Юрий Жигалкин: Таинственные ракеты в Ираке и американо-российские отношения. Преувеличены ли слухи о приближающейся смерти газет. Таковы темы уик-энда в рубрике «Сегодня в Америке».
В последние дни российская тема явно выделилась в американской прессе, и не только в контексте шумного дела Ходорковского. И в прессе, и даже в стенах Конгресса зазвучали вопросы о возможной причастности России к происходящему в Ираке. Дело в том, что в последние недели резко увеличилось количество сбитых американских вертолетов. Эксперты и политические обозреватели гадают: то ли боевики получили новые ракеты системы земля-воздух, то ли прошли хорошее обучение, то у них появилась новая стратегия. А возможно, и то, и другое, и третье. И всё это, скорее всего, не без помощи неких сил за пределами Ирака. Неслучайно в пятницу, 9 февраля, министр обороны США Роберт Гейтс заявил, что есть прямые доказательства поставок боевикам оружия и взрывчатки из Ирана. Но кто может поставлять это вооружение Ирану? Среди поставщиков – Франция, Китай и Россия.
Рассказывает Ян Рунов.
Ян Рунов: Итак, чьими ракетами боевики сбивают в Ираке американские вертолёты? Если российскими, то можно ли по-прежнему считать Россию союзником США в борьбе с терроризмом? Политолог Дэвид Ривкин, в прошлом, советник при администрации Рейгена считает, что Вашингтон на всех уровнях Конгресса, Госдепартамента, Белого дома осознал...
Дэвид Ривкин ... пределы сотрудничества, на которое готов идти Кремль, и что это связано с задачами, поставленными Путиным как во внешней, так и во внутренней политике. Но не в интересах США драматизировать расхождения и громогласно объявлять, что мы более не дружим с президентом Путиным. Вряд ли кто-либо из серьёзных политиков и экспертов всерьёз будет искать российский след в наши неудачи в Ираке. Хотя в негативной роли Ирана и Сирии можно не сомневаться, тем не менее, я не думаю, что Белый Дом пойдёт на какие-то крайние меры наказания Тегерана и Дамаска. Прямая конфронтация будет контрпродуктивна. Гораздо лучше работать над созданием в арабском мире коалиции, которая бы противостояла растущему влиянию Ирана. Вашингтон уже идёт по этому пути. Что касается России, то при всём охлаждении в наших отношениях, изменения вряд ли приведут к политической конфронтации типа новой Холодной войны, если только Россия не пойдёт на коренной пересмотр правил игры. Ну, например, если Россия заявит, что не намерена выполнять резолюцию ООН о санкциях против Ирана или начнёт открыто торпедировать шестисторонние переговоры по северо-корейской ядерной проблеме. Я не верю, что Россия пойдёт на это. И всё же, к сожалению, наши отношения ухудшаются.
Ян Рунов: Научный сотрудник американской исследовательской организации «Евразийская группа» Александр Климент отмечает растущее взаимное раздражение между Вашингтоном и Москвой. Но тоже не считает, что наступил некий коренной перелом. Одна из главных причин раздражения Белого дома в том, что Россия поставляет Ирану ядерную технологию и ракеты. Вернее, не столько сам этот факт, сколько время, выбранное для этого. США пытается изолировать Иран, а Россия разрушает эту конструкцию. К тому же поставки мобильных российских ракет Ирану вызывают опасения, что эти ракеты Иран может передать своим союзникам в Ираке или отрядам «Хезболлах», и эти ракеты будут использованы против американских солдат.
Насколько неизбежно дальнейшее охлаждение в отношениях Америки и России? Вот как ответил на этот вопрос Сергей Хрущёв, научный сотрудник Браунского университета в Провиденсе, штат Род Айленд.
Сергей Хрущев: Оно неизбежно, потому что каждая страна преследует свои национальные интересы, и они всегда были разными у этих двух стран. Я думаю, что ничего трагического происходить не будет, но проблема состоит сейчас в том, что это опять, так же как в отношении Ирака, повышенные ожидания. Россия не демократия, она находится в переходном периоде. Когда Россия будет демократией – не знаю. В России растут настроения сталинизма. 80 процентов народа настроены антиамерикански. При этом антироссийские настроения здесь там найдут прекрасный отклик. Успех политики правительства определяется количеством новых друзей. А провал определяется количеством врагов. Пути наплодил врагов по всей периферии у себя.
Ян Рунов: Это был Сергей Хрущёв из Браунского университета в штате Род Айленд.
Юрий Жигалкин: Рассказывал Ян Рунов.
На прошлой неделе издатель «Нью-Йорк Таймс», возможно, самой авторитетной в мире газеты, позволил себе фразу, потрясшую американское журналистское сообщество. Он предположил, что через пять лет благородной газете, хранителю лучших журналистских традиций придется остановить печатные станки и продолжать существовать лишь в интернетной версии. Это предсказание упало на почву, уже удобренную апокалиптическими прогнозами о грядущем банкротстве печати и гибели качественной прессы.
Слово – Аллану Давыдову.
Аллан Давыдов: На прошлой неделе 90-летний патриарх американской тележурналистики Уолтер Кронкайт, выступая перед профессионалами СМИ и студентами факультета журналистики Колумбийского университета, заявил, что задачи, стоящие сегодня перед журналистами, гораздо серьезнее, чем во времена его молодости. Журналисты, сказал он, не могут в прежней степени рассчитывать на полную финансовую и моральную поддержку работодателей в выполнении своих обязанностей. Из-за слияний и сокращений в средствах массовой информации во многих американских городах осталось только по одной газете. А вещательные компании сокращают эфирное время, отводимое для новостей. Кронкайт напомнил владельцам медиа-компаний об их особых обязательствах пред гражданским обществом.
Насколько обоснованна тревога известного телеведущего? С этим вопросом я обратился к одному из его коллег, профессору журналистики Бостонского университета и сотруднику Гуверовского института Роберту Зелнику.
Роберт Зелник: Действительно, в США настали очень непростые времена для серьезных журналистов. Многие газеты объявляют банкротство, снижается число их читателей, сокращаются ресурсы, выделенные на сбор новостей. Смена аудитории, ее вкусов и жизненного уклада стали препятствием для серьезных журналистских программ на телевидении. Эфирные СМИ вынуждены свертывать освещение не только зарубежных событий, но и серьезных внутренних проблем. Они пытаются отвоевать аудиторию друг у друга, первыми выдавая сенсационные сообщения вместо того, чтобы давать глубокие, добротные, заслуживающие доверия журналистские материалы.
Аллан Давыдов: В прошлую пятницу владелец и издатель «Нью-Йорк Таймс» Артур Сульцбергер, комментируя падение доходов газеты четыре годя подряд, заявил, что не исключает исчезновения ее печатной версии в ближайшие пять лет. Интернет-версия, сказал он, выглядит куда экономичнее. Неужели настанет день, когда свежий выпуск легендарной газеты можно будет не листать, а только читать с компьютерного монитора?
Роберт Зелник: Это было бы печальным событием для журналистики. Я далеко не всегда разделяю взгляды, выражаемые в редакционных статьях « Нью-Йорк Таймс». Но с точки зрения мобилизации журналистских сил, проницательности, освещения мировых событий эта газета остается непревзойдённой. Она придерживается высоких стандартов, которых за всю историю прессы удалось достичь считанным газетам. Разговоры о возможной ликвидации ее печатной версии, видимо, имеют под собой реальную основу. На позапрошлой неделе дочерняя газета «Нью-Йорк Таймс» - «Бостон Глоуб» - сообщила о списаниях кредитов и потерях в сумме 570 миллионов долларов, а также о закрытии ряда своих зарубежных бюро.
Юрий Жигалкин: Если верить настойчивым слухам, настроения в редакциях многих американских газет, включая респектабельные «Лос-Анджелес Таймс», сродни панике царящей на тонущем корабле. На фоне падающей подписки и перемещения рекламных долларов в интернет газетный бизнес выглядит почти обреченным. Может ли это действительно стать началом закат газет, как заметного средства информации? Я задал этот вопрос Арчу Паддингтону, вице-президенту правозащитной организации «Фридом Хаус», бывшему заместителю редактора одной из нью-йоркских газет.
Арч Паддингтон: Это прискорбное явление, как старый газетчик я верю в то, что газета незаменима, что никакое телевидение не может заменить удовольствия, приносимого чтением газеты, возможностью держать ее в руках. Но я боюсь, что борьба газеты с интернетом - это все равно что борьба с промышленной революцией, в данном случае – с революцией технологической, интернетной. Простой пример: мои молодые коллеги по «Фридом Хаус», в отличие от меня, не читают по утрам газет; они, придя на работу, тут же выходят на интернет, чтобы войти в курс последних новостей. Я не знаю, умрет ли газета как печатное издание – это трудно представить. Я думаю, что интернетное информационное поле будет все больше напоминать газетное. Журналистские коллективы, я думаю, будут собирать, обрабатывать информацию, а редакторы будут ответственны за то, чтобы выбор новостей и комментариев был интересен наиболее широкому кругу потребителей информации. Я подозреваю, что блоги, индивидуальные страницы, уступят в интернете в будущем первенство более объемным разнообразным формам подачи материалов, похожим на традиционные газетные.
Юрий Жигалкин: Говорил Арч Паддингтон, вице-президент правозащитной организации «Фридом Хаус», бывший заместитель редактора одной из нью-йоркских газет.