В Нидерландах открылся первый виртуальный музей — мобильный, интерактивный Нидерландский Музей Разнообразия, посвященный 500-летней истории и культуре иммиграции в Нидерланды. Инициативы такого музея в стране не предпринималось до сих пор, хотя в Нидерландах проживают представители 190 различных национальностей.
«Моя концепция — абсолютно новаторская, таких музеев не существует», — говорит Реза Атлаши (Reza Atlaschi), создатель нового Нидерландского Музея Разнообразия (Museum voor immigratie & diversiteit) — музея, которого, собственно, также не существует: «Он существует, просто его нет физически. Я называю его "Музей без стен", что очень хорошо подходит предмету, которому музей посвящен — иммиграции. Иммиграция преодолевает любые стены», — убежден Реза Атлаши.
Музей создан в рамках общенационального конкурса «Вдохновение Интеграции» (De Baak — Inspiratie voor Integratie) и является одним из пятнадцати финалистов. Призера объявит на приеме в Амстердаме супруга крон-принца Виллема-Александра принцесса Максима (Princess Máxima of the Netherlands), аргентинка по национальности, в конце месяца, но проект уже состоялся.
Свое детище Реза Атлаши строил по выходным и вечерам, ведь днем он работает на обыкновенной работе, консультантом в крупной телекоммуникационной компании. Побороть невежественный шовинизм и раскол между разными культурами — знанием, причем знанием, которое любой человек сможет мгновенно получить с экрана компьютера и мобильного телефона. Технологии для такого музейного опыта уже разработаны, говорит со знанием дела Реза Атлаши: «Музей основан, так сказать, на двух столпах. С одной стороны — это история иммиграции в Голландию с XV века. Для начала — простой исторический обзор, с картинками. В конечном итоге, если мы будем развиваться в сторону более традиционного музея, то начнем приобретать в нашу коллекцию такие документы, как, например, договор, подписанный между голландским и турецким правительствами в таком-то году, и копии этих документов вывешивать в интернете».
— С другой стороны, виртуальный музей основан на святом для мировой паутины принципе интерактивности и моментального доступа. Почему же в таком случае он называется «музеем», а не «энциклопедией», например.
— В новом мире, где определений не хватает, слово «музей» ближе всего отражает суть моего проекта. По сути дела, я основал новый «институт», только это слово по значению менее открытое, чем «музей». Я приду к людям сам, им не придется идти ко мне. Виртуальный музей — это еще и образовательный портал. Я надеюсь, что в скором времени мне удастся в сотрудничестве со школами по всей стране собрать цифровой материал, и коллекция разрастется в считанные месяцы и станет интерактивной. Разумеется, мы будем отбирать только подходящий материал. Вы посмотрите хотя бы в одной YouTube сколько способной молодежи!
— Каковы же критерии для подходящего материала?
— Я буду размещать в коллекции музея только тот материал, который к теме иммиграции и культурного разнообразия подходит позитивно. Если кто-то лишен такого подхода в своем творчестве, то пусть самовыражается на другой платформе. Я не собираюсь заниматься ура-пропагандой, но факты говорят сами за себя. Голландия в этом смысле — уникальная страна с многовековой историей иммиграции, про которую почему-то не принято часто вспоминать. Создается такое впечатление, что сегодняшние проблемы интеграции — это нечто новое, так они подаются. А Вы загляните в исторические источники. Каждая очередная группа иммигрантов испытывала проблемы того же рода, то же неприятие. Немцы, например. Как долго им не доверяли! Или гугеноты! Жена принца Вильгельма Первого Оранского, основоположника династии, Луиза де Колиньи была из гугенотов. Народ ей не доверял. То есть каждую новую волну чужаков наблюдали сначала издалека, с опаской. А теперь посмотрите — самые влиятельные корпорации в Нидерландах принадлежат семьям с немецкими фамилиями (Vroom & Dreesman, C&A Бреннинкмаеров, всех не перечислишь) — и успешно работают! А все началось с того, что в XV веке Амстердам начал принимать беженцев, которых преследовали на родине за религиозные убеждения, прежде всего протестантов с территории современной Бельгии. Массовый исход из Антверпена в Амстердам. Затем пришла первая волна гастарбайтеров. Во время так называемого Золотого Века, XVII-го столетия, население Амстердама на одну треть составляли трудовые мигранты, в основном из Скандинавии и Германии. И без этих людей не было бы и Золотого Века. Таков непреложный закон — как только экономика процветает, приходит новая волна иммигрантов, которые, в свою очередь, обусловливают дальнейший экономический рост. И если бы мы воспринимали происходящее сегодня в рамках этой закономерной цикличности, наш диалог на тему интеграции звучал бы иначе.
По окончании конкурса «Вдохновение Интеграции» настоящая работа для Резы Атлаши только начинается. Все равно главного приза в 10 тысяч евро не хватит на реализацию его грандиозных планов. На базе своего виртуального проекта он собирается основать фонд. Помочь в реализации проекта уже выразили желание несколько голландских ученых, а также представители бизнес-сообщества. Причем помочь не деньгами. Одна крупная компания, например, в качестве спонсорской помощи составит для Резы Атлаши бизнес план: «Моя ключевая аудитория — молодежь. Ведь их менталитет еще на стадии формирования. К тому же они как рыбы в воде чувствуют себя в рамках таких виртуальных концепций, как моя. У каждого, у кого в руке мобильный телефон — весь мой музей на ладони. Я собираюсь воспользоваться новейшими технологиями, уже разработанными в лабораториях, но еще не примененными на практике. Вся моя коллекция — фото, текст, музыка, видео — будет мобильной, ее можно будет бесконечно передавать с носителя на носитель. Конечно, моя идея может быть воспринята, как политическая. Но я делаю ставку на искусство и культурное наследие, а не голландскую политику консенсуса, с помощью которой все равно ничего не изменишь. Время ускоряет темпы культурного познавательного процесса. Быстрее, быстрее, быстрее! Уже нет целого выходного на поход в музей. Я предлагаю музей-вспышку, мобильный музей. И это символично, так как нет темы мобильнее, чем тема миграции», — убежден Реза Атлаши.
И кто знает, возможно, так же, как в европейских текстах часто по-джойсовски нет точек, а в самой Европе нет границ, в музеях и в сознании больше не будет стен. Как поет популярная сегодня в Нидерландах группа Spinvis: «Lotus Europa, я купил ее в Швеции у одной женщины, она все равно больше не ездила, у нее было много колец на пальцах, она приехала из страны, где дети голодают и собаки замерзают намертво, а алкоголь весело переделывает мужчин, смейтесь до упаду, пейте до обморока, я в Lotus Europa еду по снежным холмам в кожаных брюках, а на востоке объявили войну и полетели гуси».
