Программу ведет Андрей Шарый. Прини мает участие директор Московского Института прав человека Валентин Гефтер.
Андрей Шарый : Сегодня обнародован доклад уполномоченного по правам человека в России Владимира Лукина. Сейчас в прямом эфире программы "Время Свободы" директор Московского Института прав человека Валентин Гефтер.
Валентин, добрый вечер! Я пригласил вас в программу как человека, который внимательно следит за состоянием дел в правозащитном сообществе в России, своего рода независимого эксперта в этой проблеме. Скажите, пожалуйста, как вы сейчас оцениваете роль и место Владимира Лукина и всего института, который он олицетворяет уполномоченного по правам человека в России, в системе российских правозащитных организаций?
Валентин Гефтер : Добрый вечер! Вы знаете, я думаю, что, конечно, место Лукина, во-первых, заметное. Во-вторых, то, что голос государственной правозащиты и федерального уполномоченного, и большой теперь уже группы региональных уполномоченных слышен, это, безусловно, так. Другое дело, какова оценка их со стороны самих граждан, которые жалуются по несколько сот в день. Я боюсь, что эффективность обжалования и помощи институту уполномоченного или институтов уполномоченных оставляет желать много лучшего. Это первый момент. Я думаю, что он связан не только со сложностями работы, с некоторой забюрократизированностью ее, но в первую очередь с тем, что система государственной власти, окаменев и став более централизованной, одновременно еще, может быть, хуже реагирует на те замечания, которые делаем уже не только мы, правозащитники из неправительственного сектора, но и те, кто как бы встроен в систему государства, кто должен по конституционному праву защищать, в первую очередь, как Владимир Петрович Лукин, его институт и его аппарат.
Андрей Шарый : Но вот если суммировать, то за что критиковали Владимира Лукина ваши коллеги, то в принципе это то, что он не сказал Владимиру Путину, видимо, главного. А главное - это то, что при Путине создана авторитарная система, которая, в принципе, противоречит гражданским свободам и свободному политическому пространству. Находится ли это в рамках полномочий Лукина? Должен ли он был это сделать, на ваш взгляд?
Валентин Гефтер : Я думаю, что в данном случае - нет. Мы немножко преувеличиваем как бы возможности уполномоченного в плане оценки не конкретных систем и подсистем, которые работают против прав отдельных граждан, отдельных категорий граждан, но мы хотим, чтобы он оценил систему, в первую очередь, с политической точки зрения. Я думаю, что это не нужно. Не нужно не потому, что нужно скрывать свою оценку (она у него может быть, в конце концов, просто как у гражданина), а важно то, чтобы он подчеркнул наиболее уязвимые, наиболее ретроградные стороны этой нынешней сложившейся системы для того, чтобы показать, почему она. Не оценивая ее просто одним, двумя, тремя громкими словами, а почему она, в каких точках (мои коллеги перечислили очень много точек), почему она в настоящее время не просто не срабатывает как бюрократическая система, как политическая система, но почему она в тех или иных своих проявлениях работает против прав граждан.
Андрей Шарый : Смотрите, как получается. Получается, что вот эта вся система государственной правозащиты, как вы ее называете, она фактически сосредотачивает свои усилия на социальной сфере. Ясно, что граждане, если и жалуются куда-нибудь наверх, то жалуются, потому что у них нет квартиры, не хватает денег и так далее и тому подобное. Вряд ли кому-то придет в голов жаловаться по поводу отсутствия политических свобод. Для этого есть и правозащитные организации, и вот эти митинги, и политическая деятельность партий, которая сужена очень в нынешней России. Вот такое разделение правозащиты на такую правозащиту правозащитную и государственную. Это логично, это правильно или нет?
Валентин Гефтер : Думаю, что - нет. Попытаюсь сейчас быстро объяснить - почему. Конечно, граждане жалуются на нарушение своих повседневных, насущных, материальных интересов и связанных с ними прав. Но то, что большинство граждан (около 50 процентов) жалуются на это, не должно принуждать или вернее вынуждать уполномоченного и других людей из государственной правозащиты к тому, чтобы не обращать внимание на наиболее вопиющее и тоже повседневные нарушения политических и гражданских прав и свобод. Пусть это меньшинство, но это меньшинство, количественное меньшинство случаев, оно и характеризует всю систему в целом. Именно поэтому его задача и, кстати, задача не только как государственного служащего, но и как морального авторитета, которого он должен быть уполномоченный, именно говорить об этих уязвимых точках, может быть, даже количественно не преобладающих групп населения или групп свобод.
Андрей Шарый : Спасибо.
