В Европе сегодня отмечают День Победы над фашизмом. В Таллине на военном кладбище откроют памятник Советским воинам, перенесенный из центра города. В церемонии примут участие официальные эстонские лица. Впрочем, этот жест властей, скорее всего, не повлияет на планы противников политики эстонского правительства прийти 9 мая к холму Тынисмяги, к месту бывшего расположения «Бронзового солдата». Наблюдатели не исключают даже, что в центре Таллина могут произойти новые стычки между представителями русскоязычной диаспоры и полицией.
Желание эстонских властей отдать почести Воину-освободителю для РС прокомментировал председатель Комитета по международным делам Госдумы России Константин Косачев.
- Как вы считаете, торжество на военном кладбище Таллина исчерпает российско-эстонский конфликт или нет? Ведь участие официальных лиц в открытии памятника на новом месте можно назвать настоящим примирительным жестом?
- Во-первых, я бы не стал описывать происходящее, как российско-эстонский конфликт. Это, прежде всего, конфликт внутриэстонский - между теми, для кого память о победе над фашизмом священна, и теми, кто пытается эту ситуацию разыгрывать в современных политических целях. Второе, я не считаю, что сегодняшняя акция является акцией примирения. Примирением было бы цивилизованное, спокойное, сдержанное, последовательное отношение к памятнику на Тынисмяги. Возможно, в конечном итоге стороны бы согласились с идеей его переноса, но это должно было бы стать предметом согласия, общественного согласия в Эстонии. А так как это было проведено, естественно, таким согласием не является. Наоборот, акция эстонских властей еще больше расколола эстонское общество. То, что сегодня часть этого общества празднует свой праздник, а завтра другая часть общества будет праздновать свой праздник, говорит о том, что этот раскол только углубился. Этот раскол, безусловно, на совести эстонских властей.
- Даже если считать этот конфликт внутриэстонским, нельзя не согласиться с тем, что он вызвал довольно резкую реакцию именно в России. Эту реакцию многие наблюдатели называют не иначе, как политической истерией, имея, в частности, в виду, например, акции протеста молодежных организаций около эстонского посольства. Вы согласны с таким определением?
- Я, безусловно, не согласен с термином «политическая истерия». Мы очень спокойно на протяжении ряда месяцев, как только появились злополучные законопроекты, предупреждали наших эстонских партнеров, что ситуация будет развиваться именно таким образом. Более того, мы говорили о том же самом нашим партнерам в Европейском Союзе, в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, Совете Европы. Наши сигналы были проигнорированы, исходя из ложных соображений корпоративной солидарности. Эстония вроде бы своя, а Россия - нет. Мы видим, чем это кончилось. Это кончилось массовыми беспорядками.
Другое дело, что я глубоко переживаю и по поводу событий в Москве. Я считаю, что действия наших молодежных организаций были чрезмерными. И они, к сожалению, дали повод всем тем, кто сейчас пытается защитить Эстонию, увести дискуссию, и начать обсуждать - а как действовала молодежь в Москве вокруг эстонского посольства.
Я считаю, что Россия, безусловно, должна была с самого начала обеспечивать безопасность и создавать возможность нормального функционирования для эстонского посольства при любых обстоятельствах. Это наше обязательство по Венской конвенции о дипсношениях. Но еще раз - это часть проблемы, причем, маленькая часть проблемы. А проблема значительно шире. Проблема все-таки заключается в том, что эстонские власти изначально затеяли всю эту акцию, как акцию сноса памятника оккупации. Вот это было неприемлемой позицией.
Я могу только высказывать удовлетворение тем, что сегодня впервые правительство Эстонии возложит цветы к «Бронзовому солдату», чего не делалось ни разу все последние годы. Какие-то подвижки в сознании эстонских радикалов также происходят, но все это, повторю еще раз, можно было делать совершенно иначе, не провоцируя тех, кто хранит память о победе, на эти действия.
