Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Максим Ярошевский.
Андрей Шароградский : В Московском городском суде начались слушания по делу Национал-большевистской партии. Сторона обвинения требует признать организацию "Национал-большевистская партия" экстремистской. Защита настаивает на том, что самой организации, к которой прокуратура предъявляет свои претензии, уже несколько лет не существует.
Максим Ярошевский : На входе в здание Мосгорсуда лидера организации Национал-большевистская партия Эдуарда Лимонов и его немногочисленных сторонников встречало около сотни активистов движения "Наши". Они размахивали флагами и раздавали прохожим листовки: "Если это не экстремизм, тогда что это?" На бумажке были написаны семь цитат из произведений и статей главного нацбола и коротенький вывод "Наших": "Сегодня проходит слушание по вопросу признания НБП экстремистской организацией. Псевдолибералы, сделавшие фашистов из НБП своими союзниками, старательно не замечают всего того, что сказано Лимоновым и его сторонниками. Но слова и дела фашистов свидетельствуют об обратном. И мы хотим, чтобы это знали все". Подпись: "Молодежное демократическое антифашистское движение "Наши"".
Эдуард Лимонов на молодежь не обратил никакого внимания и быстро вошел в здание суда. За ним поспешили журналисты, члены НБП и несколько активистов движения "Наши". С небольшим опозданием заседание суда началось. Представитель генпрокуратуры Ирина Семенова напомнила, что является основанием для обвинения организации Национал-большевистская партия" в экстремизме. 26 января, 8 февраля и 15 марта этого года органами прокуратуры Санкт-Петербурга, Челябинской области и Одинцовского района Московской области в отношении НБП были вынесены предупреждения о недопустимости осуществления действий экстремистского характера. На эти предупреждения нацболы никак не отреагировали. Яркий пример - участие в "Марше несогласных" 14 и 15 апреля. Адвокат "лимоновцев" Сергей Беляк настаивал на том, что все претензии генпрокуратуры безосновательны, так как уже несколько лет организации, которую обвиняют в экстремизме, не существует.
Сергей Беляк : Я считаю, что мы сделали все возможное, по крайней мере, на сегодняшний момент, а дальше суд решит. Судья опытная, она занимается подобными делами. Она занималась снятием с выборов "Родину", когда в Москве были выборы. Так что, она опытная достаточно. Видите, она дает говорить, высказывать свое мнение. Состязательность налицо процесса. Посмотрим. Мы сделали все возможное. На мой взгляд, наши аргументы более весомы и убедительны. Мы все-таки стараемся постоянно призывать говорить юридическим языком. Не какие-то там эмоции или что-то еще.
Максим Ярошевский : Основные ваши аргументы?
Сергей Беляк : Наши аргументы, что партия ликвидирована. Она, действительно, ликвидирована. Умерла давно, ликвидирована, нет ее. Предъявлять какие-то требования - это бессмысленно. И иск заявлен Савенко, как лидеру той организации, которая ликвидирована. Они просто по аналогии считают, что если сейчас и существует организованная какая-то партийная группа, то ее возглавляет обязательно Савенко, но это не так. Да, он в глазах журналистов, в глазах общественности лидер НПБ. Так просто проще называть. Многие ребята называют себя членами бывшей партии. Они считают, что они остаются членами партии. Они верят, что когда-нибудь эту партию восстановят и сделают ее общероссийской. Но, тем не менее, сейчас партии нет. Мы должны признать это. Мы законопослушные граждане и должны это признать. Савенко здесь это продемонстрировал, что партии нет, он не лидер умершей партии. Предъявлять какие-то требования к умершей организации, уничтоженной, закрытой, прекращенной, бессмысленно. Поэтому нужны доказательства, что эта организация существует. Прокуратура, на мой взгляд (вы сегодня были, присутствовали), доказательств никаких не представила. Это просто их как бы догадки, какие-то подозрения, галлюцинации - галлюцинации прокурора.
Максим Ярошевский : На вопросы адвоката и ответы представителей генпрокуратуры ушло более трех часов. После чего судья объявила о часовом перерыве. Эдуард Лимонов некоторое время общался с журналистами, после чего направился в буфет Мосгорсуда.
Эдуард Лимонов : Видны гнусные, мелкие какие-то попытки поймать на слове, попытки истолковать прошедшее время в настоящем времени. Вот такие вещи. Основная их задача сейчас - доказать, что де-факто организация существует. И тогда можно ее признать экстремистской, а после этого уже против отдельных ее членов можно проводить репрессии безнаказанно по уголовным статьям, то есть 280-какая-то. Это так выглядит. Более того, недавно приняла Госдума во втором чтении снятие символики с флага Победы - это первый шаг к запрету символики НБП. Я даже не сомневаюсь в этом совершенно, что это так сейчас будет сделано. Этот шаг потом запретят "серп и молот" как таковой. Сейчас они переждут немножко этот закон и пойдут дальше.
Максим Ярошевский : По мнению политолога Владимира Прибыловского, обвинять нынешних нацболов в экстремизме, нет никакой надобности, так как "лимоновцы" уже давно не являются экстремистами.
Владимир Прибыловский : Я не считаю Национал-большевистскую партию в ее нынешнем состоянии примерно так года с 2003-2004 экстремистской политической организацией. Дело в том, что существуют две основные концепции экстремизма. Одна такая широкая, что экстремисты - это любые политические деятели и организации, которые нарушают какие-либо государственные законы, в том числе и законы самые архаичные. То есть, с точки зрения этой концепции, в советское время экстремистами были все диссиденты, потому что они не признавали руководящую роль КПСС, например. И есть более узкое понятие, представление о том, что такое экстремизм, - это когда политические деятели или политические организации признают насилие допустимым методом борьбы или призывают к насилию. Это самое узкое определение экстремизма, которого лично я придерживаюсь.
Что касается официальных властей в нашей стране, то они ближе к первой концепции, но на самом деле они еще даже хуже, потому что они сделали экстремизм просто универсальной отмычкой. В России экстремизм - это все, что не нравится чиновникам. С этой позиции, конечно, Лимонов и НБП выступают против властей, поэтому с позиции начальников они экстремисты.
Максим Ярошевский : В таком случае, в чем суду обвинять нацболов и Лимонова?
Владимир Прибыловский : В экстремизме по представлениям нашим чиновников, поскольку в нашей законодательной теории экстремизмом считается фактически любая критика. У нас просто толковательное право. Чиновник при желании может экстремиста признать не экстремистом и наоборот. Как чиновник решит - в широком понимании чиновник, и кремлевский, и судебный.
Максим Ярошевский : А вот какая-то политическая сила близка к экстремизму в России сегодня или нет?
Владимир Прибыловский: Я бы сказал, что у нас к экстремистским методам, в основном, сейчас прибегает государство. Поскольку движение "Наши" - это одно из таких слуг государства, оно способно собрать пусть за деньги или под административным давлением десятки тысяч на свои мероприятия, вот можно считать, что движение "Наши" - влиятельная организация, по крайней мере, эпизодически применяющей экстремистские методы борьбы.
Максим Ярошевский : Говорил Владимир Прибыловский.
