Доклад уполномоченного по правам человека в России Владимира Лукина был обнародован накануне в Москве. По оценке Лукина, ситуация с соблюдением прав человека в стране улучшается медленно и нерешенных проблем остается еще много. Голос государственной правозащиты теперь слышен, считает директор Московского института прав человека Валентин Гефтер. Он поделился своим мнением в интервью Радио Свобода.
- Как вы сейчас оцениваете роль и место Владимира Лукина и всего института уполномоченного по правам человека в России, который он олицетворяет, в системе российских правозащитных организаций?
- Я думаю, что, конечно, место Лукина заметное. Голос государственной правозащиты и федерального уполномоченного, и большой теперь уже группы региональных уполномоченных слышен. Другое дело, какова оценка их со стороны самих граждан, которые жалуются по несколько сот в день.
Я боюсь, что эффективность обжалования и помощи институту уполномоченного или институтов уполномоченных оставляет желать много лучшего. Это связано не только с некоторой забюрократизированностью работы, но и с тем, что система государственной власти, окаменев и став более централизованной, хуже реагирует на те замечания, которые делаем не только мы - правозащитники из неправительственного сектора, но и те, кто встроен в систему государства и должен по конституционному праву защищать институт и его аппарат.
- То за что критиковали Владимира Лукина ваши коллеги – что он не сказал Владимиру Путину о созданной им авторитарной системе, которая противоречит гражданским свободам и свободному политическому пространству. Находится ли это в рамках полномочий Лукина?
- Я думаю, что в данном случае - нет. Мы немножко преувеличиваем возможности уполномоченного в плане оценки не конкретных систем и подсистем, которые работают против прав отдельных граждан, но мы хотим, чтобы он оценил систему, в первую очередь, с политической точки зрения. Я думаю, что это не нужно. Не нужно не потому, что нужно скрывать свою оценку (она у него может быть, в конце концов, просто как у гражданина), а важно то, чтобы он подчеркнул наиболее уязвимые, наиболее ретроградные стороны этой нынешней сложившейся системы. Не оценивая ее просто одним, двумя, тремя громкими словами, а почему она в тех или иных своих проявлениях работает против прав граждан.
- Получается, что вся система государственной правозащиты сосредотачивает свои усилия на социальной сфере. Ясно, что граждане, если и жалуются, то жалуются на социальные проблемы. Вряд ли кому-то придет в голов жаловаться по поводу отсутствия политических свобод. Такое разделение правозащиты на «правозащитную» и государственную, правильно или нет?
- Думаю, что нет. Конечно, граждане жалуются на нарушение своих повседневных, насущных, материальных интересов и связанных с ними прав. Но то, что большинство граждан (около 50%) жалуются на это, не должно принуждать или вернее вынуждать уполномоченного и других людей из государственной правозащиты к тому, чтобы не обращать внимание на наиболее вопиющие и тоже повседневные нарушения политических и гражданских прав и свобод. Пусть это меньшинство, но это меньшинство, количественное меньшинство случаев, оно и характеризует всю систему в целом. Именно поэтому его задача и, кстати, задача как государственного служащего говорить об этих уязвимых точках, может быть, даже количественно не преобладающих.
