В эфире Ульяновск, Сергей Гогин:
Обманутые дольщики Ульяновска становятся активной силой. От экономических требований возврата потерянного жилья они переходят к политическим – вполне в духе классиков марксизма. На первомайской демонстрации обманутые инвесторы фирмы «Капитальное строительство» образовали свою колонну. Во главе ее они несли горько-ироничный плакат: «Партия обманутых». Это не просто дерзкий намек на то, что официальную демонстрацию возглавляла «партия обманщиков». Лозунги дольщиков провозглашали открытым текстом: ««Единая Россия»– избавляйся от болтунов». ««Единая Россия» – цена вашего правления: массовый обман, сломанные судьбы россиян». Говорит член инициативной группы дольщиков Надия Брюханова:
Надия Брюханова : Господин Хинштейн к нам приезжал. Они нам обещали. Дольщики до слез обрадовались, что все получат квартиры, в особенности дети, инвалиды, многодетные семьи в течение полугода. На самом деле, это все были слова. Сказали, что заложат центр в залог. Это просто обман.
Сергей Гогин : Около тысячи соинвесторов жилищного строительства в Ульяновске пострадали от аферы с двойными продажами квартир в четырех домах. На демонстрацию 1 мая их вывела не администрации предприятия, ректорат вуза или партийное руководство, а общая беда. История Раисы Осиповой типична:
Раиса Осипова : Мы продали квартиру сына с целью улучшить жилищные условия. У него семья, ребенок. А получилось, что вот так мы улучшили. Четвертый год уже мы без квартиры. Семья на грани распада. Сын живет со мной, потому что жить негде. Его жена с ребенком живут у ее родителей.
Сергей Гогин : После демонстрации дольщики пришли на главпочтамт и отправили президенту Путину 400 телеграмм одинакового содержания: «Требуем решения проблемы обманутых дольщиков Ульяновска» - подпись, обратный адрес. Стоимость такой телеграммы – 54 рубля 40 копеек. В тот же день состоялся сбор денег в поддержку обманутых дольщиков, которые держат голодовку в Москве. Накануне к ним присоединилась и Наталья Пискунова из Ульяновска. С 18 по 30 апреля эстафетная голодовка дольщиков продолжалась и в Ульяновске.
Наталья Пискунова : Мы боремся не только за свои права. Мы боремся и за то, чтобы в России стало невозможным нарушение любых законных прав граждан. Нас еще до начала голодовки власть называет экстремистами, людьми, которые не хотят видеть позитивных изменений.
Сергей Гогин : Это заявление прозвучало в день начала голодовки. Соинвесторы «Капстроя» ведут свою борьбу уже 11 месяцев, регулярно проводя публичные акции. Давление на власть, при попустительстве которой и случилась афера с долевым строительством, ведется по разным направлениям. Создана общественная организация – Фонд обманутых дольщиков. Одна из пострадавших, Алфия Фехретдинова, подала в суд на мэрию. Она требует дать ей двухкомнатную квартиру, за которую она заплатила. Ее адвокаты берутся доказать причастность мэрии Ульяновска к афере «Капстроя».
Дольщики уже сами придумали, как решить свои проблемы за счет заемных средств - реинвестируя средства от продажи коммерческого жилья, строить квартиры для дольщиков. Эта схема работает в Самаре. Но федеральный центр давать ссуду ульяновцам не спешит. Говорит заместитель председателя общественного Фонда обманутых дольщиков Сергей Дерябин.
Сергей Дерябин : Нами был представлен предварительный расчет для бизнес-плана. Это позволит не просто взять деньги, но и вернуть их в бюджет. Непременным условием для этого является выделение земли и 150 миллионов рублей. Это позволит решить проблему всех дольщиков.
Сергей Гогин : Беда заставила ульяновских дольщиков действовать организованно, в духе гражданской инициативы. Естественным образом к ним пришло и понимание необходимости совместных действий с товарищами по несчастью из других городов. Говорит председатель правления Фонда обманутых дольщиков Геннадий Пискунов:
Геннадий Пискунов : Организовывается палаточный городок в городе Москве. Туда мы своих людей будем делегировать.
Сергей Гогин : Чем пассивнее ведет себя власть, тем более напористо действуют обманутые дольщики.
Житель : Следующее собрание предлагаю провести напротив дома правительства.
Житель : Да, да, правильно.
Житель : Что мы здесь собираемся? Для кого? Мы уже надоели друг другу?
Житель : Да, да, поддерживаем.
Житель : Кто за то, чтобы провести данное собрание?
Сергей Гогин : Единогласно.
В эфире Екатеринбург, Евгения Назарец:
Таких домов, как на улице Латвийской, в Екатеринбурге несколько десятков. Зданию около 50-ти лет. На несколько тесных квартир и на два десятка их обитателей там приходится одна помывочная она же постирочная – это то, что в нормальной квартире называют ванной комнатой. И вот именно в этом «санузле» в середине апреля обвалилась кровля. Как раз в тот момент, когда Лидия собиралась мыть ребенка. Ее страх и гнев разделяли соседи:
Лидия : Упала. Вижу – всё. Я двинулась, и все упало на нас. Чуть не упало на детей, и на меня. Вот это тоже упадет, я же знаю. Только немножко пошевелись, она сразу упадет. Уже боятся зайти, стираться.
Жительница : Сколько раз вызывали сюда! Придут, посмотрят. Последний раз приходили и сказали, что пока не обвалится, мы ничего делать не будем. Пожалуйста.
Евгения Назарец : Сразу после аварии в доме побывала комиссия из администрации района. Она приняла решение, что этот старый дом подлежит капитальному ремонту. Вопрос – кто это будет делать? Старая постройка весьма не кстати начала рушиться в переходный период реформы ЖКХ - на место ЖЭУ приходят частные управляющие компании. Дом на Латвийской, как и другие полуразрушенные бараки, коммунальные коммерсанты по доброй воле в управление не примут, уверен президент Регионального некоммерческого Фонда Развития ЖКХ Василий Андриянов:
Василий Андриянов : Они совершенно не стремятся получить в свое управление вот эти аварийные дома. Прибыли и дохода с них никакого, а проблем, что называется, огромное количество. Я думаю, здесь будет правильная – политически-административная воля. Муниципалитет, который комиссии формирует конкурсные, он просто будет составлять лоты таким образом, что к хорошим домам будут добавлены старые. За счет этого управляющим компаниям достанутся вот эти ветхие, аварийные дома.
Евгения Назарец : Управляющие компании считают, что не должны ремонтировать старые дома, поскольку не они довели их до такого состояния, а муниципалитет. До этого довело государство, объясняет начальник отдела новых форм управления жилфондом в муниципальном комитете по ЖКХ Александр Гончаров и при этом добавляет, что с нынешним государственным подходом и новые дома слишком быстро состарятся:
Александр Гончаров : До 2009 году государство нам из Москвы спускает пределы, в рамках которых мы имеем возможность поднимать для населения уровень оплаты за жилье. Самый минимальный набор услуг, который рекомендован Госстроем, называется «безопасная эксплуатация», ниже которого нельзя. Соответствующие вот этим тарифам затраты по городу Екатеринбургу от 13 до 15 рублей с квадратного метра, а уровень правительственных решений по индексации нас ограничивает в пределах 10 рублей. Сегодня правительство, по сути дела, всю жилищно-коммунальную систему поставило до 2009 года на путь не до ремонта.
Евгения Назарец : Но муниципалитету не избавиться от трущоб, даже раздавая ветхие дома управляющим компаниям «в нагрузку» к добротным. Жители деревянных бараков или покосившихся двухэтажек с коллективными помывочными-постирочными и одним туалетом на весь этаж терпят лишения ради комфортного будущего за муниципальный счет. Президент фонда развития ЖКХ Василий Андриянов говорит, что таких стоиков можно понять:
Василий Андриянов : Большинство людей здравомыслящих не торопятся приватизировать квартиры в старых, аварийных домах, потому что знают, что при сносе дома им муниципалитет должен будет предоставить квартиру или денежную компенсацию от застройщиков, хотя у многих, допустим, дети живут в хороших квартирах, но они к ним не переезжают, надеясь получить еще одну квартиру. А некоторым, таких большинство, просто некуда съезжать.
Евгения Назарец : Коммунальная реформа в Свердловской области идет передовыми темпами по сравнению с другими регионами России. Из 42 тысяч многоквартирных домов с управлением определились больше половины. В Екатеринбурге и вообще около 70 процентов. Но даже за неполных полгода активной фазы реформирования этой сферы у муниципалитетов, горожан и новых коммерсантов в ЖКХ накопились немалые счета друг другу. Например, дома на центральном проспекте Ленина в Екатеринбурге, как выяснилось, тоже «проблемные» - на фасад прекрасные, но ветхие внутри. Одна из здешних управляющих компаний просто включила автоответчик, который предлагает жильцам отправлять свои жалобы и заявки по факсу. В другом престижном районе Екатеринбурга уже управляющая компания пострадала от жильцов – вложила 6 миллионов рублей в капитальный ремонт, а собственники жилья после этого от ее услуг отказались. Но в данный момент практики коммунальной реформы из всех «лагерей» заняты по сути одним и тем же – анализируют последнее послание президента в части проблем ЖКХ. Обитатели трущоб даже организуют специальные собрания во дворах. И каждый находит аргументы в пользу своей позиции.
В эфире Тверь, Евгений Новиков:
«Требуются менеджеры, требуются рабочие, требуются водители». Такими объявлениями пестрят тверские газеты. Уровень безработицы в регионе, по официальным данным, менее одного процента. Тем не менее, проблема трудоустройства остается одной из самых актуальных для многих тверичан. Трудно найти работу, которая достойно оплачивается. Вот несколько мнений:
Надежда : Молодому человеку найти работу в Твери очень тяжело. Особенно, если он с высшим образованием, то работу найти крайне тяжело. А если он ищет работу абы какую, допустим, грузчиком или что-то, может быть, и легко.
Плетнев : По собеседованию, да, принимают на работу. Значит, во-первых, ты должен себя преподнести хорошо, а, во-вторых, показать хорошие знания. Если ты хоть что-то знаешь, тебя возьмут на работу.
Рома : Работу найти очень сложно. Во-первых, имейте в виду, сразу же возрастной ценз учитывается и какая оплата. На хорошую работу найти очень тяжело. Молодежи, конечно, легче.
Евгений Новиков : Значительную часть безработных в Тверской области составляет молодежь. Говорит начальник Управления государственной службы занятости населения по Тверской области Тамара Карякина:
Тамара Карякина : 40 процентов – это молодежь до 29 лет. Это как раз молодежь, имеющая дипломы, уже обученная. Это, конечно, перекос в экономике.
Евгений Новиков : Трудно устроиться на работу людям с образованием.
Тамара Карякина : У нас безработица носит, я бы сказала, структурный характер. У нас на учете по безработице стоят в массе своей 70 процентов, во-первых, женщины, во-вторых, женщины, имеющие образование и мужчины с образованием. А вакансии у нас, в основном, рабочие – слесари, токари, сантехники, каменщики, бульдозеристы, экскаваторщики.
Евгений Новиков : В поисках заработка многие меняют местожительства. Из деревень перебираются в поселки, из поселков – в Тверь. Из Твери – в Петербург и в Москву. Столица под боком, и для многих жителей региона это стало спасением. Некоторые находят в Москве постоянную работу, другие работают там вахтовым методом. Лишь в столице востребован и тверской художник и дизайнер Владимир Кремлев:
Владимир Кремлев : Что касается нашего города, то, наверное, можно найти работу, даже можно, но оплата за подобную работу будет просто символической. Поэтому вынужден, совершенно того не желая, работать в Москве.
Евгений Новиков : Художник Кремлев, как и многие другие жители региона, обеспокоен неопределенностью своего социального статуса и перспективами.
Владимир Кремлев : Естественно, это не есть хорошо. Вызывает определенное беспокойство. Мужчина я уже не первой свежести – за 40. Поэтому, естественно, приходят мысли о том, что будет дальше. Вчера была акция – пенсионеры запускали черные шары в знак неверия в свое будущее, то я бы с удовольствием запустил тоже с пяточек черных шаров, поскольку тоже совершенно не понимаю, что будет дальше. Что такое пенсия, наверное, надо про это просто забыть.
Евгений Новиков : Те, кто помоложе, оптимистичнее смотрят в будущее. Вот мнение тверичанина Максима, которому 30 лет:
Макс : Если задаться какой-то целью, то можно найти любую работу в Москве, в любом другом городе, в своем родном городе можно найти работу. Тут самое главное – целеустремленность. Если ты хочешь сам идти работать, если тебе необходимо идти работать, то ты в любом случае найдешь работу.
Евгений Новиков : В связи с массовым оттоком в Москву рабочей силы, притом, что численность населения Тверской области и без того уменьшается, на местном рынке труда, похоже, грядут большие перемены. Уже сейчас не хватает квалифицированных кадров на предприятиях. А в перспективе, причем не столь отдаленной, каждая пара хороших рабочих рук, вероятно, будет на вес золота.
В эфире Пенза, Наталья Котова:
Сергей Александров : Моя трудовая деятельность складывается как-то странно. Сначала, когда я нашел работу на торговой базе, очень обрадовался. Но, спустя некоторое время, все изменилось.
Наталья Котова : Это слова моего собеседника Сергея Александрова, столкнувшегося с несправедливостью при устройстве на работу, хотя городские предприниматели очень часто берут в свои офисы в магазины местную молодежь. Может показаться, что они свято следуют Конституции, где прописано право каждого на труд. Однако это только на первый взгляд. На самом деле, многие из них преследуют иные цели - использовать молодые рабочие руки по своему усмотрению, и попросту экономить на вчерашних мальчишках и девчонках, которые, по их мнению, не слишком разбираются в законодательстве, и не станут отстаивать свои права из-за страха потерять работу.
Самым распространенным явлением стало следующее. Молодежь трудоустраивают, однако без трудовой книжки, настойчиво предлагая подписать договор подряда, не дающий право ни на отпуск, ни на больничный лист. К тому же, как правило, существенно занижается зарплата. Бывает и так, что претендента на рабочее место увольняют сразу по окончании испытательного срока, длящегося 2-3 месяца без объяснения причины увольнения. Причем, в период прохождения этого пресловутого испытательного срока, юноша или девушка не получают зарплаты. Рассказывает Сергей Александров:
Сергей Александров : Когда я устроился на торговую базу, то есть я должен был работать продавцом, то есть выполнять обязанности продавца. Но в процессе работы мне приходилось исполнять обязанности не только продавца, но и грузчика, и электрика, и дворника, и так далее. Я, конечно же, был очень не рад, мягко говоря. Меня это не устраивало. Я обращался с этим вопросом к своему администратору. Почему нас заставляют делать то, что мы делать не обязаны? На эти мои вопросы он ответил – если не нравится, то можешь искать другую работу.
Также еще один нюанс. Обещана мне была зарплата в 7 тысяч рублей, из которой мне заплатили только 4 и то после того, как моя мать обратилась в прокуратуру.
Наталья Котова : Сергей был принят на работу по договору подряда. Когда попал в больницу, где провел около месяца, оказался в весьма затруднительном положении, без средств к существованию. Он нашел работу в другом магазине, однако сложности возникли и на новом месте. Хозяин торговой точки заставляет работать и в праздничные дни, отказывая в оплате в двойном размере. Говорит Сергей Александров:
Сергей Александров : Недавно я нашел другую работу тоже в магазине. Здесь опять возникли те же самые проблемы. Приходится выполнять работу не только продавца, но и монтажника, электрика, грузчика и так далее. Мы недавно делали проводку, не имя на то образования и даже не имея на то права. Приходилось это делать. Когда мы это все сделали, пришел хозяин, посмотрел, то есть нас обматерил, мягко говоря, за то, что мы делали слишком медленно. Но здесь плюс в чем? В том, что хозяин хотя бы платит столько, сколько и обещал.
Наталья Котова : По словам сотрудницы одного из частных агентств по трудоустройству молодежи Натальи Гуляевой, такое положение дел является обычным. Обманутые юноши и девушки не обращаются за помощью ни в суд, ни в прокуратуру. Они боятся остаться без работы. С трудоустройством в Пензе большие проблемы. А в независимость судов и помощь прокуратуры мало кто верит. К тому же многие из недобросовестных работодателей в прошлом году были признаны лучшими предпринимателями Пензенской области. И у них очень прочные связи с правоохранительными органами, с прокуратурой, и с местными властями. Получается замкнутый круг, из которого местная трудоспособная молодежь не видит выхода. Разве только один – попытать счастья в Москве. Однако столица, если и ждет, то далеко не всех.
В эфире Владикавказ, Алан Цхурбаев:
Житель : Я жизни никогда не курил, а болеть стал, легкие у меня стали болеть, я их чуть кусками не выкидывал. Суставы начали болеть сильно, ходить практически не мог. Вот эта вот пыль, радиоактивная пыль, мы ей дышали, не все это понимали.
Алан Цхурбаев : 26 апреля, в день памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах, во Владикавказе отмечали годовщину трагедии в Чернобыле. Из Северной Осетии в Чернобыль для ликвидации последствий аварии направили в разное время 1600 человек, половины из них уже нет в живых, практически все оставшиеся – инвалиды. Вспоминает ликвидатор последствий аварии в Чернобыле Виталий Дряев.
Виталий Дряев : Может помните, был «рыжий лес», вот его уничтожали, пыль поднималась, мы, пожарники, подъезжали, заливали его, чтобы было легче работать ликвидаторам. И так каждый выполнял свой долг. Не знаю, как-то долго рассказывать.
Алан Цхурбаев : Болезненные последствия для здоровья Виталий Дряев ощутил не сразу.
Виталий Дряев : Первые год-два, конечно, не ощущалось, ну, смотря кто как себя защищал. Там не разрешали ни пить, ни курить. Ну, многие нарушали, поэтому как я скажу? Но все равно через три года, что я почувствовал? Ну, какую-то слабость, подействовало на зубные боли. Ну, потом, конечно начал себя беречь. Нам, может, еще повезло, сыновьям Осетии, что нас подготовили месяц как себя защищать, как с приборами работать. Я пожарник, 22 заезда сделал на станцию, потом врачи запретили, и меня отправили домой.
Алан Цхурбаев : Ликвидатор аварии Джабраил Джихаев не подозревал о том, куда он едет. В военкомате ему сказали «на военные сборы», и только когда начались обучающие курсы на химиков-разведчиков, Джабраил понял, что едет в Чернобыль.
Джабраил Джихаев : Был я в химической разведке, допустим, определенная зона или объект, приходишь туда, дозу замеряешь, и приходит бригада там работать. Называлось дезактививзация помещения или почвы. Человек не должен был там в сутки больше где-то триста или пятьсот микроренген хватать. Поэтому устанавливал я время - сколько кому работать. 153 суток я там был.
Алан Цхурбаев : Джабраилу тогда было 32 года. По его словам, в Чернобыле, он всегда думал о том, что делает это для своей большой Родины.
Джабраил Джихаев : Вот спрашивают даже, а зачем мы туда пошли, а потому что это было в духе патриотизма. У нас как-то другие ценности были.
Алан Цхурбаев : Полгода работы в Чернобыле тяжело сказались на здоровье Джабраила.
Джабраил Джихаев : Я как в зоне находился сутками, в респираторе ходить не мог. Ну, те ребята, которые по необходимости курили, ну надо было снимать респираторы, поэтому не все ходили в респираторах, практически никто не ходил. А последствия такие оказались, год я болел очень сильно, ходить практически не мог. Ну, это, по времени тоже, частично же выходит из организма, радиация. Кроме того, у меня отец сильный народный целитель, лекарь в Дагестане. Он меня частенько своими методами лечил.
Алан Цхурбаев : Другой ликвидатор Долошеев Виктор хорошо знал, куда он едет, но направление в Чернобыль воспринял с готовностью и даже радостью.
Виктор Долошеев : Я был колхозником, работал на тракторе, и уже оно так надоело. Просто лето, жара, комбайн… достало. Ну, я не жалею. Сейчас вот мне 53 год идет, пенсия хорошая. Здоровье еще нормальное, хотя я потерял брата, у меня двоюродный брат умер там. Много ребят умирает тех, которые и там не были от безысходности, а нам хоть государство худо-бедно помогает.
Алан Цхурбаев : В годовщину трагедии во Владикавказе был открыт памятник ликвидаторам чернобыльской аварии. Подобно другим памятникам, установленным в разных городах в память о «чернобыльцах», он изображает пучок радиационных лучей, расходящихся в разные стороны. Альфа, бета, гамма.
В эфире Пятигорск, Лада Леденева:
26 апреля, в годовщину аварии на Чернобыльской АЭС, их собирают у памятника погибшим чернобыльцам в Пятигорске. Собирают, чтобы снова назвать героями и в очередной раз заверить, что помнят и чтят.
- Прежде чем начать наш траурный митинг, я предлагаю почтить минутой молчания память наших товарищей. Тех, кого пятигорчане помнят и всегда будут помнить.
Лада Леденева : Поначалу им вне очереди предоставляли квартиры, бесплатный проезд и лечение в лучших санаториях. Ситуация резко изменилась после вступления в силу Закона «О монетизации льгот».
Александр Аваков : Поначалу все было прекрасно. Льгот было много у нас. Мои дети даже могли бесплатно ездить на автобусе. Сейчас все это сняли. Раньше льготы, которые меня касались, они относились ко всей моей семье. Теперь семью в сторону, остались теперь льготы только на меня. Лекарства есть, но в аптеке. В поликлинику придешь, анальгин. Бесплатно у меня сейчас осталась только одна путевка.
Лада Леденева : Рассказал ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС Александр Аваков.
По новому закону, без поддержки государства остались дети инвалидов-чернобыльцев, рассказала жена одного из ликвидаторов аварии Любовь Гребенькова.
Любовь Гребенькова : С 4 лет мы с ней ездили в санатории матери и ребенка. Сейчас все это отменили. Вот ей 11 лет, а у нее щитовидка увеличена, печень увеличена. Все больше возрастных пределов. Тоже раньше, когда проходили, и УЗИ, и все было бесплатно. А сейчас УЗИ щитовидки сделать - платно, УЗИ брюшных органов надо сделать – платно.
Лада Леденева : Пятигорчанин Владимир Шальмиев проработал на Чернобыльской атомной станции 3 месяца. С 1995 года стоит в льготной квартирной очереди, снимает жилье, и до сих пор не имеет собственной крыши над головой. Около года назад, уже будучи в очереди первым, почему-то вдруг стал седьмым.
Владимир Шальмиев : На станции написано белым по черному – после ликвидации, как приедете домой, и квартира будет, и все будет, и все льготы. Извините за выражение, какой карман не знаешь по шире открыть.
Лада Леденева : Жаловаться на судьбу Владимир Иосифович не любит, поэтому о беде инвалида мне рассказали его друзья.
Друг Владимира Шальмиева : По Пятигорску теперь Владимира перекинули на седьмую очередь. Вы представьте теперь, когда он получит? Это как минимум 7 лет, если по одной квартире будут давать. И вот его кинули на седьмое место. Почему? Как он может это определить? Не знает почему. Ему никто ничего не говорит.
Лада Леденева : Александр Мощенко - один из многих, кто получил в Чернобыле предельную дозу радиации, и, как следствие, инвалидность. Сегодня он уже не рассчитывает ни на помощь, ни на элементарное уважение со стороны государства, у которого нет даже клочка бумаги, чтобы заменить истрепавшееся удостоверение инвалида.
Александр Мощенко : Мне надо поменять удостоверение. Посмотрите, пожалуйста, оно выдано 28 марта 1994 года. Оно истрепалось. Бумажечки нет напечатать! Что же это такое! Помогите, облегчите наши страдания. Мы обреченные. Я не имею жилья. Неужели нельзя выделить?
Лада Леденева : Чтобы получить упомянутые медали, каждый из ликвидаторов аварии должен заплатить 30 рублей. От такой «награды» пятигорские чернобыльцы отказались.
Единственное, что радует сегодня чернобыльцев - им есть, где собраться, чтобы вспомнить товарищей. Год назад в Комсомольском парке установили мемориал с именами погибших в Чернобыле пятигорчан.
Хуже дело обстоит в Ставрополе. Раньше в краевом центре в память о каждом умершем товарище организация «Союз-Чернобыль» высаживала деревце. Потом чиновники передали скверик в северо-западном микрорайоне города какому-то предпринимателю. И теперь высадить 80 новых деревьев попросту негде.
Несколько лет назад в Ставрополе решили установить памятник ликвидаторам аварии. Заложили камень, а служба архитектуры и градостроительства так и не отвела под монумент земельный участок. Тем временем, в городе как грибы растут торговые точки, для строительства которых находится и место, и время.
Чернобыльцы продолжают уходить из жизни. Только в Пятигорске за последний год умерли 5 человек. В целом по краю их 80, а за двадцать один год - полторы тысячи.
Чернобылец : Я шел туда спасать своих братьев-украинцев. Я своих детей защищал. И ради детей я живу.
Чернобылец : Сейчас бы не пошел никогда в жизни. Потому что мы сейчас никому не нужны. Сказали – мы вас туда не посылали. Даже некоторых приходили и забирали ночью, некоторых осудили за то, что не пошли. Сейчас никто не вызывает, никому не нужны.
Чернобылец : Если не будем надеяться каждый сам на себя, делов не будет.
Лада Леденева : Говорят чернобыльцы.
В эфире Благовещенск, Антон Лузгин:
В Дальневосточном полпредстве вновь подняли тему китайской экспансии. На первый взгляд может показаться странным, но среди населения приграничного Благовещенска практически не услышишь разговоров о китайской угрозе. Да и местные чиновники не склонны драматизировать ситуацию. Говорит директор благовещенского городского сервисного торгового комплекса Сергей Ланкин.
Сергей Ланкин : Китайцы едут зарабатывать. Так было в прошлом веке, так было в позапрошлом веке, такая же ситуация сейчас. Всегда была легальная составляющая этого процесса, всегда была нелегальная составляющая. Получается, что количество прибывающих всегда зависело оттого, какая ситуация складывается на нашей территории. Чем больше было припонов, запретов, тем больше как бы было нелегалов.
Антон Лузгин : Разговоры о китайской экспансии на Дальнем Востоке не более чем охота за призраками, считает директор Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов.
Юрий Крупнов : У китайцев огромное количество их проблем. У них есть свои западные территории. Поэтому хватит рассказывать всем сказки, пугать какими-то абстрактными угрозами. Лучше подойти к зеркалу и внимательно рассмотреть свою физиономию и понять, а что делаем мы. Дело-то не в экспансии. Экспансия – это когда кто-то сильного пытается завоевать, условно говоря. А когда мы сами ничего не делаем и плохо чего понимаем, в целом я говорю, то тогда какой с нас спрос. Как говорил Константин Николаевич Леонтьев, наш выдающийся философ, мыслитель, еще он писал в письме Розанову в конце XIX века, что если русские будут такие невнятные и идти по чужим западным, европейским шаблонам, то, наверное, их завоют китайцы, ну и пусть. То есть тогда тем хуже для русских, потому что если русские не хотят жить и не умеют делать то, что они делают, зачем тогда китайцев в чем-то обвинять.
Антон Лузгин : Мы сами создаем себе проблему, которой просто не существует, говорят оппоненты так называемых экспертов по китайской угрозе. Нет никаких данных статистики, которые бы подтверждали массовый приход китайцев. На бытовом уровне не слышно разговоров, что они кому-то помешали жить на российском Дальнем Востоке. Говорит заместитель руководителя Департамента экономического развития администрации Амурской области Андрей Конюшок.
Андрей Конюшок : При определенной идеологической работе с населением можно даже не замечать какой человек, какой национальности учится с тобой в одной школе, живет на одной площадке. А если кто-то будет специально акцентировать внимание на то, что кто-то с тобой не такой как ты, то тогда, конечно, вы будете на это обращать внимание. Есть масса примеров. Я сам из Восточного Донбасса. Все свое детство не видел разницы между национальностями. И только когда переехал в Подмосковье, то вдруг заметил, что к некоторым национальностям относятся по-другому. Так и здесь Проблема интеграции и смешение рас и народов, я думаю, наверное, мы должны перестать этого бояться. Главное, чтобы было сильное государство с сильными законами.
Антон Лузгин : В Приамурье давно привыкли, что разговоры о китайской экспансии – это, скорее, традиция, которая повелась со времен начала освоения Дальнего Востока. Видимо, первые переселенцы и заговорили о китайской угрозе. Вполне объяснимая реакция, если рядом живут столь многочисленные и непохожие на нас соседи.
В эфире Челябинск, Александр Валиев:
Несколько десятков домов в селе Сухомесово, что относится к Ленинскому району Челябинска и стоит на берегу озера Смолино, уже который год живут без электричества. Участки на этой территории в начале 90-х годов по инициативе ряда местных промышленных предприятий начала распределять районная администрация. Кто, как и на какие деньги будет проводить в новостройки свет, четко продумано не было. Районные власти понадеялись на заводы, работники которых получили на новом месте участки, заводы, в свою очередь, вроде, собирались электрифицировать местность, но так и не смогли. Прошло 10 лет. Большинству из тех, кто получил здесь участки, жить больше негде. Кто-то умудрился построить себе дом вручную, кто-то который год обходится времянкой, и все живут без электричества. Рассказывает Раиса Карманова.
Раиса Карманова : В 1996 году от администрации Ленинского района города Челябинска я получила земельный участок, как пострадавшая от воздействия «Маяка». Лучевая болезнь у меня. По льготам получила землю, хотелось дом построить, хотя у нас есть квартира. Но квартиру решили оставить детям, так как в наше время детям простым рабочим не купить. Ипотеки – это страшные проценты. Взяли участок в 1996 году. Начали строиться, но нет света. Коммуникаций никаких. Дороги, ладно, худо-бедно мы делаем сами. За свой счет провели себе газ.
Александр Валиев : Участки в этом месте раздавали сотрудникам, помногу лет отработавшим на Сельмаше, заводе "Сигнал", кое-кто получил здесь землю вместо затопленного дома у озера. Фаина Куреннова оказалась жертвой наводнения. Но квартиру власти ей не дали - выделили участок в этом же селе, но подальше от озера. Было это 13 лет назад. С огромным трудом семья выстроила себе дом, но жить там не может из-за отсутствия электричества, и живет по-прежнему в затопленном жилище. Семья Раисы Кармановой тоже построила себе дом, и живет в нем который год, как в пещерном веке.
Раиса Карманова : Ни постирать, ни погладить, ни телевизор посмотреть. Ладно я корреспонденцию кучу выписываю – «Комсомольскую правду», «Аргументы», «Челябку» и так далее. Пока светло у нас на драку пока световой день идет. Сын приходит с работы – где газеты, давай быстрей, пока не темно. У нас, конечно, есть электростанция. За 16 тысяч мы купили. Но это же бензин. Это дорого. За один вечер 4 литра это минимум, 80 рублей – дорогое удовольствие. Легче в кинотеатр сходить, наверное. Стиральную машину – это когда уже крупные вещи накоплю, тогда включу. А так все вручную. У меня утюг специальный старый, который на углях, потому что новый жалко. Грею на газу через тряпочку. А что делать?!
Александр Валиев : Кармановы еще не в самом плохом положении. Их соседи Черепановы ютятся в крохотной времянке через стенку от свинарника. В маленькой комнате они живут вчетвером, вместе с двумя маленькими детьми. Идти им некуда. В их городской однокомнатной квартире живет старший сын с семьей. Немногим лучше ситуация у Шапкиных, у них тоже двое маленьких детей, один из которых инвалид. Рассказывает Елена Шапкина.
Елена Шапкина : Учиться стали намного хуже. Ставим свечки. Конечно, это ужас. Сейчас с утра хожу и не знаю, что сготовить, потому что ничего не сохранишь сейчас. Уже тепло все-таки. Продукты не сохраняются. Готовить, гладить…. В 5 утра я встаю, топлю печку, чтобы утюг разогреть, чайник согреть. Это невыносимо! Мы три года так живем!
Александр Валиев : Людям регулярно обещают улучшение и свет, но словам чиновников уже никто не верит. Ответственного за ситуацию найти так и не удалось. Городские электрические сети кивают на районную администрацию, а та, в свою очередь, на предприятия, по инициативе которых выделялись участки. Инициатива-инициативой, но, согласно Федерального Закона 131 «Об общих принципах организации местного самоуправления» организация в границах поселения электро-, тепло-, газо- и водоснабжения населения, водоотведения, снабжения населения топливом лежит на плечах местной исполнительной власти. К тому же, участки на этой земле выделяли людям все-таки не предприятия, а районная администрация. Но ее главы регулярно меняются, и искать виноватого сейчас попросту бесполезно. Вот какой комментарий мне удалось получить в администрации Ленинского района Челябинска.
Сотрудник администрации Ленинского района : В 1996 году предприятие «Сигнал» выступило заказчиком по проектированию и строительству индивидуальных жилых домов для работников своего предприятия. Выполненный проект не был согласован с городскими электросетями. В 2008 году челябинскими электросетями планируется строительство новой подстанции.
Александр Валиев : В то, что в следующем году будут строить подстанцию, жители новостроек не верят. Слишком долго тянется вся эта эпопея, слишком часто их обманывали и слишком много сил потратили эти люди, чтобы суметь выжить в условиях каменного века.
В эфире Самара, Сергей Хазов:
Жители поселка Южный, что в Красноглинском районе Самары, называют себя «жителями зоны экологического бедствия». 13 апреля в поселке произошло обрушение берега реки Волги на высотном участке Волжского склона. Под завалом оказались хозяйственные постройки и часть лодочной станции. А в конце апреля произошло повторное обрушение берега – на этот раз вниз рухнула гора земли и песка размером с многоэтажный дом. Обрушение произошло в два часа ночи, и лишь по счастливой случайности никто из людей не пострадал. Горы земли весом в десятки тонн, обрушившись, завалили находившиеся на берегу двадцать моторных лодок и катеров. Удар в прямом смысле слова отломившейся части волжского склона о берег Волги был настолько сильным, что вызвал переполох среди жителей поселка Южный. Рассказывает Виктор Соколов.
Виктор Соколов : Чувствую гул какой-то, но не самолетный, ни автомобильный. Волна поднялась. Грунт пошел в воду, и волну подняло.
Сергей Хазов : Другой местный житель, Олег Залюдинов, остался жив благодаря сверхъестественному чутью его собак, которые буквально взбесились перед тем, как волжский склон обрушился.
Олег Залюдинов : Я смотрю, они побежали. Прыгнул чисто… Видел, куда они побежали, я прыгнул уже с этого домика. Можно сказать, что они, собаки, меня спасли.
Сергей Хазов : После чрезвычайного происшествия администрация Красноглинского района распространила среди жителей обращение с просьбой быть осторожными и не спускаться к лодочной станции, поскольку все еще остается угроза дальнейшего обрушения береговой зоны на этом участке.
По сообщению чиновников районной администрации на будущий год запланированы строительно-монтажные работы для укрепления обрушившейся части берега. Однако в районном бюджете нет трехсот миллионов рублей, необходимых для проведения работ. Единственное, что смогли сейчас сделать работники МЧС и районной администрации, так это установить перетяги с призывом быть осторожными вдоль всей линии откоса, выходящего в сторону Волги.
Сейчас в пяти метрах от откоса образовалась трещина шириной в тридцать сантиметров. Буквально в нескольких десятках метров от границы обрыва расположены многоквартирные жилы дома жителей поселка. Люди опасаются, что их дома вместе с опасным склоном могут обрушиться с огромной высоты в Волгу. Сначала власти переселили жителей в дом-интернат, но потом заявили, что это только на несколько дней, и вскоре люди вернулись в свои квартиры, продолжая жить в опасной зоне. «Чиновники предложили людям самим решать проблему переезда из оказавшихся под угрозой обрушения в Волгу домов», - рассказал Олег Залюдинов.
Олег Залюдинов : Ищите как вроде место. А где его искать? В интернат выселяли на три дня. Сейчас приехали как вроде бы учиться. Все, нас убрали. А теперь чего, вокруг дома ходить?
Сергей Хазов : Власти игнорируют просьбы жителей поселка установить у границы обрыва датчики сейсмоопасности. Несколько сотен жителей живут в страхе, что оползень повторится. Недалеко от обрыва несколько лет назад были открыты две скважины с минеральной водой, которые активно используются. Говорит Анатолий Тареев.
Анатолий Тареев : Искать подземную речку или какой-то водоем обязательно надо. Это угрожать будет и поселку Южному, особенно центральная часть.
Сергей Хазов : В пяти метрах от зоны обрушения находится канализационный коллектор, связывающий поселок с Самарой. По словам членов самарского экологического общества, в случае, если произойдет новое обрушение, вполне может быть поврежден канализационный коллектор, и тогда тонны нечистот попадут в Волгу. Говорит Ирина Новикова.
Ирина Новикова : Я думаю, что от нас очень многое зависит. Сейчас эта опасность может возникнуть везде.
Сергей Хазов : Пока власти размышляют, как решить проблему с разрушением Волжского склона, жители поселка Южный предпочитают своим благоустроенным квартирам установленные вдали от косогора туристические палатки, из которых, по словам людей, в случае обрушения эвакуироваться гораздо проще, чем из многоэтажных домов.
В эфире Обнинск, Алексей Собачкин:
Парламентская Ассамблея Совета Европы приняла резолюцию, осуждающую содержание в тюрьмах российских ученых-шпионов, считая обвинения против них сфабрикованными. Вячеслав Сутягин, отец Игоря Сутягина, осужденного за измену Родине на 15 лет, комментирует решение Ассамблеи:
Вячеслав Сутягин : Нашему российскому правительству глубоко наплевать на все решения ПАСЕ. Мы-то относимся к этому решению положительно, важно, чтобы правительство относилось к этому положительно к этому. Что еще меня поразило, что ни один канал телевидения ни слова не сказал, как будто этого события и не произошло.
Алексей Собачкин : Игорь Сутягин, сотрудник института США и Канады, был обвинен в передаче информации о вооружении российской армии западным спецслужбам и арестован в Обнинске в октябре 1999 года. Он не признал себя виновным, потому что готовил аналитические обзоры по заказу западных фирм исключительно на основе открытых источников – газетных и журнальных публикаций. После суда его отправили в Удмуртию, в сарапульскую колонию, где он был библиотекарем, затем отправили в Архангельск, явно ужесточив условия содержания. Рассказывает Вячеслав Сутягин:
Вячеслав Сутягин : Юмор такой, боцманский. Его поближе к Москве привезли. 1100 километров до Сарапула, и 1080 до Архангельска, это по расстоянию почти одно и тоже. Зато он, правда, сказал, что новые места посмотрит, и поближе к родине Михайла Васильевича Ломоносова. Все-таки он закончил Московский университет имени Ломоносова.
Алексей Собачкин : В архангельской зоне Игорь Сутягин трудится разнорабочим на пилораме, подтаскивает бревна, относит стружки и опилки в большой корзине. Возможности интеллектуального труда у него заметно снизились.
Вячеслав Сутягин : В Архангельске у него меньше возможностей. У него физическая работа, устает. И меньше времени на какие-то занятия после работы. Потому что когда пилорама кончает работать, ему ее приходится очищать ее всю. Он последний уходит. Тем не менее, он и в Архангельске продолжал писать рассказы. Меньше гораздо, чем в Сарапуле, но в Сарапулек он работал в библиотеке, у него под рукой был рабочий стол и возможность писать. Но, тем не менее, и здесь о своих архангельских впечатлениях он несколько рассказов написал: про архангельское небо, про архангельский снег, про то, что видно, через шестиметровый забор зоны.
Алексей Собачкин : У родителей Игоря Сутягина сложилось впечатление, что их сына сознательно держат на подсобных работах, не давая возможности заняться производительным трудом. Рассказывает мать заключенного Светлана Сутягина:
Светлана Сутягина : Он закончил у них техническое училище, ПТУ, электриком. В этой зоне есть училище. У него есть мечта получить все специальности, какие возможно. Электрика он получил. Хотел на электросварщика, его не пустили. И объяснили, что это их решение, что его не допустят.
Алексей Собачкин : Сейчас положение Игоря Сутягина значительно ухудшилось. Его перевели за нарушение режима в штрафной изолятор, тюрьму внутри зоны, за то, что у него обнаружили мобильный телефон. Родители заключенного уверены, что это провокация. Дело в том, что он написал прошение о помиловании. Но нарушение режима фактически ставит крест на помиловании. Вячеслав Сутягин не верит, что сына выпустят раньше срока:
Вячеслав Сутягин : Мы не верим в благородство и порядочность этой власти. Нет оснований у нас.
Алексей Собачкин : Но надежда остается. Дело Игоря Сутягина будет рассматриваться в Европейском суде по правам человека. Адвокаты заключенного считают, что права Сутягина на судебных процессах в России нарушались. Возможно, Страсбургский суд обяжет Россию вновь рассмотреть дело Сутягина.
В эфире Вятка, Екатерина Лушникова:
Евгений Останин: 1991 год. Зима. Январь. Жуткий холод. Британского советолога, кстати, именно я и привез.
Екатерина Лушникова : После долгого советского периода первый иностранец появился в вятской глубинке в 1991 году. А привез британского советолога преподаватель марксизма-ленинизма Евгений Останин.
Евгений Останин : С интересом здесь бегал. Исторические красоты города его не интересовали совершенно, он ходил по рынку с записной книжкой и у всех спрашивал цены и записывал. Потому что цифры – это факты, а факты – это серьезная вещь.
Екатерина Лушникова : Не менее серьезной вещью для преподавателя марксизма-ленинизма и его семьи стала проблема: чем кормить британского советолога, если полки магазинов пусты в эпоху глобальных перемен? Рассказывают Евгений и Людмила Останины.
Евгений Останин : Жена с моей мамой самую настоящую разрабатывали стратегическую операцию, как его неделю прокормить.
Людмила Останина : Так как мы знали, что англичане, например, едят всегда кусок хорошего мяса, главная задача была купить хорошее мясо. В конечном итоге договорились здесь в сельхозпродуктах. Мне отрезали хороший кусок.
Евгений Останин : Выгребли все запасы, у кого-то одалживали тостер для того, чтобы его тостерами баловать в английском режиме. Это была эпопея.
Екатерина Лушникова : Британский гость остался весьма доволен своим путешествием, и пригласил вятского историка совершить встречный визит в Лондон.
Евгений Останин : Я очень туда боялся ехать, потому что думал, что тот образ, который у меня сложился, он чересчур идеален, и в столкновении с реальностью он может оказаться разрушенным. Ничего подобного не произошло. Наоборот, моя мечта наполнилась живой кровью.
Екатерина Лушникова : Мечта наполнилась запахами…
Евгений Останин : Лондон пахнет тремя вещами – тонкий-тонкий малозаметный, но ощутимый аромат каких-то духов, сладкий приятный запад, дальше вкусной еды, а запахи несутся из всех ресторанчиков, кафешек и так далее и чуть-чуть немножко примесь к этому букету это запах выхлопов, машин очень много, но он такой не удушливый.
Екатерина Лушникова : После Лондона дым отечества уже не казался таким сладким и приятным.
Евгений Останин : Воняет помойкой, грязина на улицах. Такое ощущение, что город только что выдержал тяжелую, многолетнюю осаду, или бомбежку, или артобстрел. Все осыпалось, треснуло, покосилось, хамство повсеместное. Это было очень тяжело.
Екатерина Лушникова : Еще тяжелее было выдержать либерализацию цен и невыплату зарплат.
Евгений Останин : Сбережения тю-тю. Зарплаты нет. Дело дошло до того, что мама у меня кроликов стала разводить, иначе мы все тут погибнем с голоду эту зиму.
Екатерина Лушникова : А в магазинах неожиданно стали появляться продукты, товары и услуги о которых раньше советскому человеку приходилось только мечтать…
Так что ельциновская эпоха у преподавателя университета Евгения Останина ассоциируется не только со свободой слова, но и с покупкой нового матраса.
Евгений Останин : Утром я позвонил в магазин, продающий матрасы, заказал его себе по телефону, не вставая с кресла. Причем, предлагали на выбор несколько всяких сортов, даже какой-то кокосовый, который я брать не стал, потому что плохо себе представляю, что это такое. Отсталый человек. Я обожаю апельсины. Но я помню, что апельсины у нас были в советское время, если их только привезешь из Москвы или Питера.
Екатерина Лушникова : Из Москвы или Питера в Вятку возили туалетную бумагу, вспоминает Людмила Останина.
Людмила Останина : Я помню, как-то раз мы в Москве были. Просто так случайно нарвались на туалетную бумагу. Так как у нас не было ничего с собой, нам просто связали рулоны на большой длинной веревке. Понятно, что раз покупают много, потому что дальше в следующий раз неизвестно когда ты на нее нарвешься. Вот муж идет по Москве, а на шее у него висело украшение из рулонов туалетной бумаги. К нам люди кидались, как родные, спрашивая – где вы это взяли?
Екатерина Лушникова : В эпоху Путина туалетная бумага осталась, а вот свобода опять в дефиците, считает Людмила Останина.
Людмила Останина : Ограничения явные свободы слова, высказываний. Некоторое скатывание в авторитаризм, к стремлению пытаться людям навязать идею о том, что мы такая страна, что мы демократии еще не доросли. Но если ждать пока мы дорастем, то мы никогда не дорастем. До демократии дорастают в процессе, в муках. Надо тренироваться, товарищи.
