21 мая впервые в истории кино анимационный фильм добился выдающегося успеха. За первый уикенд проката «Шрэк Третий» (Shrek the Third) заработал около 122 миллионов долларов. Бо́льших кассовых результатов добивались лишь два фильма в истории мирового кино: «Человек-паук-3» и «Пираты Карибского моря».
Иными словами, герои, созданные исключительно с помощью компьютерной графики, не просто соперничают, но и побеждают героев, созданных трудами актеров. Интересно, что создатели третьего «Шрэка» делали во время рекламы акцент на удивительных технических достижениях компьютерщиков и аниматоров. Специально созданные программы позволили довести внешнее правдоподобие сказочных персонажей, их жестов, мимики до того, что режиссеры просили программистов убрать со лба одной из героинь непослушную прядь, которая вела себя, как подобает настоящим волосам. Инженеры позволили режиссерам выбрать для массовок лица, созданные компьютерами, как во время обычных кинопроб режиссеры отбирают актеров. Рецензенты же обращали внимание на неизобретательность интриги, шуток и предрекали новому «Шрэку» вполне заурядную судьбу.
— Почему просчитались рецензенты? — на этот вопрос отвечает кинорежиссер Андрей Загданский.
— Во-первых, это комедия. Комедия — жанр благодарный. Все то, что смешно по-настоящему, оправдывает само себя, все неловкости, все недостатки сюжета, недостатки разработки характеров. Мы все прощаем, когда мы смеемся, в этом универсальность «Шрэка» первого, второго и третьего. Во-вторых, есть некоторая прелесть и обаяние некрасивых героев. Как правило, все анимационные персонажи — сказочные принцессы и красавицы, они все замечательные, они все выглядят как манекенщицы. И вдруг появляется прямо противоположное — некрасивый главный герой, это же великан, чудовище, урод по сути дела и такая же принцесса. И сколько людей могут идентифицировать себя с этими персонажами. Мне кажется, что здесь есть тоже какой-то определенный психологический момент.
— И все же, неужели этими ингредиентами можно объяснить беспрецедентный феномен: анимационный фильм бьет по сборам лучшие игровые картины?
— Не будем забывать, что за этими рисованными персонажами стоят еще и живые голоса — голоса совершенно замечательных, лучших американских актеров и все прекрасно узнают их, знают, кто говорит за кого. Живая ткань во всех этих фильмах существует, актерское начало не устранено, слава богу, полностью. Второй фактор, мне кажется, то, что вся эта компьютерная анимация за последние 10-12 лет добилась совершенно сумасшедшего прогресса и каждая такая большая, главная анимационная картина является каким-то следующим шагом, каким-то технологически новым достижением. Так долго мы всегда говорили, нет, компьютерная анимация, она не тянет, вот настоящая, живая рука, она гораздо лучше, интереснее, раньше ее называли искусственной, неживой. Уже эти слова почти не произносятся. Тем не менее, с моей точки зрения, Норштейн куда интереснее и куда увлекательнее для моего глаза, чем «Шрэк» второй, третий и даже первый.
— Как вы считаете, не свидетельствует ли феномен «Шрэка» о том, что мы подходим к рубежу, когда анимационное кино составит реальную конкуренцию игровому?
— Вот тут я абсолютно убежден. Причем это произойдет на каком-то совершенно ином уровне. Знаете, мы уже неоднократно видели с вами... Помните, была реклама, в которой купили персонажа Фреда Астера, и он танцевал. Это была совершенно потрясающая и жутковатая анимационная реклама: человек, которого уже давно нет, танцевал, анимационно сделанный, как реальность, специально для этой рекламы. Я абсолютно убежден, что придет следующее поколение фильмов, в которых персонажи будут генерированы компьютером точно так же, как живые актеры. Достаточно будет схватить модель, запечатлеть ее и создать фильм, который уже не будет ни игровой, ни актерский, ни анимационный, а вместе с тем будет и анимационный, и игровой, и будет новая грань в кинематографе.
