происходят каждый день. Я хотел бы начинающим борцам за свои права сказать, чтобы они не теряли времени, а в первую очередь необходимо отказаться от иллюзий. Основная иллюзия заключается в том, что сразу помогут. Надо очень четко понимать, что закон нарушать выгодно всем, кроме собственников. Потому что застройщикам нарушения закона в итоге позволяют извлекать сверхприбыли, а чиновникам получать большие деньги за это.
Марьяна Торочешникова: А фактически это оплачивается из карманов собственников того жилья, на чью собственность посягают.
Константин Воеводкин: Это оплачивается на сто процентов из кармана собственников.
Дмитрий Фирсов: По-моему, сейчас Константин затронул очень важный вопрос. Потому что власть мы обсудили, не обсудили еще одну проблему – это пассивность самого населения. Таких людей, как Константин, единицы. Если бы это начало носить какой-то массовый характер, я думаю, что суды и все остальные органы уже побоялись бы совершать такие нарушения.
Евгений Архипов: Да, чем больше граждане проявляют активность, тем меньше нарушений.
Марьяна Торочешникова: Но опять же приведенный сегодня пример показывает, что, по большому счету, люди начинают противостоять и возмущаться каким-либо незаконным проявлениям только в том случае, когда затронуты их личные, непосредственные интересы.
На волнах Радио Свобода прозвучала передача "Человек имеет право". Со мной в студии сегодня были активист инициативной группы жильцов подмосковного комплекса "Дубровка" Константин Воеводкин, руководитель Ассоциации адвокатов за права человека Евгений Архивов и эксперт Всероссийской антикоррупционной общественной приемной "Чистые руки" Дмитрий Фирсов.
