Программу ведет Полина Ольденбург. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Лондоне Елена Воронцова.
Полина Ольденбург: В Национальном архиве столицы Ирландии Дублина хранятся сотни завещаний, составленных людьми из самых разных слоев общества. Ныне эти документы стали предметом изучения историков и социологов. О том, как с ходом времени трансформировались привычки ирландцев распоряжаться своей собственностью на случай смерти, – в истории Елены Воронцовой.
Елена Воронцова: Еще недавно ирландские таблоиды пестрели фотографиями родственников и близких покойного футболиста Джорджа Беста. Кто получит оставшиеся после его смерти средства – первая или вторая жена, или какая-то из любовниц, его сын или внебрачная дочь? Страна с нетерпением ожидала, когда же состоится оглашение завещания футбольной звезды. Многие юристы считают, однако, что такое официальное мероприятие, как оглашение последней воли умершего, для чего его близкие специально собираются вместе, отходит в прошлое. Теперь все чаще родные покойного заранее имеют приблизительное представление о том, что может им достаться.
Джастин МакКенна – дублинский юрист, помогавший сотням клиентов составить завещание. Для начала я хотела спросить, с какими чувствами к юристу приходит человек, чтобы распорядиться своим имуществом после смерти?
Джастин МакКенна: В этот момент человек словно бы чувствует, как растет его влияние на других. Один из моих клиентов сказал, что это какое-то чувство контроля и могущества: ты идешь к адвокату, чтобы отдать всё, что имеешь, другим людям, но при этом не расстаешься ни с одним центом. Чаще всего у человека уже есть список в голове, кому что, и я просто помогаю ему перенести это на бумагу. Бывает, что приходят вместе супруги, и они не могут договориться, у каждого кто-то один из нескольких детей – любимчик, или один хочет поделить все поровну, а другой считает, что дом или ферма должны «остаться в семье», и полагаются на того, кто будет жить там всю жизнь. Тогда я говорю: подумайте о том времени, когда вы окажетесь под землей, а что начнется, так сказать, этажом выше? Ведь неизбежны ссоры и раздоры между наследниками...
Елена Воронцова: Кого же типичный ирландец в первую очередь «обойдет» в своем завещании?
Джастин МакКенна: Налогового инспектора. У меня есть один клиент, богатый человек, без семьи. Когда я объяснил ему, как будет обстоять дело с государственными пошлинами, если он оставит все одному или двум лицам, он разделил всё на такие части, которые не облагаются налогом. Его список был длиннющим, он раздал по какой-то сумме всем из своей телефонной книги, чтобы ничего не досталось сборщикам налогов.
Елена Воронцова: Большинство ирландцев задумываются о завещании достаточно рано, когда заводят детей. Эта «первая редакция» завещания лежит у адвоката долгое время, пока дети не вырастают и не появляются внуки. Раз дети уже крепко стоят на ногах, то лучше оставить всё внукам - и завещания переписываются. Как и жителям соседней Британии, ирландцам не чуждо чувство юмора в последнем волеизъявлении, но бывает, что завещания пишутся, так сказать, «назло».
Джастин МакКенна: Бывает этакая ситуация «любимого племянника» - когда старик живет один, ему хочется общения, но никто к нему не заходит, и он манипулирует угрозами - завещать своё имущество далекому племяннику - чтобы насолить остальным. Бывают и клиенты, переписывающие завещания после каждой ссоры с родственниками. Еще один момент: раньше люди часто оставляли деньги на церковь, теперь отдают на приюты для животных.
Елена Воронцова: В XVIII веке один из известных ирландцев, Джонатан Свифт, бывший некоторое время настоятелем собора святого Патрика в Дублине, оставил большую сумму на основание лечебницы для душевнобольных. Кстати, сведения о жизни самого покровителя Ирландии, святого Патрика, черпаются из документа под названием «Завещание Святого Патрика». Предполагается, что эта древняя рукопись была написана самим крестителем Ирландии.
Социолог Тереза Уитакер изучала завещания, написанные жителями «изумрудного острова» начиная с 1950 года. Она отмечает, как в последние десятилетия родственники женского пола постепенно начали уравниваться в правах. В фермерских хозяйствах появилась тенденция отделять ферму от дома и оставлять дом – вдове или дочери, а ферму и землю – наследнику. И всё же часто дочери, даже если на их плечах лежала забота об умирающем родителе, оказываются разочарованы, поскольку в завещании щедрее оделяются сыновья.
Тереза Уитакер: Я однажды беседовала с одной наследницей, и она плакала во время разговора – большая ферма досталась её брату, а ей завещали только какие-то небольшие деньги. Но, с другой стороны, фермы не выжили бы, если бы не передавались по наследству. У нас не было бы тогда населения в сельской местности. Дочерям часто оставляют украшения, часы. Мне запомнилось одно завещание, где отец оставил все письма от своей супруги одной из дочерей – это так сентиментально!
Елена Воронцова: Одновременно с тем, как меняется тип собственности, меняются и задачи юристов – можно представить, как сложно лавировать в законах разных стран, когда, например, ирландскому наследнику оставлена вилла в Испании или дача в Болгарии…
