Некоторые эксперты сравнивают воскресные события в Минске с разгоном «Марша несогласных» в минувшую субботу в Нижнем Новгороде. В подавлении этой акции участвовали десятки тысяч представителей российских силовых структур, арестованы и задержаны около 200 человек.
О сходствах и различиях политической ситуации и политических режимов в России и Белоруссии Радио Свобода рассказал московский журналист и политолог Вадим Дубнов:
- Белорусские власти нервничают, но они нервничают как-то технологично. Они уже имеют некоторый опыт работы с оппозицией, они уже знают, на что она способна, и совсем уж крутых мероприятий по ее разгону они не предпринимают. В Белоруссии оппозиция себя пережила, это уже умершая оппозиция. А в России оппозиция еще не родилась. Российская власть нервничает гораздо сильнее, у нее нет опыта работы с такими ребятами. Власть боится любого противодействия. Белорусская власть боится этого противодействия уже не столь нервозно, сколь системно, потому что белорусская оппозиция много лет являлась частью системы, у нее была своя ниша.
- Почему вы считаете, что белорусская оппозиция уже умерла?
- Эта оппозиция разделяет судьбу большинства постсоветских оппозиций, зародившихся совсем в другие времена. Они продолжают жить по политическим законам того времени, продолжают испытывать злобу дня середины 90-х. Это происходит в Азербайджане, происходит в Белоруссии, происходит отчасти в Казахстане. Эта оппозиция уже не представляет ничего серьезного для власти, потому что время изменилось, и оппозиция обречена этого изменения не замечать.
- Российскую оппозицию ждет такая же судьба, на ваш взгляд?
- С российской оппозицией непонятно, потому что то, что мы видели в Петербурге, что мы видели в Нижнем Новгороде, это не оппозиция. Это даже не народный фронт, это вообще некий феномен вытеснения политики на улицу, что еще не влечет за собой создание оппозиции. Это уличные внесистемные недовольные. И чтобы стать оппозицией или не стать оппозицией, им еще нужно пройти очень много. И я, честно говоря, не вижу у тех, кто вышел в Нижнем Новгороде, шанса стать реальной оппозицией режиму. А другой оппозиции я, к сожалению, тоже не вижу.
- То, что белорусские власти нервничают не столь заметно, как российские, связано с опытом той или иной разновидности репрессий, которые они применяют против недовольных?
- Это связано, во-первых, с опытом работы с оппозицией, с опытом общения с этой оппозицией. А во-вторых, все-таки за год, который прошел с президентских выборов в Белоруссии, Лукашенко окреп, с моей точки зрения, так, как он не был крепок все годы до этого. Случилась очень важная вещь за этот год: Лукашенко впервые победил как лидер независимого государства, что он и доказал в схватке с Россией нынешней зимой.
- Позиции Владимира Путина, согласно опросам общественного мнения тоже сильны как никогда – за него около 70%, чего не было в прежние годы. Вы считаете похожими механику режимов в Белоруссии и в России?
- Нет. В Белоруссии режим держится, в первую очередь на ресурсе личности. Этот режим устроен немножко по-другому, он устроен на самовоспроизведении личности. А в России технология власти построена на самовоспроизведении самого стиля власти, который от личности не очень зависит. Не думаю, что что-то сильно изменится от решения, которое будет принято в Кремле по поводу третьего срока или не третьего срока. Здесь в личность упирается гораздо меньше, чем в Белоруссии. Россия - в общем, классическое чиновничье государство, которое выдвигает лидера, и он не меняет модель. Любая смена личности в Белоруссии, и модель поменяется абсолютно.
