Программу ведет Арслан Саидов. Принимает участие сотрудник правозащитного центра "Мемориал" Александр Черкасов.

Арслан Саидов: Террористическая угроза выгодна руководству России - к такому выводу пришли западные эксперты по правам человека, которые в эти дни находятся в Москве и знакомятся с ситуацией в стране. Экспертная комиссия выдающихся юристов, в которую входит и бывшая глава ведомства ООН по правам человека Мэри Робинсон, работает в тесном контакте с российскими правозащитниками.

В прямом эфире сотрудник правозащитного центра "Мемориал" Александр Черкасов.

Александр, вы согласны с мнением своих западных коллег, что борьба с терроризмом в России используется для достижения каких-то политических целей?

Александр Черкасов: Знаете, наши коллеги-юристы свое мнение еще не высказывали, они его формируют. Прошли два дня слушаний, на которых выступили десятки представителей, десятки экспертов, десятки свидетелей, десятки пострадавших в разных местах в разное время - и на Северном Кавказе, и в террористических актах в Беслане, в Москве, в "Норд-Осте". Выступили эксперты. Сегодня юристы собираются встречаться с представителями официальных структур. Другое дело, что официальная Россия не очень желает, чтобы мнение государства было также выслушано выдающимися юристами. Из многих ведомств с ними встретятся только представители Минюста, а также Элла Памфилова, Владимир Лукин и представители Совета Федерации и Госдумы. Большинство министерств и ведомств, которые так или иначе вовлечены в борьбу с терроризмом, предпочли не высказывать свое мнение. Видимо, они не хотят, чтобы оно учитывалось, либо пренебрегают мнением мирового правового сообщества.

Арслан Саидов: Александр, а с чем вы связываете то, что в работе экспертной комиссии выдающихся юристов возникают такие трудности?

Александр Черкасов: Вероятно, с тем, что Россия не желает использовать чужой опыт. Есть путь мудрости, есть путь подражания и есть путь собственного опыта, самый тяжелый. Видимо, собственный опыт, самый тяжелый путь - это то, чего мы хотим. В конце концов, то, что происходит у нас с контртеррористической операцией так называемой с 1999 года, это отнюдь не местное явление. Борьба с террористами и ее влияние на всю политическую жизнь и правовую систему страны - такое можно проследить и по опыту Латинской Америки, Азии, США, Великобритании. И мировой опыт, наверное, стоило бы учесть, это полезно России - не повторять чужих ошибок. Но, вероятно, наши генералы и чиновники хотят оставить за собой эту привилегию - повторять вновь и вновь ошибки, которые уже делались в других местах и в другое время.

Арслан Саидов: Александр, лично вы представляете российскую правозащитную организацию "Мемориал". Сказываются ли последние тенденции на вашей работе? Не опасаетесь ли вы, что Мемориал будет вынужден свернуть свою деятельность?

Александр Черкасов: Знаете ли, нам это предрекают уже много лет. Один из видных российских правозащитников еще пять лет назад сказал, что все закончилось, и все, кто работают в России, они лишь делают вид и прикрывают собой неприглядное лицо наших властей. Если мы посмотрим несколько прошедших лет, мы увидим, что это годы работы и иногда даже успехов. Удается действительно иногда защищать людей - иногда в российских судах, иногда в Страсбургском суде. Удается иногда добиваться того, что даже в нынешних условиях государство принимает после, конечно, долгого игнорирования предложения правозащитников. Россия никуда не денется, мы, граждане России, никуда не денемся, и нам нужно защищать свои права. Нам нужно обращать внимание на это, внимание прежде всего наших властей, внимание наших сограждан. Куда мы денемся отсюда? Как эта работа может закончиться? В конце концов, она продолжалась и в гораздо более тяжелые годы. Я напомню вам, что, например, так называемый Политический Красный крест действовал в Советском Союзе до 1938 года.

Арслан Саидов: Не секрет, что вы в своей деятельности вместе с экспертами, с комиссией выдающихся юристов анализировали ситуацию в Чечне. К каким выводам вы пришли?

Александр Черкасов: Наши выводы - это наши выводы, и мы их повторяем регулярно, причем не только в Чечне, но и на Северном Кавказе в целом. Наш, наверное, главный вывод, что практика так называемого контртеррора, за которым нередко скрывается государственный террор, контрпродуктивна. Подобные действия лишь формируют и усиливают мобилизационную базу террористов. Это не нужно самому государству, потому что оно лишь воспроизводит вновь и вновь своих противников. Это не нужно государству, но это, может быть, нужно конкретным политикам для усиления своих позиция, для увеличения своих полномочий.

Дело в том, что, да, в Чечне интенсивность конфликта систематически снижается, это нельзя не признать. Но конфликт теперь как бы размазан по всему Северному Кавказу. Например, если мы посмотрим статистику похищений за прошлый год, то в Ингушетии по соотношению численности населения эта цифра вдвое меньше, чем в Чечне, а по убийствам Ингушетия лидирует, по убийствам гражданских лиц, их в три раза больше в расчете на душу населения, чем в Чечне. Так что конфликт в Чечне, может быть, и постепенно стихает, но он размазывается на весь Северный Кавказ. Даже в тех регионах, в которых раньше было спокойно, например, в Кабардино-Балкарии, возникает собственное террористическое подполье. Так что решение проблемы порой бывает более тяжело, чем сама проблема, а то, что называют лекарством, страшене болезни.

Арслан Саидов: Александр, и все-таки, вы согласны с мнением Мэри Робинсон, которое она высказал в интервью "Немецкой волне", что террористическая угроза сейчас выгодна руководству России?

Александр Черкасов: Мэри Робинсон, вероятно, сказала это с учетом прошедших дней слушаний. Да, террористическая угроза с самого начала, с осени 1999 года была использована руководством России, сначала для того, чтобы прийти к власти. Путин, извините, создал свой огромный рейтинг именно на контртеррористической риторике осенью 1999 года. Затем, после "Норд-Оста" и после Беслана, эти события были использованы для наступления на прессу и для сворачивания фактически парламентаризма и партийной системы в России.

Арслан Саидов: То есть, Александр, ваши мнения все-таки схожи. Спасибо.