Владимир Кара-Мурза: Сегодня в канун саммита «большой восьмерки», открывающегося в ФРГ, лидеры великих держав получили письмо от 25 российских правозащитников с требованием оказать давление на Россию, чье руководство допускает массовые попрания прав человека. У нас на телефонной связи один из авторов послания Сергей Ковалев, известный российский правозащитник, бывший уполномоченный по правам человека в России. В чем была цель вашей акции и вашего письма?
Сергей Ковалев: По-моему, цель этого письма ясно сформулирована в самом письме и только что произнесено в эфире. Авторы письма просят, чтобы семь партнеров господина Путина на саммите приняли во внимание не только чудовищное положение с правами человека и принципами демократии в России, но и серьезную глобальную опасность этого положения. Я совершенно убежден, что Россия вновь, как когда-то Советский Союз, становится колодой на пути столь трудного продвижения мира к безопасности и справедливости.
Владимир Кара-Мурза: Лев Пономарев, исполнительный директор общероссийского движения «За права человека» и так же один из соавторов письма, вкратце изложил его суть.
Лев Пономарев: Мы должны обращать внимание западных лидеров, что один из членов клуба демократических государств, так называемая «большая восьмерка», Россия по своим по своим параметрам не подходит этому клубу. И более того, что нас больше всего страшит, то, что ситуация с права человека и в области демократических свобод с каждым годом ухудшается. Поэтому обращаемся к главам «семерки», чтобы они просто использовали свое влияние и ставили определенные условия Путину.
Владимир Кара-Мурза: Сергей Адамович, как по-вашему, достойна ли Россия исключения из «большой восьмерки»?
Сергей Ковалев: Она была недостойна включения в эту «восьмерку», полагаю я. И может быть если бы это включение происходило с большей требовательностью, с большей взыскательностью западных партнеров, мы не имели бы того катастрофического положения с демократическими процедурами в России, которые имеем сейчас. Ведь на самом деле наша конституция не самая плохая, но она не стоит сейчас той бумаги, на которой написана. На самом деле основные принципы конституции не то, чтобы не слишком тщательно выполняются, они совершенно издевательски пренебрегаются. Посмотрите, мы называемся федерацией, но мы не являемся федерацией. Не бывает федерации, где власть субъектов назначается федеральным центром. В конституции записан важнейший принцип разделения властей, его нет в нашей стране. Наш парламент только называется парламентом, он не является таковым, потому что он совершенно сервилен. Главный принцип демократии, главный, внушающий надежду на возможность перемен - выборы. Не бывает демократии, если нет свободного волеизъявления. У нас в стране имитируются выборы. Это наглая имитация, я бы сказал, даже хамская имитация. Потому что, вероятно, кандидаты в члены парламента проходят достаточно жесткий контроль, но это не контроль избирателей и не контроль оппонентов, не контроль свободной и прозрачной политической конкуренции, ее нет в помине. Новое усовершенствованное электоральное законодательство совершенно исключило конкуренцию из арсенала предвыборной борьбы.
Суд не является более независимым. Очень короткий период таких надежд на возрожденное дореволюционное правосудие, теперь совершенно этот период опровергнут, и более независимого суда нет. Мы имеем служивое право, право «чего изволите». В стране снова есть политические заключенные. В стране действовали долгое время «эскадроны смерти» в Чечне. Я мог бы доказать это, имей я для этого достаточное время. И вот вам результат всего этого десятилетнего позорного чеченского фарса. У власти бандит, просто представитель бандитского клана, бандитский друг и бандитский сын. Вот результат изнасилования целого народа. Когда чеченское сопротивление скатывалось в далеко незаконные действия, там тоже было достаточное количество бандитов и это ужасно. Но бандитизм государственный просто не имеет никаких оправданий.
Владимир Кара-Мурза: Вячеслав Бахмин, бывший исполнительный директор фонда «Открытое общество» в России, исполнен скептицизма.
Вячеслав Бахмин: Вообще я не сторонник такого рода обращений в страны «восьмерки» и в страны Европейского союза. Потому что опыт показывает, что такие обращения оказываются практически контрпродуктивны и бессмысленны именно потому, что мы обращаемся к политикам разных стран, и политики всегда рассматривают права человека как некий политический инструмент в разговоре со страной, с которой они собираются разговаривать, в данном случае с Россией. Если им будет выгодно этот вопрос поднимать, они будут это делать, если не очень, если не захотят портить отношения с российской властью, то будет спущено на тормозах. Мы много раз уже с этим сталкивались. Добиваться соблюдения прав человека в нашей стране мы вполне можем в нынешних условиях самостоятельно здесь, опираясь на поддержку тех людей, которых это касается.
Владимир Кара-Мурза: Сегодня президент Буш выступил в Праге на международной конференции по демократии и правам человека и подверг рекой критике политику президента Путина. Как вы считаете, Сергей Адамович, дошло ли ваше письмо до адресатов?
Сергей Ковалев: Это вопрос не ко мне – это вопрос к адресатам. Я не знаю, дошло ли. Надеюсь, что да. Я должен сказать, что я категорически не согласен с Вячеславом Бахминым, моим давним другом. В самом деле политические лидеры разных стран склонны играть в игры, в том числе и с правами человека - это так. Но наше письмо, как бы удачно или неудачно оно написано, наше письмо - это вопль к городу и миру. Это вовсе не только обращение к прямым адресатам - это обращение к мировому сообществу, в том числе к мировому общественному мнению, вводимому в заблуждение имитациями демократии в теперешней России. Я хотел бы напомнить Славе ту славную страницу истории, в которой он и сам активно участвовал. Я совершенно убежден, что позиции диссидентов, позиции на самом деле совершенно аполитичные, скорее нравственные сыграли очень существенную роль в том направлении, в каком пошла было политическая реформация нашей страны. И это осуществилось как раз благодаря тому, что западное общественное мнение, наконец проснувшееся, оказало давление на своих лидеров, а эти лидеры в свою очередь оказали давление на руководство Советского Союза.
Я совершенно точно понимаю, что у архитекторов перестройки не было ни малейшего желания реформировать страну, они пытались реформировать КПСС для того, чтобы сделать ее более динамичной, оставив за ней абсолютную власть в стране. Вспомним то сопротивление, которое оказывали перестройщики КПСС под руководством Михаила Сергеевича Горбачева отмене шестой статьи конституции - это было отчаянное сопротивление. Только давление западных партнеров, без которых агонизирующая советская экономика страны, поставившая все на вооружение, но проигравшая гонку вооружений, только это давление положило начало реальным изменениям, реальной демократизации в Советском Союзе.
Вспомните, как осуществлялись освобождения политических заключенных в феврале 87 года. Слава, наверное, это отлично помнит. Вспомните, что говорил новый генеральный секретарь Михаил Сергеевич Горбачев на своей первой международной пресс-конференции в Париже на вопрос об Андрее Дмитриевиче Сахарове. Горбачев сказал: «Академик Сахаров должен был за свои высказывания и поступки сидеть в тюрьме. Разве мы не гуманны, поместив его в прекрасную квартиру в крупном культурном городе Горький». Это говорил будущий Нобелевский лауреат об уже состоявшемся. Вот было направление, заданное отцами перестройки. История пошла не по этому направлению. И это было обусловлено давлением со стороны Запада, а давление со стороны Запада было во много обусловлено нам - диссидентами.
Владимир Кара-Мурза: Юрий Самодуров, директор музея-центра академика Андрея Дмитриевича Сахарова и также один из соавторов сегодняшнего письма, напомнил перечень узников совести.
Юрий Самодуров: Само наше обращение говорит о том, что в нашей стране многие десятки политзаключенных. Если советские политзаключенные были известны как узники совести, то сегодня, хотя среди политзаключенных есть узники совести, их, наверное, не очень много. Это Михаил Трепашкин, Игорь Сутягин, Валентин Данилов. Я говорю о тех узниках совести, которых российские правозащитники считают узниками совести. Но дело в том, что масса других людей, а их десятки, являются политическими заключенными в силу политически предвзятых, политически мотивированных решений судов. Наиболее известный случай, конечно, дело ЮКОСа - Михаил Ходорковский, Платон Лебедев, Светлана Бахмина.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Александра.
Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос правозащитнику, но сначала я хочу разочаровать господина Ковалева. Власть просто устроит хорошенькую войну в нефтяных районах, будет поставлять Западу нефть, Востоку оружие, бабла хватит. А вопрос такой: сегодня по вашему радио передавали в новостях, что в Ставрополе похоронили двух русских парней, убитых чеченцем, а в Екатеринбурге разрушили бульдозером дом простой семьи буржуи-застройщики. Так вопрос: почему правозащитники Ковалевы ни словом не заступаются за таких людей, но поднимают дикий крик, когда какому-нибудь азербайджанскому торгашу на рынке набьют морду за хамство.
Сергей Ковалев: Я не думаю, чтобы вопрос заслуживал ответа. Вот это и есть то самое хамство, за которое вы предлагаете бить морду. Я думаю, что бить морду не надо никому. Я думаю, что чеченец, или еврей, или русский, или татарин, если кого-то убил, должен быть подвергнут скорому суровому, но справедливому суду. Вот и все. А устраивать по поводу такого рода вещей межнациональную напряженность, искать косоглазых и чернозадых - это очень недалеко от того, что было в 30 годы в фашистской Германии и, кстати сказать, вполне процветает сейчас среди людей, высказывающих подобные вашим взгляды.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Михаила.
Слушатель: Господа добрый вечер. Сергей Адамович, у меня к вам, если можно, два вопроса в виде ощущений. Первое: сейчас у нас власть все чаще и чаще наступает на собственные грабли, нарушает собственные законы, хотя поначалу она почти этого не делала. И ощущение такое, что какой-то близится финиш типа разрыва гнойника. В начале своего правления Путину дали все возможности стать приличным человеком. И действительно, в это кто-то и верил. Не осуществилось. По вашим ощущениям, почему - просто гены не те или какие-то другие обстоятельства?
Сергей Ковалев: Знаете ли, мне трудно было бы ожидать приличного поведения от человека, который на вопрос, как он относится теперь к службе, к своей прежней службе в КГБ, к службе в конторе, убившей несколько миллионов наших соотечественников, не моргнувши глазом, отвечает: я этим горжусь. Представьте себе подобный ответ, например, какого-нибудь канцлера ФРГ, который вдруг оказался в прошлом гестаповцем. Что было бы в мире, как встретили бы в мире такой ответ этого бывшего гестаповца? Вся наша власть, начиная с президента, все ключевые фигуры нашей власти, самые главные фигуры, все они из одной конторы - из конторы, которая никогда не сказала «простите нас». А ведь и сталинские жертвы, и узники совести позднейшего периода - все это дело рук той конторы. И все наше партийное руководство теснейшим образом сотрудничало с это конторой без всяких исключений. Вот вам результат. Господин Путин, принимая, настойчиво навязав нам прежний позорный гимн, сказал: может быть я ошибаюсь, но я ошибаюсь вместе с народом. Это не есть оправдание. Народные ошибки встречаются не реже, чем ошибки отдельных лиц. Но народные ошибки отличаются тем, что они набухают кровью. Вспомните, пожалуйста, народные ошибки великого немецкого народа, поэтов и философов, и народа-богоносца - российского народа. Ведь это наши с вами ошибки, то, что было с нами в течение десятилетий нашей позорной кровавой истории.
Владимир Кара-Мурза: Тогда Путин отвечал на упрек Бориса Ельцина, который счел ошибкой возвращение советского гимна. Сегодня, кстати, президент Буш сказал, что Россия утрачивает завоевания свободы, достигнутые при Ельцине. Как вы к этому относитесь?
Сергей Ковалев: Я не шибко высокого ценю те достижения, которые произошли при Борисе Николаевиче Ельцине. Там были высокие вершины и были страшные провалы и пропасти. Ведь Ельцин начал чеченскую войну. Но и не только чеченская война. Но все-таки это был трудный, извилистый, но путь по направлению к демократии.
Владимир Кара-Мурза: Нина Таганкина, исполнительный директор Московской Хельсинской группы, одобрила идею письма.
Нина Таганкина: Форма давления в первую очередь - это именно переговоры. Права человека не только российские требования внутри государства, но это обязательно перед международным сообществом. Международное сообщество вправе призывать Россию, понуждать Россию принимать какие-то меры относительно России, чтобы Россия не только законодательно устанавливала права человека, но и реально выполняла на практике те обязательства, как по национальному законодательству, так и по международным документам, в частности, по Европейской конвенции. То есть это способ привлечь внимание еще раз государства в лице власти в необходимости реализации тех гарантий, которые имеются по реализации прав человека.
Владимир Кара-Мурза: Сергей Адамович, какие формы давления вы предусматриваете? Может быть это экономическое эмбарго, как в советские времена в соответствии с поправкой Джексона-Вэника?
Сергей Ковалев: Я не думаю, что мы должны рекомендовать опытным политикам то, что входит в их высокие профессиональные качества. Они не хуже нас понимают, как можно оказывать давление. Я думаю, что моральное давление - это тоже мощный рычаг. Но я полагал бы, что такое переговорное моральное давление, такое единодушное осуждение должно оставлять у российских лидеров четкое понимание, что этим дело не ограничится. Я полагаю, что, скажем, в свое время угроза исключения Россия из Совета Европы не была должным образом использована. У меня есть очень сильная претензия к Совету Европы. Одна из самых важных рекомендаций в свое время, связанных в резолюции, посвященной чеченской войне, была следующая – это рекомендация государствам, членам Совета Европы обратиться с жалобой на Россию в Страсбургский суд. Этого не сделала ни одна европейская страна. Мне кажется, что это позор для Европы, родины концепции прав человека. Это пренебрежение собственными ценностями, собственными провозглашенными принципами.
Владимир Кара-Мурза: Александр Подрабинек, советский политзаключенный, ныне главный редактор правозащитно-информационного агентства «Прима», прочитав письмо, вспомнил советские времена.
Александр Подрабинек: Во времена Советского Союза практически не было другого способа воздействовать на режим, кроме как оказывать давление извне. Это касалось и средств массовой информации при практически полном отсутствии средств массовой информации, во всяком случае легальных в Советском Союзе, можно было использовать только западные средства массовой информации, которые доносили слова правды о том, что происходит в Советском Союзе, до наших радиослушателей. Само себе примечательно и ужасно, что сегодня возвращается то время, когда давление на власть с большим или меньшим успехом, но можно оказывать тоже со стороны других стран.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Сергея из города Армавира.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Как-то Владимир Путин сказал, что в России с правами человека все нормально - это с той стороны, что, допустим, «Марш несогласных» имеет право разгонять ОМОН и милиция. В связи с этим у меня вопрос к Сергею Адамовичу Ковалеву: как вы думаете, ваше письмо возымеет влияние? Страны «большой восьмерки» не будут отчитывать Путина как нерадивого школьника или прочее.
Сергей Ковалев: Я думаю, что все-таки Путину предстоят не очень приятные разговоры на этом саммите и не только в связи с нашим письмом. Было бы наивно ожидать результатов таких шагов в обозримое время. Я рассчитываю не столько на лидеров «семерки», сколько на мировое общественное мнение. Так ведь и было в конце 80 после хельсинского соглашения, скажем, в 80 и 90 годы. Ведь наша перестройка не есть изолированное явление в мире. Это результат сложных взаимоотношений, я об этом пытался говорить. Я думаю, что в направлении перестройки решающую роль сыграла та либеральная профессура, которую у нас в Советском Союзе принято было называть прогрессивной западной общественностью. Еще они имели такое наименование «голуби», в отличие от «ястребов». Вот когда эти «голуби» поняли наконец, что происходит в огромной стране, раскинувшейся от Балтийского моря до Тихого океана, вот тогда политические лидеры Запада с одной стороны получили общественную поддержку, с другой стороны, были вынуждены оказывать давление на своего партнера, искавшего выхода из политического, а прежде экономического кризиса. Вот, собственно, такой замысловатый сложный путь нашей политической эволюции. Теперь, увы, эти рычаги перестали действовать. У меня есть надежда, что мировое общественное мнение поймет наконец опасность эволюции, происходящей в России. Опасность глобальная, опасность вовсе не только для нас с вами, опасность для них - для стран цивилизованного мира.
Владимир Кара-Мурза: Кстати, президент Буш считает, что Россия утрачивает завоевания свободы, что откат от демократических принципов произошел именно при Владимире Путине. Слушаем москвича Александра.
Слушатель: Добрый вечер. Я хочу напомнить одну деталь из биографии того господина, с которым вы разговариваете. В свое время он принимал награды из рук людей, непосредственно убивавших русских солдат. Из этого следует вывод, что все его разговоры о правах человека соответствуют разговорам дамы свободного поведения, которая говорит об уставах монастырей или о заповедях божьих.
Владимир Кара-Мурза: Что-то мы не припомним такого случая.
Сергей Ковалев: Вероятно, имеется в виду чеченский орден, который называется «Рыцарь чести». У меня, вообще говоря, довольно много правительственных наград, не отечественных. Последний из них орден Почетного региона. Что касается чеченского ордена. В то время, когда продолжалась чеченская война, я отказался принять награду, попросив ее сохранить. Я принял ее после того как, казалось бы, война прекращена и настало время переговоров. Я горжусь это наградой, должен вам сообщить, господин Александр. Горжусь, потому что это награда чеченского народа, который я глубоко уважаю, народа, который защищал свою свободу, народа, который наша с вами власть давила, народа, который подвергался пыткам в следизоляторах, скорее концентрационных лагерях и при зачистках. Народа, многие представители которого были убиты бессудно, захвачены и убиты бессудно. Народа, над которым издавались люди, подобные полковнику Буданову. Представьте себе ту бешеную кампанию в защиту народного героя Буданова, который изнасиловал и задушил молодую девушку. Кто бы она ни была – чеченка, русская, еврейка, какое это имеет значение? Я горжусь тем, что в отличие от полковника Буданова я был награжден не тем правительством, которое вело эту подлую войну.
Владимир Кара-Мурза: Ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова сомневается в эффективности коллективного письма.
Валентина Мельникова: Вот такие общие письма главам государств «большой восьмерки» – это не эффективная вещь. Наши предыдущие контакты с аппаратом, который готовит эти саммиты, даже с самими главами показали, что все, что можно было до них донести, российские неправительственные организации уже донесли. И сейчас ситуация, когда никакого ответа и никаких шагов не будет. Мы исчерпали все возможности тех людей, к которым обращаются мои коллеги. Они не могут ничего сделать. Они сделали все заявления, погрозили пальцем, они даже систему противоракетной обороны в Европу ставят. Теперь надо работать по-другому. По-прежнему я считаю, что надо использовать международные механизмы, но сейчас я анализирую, какой из этих механизмов будет эффективным.
Владимир Кара-Мурза: Знали ли вы о международной конференции, которая проводится в Праге, куда приехал Буш и ваши коллеги-правозащитники принимают участие?
Сергей Ковалев: Я не знаю, есть разные точки зрения. Валентина Мельникова полагает, что такие письма писать не надо. Я думаю, что разные способы, разные попытки изменить ситуацию в стране, за которую мы ответственны, все ответственны мы же граждане этой стран. Все попытки хороши. Не знаю, что имеет в виду Мельникова, говоря о других методах. Думаю, что старый испытанный метод говорить правду никогда не будет лишним.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Александра, радиослушателя из Санкт-Петербурга.
Слушатель: Добрый вечер. Если не ошибаюсь, Владимир, слоган вашей передачи «не все люди мыслят одинаково». У меня действительно наболело, я человек, который очень много помогал диссидентам, хотя сам таковым не был, потому что видел меркантильную сторону того, что рядились диссиденты, как герои Советского Союза. Так вот вопрос господину Ковалеву: когда-то великая русская поэтесса сказала: «От иных мне хвала, что зола, от тебя мне хула похвала». Это не относится, потому что то, во что выродилось ваше правозащитное движение, иначе как пятой колонной я назвать не могу.
Сергей Ковалев: Вольному воля. Я уважаю право господина Александра иметь свои оценки, я думаю, что они злобные и глубоко несправедливые. Ну а кто что заработал на правозащитном движении, я могу вам напомнить: я, например, заработал в общей сложности десять лет. Вячеслав Иванович Бахмин, который тоже сомневается в эффективности писем, заработал четыре года и еще чуть не заработал, слава богу, перестройка остановила, еще три ему были прописаны. Натан Щаранский, который сейчас участвует в конференции Праге, получил 12 лет. Я могу этот список продолжать и продолжать. Вот наши гонорары. А за что мы получили? Я не знаю, кому вы помогали из диссидентов и как делали, и кто из этих диссидентов так убедил вас в меркантильности этого движения, в обогащении этим методом. Вот вам цифры этих гонораров.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Евгению Витальевну.
Слушательница: Добрый вечер. Вы знаете, мне представляется, что у вас сведения сорокалетней давности, а у нас в России совсем другие проблемы. Если бы вы написали, что российское демократическое правительство обворовывает свой народ, что десять миллионов у нас беспризорных детей, то есть это правозащитники должны. А демократия ваша непонятна. Мне кажется, вы все время говорите только, чтобы самому не потерять занятость. Возьмите, кто у нас в Париж ездит. Демос российский? Нет, демос российский, шахтеры мрут как мухи.
Владимир Кара-Мурза: Сергей Адамович давно уже не депутат. Раньше ездил в Страсбург, а не в Париж. Вы поднимали экономические проблемы в своем письме?
Сергей Ковалев: Знаете, я думаю, что экономические проблемы очень тесно связаны с проблемами политических свобод. Экономические проблемы решаются тогда, когда есть возможность независимого мнения. Это глубокое заблуждение - мысль о том, что была бы только экономика, а право приложится, демократия приложится. Знаете, не очень просто объяснить, как из свободы делают колбасу, но я вас уверю, что без свободы колбасы тоже не будет. У каждого свое. Есть люди, для кого экономические проблемы и социальные проблемы самые главные. Из этого вовсе не следует, что политические свободы неважны для нашего народа.
Вы хотите быть цивилизованной страной? Развивайте демократию. Вам не нужна наша демократия, как вы выразились, ваше право, вас никто не принуждает. Так и сидите в неведении, так и глотайте вранье официальное. Вовсе не сорок лет тому назад происходило то, о чем я говорю. Скажем, в каждом фильтрационном пункте пытали недавно чеченцев, вовсе не сорок лет, каждого пытали, каждого подозреваемого. А освобождались оттуда люди не иначе, как за выкуп. Доблестные защитники конституционного порядка не стеснялись брать деньги даже за трупы убитых боевиков, выдавая их для похорон родственникам. Вот так обстоит дело сейчас. И та цензура, которая господствует в стране, сейчас господствует, а не только сорок лет назад. Вот, собственно, о чем речь. Очень важно заниматься экономическими и социальными проблемами, этим занимаются многие наши коллеги, в том числе и правозащитники. Вот, пожалуйста, скажем, Светлана Алексеевна Ганнушкина занимается проблемами беженцев, одной из самых уязвленных и самых беззащитных категорий нашего с вами населения, при этом она правозащитница. Почему же вы хотите, чтобы все дули в одну дуду.
Владимир Кара-Мурза: Кстати, сегодня американский президент, выступая в Праге, процитировал академика Сахарова, сказав, что страны, которые не уважают права человека в своей стране, с большой степенью вероятности не будут уважать своих соседей.
Гарри Каспаров, лидер Объединенного гражданского фронта, также делегат пражской конференции по демократии и правам человека, встречавшийся с американским президентом, приветствует инициативу правозащитников.
Гарри Каспаров: Мне кажется, это абсолютно адекватное письмо, говорящее о проблемах, с которыми сталкивается Россия и указывающее на то, что путинский режим все-таки продолжает черпать свою легитимность в такой соглашательской позиции лидеров свободного мира. Письмо продиктовано пониманием, что лишившись этой легитимности, путинский режим начнет испытывать внутренние проблемы, связанные с тем, что российская элита уже полностью интегрировалась в западное сообщество. И финансовая, и социальная, и даже психологическая интеграция. И это открывает перед странами «семерки» возможности вести разговор с позиции силы. Потому что все-таки все устремления российской элиты, от Путина до чиновников, преуспевших за время путинского правления, все их интересы завязаны на финансовые и коммерческие структуры в западном мире и поэтому они, безусловно, были бы очень чувствительны к изменению западной позиции.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Виктора.
Слушатель: Добрый вечер. К вопросу о наградах: сегодня стало известно, что Государственная премия присуждена Солженицыну. Мы еще не знаем, как сам Солженицын отнесется к этому факту. Обычно награды вручает глава государства. Как ваше отношение к такой картине, что бывший эфэсбешник будет вручать автору «ГУЛАГа»?
Сергей Ковалев: В свое время Александр Исаевич отказался принять награду из рук президента Ельцина. Я не знаю, как отнесется к тому, что теперь награду или премию вручит ему подполковник КГБ. Временя меняются и люди меняются. Я при очень многих ошибках и недостатках Ельцина, я полагаю, что во время его президентства убийство Литвиненко, например, было невозможно. Убийство Яндарбиева и его сына при том, что убийц встречали, расстелив перед ними красную ковровую дорожку, добились возвращения их в страну для того, чтобы они здесь в России отбывали немаленькое наказание, установление катарским судом. Этого при Борисе Николаевиче не было и не было преследований его политических оппонентов. Думаю, что и Анна Степановна Политковская тоже была бы жива, будь Ельцин по-прежнему президентом. Я вовсе не утверждаю, что Владимир Владимирович Путин заказал это убийство, я думаю, что он - гарант конституции - ответственен за атмосферу, царящую в стране. Уже это по крайней мере. А что касается отравления Литвиненко, знаете, тут не надо ходить к гадалке. Полагаю, что англичане проделали филигранную работу. Невозможно говорить об обвинении без суда, но я сильно сомневаюсь, чтобы в нашей стране состоялся справедливый суд по поводу этого варварского убийства.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, повлияет ли ваше письмо на нынешнюю российскую власть и смягчится ли режим в оставшиеся месяцы нынешнего президентства?
Сергей Ковалев: Нет. Мы живем теперь уже практически восемь лет в стране имитаций, мы все имитируем. Мы имитируем парламентскую деятельность, правосудие, свободу слова, демократию. Я думаю, что сейчас к концу президентского срока будет имитироваться мягкость и справедливость.
