Бывают писатели. А бывают жены писателей. А еще бывает так, что жены писателей начинают писать книги. Обычно это происходит тогда, когда жены становятся вдовами.
Можно быть только благодарным Ольге Трифоновой за публикацию дневников и воспоминаний ее мужа — одного из самых замечательных писателей советской поры — Юрия Трифонова, за ее собственные воспоминания о нем, выпущенные несколько лет назад в издательстве «Совершенно секретно»… Тут интересны самые неожиданные подробности и детали, и спасибо, что нам дается возможность узнать о мельчайших штрихах на полотне жизни ушедшего художника. Автор таких мемуаров интересен таким, каков есть, ведь именно с ней, с этой женщиной, почему-то соединил свою жизнь большой писатель. Литературный дар мемуариста в этом случае, конечно, важен, но не настолько, чтобы ставить его во главу угла. Гораздо важнее здесь, не как, а что.
И совсем другая история, когда такой, вдохновленный успехом, мемуарист берется за сочинение собственного сюжета. Тут уж приходится применять другие критерии и мерить совсем на иной аршин. Вот Ольга Трифонова написала самостоятельный документальный роман. Называется «Сны накануне. Последняя любовь Эйнштейна», выпущено все тем же издательством «Совершенно секретно».
Ну, тема, безусловно, интересная — еще бы! Во-первых, любовный треугольник с такими мощными катетами, как самый известный ученый ХХ века, перевернувший все представления не только о физике, но, если верить продолжателям его славного дела, и о мирозданьи вообще, — и знаменитый русский скульптор Коненков, начинавший еще с «мирискусниками», и тогда же приобретший известность, а потом первый советский академик от скульптуры. И между этими титанами — женщина, жена Коненкова, модель многих его известнейших работ, — и оба по ней сходят с ума.
Женщина, видимо, была и правда, что называется, неординарная. На заре своих отношений с Коненковым крутила роман с Шаляпиными, параллельно — с отцом и с сыном. Заметим, отнюдь не платонический. Но это было в духе времени — модерн, декаданс, «Бубновый валет»... На ранних фотографиях видно — да, действительно была хороша: утонченный профиль, томный загадочный взгляд, ни дать, ни взять — головка в духе прерафаэлитов. Впрочем, дореволюционные снимки — особая тема: как-то так умели тогда снимать, что женщины сплошь выходили сильфидами, а мужчины — благородными и породистыми образчиками настоящего homo sapiens.
Пройдет совсем немного времени, и лица, фигуры на фотографиях станут совсем другими. И ладно бы только здесь, в первой стране социализма, что было бы хоть как-то понятно, нет, и на американских снимках та же странная метаморфоза — все теряет загадочность и утонченность, становится обыденным, неряшливым, каким попало…
Ну, да, возникает Америка. А куда прикажете деваться российской богеме после 1917-го года? Куда деваться Коломбинам и Пьеро сумеречного петербургского балаганчика, когда в стране объявлен грандиозный балаган и, за неимением клюквенного сока, подмостки приказано поливать настоящей кровью? Один путь — в Европу, благо Коненков все-таки скульптор уже известный. Да, заказы есть, но… Но художник — существо надмирное. Зато дама — наша дама, по крайней мере, — напротив, практическое, следовательно, нуждающееся в средствах. Тем более, что к нарядам явно неравнодушна — во всяком случае, так с женской прямотой подает ее автор.
И вот тут Ольга Трифонова заводит повествование в туман и как-то уж слишком пунктирно намечает, возможно, самый существенный роман своей героини — роман с властью, естественно, советской. На горизонте является какой-то загадочный персонаж, с которым героиня сперва лишь предается постельным утехам, да посиживает в кафе, а он ненароком устраивает какие-то заказы, а потом вдруг — раз, и они уже в Америке, и два — объявляется заказ сделать скульптуру Эйнштейна, и три — героиня уже обворожила всемирного гения, и Коненков страдает, и любовники не нарадуются друг на друга, тем более, что самым скоропалительным образом у великого физика умирает жена.
А тут война. И американские физики, Эйнштейн в том числе, мудрят над атомной бомбой, а наша героиня всегда тут, рядом, в курсе событий. Почему-то выполняет какие-то странные поручения — куда-то чего-то отвезти, кому-то что-то передать, будто бы, по версии автора, совершенно ни о чем не подозревая. Такая вроде как прекрасная марионетка, жертва истории…
Словом, высокие отношения… Никаких угрызений совести, никаких моральных дилемм, заметим, автор в этом треугольном сюжете не припас. Хуже того, его то и дело, увы, заносит в откровенную пошлость: то роковые страсти, то шубки, а то и вовсе какое-нибудь замечательное «роднуся», выпорхнувшее из уст героини, за которой по всем законам жанра вроде бы зарезервировано амплуа женщины-вамп. Но главное, автор, кажется, просто не догадывается, что, взявшись за такой сложный клубок взаимоотношений, где страсть намертво перепутана с политикой, да и не ясно даже, а точно была ли страсть, зато политика уж точно была, так вот, берясь за такой сюжет, просто нельзя ограничиться салатом из одной любови-моркови…
Тем более, что всю документацию по атомной бомбе доставили в СССР в багаже спешно отбывшей на родину четы. И никого не посадили. Наоборот, как уже говорилось, дали Коненкову звание академика. И роскошную мастерскую. И все, что в таких случаях в СССР полагалось.
А автор словно нарочно не хочет замечать очевидного, довольствуясь детски простодушной терминологией в духе «любит — не любит». Ах, как она не хотела возвращаться! (Это идет по тексту рефреном). Ах, как она любила Генриха (так в тексте назван Эйнштейн). И все же, накануне отъезда, по заданию разведки — или на какое ведомство она там работала — уговаривала носителя гениальных мозгов разделить ее путь в страну Советов. Не получилось. По авторской версии, потому что тот не хотел жениться. Свободу берег. Изумительная женская логика…
Нет, все-таки писать романы женщинам, наверное, не стоит. Мужчинам, впрочем, тоже. Пусть лучше пишут писатели — независимо от половой принадлежности. А остальные — только читают.
Ольга Трифонова «Сны накануне. Последняя любовь Эйнштейна», «Совершенно секретно», М.2005 г.
