Расследование отравления бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко радиоактивным полонием-210 было завершено в Лондоне в конце января. Материалы дела переданы в Королевскую прокуратуру, которая должна назвать подозреваемого или подозреваемых в его убийстве. Чтобы узнать, как продвигается изучение дела Литвиненко, я связалась с представителем прокуратуры Джули Седон. Узнать удалось немного: г-жа Седон сообщила, что дело очень сложное, что его сейчас изучает специально назначенный юрист, и что никто не может сказать точно, как долго продлится этот процесс; кроме того, вся информация по делу не подлежит разглашению.
Делом Литвиненко занимаются и итальянские власти, которые продолжают допрашивать находящегося в римской тюрьме юриста Марио Скарамеллу. Это один из главных фигурантов дела, он хорошо знал Александра Литвиненко и встречался в ним в Лондоне в день, когда тот был отравлен. Скарамелла работал в так называемой комиссии Митрохина под председательством итальянского сенатора Паоло Гудзанти. Комиссия занималась расследованием деятельности в Италии советских (российских) агентов, раскрытых перебежавшим на Запад в 1992 году сотрудником архива КГБ Василием Митрохиным.
Проживающему в Лондоне историку разведки и консультанту английского телефильма об отравлении Литвиненко Борису Володарскому удалось встретиться со Скарамеллой в итальянской тюрьме. Я спросила его, какие обвинения предъявлены Марио Скарамелле.
- На самом деле в течение долгого времени не предъявлялось никаких обвинений. Когда компания ITV в Риме снимала передачу (она была в эфире 22 января нынешнего года), то журналист Билл Нилли сообщил, что до сих пор не предъявлено обвинений. Но мне удалось в Риме достать уникальный документ - это копия официального обвинения, которое было предъявлено Марио Скарамелле. Передо мной лежит эта бумага. Очень интересное обвинение. Скарамелла обвиняется только в одном - в клевете на бывшего капитана КГБ. Других обвинений нет. Практически единственное обвинение, по которому он был арестован, содержится в тюрьме до настоящего время и вряд ли в ближайшее время выйдет - это попытка клеветы на бывшего капитана КГБ.
- Кто этот человек? И в чем заключается клевета?
- С 2004 года Скарамелла активно сотрудничал с Александром Литвиненко по целому ряду вопросов, в частности, как хорошо сегодня известно, привлекал его к работе «комиссии Митрохина» и к сбору материалов, в которых была заинтересована «комиссия Митрохина». Они работали над широким кругом тем, в том числе речь шла о нелегальных поставках оружия, о мафии. Фамилия бывшего капитана КГБ Александр Талик. Он проживает в Италии. Насколько мне известно, он женат на итальянке.
- По целому ряду сообщений, которые Скарамелла получил от Литвиненко, планировалась нелегальная поставка партии оружия с территории бывшего Советского Союза в Италию. Он немедленно позвонил сенатору [Паоло] Гудзанти, возглавлявшему «комиссию Митрохина», и сообщил, что такая информация поступила от Литвиненко. И Гудзанти посоветовал ему обратиться в полицию и сообщить об этом факте, что Марио и сделал. Он обратился в Неаполе в полицию, сообщил эту информацию. Машина (на которой, как предполагалось, перевозилось оружие – РС) была задержана по пути следования по итальянской территории, и действительно в ней нашли две ручные гранаты, взрыватели и другие приспособления для взрывов. Люди, которые находились в машине, были арестованы. Это были украинцы, по-моему, шесть человек.
- В числе прочего он показал, что в планируемых террористических актах должен был принимать участие этот самый бывший капитан КГБ Александр Талик. Поскольку полиция не нашла подтверждение этому факту, то они обвинили его в том, что он пытался оклеветать честного человека. Соответственно, Скарамелла был задержан, и сейчас находится в тюрьме.
- Значит, его арест никак не связан с делом Литвиненко?
- С точки зрения официального обвинения абсолютно никак не связан. Я был в тюрьме более 40 минут в камере Марио. Мы беседовали один на один. Он сообщил мне, что его допрашивают только по двум направлениям - полностью по всей программе его сотрудничества с Литвиненко и по работе «комиссии Митрохина». Так что, его арест, безусловно, связан с Александром Литвиненко и с теми материалами, которые Скарамелла и Литвиненко вместе собирали для «комиссии Митрохина».
- Поводом для поездки в Рим послужили два документа. Первый документ - это e-mail, который я получил из вашей редакции, где слушательница Людмила Е. просила обратить особое внимание на Евгения Лимарева, который также сотрудничал с «комиссией Митрохина». Как написала слушательница, Лимарев до этого был помощником Юрий Щекочихина и работал вместе с ним (или, во всяком случае, помогал ему) в расследовании известных дел в Москве, связанных с бывшими офицерами ФСБ. А потом Лимарев сотрудничал с Литвиненко. И с подачи Литвиненко стал сотрудничать с Марио Скарамеллой.
- Я также получил e-mail от сенатора Гудзанти, где он очень просил помочь Скарамелле, поскольку у того сильно пошатнулось здоровье. У него за несколько дней до моего приезда был сердечный приступ. Ночью, уже когда я был в Риме, ему тоже было очень плохо с сердцем - дважды вызывали врача. Интересно, что после того, как его осмотрел ночью врач, пришли официальные сотрудники и провели не совсем допрос, но [скорее] опрос, который длился в течение восьми часов.
- А как вы вообще объясняете всю эту историю с Марио Скарамеллой?
- Начиная с 2004 года на территории Италии проходила операция КГБ, целью которой было выведение Лимарева одновременно и на Скарамеллу, и на Литвиненко. Литвиненко познакомился с Лимаревым в 2002 году. В 2004, когда он начал сотрудничать с «комиссией Митрохина», он рекомендовал Скарамелле использовать Лимарева как источник. Как я знаю сейчас совершенно доподлинно (это задокументировано, у меня все документы есть, вся информация получена), Лимарев в течение двух лет за деньги поставлял Скарамелле фальшивую информацию, которая наверняка была сфабрикована в Москве, или которую он лично сам фабриковал, или то и другое вместе, где он давал совершенно неправильные, фальшивые данные по тем вопросам, которые интересовали Скарамеллы. Одновременно он делал все возможное, чтобы узнать, насколько [далеко] продвинулась в своем расследовании «комиссия Митрохина» - какие материалы получает, с кем сотрудничает, какую информацию получает от тех или иных источников в Англии, Америке, в других странах, в России в том числе. Поэтому я думаю, что на определенном этапе Лимарев начал играть такую провокационную роль.
- Как мы хорошо знаем сегодня, 30 октября (2006 года – РС) он направил Марио Скарамелле e-mail, где предупреждал о том, что Скарамелле и сенатору Гудзанти грозит опасность. Потом он 31 октября, в день вылета Скарамеллы в Лондон (все хорошо знали, что этот вылет планировался, потому что Скарамелла должен был участвовать в конференции в Лондоне) он направил второй e-mail, где тоже предупредил о том, что непосредственная опасность грозит жизни сенатора Гудзанти, Марио Скарамелле, Литвиненко и Борису Березовскому, и просил ни в коем случае не показывать этот документ ни людям Березовского, ни особенно Литвиненко.
- Естественно, таким образом он толкнул Скарамеллу на то, чтобы тот, как только прилетит в Лондон, немедленно позвонил Литвиненко и назначил встречу. Кстати говоря, этим и объясняется тот факт, что он был нервный, взволнованный, придавал большое значение этому документу. Документ у меня есть в оригинале прямо из компьютера Скарамеллы. Там, кстати, не содержится информации об [Анне] Политковской, а содержится совершенно необоснованные и явно фальшивые, сфальсифицированные данные о том, что некие спецназовцы находятся в Неаполе и готовят покушение на четырех лиц, которых я назвал, то есть Скарамеллу, Гудзанти, Литвиненко и Березовского. Что, я думаю, безусловно не соответствовало действительности. Там также упоминается организация «Честь и достоинство» (фонд ветеранов дипломатической службы и разведки России – РС), которая тоже явно не имеет никакого отношения к делу.
- То есть эта история была выдумана с целью запугать Скарамеллу, вывести его на Литвиненко. Наверняка в тот момент операция против Литвиненко уже была в полном разгаре. Им нужно было завести человека, который бы отвлек на себя внимание, который бы выступил как предполагаемый преступник. Так собственно и было в первые дни. Даже Литвиненко, когда он был в госпитале, неоднократно говорил (на первых порах – РС), что встречался только со Скарамеллой в этот день, даже подозревал Скарамеллу в том, что тот его отравил.
