Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Марьяна Торочешникова.
Андрей Шароградский: Северо-Кавказский окружной военный суд вновь рассматривает так называемое "дело Ульмана". Участь спецназовцев, обвиненных в убийстве шести мирных жителей Чечни и уже дважды оправданных присяжными, на этот раз будет решать коллегия из трех профессиональных судей.
Марьяна Торочешникова: Это уже третье рассмотрение данного дела. Дважды военнослужащих оправдывали на основании вердикта присяжных заседателей - в апреле 2004 и мае 2005. Дважды военная коллегия Верховного суда России отменяла приговор и возвращала дело на новое рассмотрение. В последний раз, отменяя приговор, судьи указали, что новое рассмотрение должно производиться с участием присяжных заседателей. Но позже, в соответствии с постановлением Конституционного суда Российской Федерации, указавшего, что до 1 января 2007 года все уголовные дела об особо тяжких преступлениях, совершенных на территории Чечни, должны рассматриваться только профессиональными судьями, президиум Верховного суда постановил пересмотреть дело со стадии предварительных слушаний, таким образом, оно будет рассматриваться тремя профессиональными судьями, а не присяжными заседателями.
И вот, капитан Эдуард Ульман и его товарищи в третий раз заслушали обвинительное заключение. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Ростове-на-Дону Григорий Бочкарев.
Григорий Бочкарев: Обвиняемыми по делу проходят военнослужащие войсковой части 87341 капитан Эдуард Ульман, лейтенант Александр Калаганский, прапорщик Владимир Воеводин и майор Алексей Перелевский. Все четверо подсудимых вину не признают. Их поддерживают и присутствующие в зале суда сослуживцы. Вот что сказал один из них, майор Сергей Буденков...
Сергей Буденков: Вообще, по этому делу уже дважды присяжные заявляли: офицеры невиновны, они выполняли приказ. Получается так: не выполнишь приказ - трибунал, выполнишь - тоже трибунал. Я вообще считаю, что Военная прокуратура просто пытается таким образом и таким способом оправдать сам факт своего существования. И вообще, это выглядит, как явно выраженный идиотизм: солдат, офицеров посылают воевать, а судят, как будто они по собственной инициативе поехали в Чечню, и судят по законам мирного времени.
Григорий Бочкарев: По данным следствия, разведгруппа Эдуарда Ульмана в январе 2002 года недалеко от чеченского села Дай расстреляла автомобиль УАЗ, в котором находились мирные жители. В результате один из пассажиров был убит сразу, а водитель ранен. После этого спецназовцы вывели из машины и расстреляли остальных людей, а автомобиль сожгли.
Гособвинение в начавшемся процессе поддерживают три представителя Военной прокуратуры. Подсудимых защищают те же адвокаты, что и на предыдущих судебных заседаниях. На процессе присутствуют также прибывшие из Чечни потерпевшие - родственники погибших.
Марьяна Торочешникова: Российские правозащитники не разделяют точки зрения сослуживцев подсудимых, указывая на то, что военнослужащие, не обязаны исполнять преступные приказы. Говорит исполнительный директор общероссийского движения "За права человека" Лев Пономарев...
Лев Пономарев: Есть разные конвенции - и в случае мирного времени, есть военного времени, но ни по одной из конвенций убивать мирных граждан нельзя. Вот это знаю совершенно определенно. И это есть военное преступление и преступление против человечества. Здесь не может быть никакого оправдания.
Марьяна Торочешникова: Лев Пономарев сообщил также, что сразу после вынесения присяжными оправдательного вердикта по делу Ульмана правозащитники обратились в следственное управление Главной военной прокуратуры с требованием вновь возбудить уголовное дело в отношении спецназовцев.
Лев Пономарев: Мы считали, что должны быть привлечены к ответственности не только те люди, которые непосредственно убивали мирных чеченских граждан, но и тот человек, который оставался за кадром и как бы дал преступный приказ убить этих людей, это имеется в виду майор Алексей Перелевский. Требовали от Военной прокуратуры, чтобы они разъясняли военнослужащим, что такое преступный приказ и что, согласно российскому законодательству и военным конвенциям, которые подписывала Россия, преступный приказ не должен исполняться. А если он исполняется, тогда эти люди несут уголовную ответственность, выполняя преступный приказ. В чем там была главная причина? Что в процессе судебного рассмотрения выяснилось, что эти люди получили приказ убить и убили, и поэтому получается, что они как бы не виноваты, а когда опрашивали человека, который давал этот приказ, вот этот майор, то он говорил, что я не совсем это говорил, что он намекал... Он не говорил убить, а он говорил, что "груз 200"мы ожидаем от вас - что-то вроде этого, такая фраза была. То есть делалось все, чтобы запутать присяжных и подвести их к этому судебному решению.
Марьяна Торочешникова: Вообще, реакция правозащитного сообщества на два оправдательных вердикта по одному и тому же делу может показаться несколько странной. Ведь именно правозащитники всячески пропагандируют развитие институтов суда присяжных, указывая на большую независимость народных судей и эффективность такой судебной процедуры. Заявляют они и о недостаточности вынесения оправдательных приговоров российскими судами. А здесь - пожалуйста- и присяжные, и вердикты оправдательные, а правозащитники протестуют. Почему? Этот вопрос я задала председателю Комитета "Гражданское содействие" Светлане Ганнушкиной.
Светлана Ганнушкина: Дело в том, что человека полагается, по нашему закону, судить там, где совершено преступление, и поэтому Ульмана должны были судить в Чечне. И совершенно очевидно, какой был бы вердикт присяжных, если бы Ульмана судили в Чечне, потому что в Чечне все доподлинно знают, что это была просто пьяная компания, которая совершила преступление, потому что они были в таком состоянии, когда оружие вообще людям брать нельзя, и, поняв, что они уже сделали, они все-таки решили добить этих людей. И, скорее всего, действительно, никакого специального приказа по этому поводу не было. То есть на самом деле преступление было совершено. Теперь что происходит в Ростове? В Ростове есть совершенно определенное настроение общества, и судить таких, как Ульман, в Ростове, на мой взгляд, недопустимо. Более того, я склонна предполагать, что отбор присяжных проводился специфическим образом, потому что уж больно дружное решение, противоречащее всему, что было установлено в суде. При этом я не считаю, что не нужно вообще использовать было суд присяжных. Но это должно было быть не в Ростове, где существуют совершенно определенные настроения (мы это видели по суду над Будановым), там устраивать суд абсолютно бессмысленно. С другой стороны, отчасти можно понять, почему присяжные выносят не всегда справедливые вердикты. Потому что вместе с Будановым, вместе с Ульманом, вместе с этими людьми должны были бы на скамью подсудимых сесть те, кто послал их на эту бойню, и они представляются козлами отпущения, и люди считают, что справедливости ради этих людей тоже надо отпустить, потому что остальные не понесли наказание. Такая логика тоже понятна.
Марьяна Торочешникова: Светлана Алексеевна, но теперь суд будет рассматривать это дело в отсутствии присяжных, три профессиональных судьи будут решать участь подсудимых. Скажется ли это на приговоре?
Светлана Ганнушкина: Решение будет отчасти политическим. Вот в этом весь ужас. Я думаю, что будут наказаны. Причиной этому будет не в первую очередь ими содеянное, а в первую очередь то, что нужно прилично выглядеть, уж слишком нашумевшее дело и так далее. Потому что по другим-то делам не выносятся обвинительные приговоры.
