Ирина Лагунина: Именем елки. Специальная передача о новогодней красоте и радости. О празднике.

Зажигается елка, и начинается прекрасная сказка балета «Щелкунчик».

Кружат снежинки. Кругом сладости. Игрушки рассказывают детям свои веселые истории. Стоит прозрачный запах хвои. И все это в блеске и переливах елочки.

И, конечно, самая популярная, написанная сто с лишним лет назад и ставшая народной «В лесу родилась елочка». И родилась она в Германии. Наш корреспондент Юрий Векслер - с родины главной героини новогоднего праздника.

Юрий Векслер: Ель - дерево, внесенное в жилище… О древнем смысле этого акта говорит протестантский священник

Хельге Адольфсен: Мне нужен этот знак жизни. Для меня рождественская елка – это, прежде всего, знак жизни и жизненной силы. Я это понимаю так: я вношу в жилище часть природы, природы извне, и она наполняет новой жизненной силой все, что есть в доме...

Юрий Векслер: Светящаяся елка, елка в огоньках, как символ Христа – света мира. Именно наполненная этим смыслом, рождественская елка получила массовое распространение - прежде всего, у протестантов. Но именно этой «елке света» не так уж много лет. Рассказывает немецкий историк Юдит Бройер.

Юдит Бройер: Сначала елка не имела освещения. Только в начале 19 века с изобретением стеарина и парафина, т.е. когда стало возможным позволить себе этот искусственный воск, елка начала превращаться в елку света..., а светящаяся елка, конечно же, больше подходила в качестве символа рождества.

Юрий Векслер: С каждым годом число рождественских елок в Германии растет: в нынешнее Рождество, по предварительнм оценкам, было продано 28 миллионов елок на сумму 616 миллионов евро.

Вернемся на пару недель назад. Накануне Рождества выращенные на специальных плантациях в Германии елки спиливают. Упаковывают. Грузят и развозят по Германии, а также в другие страны.

Когда же елки прибудут в предназначенные места, их нарядят и начнется праздник.

В рождественские дни в Германии много поют. Часто слышны ангельские детские голоса. Но ничего похожего на русскую детскую песенку «В лесу родилась елочка» у немецких детей нет, а о елке как таковой они поют вообще немного, чаше всего взрослую песню, знаменитую «О таннебаум», у которой своя интересная история.

Первая строфа близка по содержанию к народной песне 16 века. Отталкиваясь от нее, в 1819 году Иоахим Август Царнак Joachim August Zarnack написал почти трагическую любовную песню, в которой постоянство и верность вечнозеленого дерева пихты противопоставляется неверности возлюбленной.

Лейпцигский учитель Эрнст Аншютц Leipziger Lehrer Ernst Anschütz (1780–1861), дописал в 1824 к первой строфе Царнака две своих, создав, таким образом, текст распеваемого по сей день на многих языках рождественского шлягера. Все это происходило в разгар популяризации рождественской елки. Мелодия песни - тоже старая - из другой песни 16 века. На эту же мелодию в Германии написаны и другие тексты в частности текст студенческой песни конца 18 века.

Мелодия настолько распространилась в мире, что она же является основой для неофициального гимна американского штата Мэрилэнд, а также гимном одной китайской гимназии и одного китайского университета.

Елка в доме, в квартире, как часть обряда празднования рождества, собственно, и родилась в Германии. Родилась давно, еще раньше, чем песня «О, Танненбаум», скорее всего, в 15 веке. По крайней мере, первое письменное упоминание о ней датируется 1419 годом. Но обычай вносить в жилище и украшать дерево сам по себе явно более древний. Исследователи сходятся на мысли, что, скорее всего, дохристианский. Называют наряженную елку в разных частях Германии по-разному: просто Танненбаум – буквально - пихтовое дерево, Христбаум - христово дерево - и Вайнахтсбаум - рождественское дерево. А в некоторых землях Германии словом танне – пихта - называют вообще все наряжаемые под рождество хвойные.

Между прочим в песне «О танненбаум» не упоминаются украшения, это песня о ели или пихте, растущей в лесу. Так что это только наряженная елка становится христбаум - христовым деревом. Вот песня о ней, о том, что прекрасней этой елки нет.

Немецкий принц Альберт Саксонский, женившийся на королеве Виктории, ввел традицию рождественской елки в Англии. Это произошло в 1840 году. Германии же обязаны этим светлым праздничным обрядом и дворы монархов России, Голландии и Италии. В США благодаря матросам и переселенцам из Европы в США елка попала еще раньше - в 1833 году.

Многие годы елку могли себе позволить только состоятельные люди. Ныне она из предмета роскоши превратилась в предмет, можно сказать, массового потребления.

Вернемся в наше время, в котором елка из элитарного аттракциона уже давно стала общедоступным праздником в квартире, праздником как взрослых так и детей, что естественно – ведь празднуется рождение младенца Христа...

Из многих миллионов елок в немецких квартирах самый популярный вид - нормандские пихты. Они специально выращиваются в землях Саарланд и Шлезвиг-Гольштейн, но еще больше их импортируют из Дании, родины Андерсена, написавшего о рождественской елке замечательную грустную сказку.

О елочных украшениях надо рассказывать отдельно. Здесь тоже технический прогресс сыграл свою роль. Например, в 1830 году появились первые легкие стеклянные раскрашенные шары. Мотивы украшений менялись, но неизменной оставалась всегда звезда на верхушке, звезда, символизирующая Вифлеемскую. С приходом нацистов на верхушках немецких елок на 12 лет засияла свастика – абсолютно антиэстетическое сочетание... Можно только возблагодарить всевышнего за то, что этот рождественский обряд не распространился по всему миру и просуществовал не так долго – чумные 12 лет. Кстати, Гитлер, как и многие его приближенные религиозным не был.....

Но мы начинали с того, что говорили о песнях о елке, или шире - о елке, как музе для поэтов и композиторов. В Германии описание елки, как праздничного магнита, есть, например, у Гете в «Страданиях молодого Вертера». Но, наверное, самый большой вклад в западную культуру елки внес Гоффман своей сказкой «Щелкунчик и мышиный король», в которой он в 1816 году описал сверкающую огнями елку с золотыми яблоками и конфетами на ветках. Этот сюжет вдохновил Чайковского на балет, музыка которого часто звучит в рождественские дни в Европе, а сам балет - неотъемлемая часть мирового рождественского репертуара.

Ирина Лагунина: Первую половины жизни новогодней елки описал наш корреспондент Юрий Векслер. По одному из самых популярных приданий о елке, Святой Бонифаций, пытавшийся обратить германские народы в христианство, увидел язычников, поклоняющихся дубу. Разгневался и приказал дуб срубить. Дуб упал, но под его корнями осталась стоять маленькая елочка. Бонифаций воспринял это как знак. Сказание, впрочем, совсем не объясняет, почему в некоторых землях Германии до сих пор существует традиция ставить елки на кровлю новых домов. И совсем даже не в Рождество и не в Новый Год, а как только дом построен.

Вообще, задолго до прихода Бонифация к язычникам Германии более тысячи двухсот пятидесяти лет назад люди уже праздновали эти зимние дни солнцеворота. Причем праздновали целыми селениями и целыми неделями, как истинные земледельцы. И, Боже! Как это все происходило! Рассказывает антрополог Мария Добровольская.

Мария Добровольская: Красной нитью через празднование всех календарных дат аграрного цикла проходит идея надежных, добрых, взаимовыгодных отношений с теми, кто живет в загробном мире. Предок – гарант стабильности, гарант благополучия ныне живущего общества. А дальше начинаются игры, игры с переодеваниями в различных домашних животных. Рядились в козла, выворачивали наизнанку шубу, надевали на ноги, на руки, больше получалось, правда, похожим на медведя, чем на козла, но тем не менее, привязывали соломенные рога и начинались игры достаточно фривольного содержания, как правило, в них участвовали юноши и девушки.

Это сугубо языческая традиция, которая могла шокировать, и конечно же, находилась в жестком противоречии с христианскими нормами поведения. Действительно, переодетый, вымазанный сажей, с рогами, ну чем не черт? И изображали лошадь, когда двое спина к спине накрывались попоной, всадник пытался продать эту лошадь подороже, расписывал достоинства. Опять же все это сопровождалось сомнительными шутками. И то же бык. Бык - самая древняя традиция. Играли в быка, и бык устраивал ряженый своеобразную корриду, он должен был бодать девок, причем как-то так, чтобы это было и пообиднее, и побольнее, чтобы это было очень эмоционально. Игра заканчивалась тем, что быка убивали. Естественно, это был переодетый человек, на которого была накинута какая-то попонка. И там был спрятан горшок с настоящими рогами быка, и нужно было разбить горшок и тем самым показать, что бык этот убит. Дальше уж совсем странная игра – это игра в покойника, игра в умруна. Этот умрун, опять же юноша, которого переодевают в белые одежды, вымазывают лицо мелом или надевают маску, он ложится на доску и начинается его шутейное отпевание, плакальщицы шутейные то плачут, то смеются. Предполагаются обязательно поцелуи в губы этого умруна. Сочетание, казалось бы, не сочетаемого. Потешные похороны – ничего, казалось бы, более кощунственного придумать нельзя. Действительно, по крайней мере, с нашим христианским менталитетом это выглядит странно. Но, тем не менее, предполагается, что опять же имитация похорон связана с древними представлениями о возрождении, нельзя возродиться без правильных похорон. И даже была такая загадка: молодца понесли хоронить, а он в окошко глядит. Это некоторое парадоксальное изображение смерти присутствует у самых разных культур, не только русских, украинцев и белорусов, но в Европе. Первое, что приходит на ум – это Хэллоуин Нового света, праздник мертвых, когда тоже все потешаются над скелетами - мертвецы восставшие.

Ирина Лагунина: О языческих зимних праздниках рассказывала антрополог Мария Добровольская. И вот красавица Нового года, мохнатая и сверкающая елка – абсолютно в ряду этих языческих традиций. Но почему же именно она стала символом Рождественских праздников. Мы беседуем с моим коллегой Джованни Бенси.

Джованни Бенси: Тут есть разные варианты и разные гипотезы. Но основное заключается в том, что это происходит от культовой практики, от религиозных обрядов древних северных нардов, германцев и скандинавских народов. Елка – это вечнозеленое дерево, которое остается зеленым и зимой, и поэтому это видели в этом своего рода примету, что это дерево, которое не умирает, которое живет зимой. Кроме того мы знаем, что у многих народов в последние дни декабря - это были все-таки праздничные дни, потому что это период зимнего солнцестояния, когда солнце умирает и возрождается. Поэтому есть такая традиция. И все это в сочетании с тем фактом, что елка вечнозеленое дерево, все это придавало елке сакральный смысл. И поэтому такой обычай украшать елку в эти дни как раз лампочками, тогда электрических лампочек не было, огоньками, свечами и так далее. Но надо сказать, что если первоначальное происхождение этого обычая ставить к концу года елку, если это древний обычай восходит к практике древних северных народов, эта практика стала общепринятой сравнительно недавно - только в конце 16 - в начале 17 века, и эта практика стала всеобщей в Европе только в 19 веке.

Ирина Лагунина: Джованни, но эта практика восходит к языческим традициям более, чем к христианским. Как Ватикан относился к тому, что христиане наряжают елку, в истории Ватикана?

Джованни Бенси: Ватикан относился к этому всегда плохо. Потому что именно елка - это языческий обычай, который ничего общего не имеет с христианством. Традиционным символом Рождества Христова в христианстве, особенно в католицизме – ясли. Ясли – это пластическое изображение путем статуэток, пластическое изображение сцен Рождества Христова. Ясли восходят к католическому святому Франциску Ассизскому, 13 век. И говорят, что первые ясли были устроены святым Франциском. И в течение веков на Рождество католики, христиане вообще, но католики особенно выставляли в церквах или у себя дома эти ясли. Но постепенно в католических странах, в том числе в Италии символом Рождества и Нового года стала елка. Но это практически явление прошлого века, это только в 20 веке произошло в широких масштабах. Церковь всегда была против этого, но постепенно, поскольку стало всеобщим обычаем, церковь смирилась с этим, что теперь, начиная с начала с 80 годов прошлого века, каждый год на Рождество большая елка устанавливается на площади Святого Петра перед собором.

Ирина Лагунина: Джованни, а почему церковь раньше не выставляла елку? То есть это фактически признание пришло, судя по вашим словам, далеко после Второй Мировой войны?

Джованни Бенси: Да, церковь никогда не осуждала этот обычай, но она сама его поддерживала. Потому что, как мы сказали, елка – это языческий обычай, восходит к языческим временам. Но в последнее время, в течение последнего столетия елка приобрела все большую и большую популярность среди католиков. Поэтому церковь признала елку как символ праздников рождественско-новогодних.

Ирина Лагунина: Тем не менее, во многих странах появление дерева и обряд зажигания дерева используется как повод, чтобы обратиться к нации. Главы государств, зажигая елочку, обращаются к гражданам с новогодним посланием, с новогодними призывами. В Ватикане есть традиции, окружающие елку, то есть традиция зажигания, например, елки, традиция наряжания елки?

Джованни Бенси: Нет, в таком смысле нет. Просто елку, которую срубили в этом году и привезли в Рим, ее выставили на площади Святого Петра в присутствии губернатора города Ватикана. Состоялось зажигание свечей и светил на елке. Но это было сделано в минорном тоне, нет такой традиции, что папа выступает, обращается к верующим рядом с елкой, например. То, что вы говорите – это верно, что елка стала в официальном плане, в плане государственных событий елка стала символом праздников, которые мы отмечаем в этот период года. Но это делается и для того, чтобы показать равновесие. Большинство государств в Европе, в Америке и так далее, современные государства многорелигиозные, живут в этих государствах люди самые разных религий, и поэтому елка потеряла в каком-то смысле свой первоначальный языческий смысл и последующий христианский смысл. Елка просто стала символов праздников этого периода – Рождества, у евреев Ханука, потом Новый год и так далее. Символ этого праздничного периода между концом декабря и началом января. И поэтому этот символ, который фактически признается всеми, без конфессиональных различий.

Ирина Лагунина: Джованни, а кроме елки, какие еще языческие традиции сохранились в зимних христианских праздниках?

Джованни Бенси: Вот этот обычай обмениваться подарками – это в христианстве не имеет практически никаких оснований. Это тоже языческий обычай, который восходит к древней практике. Почему люди обмениваются подарками? Потому что они радуются, что к этому периоду, когда солнце умирает и потом возрождается, когда солнце умирает, а мы еще живы и поэтому в знак радости мы дарим друг другу какие-то подарки, чтобы показать, что мы еще живем. И тот факт, что мы живем, порождает радость.

Ирина Лагунина: А Ватикан не критикует за то, что он как бы срубает жизнь елки?

Джованни Бенси: Да, критикуют. В этом году была выставлена на площади Святого Петра большая елка, 33 метров высоты, которая была срублена в лесу в Колабри, очень далеко от Рима - в южной Италии, потом эта елка была перевезена специальным транспортом в Рим и установлена на площади Святого Петра и украшена лампочками и разными украшениями. Конечно, это вызвало полемику, потому что было убито дерево практически, это дерево было срублено и перестало жить. Это не хорошо для церкви, потому что дерево – живое существо и его убили для того, чтобы просто украсить площадь Святого Петра. Эта критика шла прежде всего от «зеленых», экологов. Но многие консервативные католики тоже вступили в эту полемику, потому что недавно Папа Бенедикт 16 еще раз призывал католиков на рождественские дни выставить ясли. Внутри Святого Петра, внутри собора были ясли и так далее. Но после этого призыва папа мирится с тем, что перед Собором Святого Петра выставляют елку - языческий символ. Поэтому была полемика в этом плане.

Ирина Лагунина: Спасибо, Джованни Бенси. Ну европейских зеленых бы в Москву. Они бы выдали специальную медаль руководству российской столицы за пропаганду пластиковой хвойной продукции! И кто сказал, что интересы бизнеса обязательно должны идти в разрез с интересами охраны окружающей среды. У российских специалистов по лесу, впрочем, в 2006-м был еще один аргумент: елки, срезанные при высоких температурах, могут повести себя непредсказуемо и до рождества не достоять. Выход – покупать европейские пихты, они приучены, что их срезают в тепле. Но они дорогие. Еще одно решение предлагает профессор Московского государственного университета леса Виктор Тепляков.

Виктор Тепляков: Очень много выходов. Вы посмотрите: не только интернет, много журналов сейчас пестрит объявлениями разными картинками, когда составляются очень красивые букеты новогодние, когда буквально несколько красивых веточек создают новогоднее настроение. А потом габариты квартир, где-то квартиры 150 метров, а где-то и 30, и 40, поэтому нужно исходить из того, что есть.

Ирина Лагунина: Букеты? Веточки? Габариты квартиры? А когда они были большие? Ну нет, особенно после того, как весь мир за исключением Германии с таким трудом отстаивает право на новогоднюю елку. Вот, например, еще 70 лет назад хвойное дерево в домах советских граждан считалось криминалом - верным признаком "буржуазного перерождения" и "поповского мракобесия". Именно под такими лозунгами в 1920-е годы проходили шумные кампании против празднования Рождества. Продолжают рассказ мои коллеги Владимир Тольц и Елена Зубкова:

Елена Зубкова: Застрельщиком в этом деле выступал комсомол. В канун Рождества - и так называемого "нового" 25 декабря, и "старого" - 7 января газета "Комсомольская правда" неизменно обсуждала злободневную тему. Обычно все начиналось со "страшилок" и разного рода разоблачений.

"В ночь под рождество в прошлый год наши города и села видали немало хулиганства и пьянства. 25 декабря в Москве 182 раза вызывали "скорую помощь", но получили 113 отказов, так как машин и людей не хватало. 26 декабря вызывали 122 раза "скорую помощь", но получили опять-таки 100 отказов. Многие "пострадавшие" оказывались просто-напросто мертвецки пьяными людьми, многие были поколочены и порезаны в рождественской драке, иные даже выбрасывались из окна. Так "весело" проплывали рождественские дни. Безбрежное обжорство и безграничное пьянство, сопряженное с переучетом ребер, всегда отличалоцерковные дни".

Елена Зубкова: Чтобы уберечься от этих напастей, "Комсомолка" предлагала своим читателями посвятить рождественские дни каким-нибудь полезным занятиям. Например, сходить в театр или музей. Вот что писала по этому поводу главная комсомольская газета в декабре 1927 года.

"В Москве срывают антирелигиозную пропаганду. В этом году, когда мы с особой силой должны дать залп по религии, когда комсомол зовет рабочую молодежь в клубы, театры и, главным образом, в музеи, ему это дело срывают, мешают отвлечь рабочую молодежь от торжественных, пышных богослужений, от пьянства и вечеринок. В этот день тушат рампы театров и наглухо закрывают музеи.

В "сочельник" закрыты: Малый театр, филиал Малого театра, 1-й МХАТ и студия Малого академического театра. В первый день рождества закрыты: Большой театр, 1-й МХАТ и малая сцена МХАТ.

25 декабря в Москве закрыты все музеи. В виде исключения открыт только музей Ленина. Возмутительнее всего то обстоятельство, что единственный в Москве антирелигиозный музей также будет закрыт.

Всего три дня отделяют нас от рождества, и мы, предавая огласке безобразные дела, требуем во что бы то ни стало открыть в эти дни музеи и театры".

Владимир Тольц: И что же, удавалось ретивым комсомольцам заманить своих менее сознательных собратьев в театры и музеи?

Елена Зубкова: Насчет театров сказать трудно, но вот другие "отвлекающие маневры" активистов молодежь воспринимала даже весьма охотно. Например, проведение в дни Рождества и Нового года лыжных кроссов и всякого рода других спортивных соревнований на свежем воздухе. Чего уж точно не удалось добиться комсомолу на первых порах - это прекратить продажу елок и елочных украшений. В декабре 1927 года, несмотря на запрет Моссовета, на московских базарах, например, еще довольно бойко шла торговля елками. Тогда специально против елки был объявлен комсомольско-молодежный поход. Елка стала объектом карикатуры и политической сатиры. Вот как откликнулся на злободневную тему поэт Семен Кирсанов.

Елки сухая розга
Маячит в глазищи нам,
По шапке деда Мороза,
Ангела - по зубам!
Грудь дыханьем расперта
В беге лыжном живом -
Праздником Зимнего спорта
Эти дни назовем!
Шире дыханья и руки,
На молодых парусах
Мимо жалкого хрюка
Рождественских поросят!

Елена Зубкова: Комсомол предлагал противопоставить Рождеству "массовую военизацию и спортизацию молодежи". Эти словечки тоже взяты из газетного лексикона конца 1920-х. А рождественская елка тем временем ушла в "подполье". Да и сам праздник стал "подпольным". Прекратилось производство елочных украшений, свечей и всех тех мелочей, без которых трудно представить себе Рождество и Новый год. Казалось, новая власть успешно справилась с еще одним "пережитком прошлого". Рождественской елкой. И вот, после нескольких лет борьбы с этим символом "буржуазного праздника", как тогда говорили, 28 декабря 1935 года газета "Правда" публикует на своих страницах письмо-обращение Павла Постышева. Письмо начиналось так: "Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!".

"В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям елку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями елку и веселящихся вокруг нее детей богатеев.

Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе как "левые" загибщики ославили это детское развлечение как буржуазную затею.

Следует этому неправильному осуждению елки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец. Комсомольцы, пионер-работники должны под Новый год устроить коллективные елки для детей. В школах, детских домах, во дворцах пионеров, в детских клубах, в детских кино и театрах - везде должна быть детская елка! Не должно быть ни одного колхоза, где бы правление вместе с комсомольцами не устроило бы накануне Нового года елку для своих ребятишек. Горсоветы, председатели районных исполкомов, сельсоветы, органы народного образования должны помочь устройству советской елки для детей нашей великой социалистической родины.

Организации детской новогодней елки наши ребятишки будут только благодарны.

Я уверен, что комсомольцы примут в этом деле самое активное участие и искоренят нелепое мнение, что детская елка является буржуазным предрассудком.

Итак, давайте организуем веселую встречу Нового года для детей, устроим хорошую советскую елку во всех городах и колхозах!

П. Постышев"

Владимир Тольц: Павел Постышев был тогда одним из руководителей компартии Украины, занимал пост второго секретаря украинского ЦК, командовал киевской партийной организацией. То есть был фигурой достаточно приметной, но, как говорится, не из первого ряда. В любом случае его письмо про "реабилитацию" новогодней елки по всем правилам тогдашнего политического этикета должно было быть санкционировано свыше. Кто же принял такое решение?

Елена Зубкова: Дело в том, что какого-то специального решения о "реабилитации" елки, по-видимому, все-таки принято не было. Следов этого решения нет ни в материалах Политбюро, ни в материалах ЦИКа, ни Совнаркома. Наши архивисты специально занимались этим вопросом, но так ничего и не нашли. Да и по формальным соображениям "восстанавливать в правах" елку не имело смысла - на таком высоком уровне. Поскольку просто не было ее официального запрета. Была общая антирелигиозная кампания, были решения местных органов власти о прекращении продажи елок, елочных игрушек и т.д. Но чтобы елкой "занималось" Политбюро - такого не было. Да и вряд ли могло быть. В нашей истории с елкой, точнее с так называемым "письмом Постышева", кажется, все намного проще. В декабре 1935 года в Москве проходил пленум ЦК ВКП(б). Постышев, как член ЦК, был участником этого пленума. Тогда между ним и Сталиным мог произойти разговор, о котором позднее вспоминал Никита Хрущев.

"Не помню года и тем более месяца, но вот однажды позвонил мне Сталин и говорит: "Приезжайте в Кремль. Прибыли украинцы, поедете с ними по Москве, покажете город". Я тотчас приехал. У Сталина были Косиор, Постышев, Любченко. <...> "Вот они, - говорит Сталин, - хотят посмотреть Москву. Поедемте". Вышли мы, сели в машину Сталина. Поместились все в одной. Ехали и разговаривали. <...>

Постышев поднял тогда вопрос: "Товарищ Сталин, вот была бы хорошая традиция и народу понравилась, а детям особенно принесла бы радость - рождественская елка. Мы это сейчас осуждаем. А не вернуть ли детям елку?" Сталин поддержал его: "Возьмите на себя инициативу, выступите в печати с предложением вернуть детям елку, а мы поддержим". Так это и произошло. Постышев выступил в "Правде", другие газеты подхватили идею".

Елена Зубкова: О том, что решение вернуть елку возникло спонтанно, говорят и другие документы. Во всяком случае, статья Постышева в "Правде" застала врасплох тех, кому по долгу службы пришлось исполнять новую партийную директиву. А в том, что письмо за подписью Постышева следует рассматривать как партийную директиву, похоже, никто не сомневался. В тот самый день, когда появилась статья о елке, 28 декабря, в московском гороно - городском отделе народного образования - проходило совещание. Обсуждали вопрос об организации зимних каникул. Подводя итоги совещания, заведующая гороно Дубровина сказала:

"А теперь, товарищи, о елке. Сегодняшнее письмо тов. Постышева должно рассматриваться нами как определенная директива, ибо ясно, что т. Постышев не написал бы этого письма, не поговорив с членами Политбюро. Поэтому, несмотря на то, что времени осталось очень мало, мы должны это письмо переложить на конкретное дело, так сказать. Мы считаем, что не обязательно этот день приурочить к 31 числу. Так давайте обратим на это внимание и условимся, что мы устроим елку, но там, где мы не сумеем устроить 31-го, там мы устроим 5-го и в другие дни.

Но на что нужно, в этой связи, обратить внимание. Во-первых, на то, чтобы здесь не было ничего связанного с символикой дореволюционного времени.

Где взять игрушки? Во-первых, они, быть может, всплывут откуда-нибудь из подполья, во-вторых, сейчас уже нужно обеспечить цветную бумагу. Тематика должна быть наша: флажки, аэропланчики, парашютики, звездочки, красноармейцы.

Все это можно составить из детского журнала, ребята могут вырезать, лепить, строить. На это дело нужно будет мобилизовать трудовиков и организовать работу по школам, и вы увидите, что ребята с громадным увлечением будут даже цепи клеить, орехи золотить и т.д. и т.п.

Против чего нужно воздержаться? - Отвечая на этот вопрос, нужно прежде всего сказать, что некоторые методисты начинают идти по линии искания методики всего этого дела. Кое-какие указания действительно нужно дать, но не нужно мудрить в этом деле.

Елена Зубкова: 1 и 2 января 1936 года газеты вышли с праздничными рапортами о первых советских елках.

"Москва под новый год.

Москва вчера имела необычный вид. На улицах на каждом шагу можно было встретить людей, нагруженных елками.

В магазины и палатки, торгующие игрушками, невозможно было протиснуться. Тысячи людей осаждали прилавки и раскупали все игрушки, которые могли хоть сколько-нибудь подойти для украшения елок.

Казалось, вся Москва превратилась в огромный детский сад. Елки - в квартирах, елки - в домовых клубах, елки - в школах.

Детский праздник окончился. Приближался час встречи нового года. Москвичи праздновали его наступление шумно и весело.

Ярко горят огни в рабочих клубах, ресторанах, столовых, кафе, в окнах квартир.

Пышные фейерверки расцветили небо над Парком культуры и отдыха им. Горького. Здесь собрались десятки тысяч людей. Пламя сотен факелов освещали аллеи. Лучший московский фигурист и танцор на коньках С. Глязер руководил массовыми танцами".

"Бал в Александровском дворце

(от ленинградского корреспондента "Правды")

Последний бал в этом замечательном дворце происходил накануне империалистической войны. Царь принимал здесь знать Петербурга.

И вот через 23 года снова горят люстры, гремит музыка. <...>Гости проходят длинным коридором в угловую гостиную. Очарованные роскошью, они на мгновенье теряются. Но потом, улыбаясь, гордо проходят дальше.

Шумно и весело во дворце. Никогда еще эти старые красивые залы не видели таких гостей.

600 лучших людей "Красного треугольника", первых стахановцев, веселятся сегодня в бывшем царском дворце со своими женами, матерями, отцами, невестами. <...>

Двенадцать! За зеркальными окнами в белом заснеженном парке рвутся ракеты. Синий бенгальский огонь озаряет вековые деревья, врывается в залы. Все встают. В хрустальных бокалах искрится вино.

За счастливую жизнь!

За наш великий народ!

За нашего Сталина!

<...>

1 января. Москва. У ворот Центрального парка культуры и отдыха топчется группа школьников. Школьники очень огорчены - неожиданная оттепель сорвала пионерский костер.

Елка стоит посреди детского костра, как посреди пруда.

Вот жаль! А какая она вчера была прекрасная!

31 декабря, вечером, и в самом деле было хорошо в парке. Сверкающая елка красовалась на детском катке. Многие мальчики и девочки одели маскарадные костюмы. Вокруг елки играли, танцевали на коньках.

Ребята были увлечены разгадыванием "главного секрета елки": что такое "четыре "П".

- Я угадал сразу, - сказал нам один из пионеров, стоявших у ворот парка, - "Четыре П" - это Письмо Павла Петровича Постышева. Письмо о елке...".

Владимир Тольц: Эта вновь придуманная аббревиатура "четыре П", а чаще "три П" - Павел Петрович Постышев - тогда была очень популярна. Как стал популярен и сам Павел Петрович. "Друг детей". "Человек, подаривший детям елку". Так писали о нем газеты. Так писал о Постышеве Аркадий Гайдар в своем рассказе "Чук и Гек". Правда потом упоминание о "трех П" из рассказа пришлось убрать: в феврале 1938-го Постышева арестовали, в через год - расстреляли. Так "друг детей" стал "врагом народа". Под угрозой оказалась и "политическая репутация" новогодней елки, прочно связанной с именем Постышева. И уже находились не в меру ретивые и бдительные современники, готовые поддержать очередную "антиелочную" кампанию.

"Совет народных комиссаров Союза ССР

тов. Молотову.

Постышевской затее восстановить елку нужно раз навсегда положить конец. Миллионы молодых жизней елок, обгорелые трупы школьников, пожары и т.п. не должны приноситься в жертву буржуазной затее. Елка может быть заменена новогодними подарками, утренниками, вечерами с коллективным пением и танцами. Миллионы сохранившихся деревьев имеют огромное значение в климате страны, в урожае, в режиме рек. Мы, социалисты, сделали одно хорошее дело, изжив праздник Троицы, где истреблялись миллионы березок. Изживем и рождественские предрассудки. Ждем Вашего авторитетного распоряжения и разъяснения.

Рабкор Иванов".

Елена Зубкова: Но Елка устояла. И даже более того - отечественная промышленность быстро откликнулась на новый социальный заказ. Так, московская кондитерская фабрика "Красный Октябрь" уже в 1936 году начала полную реконструкцию шоколадного цеха. Не пожалели денег на новейшее импортное оборудование. В 1937 году в отчетах фабрики появляется такое понятие как "елочный ассортимент". При плане шоколадного "елочного ассортимента" 11 тонн фабрика в следующем году, представьте себе, дает 143 тонны! Дело в том, что "Красный Октябрь" получил право часть своей сладкой продукции реализовывать самостоятельно, и новогодние праздники стали таким образом очень неплохим поводом заработать.

Владимир Тольц: Все это хорошо, Лена. Но, как говорится, одним шоколадом сыт не будешь ...

Елена Зубкова: Подумали и об этом. Фактически вместе с Елкой возрождается традиция отмечать Новый год под "брызги шампанского". В прямом смысле слова. В июле 1936 года по этому вопросу было принято специальное постановление Совнаркома и ЦК ВКП(б). Оно называлось так: "О производстве советского шампанского, десертных и столовых вин "Массандра"". Так родилась известная марка - "Советское шампанское". Предприятие задумывалось с размахом. Предполагалось в 1936 году произвести 300 тысяч бутылок, в следующем - 500 тысяч, а к 1942 году довести производство шампанского до 12 миллионов бутылок.

Ирина Лагунина: И так эта возрожденная традиция, о которой рассказывали Елена Зубкова и Владимир Тольц, прижилась в советско-российском сознании, что уже теперь русские разносят елки по свету. Даже в Стамбул. Рассказывает Елена Солнцева.

Елена Солнцева: В Турции их шутя называют «Ивановы дети». Рожденные русскими мамами светленькие, голубоглазые - они отличаются от местных темноволосых. Вместе со славянскими чертами дети получили в наследство неосознанную тягу к русской культуре. Айше, которой восемь лет, уверяет, что лучше турецких детей знает о новогодних праздниках.

Айше: Новый год многие дети в нашем классе вообще не отмечают. Они говорят, что в Турции вообще нет такого праздника. А в России Новый год – самый замечательный день для детей. Моя мама говорит, что везде идут новогодние парти, я им рассказываю про метель, вьюгу и фигурное катание. Например, в Турции говорят, что дед мороз умер, его нет. А я утверждаю, что он жив и живет в России, там лучше знают, потому что там много снега и холодно. Дед мороз приезжает на оленях, чтобы подарить всем детям подарки.

Елена Солнцева: Новый год долгое время оставался в Турции неизвестным праздником. В начале двадцатых годов прошлого века основатель светской турецкой республики Ататюрк объявил о введении грегорианского календаря и начале нового европейского летоисчисления. Первое января, которое объявили праздничным выходным днем, домохозяйки выгодно использовали для уборки своих квартир, а новогодние праздники особо не отмечали. В праздничную ночь, поиграв партию-другую в нарды – восточные шашки - ложились спать ровно в двенадцать, по старинке. Елки, новогодние застолия, праздничные фейерверки, конфетти оставались элементами чуждой, европейской культуры. Татьяна из Тульской области около семи лет живет в Стамбуле.

Татьяна: В турецких семьях нет ощущения новогоднего праздника. Один раз мы справляли новый год у подруги: танцевали, веселились, а прохожие на улице, разинув рты, смотрели на окна нашей квартиры. Что же там происходит? У них нет такого понятия – новый год. Семья ужинает, смотрит телевизор, праздничную программу, жуют орешки, семечки. Елки покупают и наряжают в самом начале декабря, гораздо раньше, чем надо. Таким образом, они кажутся себе европейцами. Однако на самом деле настолько от них далеко новогоднее веселье, новогоднее застолье, даже в аристократических семьях - это только повод посидеть спокойно. Люди не привыкли, для них это чуждо, они не знают, что такое новый год.

Елена Солнцева: Новогодние традиции стали распространяться как снежный ком по всей стране в начале девяностых. В крупных городах рестораны, бары и кафе стали предлагать шикарные новогодние программы с карнавальными костюмами, выступлением местных шоу-звезд и праздничным угощением. По мнению многих турок, замечательную традицию привезли в Турцию русские женщины. В начале девяностых после замужества в Турцию приехали более десяти тысяч русских жен. Проживание за границей обостряло воспоминание о родине и доме. По словам Ахмета, для его жены Натальи празднование Нового года осталось самым ярким воспоминанием детства.

Ахмет: На второй день нашего знакомства Наталья стала рассказывать том, как весело отмечают этот праздник в России. Позже я приехал к ее родителям в Тулу. Особенно удивился, с какой любовью все русские украшают елку. Это настоящая семейная традиция. С тех пор в Стамбуле мы обязательно ставим настоящую елку. Высматриваем, где можно купить подешевле. Вместе с ребенком наряжаем ее. Вешаем шарики и игрушки. Я люблю елочные игрушки с эмблемами и цветами любимых футбольных команд. Многие турки, фанаты футбола, предпочитают украшать домашние елки шарами, выкрашенными в цвета любимой команды.

Елена Солнцева: Еще лет десять назад достать натуральную елку в Стамбуле было просто невозможно. Однако сейчас зеленые красавицы продаются в больших кадках в специализированных магазинах, торгующих растениями для сада. Стоят елки дорого (до ста долларов за штуку), купить такое дерево могут позволить себе разве что обладатели вилл или устроители специальных корпоративных вечеринок. Зато повсюду торгуют елочной мишурой и искусственными елками из Китая. Ольга из Белоруссии впервые принесла в дом пушистую красавицу. Довольно прохладно отнесшиеся к этому начинанию турецкие родственники, однако, с радостью приняли новогодние подарки.

Ольга: Традиция ставить елку пришла вместе со мной. До этого в семье мужа ничего такого не было. Новый год не отмечали, подарки не дарили, елку не ставили. В первый год после женитьбы я подарила всем родственникам пушистые елки. Самую красивую принесла домой. Муж сначала не понимал, удивленно смотрел, пожимал плечами, мол, зачем это нужно. Я, однако, настояла. Теперь вся семья собирается вместе, готовят стол, радуются подаркам, сами стали покупать их.

Ирина Лагунина: А что же потом? Вернемся еще раз на родину елки, в Германию, к Юрию Векслеру.

Юрий Векслер: Праздники рано или поздно заканчиваются. В протестантской традиции елка должна быть не позднее 6 января (у католиков - это праздник трех королей, т.е. волхвов) разряжена и убрана из квартиры. У католиков же елка гостит в домах дольше - до 2 февраля.

Елку любят все, но что происходит с елками потом, после праздника, когда их в Германии, как и в России, выбрасывают на улицу? Их здесь никто не оплакал, как Андерсен или позднее Булат Окуджава. Их собирают специальные службы. Сортируют, очищают от остатков украшений. Часть сжигают потом на пасхальных кострах.

Те же, у кого есть сад, елки не выбрасывают, а измельчают зеленые ветки для компоста и используют их для того, чтобы утеплить на зиму землю для цветов, защитив их от морозов. Отслужив праздник людям, часть елок становится «праздником живота» в немецких зоопарках. Там очень рады елкам, как деликатесам, многие виды животных, в частности слоны. Елки у них идут не хуже шоколада, который слоны, если поверить тексту «Айболита» Чуковского, очень любят.