Ссылки для упрощенного доступа

Армейская коррупция: «райские времена» перед революцией




Владимир Тольц: Сегодня мы поговорим об одной из вечных тем - о коррупции. Со славных суворовских, а то и раньше – с петровских времен в императорской России было общеизвестно, что страшно воровали чиновники военного интендантства. А поставки для армии были чрезвычайно прибыльным бизнесом. Все знали - но от этого ничего не менялось. Власть не могла, или не очень-то и хотела что-то с этим поделать. Время от времени предпринимала вялые попытки хотя бы выяснить, как на самом деле обстоят дела.


Ольга Эдельман: Ну вот, например, в мае 1913 года Николаю II был представлен отчет о сенаторской ревизии учреждений военного ведомства.



Владимир Тольц: Тут следует пояснить, что сенаторская ревизия - это, так сказать, крайняя мера. Более высокой ревизующей инстанции в Российской империи не было, а сенатские ревизии были не регулярные, а назначались по особо серьезным поводам.



Ольга Эдельман: В данном случае поводом послужили обнаруженные злоупотребления.



Обстоятельства, вызвавшие назначение ревизии.


При производстве в 1908 году предварительного следствия по делу об одном из чинов Московской столичной полиции, свидетель Иосиф Тиль, бывший администратор фирмы К.Тиль и К-о, поставлявшей обмундирование на нижних чинов городской полиции, заявил судебному следователю, что администрация фирмы по поводу исполнявшихся ею казенных подрядов входила в незаконные сделки не только с чинами московской полиции, но и с должностными лицами других ведомств, а главным образом интендантского. В подтверждение заявления И.Тиль представил документы, которые оказались в полном соответствии с документальными же данными, добытыми на произведенных по этому делу обысках в Московской и Петербургской конторах фирмы.



Ольга Эдельман: С фирмой Тиль и К-о мы еще встретимся. О сведениях, всплывших таким образом в показаниях Иосифа Тиля, Столыпин в августе 1908 года доложил царю, была назначена сенаторская ревизия. В январе 1909 года были произведены выемки документов у московских поставщиков военного обмундирования. Нашли много кассовых документов о выплате денежного вознаграждения причастным к поставкам чинам интендантского ведомства - взяток то есть, и памятных записок с расценками, сколько в каком учреждении и каким лицам надо платить. Причем, как выяснилось, эти записки соответствовали официальному счетоводству фирм.



Владимир Тольц: Но смотрите, что получается. Назначили ревизию в августе 1908 года, а доклад Николаю II датирован маем 1913 - без малого пять лет ревизия шла. Естественно, что у слушателя может возникнуть вопрос: что это, в Российской империи работало с такой скоростью? Или только дела о коррупции? Власть не могла, или не хотела действовать более энергично? Покрывала виновных? Или понимали они, что ничего с коррупцией не поделаешь, и мирились как с неизбежным? Это я хочу обсудить с гостем нашей московской студии кандидатом исторических наук Василием Борисовичем Кашириным. Итак, как обстояло дело в старорежимной армии с борьбой с коррупцией?



Василий Каширин: Вооруженные силы России во все времена представляли собой огромный хозяйственный организм, которому, как и всему обществу в целом, были свойственны те или иные проявления коррупции. Все помним хрестоматийный образ Петра Великого, избивающего палкой светлейшего князя Меньшикова, попавшегося на поставках гнилого сапожного товара для русской армии. Вопрос заключается в степени и масштабности злоупотреблений, а также в способности руководства эффективно с ними бороться. На протяжении большей части 19 века ситуация в области военного интендантства, быть может, за исключением эпохи наполеоновских войн, действительно была чрезвычайно неприятной. Между прочим, воровали не только одни интенданты, имели место громадные злоупотребления в корпусе военных инженеров при постройке крепостей, при расходовании фуражных средств командирами кавалерийских полков, при получении так называемых «прогонов» при командировках. Можно сказать, что к началу 20-го века сложилась укоренившаяся традиция мздоимства в интендантстве и презрительное отношение к интендантству в обществе и в армии.


Это был порочный замкнутый круг. Интендантство презирали за воровство, и потому порядочные люди не шли служить в интендантство. Я процитирую воспоминания генерала Александра Федоровича Редигера, занимавшем в 1905-1909 годах пост военного министра российской империи. Он писал: «Состав интендантства был самый отчаянный. Способные люди шли в интендантскую службу лишь в виде исключения и тогда уже не упускали случая, чтобы вознаградить себя за бесчестие, сопряженное с их службой. И чем способнее они были, тем более ловко они умели обставлять свою деятельность всякими законными масками».


Доходило до того, между прочим, что чины всех управлений военного министерства начали просить изменить их форму одежды, дать им новую форму, отличную от формы интендантства. Они все носили одну общую форму с красным воротником, серебреным прибором и черным кантом вокруг воротника и погон. Ту же форму носило все интендантство. Поэтому в народе эта форма была известна как интендантская, а черный кант называли воровским кантом. Это, конечно, был позор. Военный министр посчитал, что форму необходимо изменить.


Вообще военное ведомство стремилось бороться с коррупцией интендантов. Тот же самый Редигер лично сотрудничал с главой сенаторской ревизии, о которой мы сегодня говорим, Николаем Павловичем Гариным, кстати, бывшим директором департамента полиции.



Ольга Эдельман: Давайте вернемся к отчету о сенаторской ревизии. Чем он особенно интересен. Там есть не только перечень историй, кто, что и в каких размерах украл, недопоставил, смухлевал. В этом отчете дан еще и анализ схем, того, как все эти дела тогда делались.



Владимир Тольц: Оля, я понимаю, вопрос вечно актуальный. Только давайте, рассказывая о начале 20 века, постараемся избегать современных жаргонных словечек, ставших уже почти терминами - "схемы", "откаты" и прочее. (Это в конце концов – лишь перевод на современный язык, который людям понимающим ненадобен. Колоритные примеры тоже лучше пока оставить «на потом», ими нашу современность не перещеголяешь. А вот общие принципы организации воровства - это любопытно и ценителям прошлого, и знатокам и практикам современности...



Ольга Эдельман: В отчете описывалось, какие приемы используются на каждом этапе взаимоотношений чинов интендантского ведомства - и частных подрядчиков, осуществлявших поставки. Причем речь не о вооружениях, а о предметах армейского быта - одежда, обувь, продовольствие. Для промышленника получить государственный заказ и в те времена было удачей, тем более армейский, когда речь шла о больших объемах. Разумеется, между поставщиками была острая конкуренция за заказы. Формально существовали торги, чиновники выбирали того, кто предложит самые выгодные для казны условия. Фактически была масса отработанных лазеек, чтобы, подкупив чиновников, все эти формальности обойти. Сначала поставщик подкупал чинов окружного интендантского управления и получал информацию о том, какие предметы и в каком округе будут заготовляться, получал образцы требуемых вещей (а образцы утверждались военным ведомством). Имея заранее информацию, он мог предпринять некоторые шаги, чтобы на торгах выглядеть привлекательно. Например, заблаговременно закупить сырье, подготовить производственную базу - тогда он мог объявить, что выполнит заказ быстрее конкурентов. Иногда также, чтобы отпугнуть конкурентов, перед торгами распускали какие-нибудь ложные слухи. Даже и о наличии конкурентов, подкупив чиновника, тоже можно было узнать заранее, иногда прямо по телеграфу.



Чины Окружных интендантских управлений, стоящие в центре громадных оборотов товара и капитала, знающие все коммерческие ухищрения контрагентов казны, нередко дающие поставщикам ценные советы, сами спекулирующие на повышении или понижении цен, на сжатии или расширении конкуренции, умеющие, когда нужно, держать в руках целые районы промышленности, почему-то оказываются совершенно лишенными коммерческого соображения, когда этого требует от них закон. ... Необходимые для определения предположительной стоимости предстоящего заготовления данные подбираются ими нередко так, что не соответствуют действительному положению рынка. Легко и точно узнаваемые любым коммивояжером сведения о количестве товаров, ценах на сырье, о стоимости работы в данном месте - специально командируемые Интендантством должностные лица очень часто или совсем не могут добыть, или добывают такого свойства, что они приносят выгоду только подрядчику, а никак не казне. Доверия к этим сведениям, на которых основываются утверждение и неутверждение заподрядов, иногда колоссальной стоимости, по большей части не имеют и сами должностные лица ведомства.



Владимир Тольц: Вот, обратите внимание, становится видно, что коррумпированные интендантские чиновники и поставщики находились в своеобразном симбиозе. Ситуация была взаимовыгодной, с другой стороны, они взаимно стремились друг другом манипулировать. В отчете говорится, что крупные фирмы-поставщики имели буквально своих представителей при центральных учреждениях интендантства, чтобы согласовать действия местных и центральных учреждений. Иногда удавалось добиться монопольного положения фирмы в округе, тогда она уже сама начинала диктовать условия поставок, а связи ее в ведомстве были такими, что поставщик мог все, от получения конфиденциальных сведений до перемещения должностных лиц.



Ольга Эдельман: Но мы остановились на моменте получения преимуществ накануне торгов. Следующим этапом были сами торги. Понятно, что на торгах привилегированные поставщики разными способами отсекали лишних конкурентов. Перед началом торгов вызнавали, какие цены предложили конкуренты, и применяли трюк с искусственным занижением цен. Или, например, подкупленные чиновники находили поводы для мелких формальных придирок, и конкурента снимали с торгов. Ну а если чиновники определяли, какие фирмы пригласить на торги, то они, понятно, выбирали только тех, с кем им лично выгодно иметь дело, а прочие на торги не попадали.



Владимир Тольц: Тут был, впрочем, один сложный момент. Интендантским чиновникам приходилось отчитываться перед начальством. Они должны были хотя бы изобразить, что сделка выгодна для государства, как тогда говорили - для казны. Если сделка очевидно невыгодна, надо было каким-то образом это мотивировать. Например, сослаться на срочность заказа: мол, выбрали ту фирму, которая обещала дороже, но быстро. Ревизоры от Сената со смесью меланхолии и ехидства в этом месте отметили, что ссылка на срочность заказа, как правило, оказывается правдивой, поскольку в интендантстве все всегда делается с опозданием и любой заказ в итоге оказывается срочным.



Свидетельскими показаниями и рядом документов доказано, что хлопоты "по проведению" дела и заключению контракта обходятся контрагентам казны в 1,5-2% стоимости поставки. ... Платежи производились в различной форме: или точно, в процентном отношении к стоимости получаемого заказа, или в круглых, подходящих приблизительно к этому проценту, суммах. Фирмы, имеющие постоянные дела в Окружном интендантском управлении, нередко выдают чинам его определенное жалованье, приурочивая выдачи такового к праздникам. Само собою разумеется, что не остаются не использованными и такие меры воздействия, как подарки и угощения, сообразно точно известным поставщикам вкусам и наклонностям нужных должностных лиц.



Владимир Тольц: Готовясь к этой передаче, я бегло проконсультировался со знакомыми экономистами и людьми, имеющими опыт в сфере армейских заказов. Величина расходов «на хлопоты» в полтора – два процента от стоимости поставки, вызвала у них крайнее оживление и реплики типа «райские были времена при проклятом самодержавии!» и «нынешний откат в разы, а то и десятки раз больше». Что тут скажешь – жизнь неуклонно дорожает….



Ольга Эдельман: Сегодня мы рассказываем о коррупции в интендантстве русской армии накануне Первой мировой войны. Знаменитый в свое время сюжет. Итак, фирмам-поставщикам вещей для армии было выгодно получить заказ, чиновникам интендантства - получить за это взятку. Но это только первый этап. Затем наступал момент приема интендантством от поставщика заказанных вещей. Тут было несколько этапов. Во-первых, вещи просто физически доставлялись на склад.



Владимир Тольц: Это не просто физическое перемещение предметов. Именно момент завоза на склад означал срок выполнения заказа. Поэтому часть махинаций на этом этапе была нужна уже поставщику - если он срывал сроки поставки. Подкупив складских чиновников, можно было получить накладную на товар с неверной датой. Причем склад от склада отличался. В одном можно было получить накладную, вовсе ничего не завезя, в других - при поставке части товара.



Ольга Эдельман: Особенный простор в махинациях был на больших складах - там всегда было много товара, и при появлении ревизора складские чиновники могли выдать одну партию за другую, запутать проверяющих с учетом вещей (а учет намеренно велся небрежно и путано). Если вдруг оказывалось, что кладовые склада совсем пусты и ревизору показать нечего, то составляли подложные документы, что товар был предъявлен, забракован и вывезен со склада. То же самое делали, если поставщик, получив фальшивую накладную, потом так и не завез вовсе товар. Затем, вопрос о количестве сданных вещей. При приеме товара если чиновнику заплатить, он примет почти не считая, пересчитает тюки, а не количество предметов в них, рулоны ткани, а не их реальную длину. А если не платить - тщательно пересчитает, отведет неудобную кладовую или откажет в кладовой и товар выгрузят на дворе. А это значит - он попортится под дождем или просто его растащат.



Владимир Тольц: Но завоз на склад - это первый этап, давайте дальше.



Ольга Эдельман: Следующее - это взятка смотрителю склада, который будет пересчитывать и обмерять принятый товар. При этом он может и ошибаться в цифрах - вопрос только в том, в чью пользу он ошибется. Может заметить недостачу - может не заметить. В общем, затраты поставщика на "денежные подарки" складским чиновникам составляли примерно 1,5% стоимости сданного товара, из них примерно 0,5% получал главный смотритель склада.



Владимир Тольц: Здесь, между складскими и поставщиком, тоже на самом деле были не только взаимовыгодные отношения, но и возникало много интересных комбинаций. Ведь расплатиться со складскими можно было не только деньгами, но и тем же товаром. И тогда в результате махинаций со счетом товара на складах появлялись излишки вещей, сверх зарегистрированного. Их продавали или на сторону, или даже самим поставщикам, которые затем сдавали их второй раз в счет контрактов.



Ольга Эдельман: А со склада излишки вывозили или втихаря, или, если не получалось, то оформляли как вывоз брака.



Владимир Тольц: Был еще вариант, весьма похожий на то, что проделывали много позже вороватые советские складские работники. Качественные вполне вещи записывались в брак, а потом их вывозили и продавали под видом лоскута или лома.



Ольга Эдельман: Но мы подошли к следующему этапу отношений поставщика товара с интендантством. Поставленные вещи должны были пройти приемку, проверку качества в специальных ведомственных приемных комиссиях.



Самый крупный накладной расход по поставке контрагент Интендантства несет при сдаче вещей в приемных комиссиях.


Сдача обходится поставщику, смотря по роду товара, от 3 до 8% его стоимости; чем однороднее товар по техническим основным своим свойствам, чем проще и определеннее его описание и образцы, тем меньше для приемщика возможности отнестись к приему с несправедливой придирчивостью, тем меньше поставщик за свой товар боится, тем меньше платит он чинам приемной комиссии. Наоборот, прием товара, при выработке которого технически не могут быть устранены условия, препятствующие однородности, дает большой простор усмотрению приемщика ... Особенно выгодны для чинов приемных комиссий и невыгодны для поставщиков такие предметы, при освидетельствовании которых должно принимать во внимание различные условные качества, как оттенки цвета, жесткость, мягкость и т.п. свойства, не поддающиеся иногда точной фиксации не только в описаниях, но и в образцах ... Как примеры товаров, условия сдачи которых резко различаются, могут быть указаны обыкновенная некрашеная хлопчатобумажная ткань, сдача которой обходится дешевле других, и сапоги, сдача которых стоит поставщику особенно дорого. Само собой разумеется, что нормы вознаграждения чинов приемных комиссий склонны повышаться в тех случаях, когда товар сдается заведомо сомнительного качества ...



Владимир Тольц: Вот это очень важный момент. Как отмечалось в том же докладе о сенатской ревизии, вполне качественного товара у поставщиков почти никогда не бывало. Кроме того, в пределах одной поставки разные партии вещей бывали разными по качеству. А из партии товара брали (как бы наугад) образцы для технической экспертизы.



Образцы поступают в распоряжение техника для лабораторного исследования. Исследование ведется единолично и благодаря этому возможность злоупотреблений настает в этот момент сдачи полнейшая: испытание наилучшего образца может дать при помощи различных дозволительных и недозволительных технических приемов отрицательный характер; случайно попавшийся на образец недоброкачественный предмет может быть показан по журналу безупречным ... Войсковые части, притерпевшиеся к низкому качеству довольствия и на опыте познавшие безуспешность бумажных протестов, не склонны к браковке получаемых вещей; еще менее склонны к опротестованию забракованных партий поставщики ...


Особо следует отметить прием вещей, уже прошедших раз через приемную комиссию и вещевые склады в войсковые части и проданных нижними чинами на рынок. Только благодаря приемным комиссиям, не обращавшим должного внимания на внешность вещей с уничтоженными или замазанными клеймами, могли существовать специалисты скупщики солдатских вещей, для перепродажи затем поставщикам и сдачи, как новых, в интендантство.



Владимир Тольц: Вот это момент, который хочется обсудить с нашим гостем, историком Василием Кашириным. А что, военные - не интенданты, а те, кто служил в строевых частях и получал бракованные вещи, сапоги, почти непригодные для носки, дурно скроенное обмундирование и так далее. Они что, действительно были так уж беззащитны перед интендантской недобросовестностью? Вот только что из отчета мы видели: а они все это продавали на рынок. Недорого, конечно, продавали, но все же. Как реально на состоянии армии сказывалось воровство, или, скажем так - корыстный симбиоз интендантских чиновников и поставщиков?



Василий Каширин: Действительно, можно сказать, что строевая часть вооруженных сил, то есть собственно армия, больше всех страдала от злоупотреблений интендантства. Однако, в интересующий нас период были и определенные положительные сдвиги, которые, однако, общество предпочитало не замечать. К примеру, никто не обратил внимания на то, что проигранная русской армией Русско-японская война стала первой в нашей истории войной, в которой действующая армия не имела никаких претензий к интендантству. Однако потом в условиях проигранной войны и начавшейся революционной смуты имели место новые хищения, и главный интендант Ростковский был вынужден уйти в отставку во многом под давлением критики со стороны прессы. Между прочим, кто-то говорил военному министру Редигеру, что из сумм, ассигнованных на интендантские заготовки, 8% «прилипают к рукам». Передавая об этом Ростковскому, Редигер говорил ему, что если бы им вдвоем удалось плодотворно работать лет десять над искоренением этого зла, то он был бы рад, если бы эту цифру удалось уменьшить с 8% до 6%.


Каковы же были практические итоги ревизии сенатора Гарина? Редигер вспоминал: «Ревизия Гарина действительно обнаружила массу хищений, за которые несколько десятков лиц были преданы суду и осуждены. Затем она дала удовлетворение общественному негодованию. Но, конечно, она не могла исправить интендантство, взяточники не перестали брать взятки, а лишь брали их осторожнее и – в виду большего риска – в большем размере. Улучшения же состава интендантства надо было добиваться иными путями. Я думал подойти к нему, обеспечив интендантству определенный источник пополнения из строевых офицеров, которые окажутся малопригодными для строя, и обязав молодых интендантов начинать службу при войсках. Достигнуть существенных результатов я, однако, не рассчитывал, так как соблазн был слишком велик и современное общество, если и возмущалось хищениями, то довольно лицемерно, так как масса членов этого же общества при удобном случае были рады попользоваться казенными и общественными суммами. И то же общество вообще не отворачивалось от тех своих сочленов, которые успевали попользоваться, не попадая на скамью подсудимых».



Как пример убыточного ... заготовления распоряжением Главного интендантского управления может быть указан заказ фирме Тиль и К-о в 1905 году кожевенно-амуничных вещей на сумму свыше 700.000 рублей. Инициатива в данном случае была проявлена самой фирмой, которая предложила Главному интенданту поставить подлежавшую нормальному заготовлению чрез окружные интендантства кожаную амуницию вне торга, при условии немедленного заказа в виду отсутствия текущих работ на заводе и при том по ценам чрезвычайно, по сравнению с ценами мирного времени, высоким.



Ольга Эдельман: Это 1905 год - еще идет Русско-японская война и страна охвачена революционными волнениями.



В докладе Военному Совету, составленном по этому поводу ... указано было, что домогательство фирмы о немедленном предоставлении ей работ заслуживает уважения, а предложенные ею цены должны быть сочтены выгодными, так как стоимость сырья имеет тенденцию к повышению и ожидать более дешевых цен на предстоящих торгах нельзя.


Желаемый заказ фирме был предоставлен, а оставшееся незаподряженным количество вещей предъявлено было к торгам при Военно-Окружных советах. На торгах те же вещи прошли по ценам значительно меньшим, чем получила фирма Тиль, и последняя сейчас же после торгов просила Главного интенданта переуступить ей разобранные конкурентами вещи, предлагая значительное понижение и с торговых цен.


Градация цен этого заготовления была такова (указывается лишь цена патронных сумок, которых заготовлялось наибольшее количество): фирма Тиль вне торга получила заказ по 87 копеек за сумку, на торгах сумки разобраны были по 80 приблизительно копеек, а после торгов фирма Тиль заявила желание взять дополнительный подряд по 67 копеек, разъясняя таким образом Главному управлению с полной откровенностью, что получила уже с него по 20 копеек лишку на каждую сумку. Всего потеряла казна убытка на заказанных фирме сумках около 100.000 рублей.



Владимир Тольц: А рубли дореволюционные были довольно увесистой валютой. Тогдашние 100 тысяч - это много. Тема воровства, в том числе вокруг армейских поставок, в императорской России была актуальна всегда, а в начале 20 века выдвинулась в самые обсуждаемые. Особенно - когда шли войны, Русско-японская, Первая мировая. И мы продолжим этот разговор в нашей следующей передаче.


XS
SM
MD
LG