Будущее миссии НАТО в Афганистане. Почему этот вопрос стал фактором европейской политики.
Ирина Лагунина: Сообщения о том, что в Афганистане готовится весеннее наступление талибов и что под ружьем уже готовы 6 тысяч боевиков, еще больше подхлестнули споры о том, как Европа относится к миротворческой миссии НАТО в этой стране. В Италии чуть не пало правительство Романо Проди. После недельного кризиса Проди получим вотум доверия законодателей лишь в эту пятницу. Не менее жаркие споры идут и в Испании. Полемика усилилась после недавней гибели в Афганистане испанского военнослужащего. Рассказывает наш мадридский корреспондент Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: В Афганистане расквартировано 690 испанских военнослужащих. Находятся они на двух базах в западных районах страны, которые считаются более или менее спокойными с точки зрения безопасности.
На этот раз выступления противников военного присутствия в Афганистане особенно настойчивы. Видимо, потому что там впервые погибла женщина-военнослужащая, 23-летняя Идойа Родригес, водитель санитарной машины. Она погибла, а еще двое военных получили ранения, когда их бронированный санитарный автомобиль подорвался на мине. Министр обороны Хосе Антонио Алонсо так прокомментировал эти события:
Хосе Антонио Алонсо: Афганистан – это зона риска, в которой могут случаться подобные несчастья. Однако, напомню, что наши войска там находятся по решению испанского парламента и по мандату ООН с целью, которая поставлена в резолюции Объединенных наций – помочь восстановить там мир, чтобы эта страна могла возродиться.
Виктор Черецкий: Доводы министра особо не подействовали на противников участия Испании в афганских делах. И полемика лишь усилилась. Чтобы понять ее суть, следует обратиться к истории вопроса. Дело в том, что нынешнее испанское правительство, представленное Социалистической рабочей партии, пришло к власти весной 2004 года под пацифистскими лозунгами. Оно сразу же вывело испанский воинский контингент из Ирака и провозгласило так называемую доктрину Альянса цивилизаций, которая предусматривает решение всех споров с мусульманскими странами лишь мирным путем. Однако явно популистские демарши, рассчитанные на завоевание доверия испанского левого пацифистки настроенного электората, как отмечают наблюдатели, понравились далеко не всем союзникам Испании по НАТО и Евросоюзу. Мадрид спохватился и не стал повторять в Афганистане иракский эксперимент по выводу войск. Чтобы хоть как-то оправдать перед электоратом непоследовательность властей, официальная пропаганда стала доказывать, что испанцы в Афганистане вовсе ни с кем не воют: они помогают в строительстве новой жизни и раздают афганским детишкам испанские леденцы «чупа-чупс». Сугубо мирные задачи вроде бы были поставлены политическим руководством страны и перед военными. Говорит полковник Хавьер Гарсия Арнайс, комендант испанской базы в Герате:
Хавьер Гарсия Арнайс: База в Герате является опорным пунктом для всех международных строительных проектов, осуществляемых на западе Афганистана, то есть мы помогаем в реализации поддержки, которая оказывается местным властям. У нас здесь есть транспортные вертолеты для перевозки людей и грузов. У нас есть госпиталь: мы оказываем медицинскую помощь иностранцам, участвующим в восстановлении страны. Мы располагаем самолетами для более дальних полетов и мастерскими для ремонта автотранспорта, складами продовольствия и жизненно необходимых материалов, а также занимаемся охраной всех возводимых объектов.
Виктор Черецкий: Между тем, либеральная мадридская газета «АБС» опубликовала не так давно интервью с неким испанским офицером, пожелавшим не называть своего имени, который уверял, что испанские военные, находящиеся в Афганистане, выполняют далеко не гуманитарную миссию. «До Испании не доходит правда о том, что происходит в Афганистане на самом деле», - заявил офицер, отметив, что его товарищам приходится «постоянно участвуют в боевых столкновениях с моджахедами и что «ситуация в Афганистане ухудшается быстрыми темпами».
Испанским вертолетчикам приходится участвовать в «крайне опасных операциях», например, по эвакуации раненных с поля боя, писала АБС, подчеркивая, что пилоты испытывают при осуществлении этих полетов «глубокий стресс», поскольку «каждый раз рискуют жизнью». «Испанские вертолеты подвергаются постоянным обстрелам, в результате их приходится ремонтировать, поскольку в аппаратах каждый раз обнаруживаются пробоины от пуль», - отметила газета.
Она также посетовала, что в Мадриде «скрывают» правду об Афганистане и что сообщения о ситуации в стране делаются только в том случае, «когда среди испанцев есть убитые и раненые». Частым обстрелам, по свидетельству АБС, подвергается и основная испанская база в Герате, превращенная в «подлинную крепость».
Испанские военные, по свидетельству газеты, также принимают участие в «карательных операциях с целью захвата моджахедов». Эти операции, в «ходе которых происходят перестрелки», проводятся в течение нескольких дней «силами экипажей восьми-десяти бронемашин». «Основная – гуманитарная миссия, с которой мы направлялись в Афганистан, потеряла всякий смысл: мы лишь участвуем в весьма рискованных боевых действиях», - процитировала газета слова военнослужащего.
Интервью анонимного офицера получило общественный резонанс, и власти тут же попытались поправить положение с помощью самих же военных. Полковник Гарсия Эрнайс:
Хавьер Гарсия Эрнайс: Наша мораль высока, потому что мы видим, что наш труд, наши контракты с местным населением, обретают конкретные результаты. Конечно, наши дела продвигаются вперед медленно, потому что обстановка непростая. Но положительные результаты уже налицо: мы постоянно ощущаем благодарность жителей за нашу деятельность.
Виктор Черецкий: Между тем, испанские спецслужбы настроены не столь оптимистично. Они предупреждают о росте напряженности в Афганистане и готовящемся весеннем наступлении сил, противостоящих правительству в Кабуле и натовским военным.
Обычно хорошо информированная газета «Паис», которая ссылается на источники в Разведывательном центре Вооруженных Сил Испании и в Национальном центре разведки страны, написала о растущей опасности, которой подвергается испанский воинский контингент в Афганистане.
«Прошлый год был самым кровавым с 2001 года, когда началась операция в Афганистане, а нынешний обещает стать рекордным по числу терактов против сил коалиции», - отметила газета. По ее мнению, активность в Афганистане сил моджахедов увеличивается в виду «непопулярности коррумпированной и неэффективной администрации президента Карзая». Кстати, подобное определение афганскому правительству испанская газета дает впервые, ранее оно именовалось «демократическим и прозападным». «Паис» отмечает, что риск для испанских военнослужащих, увеличится, «если правительство Карзая исполнит свое обещание начать борьбу с местными производителями героина».
Власти и на этот раз попытались подретушировать, устами военных, сложившуюся ситуацию. Полковник Гарсия Арнайс:
Хавьер Гарсия Арнайс: Обстановка вовсе сейчас не ухудшается - она никогда здесь не была простой. Надо иметь в виду, что эта страна претерпела многолетние войны. Государственные структуры здесь исчезли – они сейчас восстанавливаются. Мы как раз и обеспечиваем процесс воссоздания страны. В Афганистане, помимо всем известных талибов, есть еще и другие группы, которые ранее правили на местах. Когда теперь появилась государственная власть и пытается установить определенный порядок, они заявляют, что ущемляются их интересы. В первое время эти силы себя не проявляли, но теперь они пытаются отстоять свои права вопреки желанию правительства установить крепкую власть на местах.
Виктор Черецкий: Тем временем, пацифистский испанский электорат, обеспечивший в свое время социалистам победу над консерваторами, устал верить в байки про чупа-чупы в Афганистане, и, наконец, сообразил, что его все это время попросту надували. Причем делали это довольно грубо. Так, пару лет назад, когда в Афганистане разбился испанский вертолет с десантниками на борту, электорату объявили, что солдаты погибли не от рук моджахедов, выпустивших по вертолету ракету земля-воздух, а от порыва ветра. Дескать, тяжелую транспортную машину просто ветром сдуло – не много, ни мало!
Правда, когда испанцы стали подрываться на минах, обвинять в их гибели природные явления стало невозможно, поэтому пришлось признаться в наличие афганского сопротивления. Так что теперь левая парламентская оппозиция – рупор пацифистов – потребовала вывода испанского контингента из Афганистана. Гаспар Льямасарес, спикер «Объединенных левых»:
Гаспар Льямасарес: Мы считаем, что правительство совершит ошибку, если пойдет на увеличение нашего контингента в Афганистане. Во-первых, это ничего не даст. Во-вторых, оно должно было бы уже составить план вывода войск из Афганистана, поскольку гуманитарные задачи и задачи восстановления страны, о которых оно заявляло, несовместимы с нынешним участием в военных действиях.
Виктор Черецкий: В отличие от левых, деятели мощной консервативной парламентской оппозиции, руководители Народной партии, не видят ничего зазорного в том, что испанские военнослужащие принимают участие в боевых операциях по борьбе с международным терроризмом. Одновременно они настаивают на официальном признании правительством участия испанских военных в боевых операциях. Консерваторы считают, что властям следует прекратить проявлять показной пацифизм, дать подлинную оценку ситуации в Афганистане и послать туда подкрепление, как делают другие страны НАТО, имеющие своих солдат в этой стране. Лидер консерваторов Мариано Рахой:
Мариано Рахой: Он, председатель правительства, говорит об Афганистане с каким-то стеснением, как будто бы наше присутствие там является нечто зазорным. Мы требуем от него ясности. Мы поддерживаем наше участие в делах Афганистана и поддерживаем любые инициативы правительства в отношении усиления нашего присутствия в этой стране. Единственно чего мы хотим от правительства – это правды. Довольно разглагольствовать о гуманитарной миссии, о том, что наши солдаты занимаются там лишь тем, что помогают старичкам переходить улицу.
Виктор Черецкий: Признание властями того, что испанские военнослужащие принимают участие в боевых действиях, вопрос далеко не формальный. Он волнует, в первую очередь, самих военных. Речь идет и об оплате их ратного труда, и даже о наградах. К примеру, за участии в «гуманитарной миссии» им дают ордена с желтой ленточкой, а в боевой – с красной. Красная ленточка и более почетна, и дает большие льготы награжденным или, в случае, если орден вручается посмертно, родственникам погибших. Факт награждения подорвавшейся на мине женщины-водителя орденом с желтой ленточкой вызвал протест консервативной оппозиции. Член руководства Народной партии Сорайа Санс:
Сорайа Санс: Идойа Родригес заслуживает, чтобы ей дали высшую награду, которую испанцы дают своим защитникам, выполняющим приказы и платя за это своими жизнями. Мы считаем, что она достойна ордена с красной лентой.
Виктор Черецкий: Со своей стороны, премьер-министр Испании Хосе Луис Родригес Сапатеро, маневрируя между пацифистами и консерваторами, в конце января категорически отказался посылать дополнительные силы в Афганистан, на чем настаивали, кстати, и сами испанские военные, заявляя, что дополнительные силы нужны, чтобы обеспечить их собственную безопасность. Но Родригес Сапатеро по-прежнему настаивает на том, что Испания ограничивает свою афганскую миссию гуманитарными рамками, а посему подкреплений контингенту не будет:
Родригес Сапатеро: Испания последовательна в своих действиях в Афганистане в рамках своей первоначальной миссии. Я отношусь с уважением к позиции других государств, но мы оставляем за собой право ограничиться вопросами восстановления этой страны и помощи ее населению.
Виктор Черецкий: Такая позиция, впрочем, не убеждает в Испании ни правых, ни левых. Что же касается союзников по НАТО, то они, похоже, особо к словам Родригеса Сапатеро не прислушиваются и требуют от Испании выполнения союзнических обязательств в Афганистане, где, по мнению экспертов, требуется увеличить военное присутствие Альянса. Поэтому министр обороны Алонсо попытался найти некую формулу, которая вроде бы призвана решить спор с западными партнерами:
Хосе Антонио Алонсо: Мы в Афганистане намерены изменить наше присутствие не количественно, а качественно. До конца этого года мы направим туда беспилотные самолеты. Мы также будет обучать и финансировать афганские воинские части, чтобы они были способны сами обеспечивать безопасность на своей территории. Ведь в этом и заключается наша миссия – помочь законному правительству Афганистана установить контроль над территорией своей страны, чтобы обеспечить ее прогресс.
Виктор Черецкий: Так, Испания заявляет, что намерена подготовить в ближайшее время два батальона афганской армии для обеспечения безопасности в северо-западном регионе страны. Она подготовит – обучит, обеспечит обмундированием, транспортом и жильем – один батальон для участия в боевых действиях, а второй - для тылового обеспечения войск.
Кстати, специалисты уже подсчитали, что создание афганских батальонов, обучением которых займутся 30 испанских военных, обойдется в сумму, которая составит всего 20% от стоимости пребывания в Афганистане двух аналогичных подразделений испанской армии. Тем не менее, Испания требует, чтобы в дальнейшем созданные ею батальоны финансировались из фондов НАТО, о чем она заявила на совещании министров обороны этой организации в Севилье, которое прошло в минувшем феврале.
Турция: военные, выборы и самая агрессивная разведка на Ближнем Востоке.
Ирина Лагунина: Глава Генштаба Турции генерал Ясар Буюканит, находясь на этой неделе в Вашингтоне, заявил, что сейчас, как никогда, есть угроза единству и безопасности его страны. Речь идет не о внешних угрозах, а о президентских выборах, которые должны состояться в мае. Со времен основателя современного турецкого государства Ататюрка армия в этой стране играет роль стабилизирующей силы. Военные сейчас боятся прихода к власти радикально настроенных мусульманских политиков, готовых повернуть светское развитие государства. О роли армии, военных, и в особенности, разведки в Турции – наш корреспондент в Стамбуле Елена Солнцева.
«Дорогой друг. 4 июля 2003 года американские солдаты окружили внешний пост турецкой разведки в Северном Ираке. Они арестовали нас, 11 турецких офицеров. Потом допрашивали и, как террористам надели на голову капюшоны и в один день депортировали с мешками на головах, без всякого уважения к нашей воинской чести»…
Елена Солнцева: Ирак. Наши дни. Письмо турецкого офицера адресовано спецагенту Полату Альдемдару, который в эпопее «Долина волков» на протяжении двух лет борется с мафией. Разведчик отправляется в Ирак сводить счеты с «нерадивыми американскими военными, посягнувшими на честь турецких военных офицеров». Европейская критика резко осудила фильм за слишком тенденциозное изображение военных НАТО и обилие неоправданных сцен насилия над мирными жителями, которое, якобы, совершают американские солдаты в Ираке. В Турции, напротив, под звуки военных османских маршей зритель аплодировал приключениям турецкого Джеймса Бонда, воплотившим, по мнению многих критиков, кодекс чести янычара: необузданное мужество, работоспособность и имперскую жестокость. Недавняя попытка руководства телекомпании, где демонстрируется сериал, снять его с показа из-за слишком жестоких сцен и разжигания националистических настроений вызвала волну протеста у зрителей. Организаторы фанклуба турецкого Джеймса Бонда создали многочисленные форумы в интернете. Кинотеатр Бейоглу в Стамбуле, куда обычно ходят смотреть голливудские фильмы, полон молодых людей призывного возраста. В ответ на вопрос о миссии спецагента Полата студент Угур отвечает:
Студент Угур: Сержант Полат - национальный герой, который помогает молодежи осознать, как нужно гордиться своей родиной. Руководители телекомпании заявили, что сериал может породить новых «одержимых националистов», подобных Огюну Самасту, убийце армянского журналиста Гранта Динка. Однако я думаю, что надо побольше фильмов, воспитывающих патриотов страны, любящих свою родину, готовых умереть за нее.
Елена Солнцева: Создатели сериала утверждали, что образ сержанта Полата списан с легендарного кадрового военного Энвера Паши, которого называют основателем турецкой разведки. Одни считают его авантюристом, другие – мужественным воином. Биография этого необычного человека и вправду полна загадок. Ему было 27 лет, когда в ходе так называемой Младотурецкой революции, в которой он участвовал, был свергнут последний султан Абдул-Хамид. Получив от новой власти пост военного атташе в Берлине, он через четыре года вернулся в Турцию, осуществил государственный переворот, в результате которого был убит премьер-министр, и занял пост военного министра. После поражения Турции в ходе Первой мировой войны Энвер-Паша бежал в Германию, затем при довольно загадочных обстоятельствах оказался в Советской России, где встречался с Лениным, пытаясь договориться о большевистко-исламском союзе. По некоторым данным, Ленин послал его крепить советскую власть в Бухару. Там Энвер-Паша перешел на сторону басмачей и был убит в бою с красноармейцами. Несмотря на довольно бесславный конец, этот человек обладал незаурядным характером. В книге «Турецкий гамбит» Борис Акунин воплотил черты Энвера Паши в фигуре главного злодея - турецкого шпиона Анвар-эфенди. «Будучи советником султана, - пишет Акунин,- он открыл дилижансное сообщение, построил железные дороги, а также учредил сеть «ислаххане» — благотворительных учебных заведений для детей-сирот мусульманского и христианского вероисповедания». Редактор политического интернет-сайта Арзу Гюнеш.
Арзу Гюнеш: Энвер Паша прославился как основатель национальной разведывательной организации, получившей название «Тескилат-и-Махсуса», то есть «Специальная секретная служба », которая занималась сбором разведывательной информации в отношении иностранных государств. О действиях турецкой разведки в то время известно довольно мало - Энвер Паша всегда говорил, что «о разведчиках узнают, если они проваливаются». Однако ясно, что Энвер Паша создал службу разведки под копирку по образцу немецкой разведывательной службы, сам при этом активно сотрудничая с немецкими спецслужбами. Османская империя в течение долгого времени находилась под влиянием Германии. В период первой мировой войны в Турции активно работали немецкие офицеры во главе с полковником Вальтером Николаи, начальником разведки кайзеровской Германии.
Елена Солнцева: Кайзер восхищался Востоком. «Турецкая военная разведка стала лучшим блюдом «немецкой кухни»-хвастливо заявлял Отто Лиман фон Сандерс, один из семидесяти немецких генералов, приглашенных турками организовать разваленную, дезорганизованную турецкую армию. Германские «рыцари плаща и кинжала» активно делились опытом с турецкими союзниками. Немецкий разведчик Прейснер, специалист по тропическим болезням, получивший за темный цвет кожи кличку Бедуин, обучал правилам подрывных действий. Переодевшись в форму офицера в Месопотамии, заманивал крупные военные подразделения противников- англичан в ловушку, где их уничтожали турки. Согласно особой депеше правительства, все министерства, ведомства и учреждения обязаны были оказывать разведчикам полное содействие и помощь. Разведслужбы могли использовать в качестве прикрытия все звенья государственного аппарата, общественные организации и частные фирмы. Руководители и сотрудники разведки скрывались под личиной полицейских или простых неприметных торговцев.
Можно ли принудительно вылечить наркомана: планы депутатов Думы и опыт Голландии.
Ирина Лагунина: Российская Государственная Дума готовит законопроект о принудительном лечении наркозависимых людей. Над документом работают депутаты из «Единой России» совместно с Госнаркоконтролем. По замыслу авторов, наркоманы должны попадать в лечебно-исправительные учреждения по решению суда. Законопроект уже критикуется врачами и правозащитниками: и те, и другие считают, что насильно вылечить наркомана невозможно. Как ни странно, опыт принудительного лечения наркоманов есть в либеральной Голландии – но там ему подвергаются лишь наркозависимые нарушители закона и только в исключительных случаях. Рассказывает Любовь Чижова.
Любовь Чижова: Парламентские слушания по законопроекту о принудительном лечении наркоманов состоятся в марте, после чего он пройдет первое чтение. Этот неоднозначный документ может коснуться шести миллионов человек. По официальным данным именно столько в России наркозависимых людей. Как рассказала мне одна из авторов законопроекта депутат от «Единой России» Валентина Иванова, пока предусмотрены три причины для принудительного лечения: заявление от родителей сигнал, из школы или институтов, инициатива участковых милиционеров. Причем неясно, на базе каких лечебных учреждений будут лечить наркоманов и кто их будет охранять. Говорит Валентина Иванова.
Валентина Иванова: Суть заключается в том, что каждый, кто используют наркотики, он в течение определенного времени, к сожалению, привлекает к этому до 10-15 человек - такая статистика уже имеется. И в этой ситуации образовательные учреждения должны стать той стеной, за которую не должны распространяться наркотики.
Любовь Чижова: Согласно законопроекту, где будут лечиться наркоманы, в каких учреждениях, кто их туда будет доставлять и кто охранять?
Валентина Иванова: Конкретные вопросы решает правительство Российской Федерации. И под реализацию каждого закона выпускается соответствующее распоряжение, порядок действий, порядок реализации. Достаточно сложно мне сейчас говорить, мы в рамках этого проектом работаем с Госнаркоконтролем, и это очень конкретные вопросы, на которые должны отвечать соответствующие службы.
Любовь Чижова: Валентина Николаевна, работая над этим законопроектом, вы как-то обращались к мировой практике и изучали ли вопрос, как в других странах пытаются лечить молодых людей от наркомании? И как вы считаете, возможно ли вылечить человека насильно?
Валентина Иванова: Конечно, мы знакомились и изучали эту практику. Практика северных стран говорит, что принятие жесткого законодательства и усиление меры ответственности за потребление наркотиков не в медицинских целях - это является серьезным препятствием. Норвегия, и шведское законодательство серьезно отличается от голландского законодательства, но и серьезно отличается ситуация с наркотиками в Швеции и Норвегии, нежели в Голландии. Поэтому, на наш взгляд, есть смысл идти путем законодательства наших северных соседей. Мне кажется, мы должны здесь думать о таких примерах, как борьба с туберкулезом. Понятно, что туберкулез мы понимаем, что здесь у нас принудительное лечение и по-другому нельзя преодолеть эту инфекцию.
Любовь Чижова: Законопроект о принудительном лечении наркоманов как будто возвращает россиян в советское прошлое. Тогда наркоманов и алкоголиков пытались насильно лечить в ЛТП – лечебно-трудовых профилакториях. Как показывает практика, вылечить никому не удавалось, а больных людей государство использовало в качестве бесплатной рабочей силы. Руководитель медицинских программ фонда «Нет алкоголизму и наркомании» Сергей Полетыкин говорит, что лечение человека против его воли не дает положительных результатов.
Как вы думаете, почему вообще некоторым российским чиновникам пришла в голову мысль о принудительном лечении наркоманов?
Сергей Полетыкин: Корни идеологические, как в семье, у них, наверное, была плохая семья у этих людей. Потому что когда взрослый человек малограмотный, малообразованный не справляется с ребенком, он его наказывает, репрессии применяет в отношении ребенка, он не ищет причину такого поведения, не пытается, договориться, разобраться, найти компромисс, решить его проблему, просто наказывает тупо и беспощадно. Мне кажется, что корни как раз в тяжелом детстве этих людей, такой стереотип поведенческий, и они его копируют на все население. Есть проблема. А чего разбираться? Надо наказать.
Любовь Чижова: Насколько это дорогостоящее предприятие - лечение наркозависимого человека? И как сейчас обстоит дело с государственным финансированием лечения наркозависимых людей?
Сергей Полетыкин: Медикаментозное лечение, здесь проблемы нет, финансирование на достаточном уровне. Но существует проблема с реабилитационными программами, особенно длительными, рассчитанными на год, два, три, для химически зависимых людей, у которых степень выраженности расстройств зашла достаточно далеко. И здесь выход надо искать не в медицинских учреждениях с надзорными функциями. Опять медиков хотят привлечь к каким-то полицейским мероприятиям – это не дело медицины. Медики должны заниматься лечением и реабилитацией, а надзорные функции должны остаться у соответствующих органов. Здесь не нужно каких-то учреждений строить. Скажем, во многих странах на реабилитацию по решению суда наркоман или алкоголик отправляется в частное лечебное учреждение, просто из бюджета деньги перечисляются этому учреждению за то, что оно таких людей лечит или реабилитирует по решению суда. А у нас хотят опять пойти по затратному принципу. Наркоконтроль, эти учреждения полумедицинские, полумилицейские, они опять будут доказывать необходимость своего существования. Это же деньги, это их жизнь.
Любовь Чижова: А можно вылечить человека против его воли?
Сергей Полетыкин: Конечно, нет - это исключено. Ведь мы знаем, что даже в тюрьмах, в колониях, где, казалось бы, режим строгий, все равно там есть наркотики, все равно их проносят какими-то путями, потребляют и алкоголь, и наркотики. Если человек не осознал необходимость избавления от зависимости, то никакими принудительными мерами его заставить нельзя, потому что кроме биологии, биологической основы химической зависимости есть еще и психология, есть социум, есть духовность, в конце концов. И человек не изменится, не переменится, если он не захочет этих перемен.
Любовь Чижова: А что говорит мировой опыт? К примеру, в Нидерландах, вопреки распространенным в России стереотипам, проблема наркозависимости стоит менее остро, чем в других странах. Нидерландские специалисты считают, что главное не наказание за употребление наркотиков, а реинтеграция наркозависимого в общество и снижение риска его вовлечения в криминальную среду. Рассказывает наш корреспондент в Амстердаме Софья Корниенко.
Софья Корниенко: «Существует довольно много людей, которые боятся наркотиков. Это плохо. Потому что заполняющий сознание страх перед неизвестным не оставляет места здравому пониманию и служит только распространению паники. Единственно верный способ борьбы с проблемой наркомании – это распространение знания. Знания о наркотиках, откуда они произошли, кто их употребляет и зачем, в чем заключается риск от их приема и как его избежать». Этой цитатой открывается интернет-сайт одного из главных в Нидерландах институтов, занимающихся изучением профилактикой и лечение зависимости - института «Тримбос» городе Утрехт. То, что отказ от политики запугивания, принуждения и угрозы строгого наказания работает, Голландия доказала на собственном положительном примере. Вопреки популярному мифу, уровень распространенности наркозависимости в Голландии несравнимо ниже, нежели в других западноевропейских странах, а тем более странах за пределами ЕС. На одну тысячу жителей Голландии приходится всего два с половиной наркозависимых. Для сравнения: в Бельгии это число составляет три, во Франции 3,9, в Испании 4,9, в Италии 6,5, а в Люксембурге более 7. Рассказывает специалист крупнейшего в Нидерландах центра по лечению зависимости Рул Керссемакерс.
Рул Керссемакерс: Дело в том, что число героинозависимых в Нидерландах неуклонно уменьшается. Я помню время, когда у нас в Амстердаме было около дести тысяч таких зависимых, а на сегодня не более четырех-пяти тысяч. Более того, эта группа героинозависимых становится старше. Молодые люди в Голландии сегодня почти не употребляют героин, они употребляют другие наркотики – марихуану, экстази, но не героин. Итак, группа героинозависящих становится все меньше, и поэтому у нас нет большой необходимости в разработке новых препаратов.
Сергей Полетыкин: В чем же секрет успеха голландской модели? Во-первых, в четком разделении на так называемые «легкие» и «тяжелые» наркотические вещества. Тяжелые наркотики в Нидерландах запрещены. К тяжелым наркотикам относятся вещества, максимально опасные для здоровья и с высоким риском возникновения зависимости. Это прежде всего опиаты, такие как героин, а также стимулирующие вещества - амфетомин и кокаин. Запрещены в Голландии экстази и ЛСД. К легким наркотикам относятся вещества, которые практически не вызывают зависимости. Эти вещества можно легально приобрести в специально отведенных местах - в кофе-шопах, где продается марихуанах и выпечка с гашишем, и в смарт-шопах, торгующих галлюциногенными грибами. Многолетние исследования доказали, что потребление легких наркотиков никогда не приводит автоматически к употреблению тяжелых. Эта проблема возникает от того, что приобретая легкие наркотики в криминальной среде, покупателю сразу предлагаются тяжелые. В легальных точках продажи такого не происходит. Производство и нелегальная продажа любых наркотиков в Голландии строго преследуется по закону и, наоборот, закон мягок к тому, у кого в сумке нашли небольшое количество пусть даже тяжелого наркотика.
Своей основной задачей голландские специалисты считают обеспечение реинтеграции страдающих от зависимости людей в активную социальную жизнь и сведение к минимуму ущерба, который такие зависимые могут нанести окружающим. С апреля 2001 года в Нидерландах также введена программа принудительного лечения наркозависимых. Эта программа также применяется к наркозависимым преступникам, однако, в исключительных случаях, если задержанный уже был осужден за аналогичное преступление минимум три раза и безуспешно прошел другую программу по лечению наркомании ранее. Принудительное лечение не может проводиться дольше двух лет. На это лечение на всю 16-миллионную страну выделено чуть более 200 мест. Результаты исследования об эффективности принудительного лечения еще не опубликованы. Аналогичная программа по принудительному лечению в Германии показала, что спустя 17 месяцев после ее окончания от употребления наркотиков еще воздерживались 40% пациентов.
Рул Керссемакерс: Лечение зависимости - это очень сложный процесс, включающий в себя лечение как физической, так и психической зависимости. Препараты, используемые в ходе лечебной зависимости – это всего лишь часть лечебного процесса. Для того, чтобы добиться успеха, необходимо изменить сознание.
Любовь Чижова: Большинство российских наркологов разделяют точку зрения своих зарубежных коллег к наркоманам следует относиться прежде всего как к больным людям, а не как к преступникам. Однако, российские государственные чиновники так не думают, и новый законопроект о принудительном лечении в очередной раз это подтверждает.
Современные кочевники . Культура прошлого и связь с цивилизацией.
Ирина Лагунина: Люди западной цивилизации привыкли считать, что кочевники – это что-то из истории человечества, что их воинственные набеги приводили к упадку и исчезновению цивилизованных оседлых соседей, и что их дикий образ жизни не оставил ничего ценного в человеческой культуре. В действительности, это негативное представление о кочевниках не более чем миф. Кочевники живут и сейчас, причем число их не так мало, они кочуют по степям Азии и Монголии, высокогорьям Тибета, по тундрам Америки и России, выживают в пустынях Африки. Гость программы, этнограф Константин Куксин, директор музея кочевой культуры в Москве, рассказывает об истории и сегодняшнем быте кочевников. С ним беседует Александр Марков.
Александр Марков: Что же такое кочевая культура и как так получилось, что целый интересный пласт человеческой культуры существует сейчас на нашей планете и о нем практически никто не знает?
Константин Куксин: Дело в том, что люди крайне мало знают о кочевниках и, к сожалению, если знают, то знают информацию негативную, то есть что кочевники – это дикари, не просто дикари, а особо жестокие дикари, которые разрушали достижения оседлых цивилизаций и культуру они не создали. Как-то стало обидно за их друзей, оставшихся в степи, мало того, что не знают, а еще знают информацию неверную, обидную. И я решил начать собирать материалы и показать их и духовную, и материальную культуру, потому что культура кочевая - она призрачная. Вот они собрали юрту и только пятно от очага осталось, и они ушли. Поэтому кажется, что культуры нет. Поэтому начались экспедиции. За несколько лет мы собрали очень интересные коллекции, сейчас в музее представлены Монголия, Бурятия, Казахстан, Киргизстан.
Александр Марков: Расскажите немного об этой культуре, потому что, я думаю, мало кто себе представляет, чем живут эти люди сегодня, в 21 веке.
Константин Куксин: Вообще когда-то переход к кочевому образу жизни был колоссальным прорывом в экономике. То есть это был переход, не как считалось раньше, что кочевники-охотники стали земледельцами и все стало хорошо. Нет, на самом деле были земледельческие культуры, но во время кризиса экономического в давние эпохи часть людей перешла к одомашниванию животных и кочеванию со стадами. Это был прорыв и большое достижение человечества. Поскольку приручить животных гораздо сложнее, чем выращивать злаки, допустим.
Александр Марков: Это было где-то восемь тысяч лет назад примерно?
Константин Куксин: В разных регионах по-разному. Скажем, на Ямале, на Севере всего триста лет назад приручили дикого оленя - это культура одна из самых молодых. Сегодня мы будем говорить о кочевниках из Центральной Азии. У кочевников Великой степи, как называется этот регион, есть пять видов скота - это овцы, козы, яки, верблюды и лошади.
Александр Марков: Коровы нет?
Константин Куксин: Вместо коровы яки используются как вьючное животное, так и для получения молока, масла, сыра.
Александр Марков: Где еще сохранились такие очаги кочевой культуры?
Константин Куксин: Центральная Азия, Монголия, Казахстан, Кыргызстан, западный Китай, Тибет. В Тибете народность, живущая на нагорьях на очень большой высоте, четыре километра в среднем. Наша республика Тыва, немного в Бурятии сохранилась кочевая культура. Весь Крайний Север, то есть целиком полярный регион, народы, живущие в тундре как у нас, так и в Канаде. Затем Северная Африка - это бедуины, туареги. Есть некоторые племена в Южной Америке, кочующие недалеко от озера Титикака, но в меньшей степени.
Александр Марков: Это в основном степные районы?
Константин Куксин: Не то что степные, это районы с суровыми условиями. Пустыни, полупустыни, тундра, то есть где невозможно земледелие. Потому что там, где земли можно распахать, как в Казахстане, когда подняли целину, кочевая культура исчезла.
Александр Марков: То есть они сумели сохраниться на таких участках, которые не нужны земледельцам.
Константин Куксин: Не нужны земледельцам, были не нужны долгое время для добычи ископаемых и поэтому сохранились. И поэтому культура кочевников очень экологична, они умеют жить в очень суровых условиях и берегут действительно окружающий мир, считая себя частью его.
Александр Марков: Но, видимо, это не всегда было так. Случались, наверное, и ситуации, когда из-за деятельности кочевников возникали экологические кризисы. Есть опасность перевыпаса.
Константин Куксин: Совершенно верно, были такие ситуации. В древности это все регулировалось войной. То есть определенный участок степи или пустыни может прокормить определенное количество людей, поэтому племена кочевые вели постоянную войну, как они называли, война за лошадей и за женщин. То есть война шла постоянно, и война убирала людей, которых было слишком много. И конечно, кочевники очень сильно зависели и зависят от природных условий. То есть начинается засуха, если степь высыхает, они вынуждены уходить. И когда они уходили, их вытесняла сама природа, они шли на землю оседлых соседей и с этим были связаны набеги кочевников во многом.
Александр Марков: Вы сказали, что мнение о воинственности, такой разрушительной силе кочевников не соответствует действительности.
Константин Куксин: Не совсем верные. Конечно, если мы берем 13 век эпоху завоеваний Чингисхана. Конечно, монголы не были добренькими, иначе они бы не выжили. Их окружали сильные и многочисленные враги и, что интересно, монголы ни разу не нападали первыми, то есть они все время отвечали ударом на удар. Были тяжелые войны, но монголы выходили победителями. Во многом за счет того, что оседлые соседи были раздроблены, были различные внутренние проблемы в государствах, во многом за счет прекрасной боевой техники. Каждый кочевник - это воин, мальчишку до сих пор маленького сажают на коня, он вырастает воином, свободно владеет лошадью, оружием.
Александр Марков: А с кем они воюют сейчас?
Константин Куксин: Сейчас они, к счастью, ни с кем не воюют. Иногда бывают конфликты в пограничных регионах, когда угоняют лошадей, похищают женщин, но это уже внутренние племенные войны. Кочевники не были более злыми, чем их оседлые соседи. Взять ту же эпоху Чингисхана, по крайней мере, кочевники не использовали пытки, если казнили человека, то казнили его просто, в отличие от оседлых соседей, китайцев, допустим.
Александр Марков: Закапывали в землю живьем, как русских князей.
Константин Куксин: С русскими князьями вообще любопытная история. Во-первых, почему казнили русских князей? Потому что до этого князья убили посла. Монголы были наивными людьми, они не понимали, как можно убить человека, который пришел безоружным на переговоры. Это было страшное преступление, за это уничтожались целые города. Это первое. А второе – князьям оказали честь, их казнили, закатав в ковры, скрутив концы. Потом на них сели и пировали. Смерть без пролития крови – это смерть для знатных, так казнили монгольских ханов. В крови находится душа человека, поэтому кровь проливать было нельзя.
Александр Марков: Как же сейчас им удается сохранять свою культуру, ведь кругом города, радио, интернет, спутники летают? Что, им совсем не хочется приобщиться к этому комфорту, к благам цивилизации?
Константин Куксин: Им хочется приобщиться, они приобщаются. Конечно, кочевники Монголии используют эти предметы. Почти у каждой юрты стоит спутниковая тарелка, внутри ДВД, телевизор, меленький генератор «Ямаха», который дает свет и можно вечером телевизор смотреть. Можно увидеть монгольскую девушку, которая едет на лошади и говорит по телефону по спутниковому с друзьями. То есть они принимают достижения цивилизации, сохраняя традиционную культуру. Да, они действительно соблюдают заветы предков, делают жертвоприношения, разводят своих животных, работа очень тяжелая, живут в юртах, кочуют по маршрутам, которые установлены для каждого рода, но при этом используют достижения цивилизации, которые не мешают им кочевать. Вот у народов, которые в прошлом были кочевниками или сейчас кочуют, для них вести кочевой образ жизни – это очень престижно. Каждый мальчишка мечтает стать скотоводом-кочевником, он чувствует себя ханом, повелителем степи. Внутреннее достоинство колоссальное у людей, они гордятся тем, что они кочевники.
Александр Марков: Численность постоянная или уменьшается со временем?
Константин Куксин: В последнее время наблюдается прирост численности. Учитывая, что система здравоохранения налажена, уже в основном это советская система неплохая, детей много, то есть пять-семь детей в семье, отсюда прирост населения. Постепенно какие-то достижения цивилизации доходят, продолжительность жизни увеличивается и наблюдается прирост населения.
Александр Марков: Может быть можно что-то сказать о культуре. Вы упоминали, что многие думают, что кочевой культуры как таковой нет, что они ничего не создали, а на самом деле у них своя самобытная культура. Пару слов может быть об этой культуре, в чем она состоит?
Константин Куксин: Я уже называл такие моменты, как экологичность культуры, жизнь в гармонии с миром – это первое, это важно, на наш взгляд, особенно сейчас, в начале 21 века.
Александр Марков: То есть они осознают, они понимают?
Константин Куксин: Они осознают, что мир живой, что они часть этого мира. Допустим, на Севере человек не срубит дерево просто так, он подойдет к нему, спросит разрешение, скажет, что мне холодно, моим детям холодно в чуме, я срублю дерево. Хотя дерево мертвое, сухое, но все равно. Потом животные, овцы, лошади, особенно лошади и олени на Севере - это не просто ходячий корм - это братья, лошадь ближайший друг. И потом много достижений современной цивилизации, которые мы считаем своими, они были сделаны кочевниками. Допустим, колесо, вьючный транспорт, караванные пути.
Александр Марков: А сохранились у них какие-то предания, песни, музыка?
Константин Куксин: Дело в том, что часто кочевников обвиняют в том, что они не создали какую-то письменность, хотя создавали несколько систем письменных, и не было библиотек, книг. Но я отвечаю, что они рады были создать книги, но книги невозможно с собой возить. Представляете, возить с собой не только юрту, свой дом, какие-то вещи, но еще книги. Поэтому, как они вышли из ситуации, чтобы передавать знания, традиции - были специальные люди, которые помнили колоссальный объем информации. Допустим, киргизский эпос «Манас», в нем полмиллиона стихотворных строк, человек знал его на память и нараспев читал - так передавалось эпическая традиция. Это самое крупное в истории человечества эпическое произведение, для сравнения – «Манас» раз в двадцать больше, чем «Илиада» и «Одиссея».
Александр Марков: Все в стихах?
Константин Куксин: Все в стихах, и один человек помнит. Если он приехал в гости в кочевье, сел, нараспев, импровизируя что-то, дополняя что-то свое, видя ситуации в этом кочевье именно. Пение «Манаса» занимает с перерывами на сон, на еду где-то полгода.
Александр Марков: Но ведь если у них сейчас радио и телевизор, они, наверное, слушают Бритни Спирс и это все отмирать должно?
Константин Куксин: Конечно, они слушают современную музыку, но при этом очень любят сами петь. Сказания, предания тоже живы, старики рассказывают, даже молодежь легко может присоединиться. В Казахстане, в западной Монголии, когда я жил с казахами, имам читает молитву, а приехал парень из поселка, современный парень тоже с плеером, имам устал, попросил его продолжить, просто продолжить чтение Корана на память, конечно, и тот продолжил. И вот так же сохраняются другие эпические традиции, сказочная традиция, традиция загадок, импровизаций, все это живет.
Александр Марков: Должно как-то наше общество реагировать на это, как-то помогать, создавать условия, чтобы сохранить эту культуру?
Константин Куксин: Обычно при столкновении цивилизаций, даже позитивном столкновении, какая-то цивилизация должна исчезнуть. Поэтому, на мой взгляд, главное - не мешать. Западная модель, когда кочевникам платят колоссальные пособия, на которые можно жить, ничего не делая, приводит к тому, что они спиваются, молодежь уходит в преступные группировки в города, я рассказываю про американских индейцев, допустим. Это негативная тенденция. На мой взгляд, лучше дать им возможность кочевать, продавать продукты своего труда, чтобы они работали. Если человек работает, не только кочевник, любой человек, он остается человеком.
