С 1 января 2007 года в России вступил в силу новый Лесной кодекс. Противники этого закона утверждает, что в России наступает эпоха еще одной непрозрачной приватизации. Законодатели, напротив, убеждены, что документ отрегулирует использование лесных фондов и ситуацию явно улучшит.
В первом чтении в Государственной думе Лесной кодекс не прошел – проект закона оказался настолько спорным, что его доработка заняла почти два года. Наиболее неоднозначным пунктом этого закона является новелла о возможности перевода лесных фондов в иные категории земель с последующей их приватизацией.
Заповедным зонам грозит полное или частичное исчезновение, считает директор Центра экологии и продуктивности лесов Российской академии наук Александр Исаев: «Перевод земель в иные категории, скажем, сельскохозяйственные, позволяет затем приватизировать эти земли. А лес стал теперь принадлежностью земли, он превращен в движимое имущество. И все операции будут осуществляться не с лесом, а с земельным участком. Вот у нас под Москвой бесконтрольно были переведены сотни гектаров леса первой категории, защитных лесов, под всякие различные застройки, дачные мероприятия. В этом наибольшая опасность».
Опасения академика Исаева разделяет и руководитель Лесного проекта «Гринпис Россия» Алексей Ярошенко. По его мнению, в кодексе существуют явные лазейки для введения частной собственности на леса общедоступного пользования: «Кодекс прямо говорит, что земли лесного фонда находятся в федеральной собственности. Собственность на леса других категорий, то есть которые не входят в состав государственного лесного фонда, регулируются другими законами, прежде всего земельным законодательством. Эта норма прямо прописана в новом Лесном кодексе. Например, леса, находящиеся на землях населенных пунктов, то есть “городские леса” по старой классификации и леса на землях, находящихся в пределах черты населенных пунктов, если они не были выделены как городские, они могут быть автоматически переведены в любую форму собственности. Это прямо следует из Лесного кодекса. Это не очень большая доля лесов, порядка одного процента. Второй пункт – это леса со спорным статусом, которые учитываются как лесной фонд в государственном учете лесного фонда, но земли которых учитываются как земли, допустим, сельхозназначения. Это прежде всего касается лесов, которые в советское время находились в ведении сельхозформирований, потом они были в значительной степени разделены на паи при приватизации или частичной приватизации колхозов и совхозов, и обратно они вернулись в федеральную собственность на бумаге. То есть как земли, на которых растут эти леса, они до конца не вернулись, то есть до сих пор статус этот остается неясным».
С такой трактовкой Лесного кодекса категорически не согласна одна из разработчиков этого документа, председатель Комитета Госдумы по природным ресурсам и природопользованию Наталья Комарова: «Тут жонглирование понятиями и терминами – вот в чем проблема. И состоит оно в следующем: до недавнего времени использовался термин «сельхозлеса». Сегодня такого не существует ни термина, ни понятия. Все, что относилось к таким лесам, передано Рослесхозу, и все это называется землями лесного фонда. То, что по каким-то причинам не отошло в земли лесного фонда, а все разграничено уже по 122му закону в 2004 году, практически все земли так называемых сельхозлесов перешли Рослесхозу и сегодня описаны, кадастрированы и учтены как земли лесного фонда. Все. А в отношении земель лесного фонда Лесной кодекс дает общие правила и нормы, и нормативные акты должны быть приведены в соответствие с Лесным кодексом».
Почему переход в частную собственность лесов так пугает «зеленых» и ученых? Оппоненты Лесного кодекса убеждены, что приватизация заповедных зон приведет их к вырубке, с одной стороны, а с другой – ограничит доступ простых смертных в эти зеленые районы. Такие прогнозы дает академик Александр Исаев: «В новом законе нет никаких механизмов контроля лесов, находящихся в частной собственности. Поэтому там все, что угодно, делают: и заборами обтягивают трехметровыми, и спираль Бруно там вешают, и охрана, и собаки, и все, что угодно. Поход в лес сейчас, выход к Москве-реке – коридоры какие-то сделаны кое-где, а все остальное застроено».
Председатель Комитета Госдумы по природным ресурсам и природопользованию Наталья Комарова, напротив, убеждена, что Лесной кодекс четко разграничивает права и обязанности граждан: «В 11-ой статье, которая определяет общедоступность и бесплатность пользования землями лесного фонда, нигде не записано, что при ограничении пользования землями лесного фонда кто-то должен выставлять некие какие-то ограждения, которые не позволят людям зайти в лес. Больше того, там записаны четко две причины, по которым может быть ограничено пользование землями лесного фонда, - это обеспечение санитарной и пожарной безопасности и обеспечение безопасности жизни людей при производстве работ».
Вступивший в силу Лесной кодекс, как ранее заявила Наталья Комарова, дает общие правила и положения. По ее мнению, документ приобретет более конкретный характер, когда 1 июля 2007 года российское правительство опубликует весь пакет нормативных актов, прилагающихся к закону.
