Судебный процесс в Гаагском трибунале над Воиславом Шешелем остановлен в связи с состоянием здоровья подсудимого, проводящего голодовку. О взглядах прокуратуры на голодовку Шешеля Радио Свобода рассказал советник генерального прокурора Международного трибунала по бывшей Югославии Антон Никифоров.
- Как прокуратура Гаагского трибунала расценивает перспективы завершения судебного процесса над Воиславом Шешелем?
- Процесс сейчас приостановлен из-за его здоровья. Судьи посчитали необходимым приостановить процесс, поскольку обвиняемый не может давать соответствующие указания своей защите - хотя со своей защитой он не общается. Мы в данный момент не можем предсказать, как будет проходить дело дальше. Вчера было принято решение судебной палаты, решение, которое адресовано правительству Голландии, - принять все необходимые меры для сохранения жизни обвиняемого. Посмотрим, как это решение будет выполняться и что будет происходить дальше.
- Трибунал принял решение о принудительном кормлении Воислава Шешеля. Видимо, как раз это вы имеете в виду, когда говорите о мерах по обеспечению его жизни и деятельности. Если Шешеля будут насильно кормить, возможно при таких условиях возобновление процесса или нет?
- После продолжительной голодовки человеку требуется достаточно длительное время для восстановления сил. Мы не знаем, как будет выполнено принятое решение. В международной медицинской практике в смысле этических положений есть различные интерпретации: в Голландии, например, врач не может действовать против воли человека, если воля была совершенно ясно высказана в состоянии полного сознания. С другой стороны, вопрос о том, как должны действовать врачи, когда человек находится без сознания, должен быть еще решен. Мы не знаем, как это будет происходить, но абсолютно точно, что и председатель суда, и секретариат, и люди, которые занимаются следственным изолятором и здоровьем, они готовы сделать все, чтобы сохранить здоровье и жизнь обвиняемых.
- Шешель придерживается примерно той же тактики, которой придерживался в свое время покойный ныне сербский лидер Слободан Милошевич. Он, с одной стороны, заявляет о том, что не признает трибунал, с другой стороны, все-таки так или иначе участвует в его работе, пытаясь всякими способами устроить из заседания трибунала трагикомическую клоунаду, и это ему иногда удается. Подсудимый требует права самостоятельно защищать себя на процессе, предоставить ему материалы дела на сербском языке, добивается разрешения на неограниченные встречи с женой, ближайшими родственниками. Может быть, стоит каким-то образом отдельно подойти к такого рода обвиняемым и пойти им навстречу кое в чем, чтобы они хотя бы не голодали до смерти?
- Во-первых, никогда не было запрещены встречи Шешеля с женой, никаких ограничений на это не было, просто условия посещения были временно изменены - чтобы не было физического контакта. Эти условия длились всего месяц. В принципе родственники могут посещать обвиняемого в любое время, это не вопрос. Материалы ему предоставляются на языке, который он понимает. По правилам суда, материалы предоставляются на том языке, который он знает и понимает, и на котором он работал долгое время. Шешель учился в Сараево, в Сараево применяется сербско-хорватский язык, он его знает, он на нем писал, и на латинице, не только на кириллице, так что это не совсем корректное требование. Что касается назначения его собственных адвокатов защиты, он имеет право назначить своих адвокатов - и на это ему указывалось многократно. Однако он пытается добиться, чтобы суд признал как его юридических советников людей, у которых нет юридического образования и которые не давали профессиональной клятвы, как адвокаты - члены гильдии. По существу, это люди из его партии. Он требует, чтобы шефом его команды по защите был пресс-секретарь его политической партии. Это требование несерьезное. Ни один серьезный суд в мире такое требование удовлетворить не может, потому что превращать в цирк, в такую публичную неюридическую клоунаду судебный процесс, конечно, ни один суд в мире не позволит.
- Если вся эта ситуация разрешится тем, что Шешель умрет, как трибунал переживет такого рода происшествие? Это не первая смерть в истории Гаагского трибунала, понятно, что вины самого трибунала в этом нет, тем не менее репутации правосудия, как считают некоторые эксперты, наносится ущерб.
- Несомненно. Я абсолютно с вами согласен, это действительно в любом случае было бы ударом по трибуналу. Мы знаем, что и председатель, и секретариат делают все, чтобы сохранить подсудимым жизнь. Но собственная партия Шешеля требует, чтобы он умер в Гааге, открыто и явно. Такова партия и такова реальность. Это предвыборная кампания - сложный момент и для Сербии, и для трибунала также. Я считаю, что просто господин Шешель решил, что это единственный наиболее верный способ нанести ощутимый удар авторитету трибунала.
