У Владимира Войновича есть зарисовка, которая начинается так: "Общий Рынок – это Люськин восьмой или девятый муж..." И дальше объясняется, почему некий Владлен звался так: "Вся его одежда от носков и трусов до галстуков и запонок не из Болгарословакии, как он презрительно называет весь Восточный блок, а из стран Общего рынка".
Здесь точно обозначен главный признак того объединения, которое сейчас отмечает свое 50-летие. Шесть стран – Франция, Италия, Германия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург – 25 марта 1957 года учредили Европейское экономическое сообщество, которое повсеместно называли Общий рынок. Просторечием, как и в кликухе Владлена, подчеркивалось самое существенное: товарно-торговая составляющая. Цель – свободное перемещение товаров, услуг, капиталов и людей.
С тех пор изменилось многое. С 1992 года сообщество стало называться Европейский союз. Отметим исчезновение экономики и рынка из официального и обиходного имен. "Союз" – это уже нечто политическое. Такой силой Евросоюз, точнее, его функционеры себя и осознают. В самом деле, сила: не шесть, а уже 27 стран. Общее население – почти 500 миллионов: третье место в мире после Китая и Индии. В 2001 году началась работа по созданию общеевропейской конституции: это уже осознание себя сверх-государством или над-государством, но – так или иначе – чем-то вроде государства. Политическим образованием. С этих пор Евросоюз ни о чем, кроме приема новых членов – то есть, экспансии – договориться сам с собой толком не может.
Заслуг у ЕС много – прежде всего, именно экономических, торговых, финансовых. Упростила жизнь европейцев единая валюта, хотя цены поднялись. Шенгенская зона – несомненное благо, несмотря на злоупотребления, сопровождающие любое, самое благое, начинание. Это все та же свобода перемещения товаров, услуг, капиталов и людей, о котором шла речь в 1957 году. То есть – сфера экономики и социальной жизни, а не политики.
В связи с этим обидно, что год назад не был отмечен другой важный юбилей – 750-летие. В 1256 году группа североевропейских приморских городов образовала торговое объединение – Ганзу (на старом верхненемецком "группа"). В политике их интересовала безопасность торговых путей и операций. Политические амбиции были в той мере, в какой богатый всегда влиятелен во всем.
Ганза просуществовала до XVII века, но процветала в XIV - XV столетиях, разрастаясь – до восьми десятков городов. Местом съездов, центром стал Любек. Главные конторы Ганзы располагались в Бергене, Лондоне, Брюгге и Новгороде. (Стоит заметить, что если бы Иван Грозный не раздавил новгородскую самостоятельность, Петру не надо было бы рубить окно в Европу: Новгород уже был таким окном.)
У Ганзы, объединявшей не страны, а города, не было ни своей армии, ни общей казны, ни единого правительственного органа. Были общие интересы – ясные, измеряемые самым простым и убедительным образом: деньгами.
У Евросоюза есть Еврокомиссия, Европарламент, Евросуд, большие политические амбиции и невнятность общих интересов.
То, что Европа пытается объединиться, на фоне всемирной национальной, религиозной, социальной и психологической разобщенности – почти подвиг. Но, похоже, Ганза была моделью более жизнеспособной, просто опередившей свое время. Или тот изначальный Общий рынок. Не зря же так ориентировался на него отстраненный от Европы Владлен. Впрочем, у нынешних россиян Европа с ее Евросюзом пока еще тоже проходит знаком качества: вслед за "евроремонтом" появился "евросервис", а там и "еврогрядки", "евромех", "евроинтим".
