Александр Генис: Полувековой юбилей первого полета в космос, к которому сейчас с таким рвением готовятся - праздник счастливый, потому что бесспорный. Хотя теперь уже не очень понятно - чего мы, собственно, так всполошились?
А ведь в моем детстве космос был популярнее футбола – даже среди взрослых. Уже много лет спустя я сам видел улыбку на лицах суровых диссидентов, когда они вспоминали полет Гагарина. С него, писали отрывные календари, началась новая эра, но она быстро завершилась, когда выяснилось, что человеку там особенно нечего делать.
Мы не приспособлены для открытого пространства – нам нужно есть, пить и возвращаться обратно. Беспилотные устройства стоят дешевле, пользы приносят больше, не требуют человеческих жертв. Зато и славы не приносят.
Другое дело – Гагарин. Он отправился в космос, чтобы и эту целину запахать под символы. Чем только ни был для нас космос: новым фронтом в Холодной войне, зоной подвигов, нивой рекордов, полигоном державной мощи, дорогостоящим аттракционом, рекламной кампанией, наконец - шикарным отпуском. Чего мы не нашли в космосе, так это смысла.
Об этом редко говорят вслух, но я догадываюсь, чего мы подспудно ждали. Полет Гагарина послужил новым импульсом теологической фантазии. Когда философия исчерпала 25-вековые попытки найти душе партнера, за дело взялись ученые. Не в силах вынести молчания неба, мы мечтали вынудить его к диалогу. Не понятно, на что мы рассчитывали, что хотели сказать и что услышать, но ясно, что мы отправились в космос, надеясь выйти из себя. Беда в том, что мы не нашли там ничего такого, ради чего бы это стоило делать.
И если сегодня так горячо чествуют Гагарина, то, подозреваю, лишь за то, что его полет по-настоящему напугал Запад, ждавший от советской власти всего, кроме этого.
О том, как это было - как началась космическая гонка двух сверхдержав - рассказывает исторический репортаж Владимира Абаринова.
Владимир Абаринов: Весть о запуске первого советского спутника 4 октября 1957 года потрясла Америку. Газеты вышли с аршинными заголовками, внушающими смешанное чувство панического восторга. Лидер фракции демократов в Сенате Линдон Джонсон назвал известие ''вторым Перл-Харбором''. Главный ракетчик США Вернер фон Браун – ''национальной трагедией''. Сенат назначил публичные слушания о причинах, оставивших Америку беззащитной перед лицом советской угрозы из космоса.
Проиграв на старте космической гонки, американцы не собирались уступать впредь. Браун запустил на орбиту свой спутник 31 января 1958 года. В июле президент Эйзенхауэр подписал закон о создании Национального агентства по аэронавтике и космическим исследованиям – NASA - с первоначальным бюджетом в 89 миллионов долларов. Перед агентством была сразу поставлена задача подготовки пилотируемого полета в космос. Ликвидация американского ''отставания в ракетах'' вошла в предвыборную программу Джона Кеннеди.
18 декабря 1958 года американцы вывели на орбиту новый беспилотный аппарат, который транслировал рождественское послание президента. Качество звука было ужасным, поймать его удалось лишь радиолюбителям с очень чувствительной аппаратурой. Трансляция к тому же была не прямой – поздравление было заранее записано на пленку и передавалось с диктофона, установленного на спутнике.
Дуайт Эйзенхауэр: Говорит президент Соединенных Штатов. Благодаря чудесам научного прогресса мой голос доносится до вас через спутник, вращающийся в открытом космосе. Мое послание простое: этим уникальным способом я передаю вам и всему человечеству наилучшие пожелания мира на земле и благоволения в человеках повсюду.
Владимир Абаринов: Космическая гонка набирала обороты. В обеих странах конструкторы работали над созданием возвращаемого на Землю модуля и запускали в космос животных. В США начиная с июня 1949 года для этой цели использовали макак, носивших одно и то же имя и пронумерованных римскими цифрами, как монархи: Альберт I, Альберт II и так далее. Возвращение первых четырех Альбертов не предполагалось. У Альберта V не раскрылся парашют. Альберт VI в 1951 году благополучно вернулся из полета вместе с другими членами экипажа – 11 мышами, но скончался спустя два часа после приземления; члены этого экипажа стали первыми млекопитающими, вернувшимися из космоса.
В январе 1959 года NASA начала искать людей, готовых отправиться в космос. 9 апреля 1959 года на пресс-конференции в Вашингтоне публике были представлены семеро финалистов проекта ''Меркурий''. Один из репортеров заметил, что среди пилотов есть курящие и спросил, как они намерены удовлетворять свою привычку в полете. Ответил доктор Рэндольф Лавлейс - врач, отвечавший за подготовку астронавтов.
Рэндольф Лавлейс: Я думаю, они взрослые люди, и мы предоставим им решать этот вопрос по собственному усмотрению. Разумеется, у нас еще есть несколько месяцев до реализации программы.
Владимир Абаринов: Из этого ответа руководители советской космической программы поняли, что медлить нельзя и начали формирование своего отряда космонавтов. 12 сентября, за трое суток до визита Никиты Хрущева в США, с Байконура запустили ракету ''Восток'', которая доставила на Луну шарообразный вымпел с гербом СССР. Хрущев был вне себя от восторга. В Америке у него только и разговоров было, что о космосе и преимуществах социализма.
Никита Хрущев: Вы сейчас идете впереди нас. Нам еще надо хорошенько поработать и попотеть, чтоб вас догнать. Приналяжем, догоним, обгоним и вперед пойдем. Это мое убеждение! Вы можете смеяться над этим. Но посмеетесь, когда мы, знаете, обгоним вас и скажем: господа капиталисты, до свидания. Наш поезд сюда идет – пожалуйста, за нами!
Владимир Абаринов: Несмотря на сугубую секретность, которой была окружена советская космическая программа, американская разведка знала о ней очень многое. Все запуски ракет и радиообмен со спутниками тщательно отслеживались. В конце концов, американцы научились получать видеоизображения, посылаемые советскими спутниками на Землю. В частности, радиоэлектронная разведка США получила в августе 1960 года ''картинку'' Белки и Стрелки на борту корабля ''Восток'', а затем - Пчелки и Мушки, совершивших полет в декабре.
В феврале 1960 года в отряде советских космонавтов осталось 20 человек. Помимо медицинской комиссии, над отбором кандидатов работала и мандатная. Она смотрела не на людей, а на анкеты. Герман Титов на роль космонавта номер один не подошел – сын сельского учителя, а значит ''прослойка''. Владимир Комаров и вовсе из городских интеллигентов. А Юрий Гагарин – из крестьян, закончил ремесленное училище – то, что надо.
В США на роль астронавта номер один выбрали Алана Шепарда. В документальной книге ''Нужная вещь'', повествующей о проекте ''Меркурий'', Том Вулф пишет, что это был человек двойного темперамента: офицер во втором поколении, он отличался внешним лоском и безукоризненными манерами, но в неформальной обстановке в нем просыпался хулиганистый подросток, любитель быстрой езды и легкомысленных девушек.
31 января 1961 года в космос слетал шимпанзе Хэм. В отличие от макак, которых, как правило, усыпляли на время полета, Хэм не только оставался в полном сознании, но и был обучен по световому сигналу дергать рычаги и нажимать в определенной комбинации кнопки в обмен на банан; если он ошибался, получал чувствительный удар током через электроды, укрепленные на подошвах нижних конечностей. Бедный Хэм не подозревал, что коварные хомо сапиенс не наладили как следует свою технику: как он ни старался, какие рычаги ни дергал – его било током, а банан ни разу не достался. Капсула с Хэмом упала в Атлантический океан в 130 милях от расчетной точки. После падения она разгерметизировалась, стала тонуть. Бедняга Хэм был ни жив ни мертв, когда его наконец нашла поисковая команда. Тем не менее главную свою задачу он выполнил - доказал, что астронавт в космосе может не просто лежать мешком в своем кресле, но и выполнять осмысленные операции. Оставалось сделать последний шаг: посадить на место обезьяны человека.
Руководство NASA назначило старт Шепарда на 24 марта. Однако фон Браун именно в этот момент решил притормозить. Он понимал, что неудача первого пилотируемого полета отбросит далеко назад всю программу. По настоянию Брауна дата пилотируемого полета была перенесена на 25 апреля.
Сомнения обуревали в те дни и Сергея Королева. 25 марта он запустил очередной ''Восток'' с манекеном Иваном Иванычем, собакой Звездочкой и другой живностью на борту. Все вернулись целы и невредимы. Однако после четвертого витка в организмах животных появились негативные явления. По этой причине длительность первого полета человека определили в один виток. 29 марта последний раз заседала государственная комиссия. Серьезнейшим образом обсуждался вопрос: что делать, если космонавту придется аварийно катапультироваться на территорию иностранного государства? ''Решено, что корабль ''Восток'' не будет иметь систему аварийного подрыва'', - записал в своем дневнике руководитель Центра подготовки космонавтов генерал Каманин.
На Восточном побережье США было 5:30 утра, когда туда пришло сообщение ТАСС о полете Гагарина. Дежурный репортер новостного агентства набрал номер пресс-службы NASA во Флориде. Трубку снял заспанный сотрудник. Выслушав вопрос, он сказал: ''Катись отсюда. Мы спим''. Репортер, ровным счетом ничего не прибавив и не убавив, добросовестно написал сообщение:
''СОВЕТЫ ЗАПУСТИЛИ ЧЕЛОВЕКА В КОСМОС. ПРЕСС-СЛУЖБА NASA СКАЗАЛА, ЧТО США СПЯТ''.
Для президента Джона Кеннеди - молодого, амбициозного и гламурного, звавшего американцев к покорению ''новых рубежей'' - полет Гагарина был личным афронтом. На четвертом месяце президентства он потерпел унизительное поражение от главного стратегического противника, тем более обидное, что полет американца в космос был запланировал всего тремя неделями позже гагаринского. 21 апреля на пресс-конференции ему пришлось отвечать на неприятные вопросы.
Вопрос: Господин президент, кажется, вы не слишком настойчивы в осуществлении космической программы – ничего общего с тем, как энергично вы говорили об этом во время своей избирательной кампании. Учитывая чувства многих людей в этой стране, считающих, что мы должны сделать все, чтобы догнать русских как можно скорее, предполагаете ли вы запустить ускоренную программу?
Джон Кеннеди: Несколько недель назад мы добавили к бюджету нашей космической программы, по-моему, 130 миллионов долларов. А в следующем году этот бюджет составит около двух миллиардов. Теперь нам предстоит решить, какой тип двигателя предпочесть – химический, на ядерном или жидком топливе, и во что это нам обойдется. Некоторые из этих программ оцениваются в сумму от 20 до 40 миллиардов долларов.
Вопрос: Господин президент, разве вы не согласны с тем, что мы должны попытаться достигнуть Луны раньше русских?
Джон Кеннеди: Если мы будем в состоянии достигнуть Луны раньше русских, мы сделаем это.
Владимир Абаринов: 5 мая состоялся полет Алана Шепарда. Он продолжался 15 минут 28 секунд. Шепард не совершил ни одного оборота вокруг Земли. Это был суборбитальный полет: ''подпрыгнув'' над Флоридой, капсула приводнилась в районе Бермуд. Хрущев назвал его ''скачком блохи''. Но американцы были счастливы и такому.
А между тем президент был полон решимости вернуть своей стране первенство в космосе. 25 мая Джон Кеннеди выступил в Конгрессе с внеочередным посланием, в котором потребовал выделить средства на программу пилотируемого полета к Луне.
Джон Кеннеди: Если мы намерены выиграть битву между свободой и тиранией, которая идет сегодня повсюду в мире, то яркие достижения в освоении космоса, имевшие место в последние недели, должны сделать для нас совершенно очевидным, как сделал спутник в 1957 году, что эти успехи воздействуют на умы людей всего мира, людей, выбирающих, какой дорогой им идти.
Владимир Абаринов: В романе Александра Солженицына ''В круге первом'' ученые сталинской шарашки обсуждают будущий полет человека к Луне. Один из них излагает свой пародийный сценарий: ''Когда наши будут начинать первый полет на Луну, то перед стартом, около ракеты будет, конечно, митинг. Экипаж ракеты возьмет на себя обязательство: экономить горючее, перекрыть в полете максимальную космическую скорость, не останавливать межпланетного корабля для ремонта в пути, а на Луне совершить посадку только на ''хорошо'' и на ''отлично''. Из трех членов экипажа один будет политрук. В пути он будет непрерывно вести среди пилота и штурмана массово-разъяснительную работу о пользе космических рейсов и требовать заметок в стенгазету''.
Эта пародийная картина бюрократической ''надстройки'' над советской космической программой очень похожа на реальную. Каждая ракета несла, кроме полезной нагрузки, еще и политическую: график полетов корректировался так, чтобы приурочить каждый к очередному празднику или визиту. В конечном счете, именно это укоротило жизнь Сергею Королеву, тоже мечтавшему о полете к Луне.
Кеннеди был совершенно прав: космические успехи производили тогда удивительное, ни с чем не сравнимое впечатление. Я помню атмосферу неподдельной радости и гордости, которая охватывала людей при сообщении о новом полете в космос. По такому случаю собирались за празднично накрытым столом, шли в парк на гулянье... Среди моих родственников, как я узнал много позже, были сотрудники конструкторского бюро Королева в Подлипках, как тогда назывался город Королев. Выпивая за очередную космическую победу, они пили за свой личный профессиональный успех. Но ни разу я не слышал от них ничего похожего на злорадство или чувство собственного превосходства перед американцами. Они делали это для всего человечества.
