Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Марьяна Торочешникова.
Кирилл Кобрин : В 2006 году число беженцев продолжало расти и достигло 10 миллионов человек. Об этом сообщается в докладе Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, опубликованном накануне Всемирного дня беженцев. Он отмечается сегодня. С подробностями корреспондент Радио Свобода Марьяна Торочешникова.
Марьяна Торочешникова : Большую часть беженцев во всем мире составляют выходцы из Афганистана. В прошлом году эту страну покинуло более 2 миллионов человек. Из Ирака бежали 1,5 миллиона. Кроме того, Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев оказывало помощь сотням тысяч беженцев из Судана, Сомали и Демократической республики Конго. В 2006 году число беженцев во всем мире достигло 10 миллионов человек. Но общее число тех, кто попадает под защиту Управления ООН по делам беженцев, намного больше. По данным ООН, на июнь 2006 года в 117 странах мира насчитывается в общей сложности около 20 миллионов беженцев, перемещенных лиц и лиц без гражданства. Многие из них годами живут в лагерях для внутренних беженцев. Один из таких лагерей недавно был ликвидирован в Северной Осетии. Рассказывает корреспондент Радио Свобода во Владикавказе Алан Цхурбаев.
Алан Цхурбаев: 13 июня окончательно перестало существовать стихийное поселение беженцев у поселка Майское Пригородного района Северной Осетии. Таким образом, на сегодня, по официальным данным, все беженцы, потерявшие жилье в результате осетино-ингушского конфликта 1992 года, либо возвратились в места прежнего проживания, либо получили земельные наделы в поселке Новый Северной Осетии. Номинально это событие кладет конец осетино-ингушскому конфликту 1992 года. На деле ситуация иная. Часть ингушских беженцев продолжает настаивать на возращении в места прежнего проживания. Главная мотивация этого требования - возврат к родным очагам, где похоронены их предки.
Власти Северной Осетии наотрез отказываются выполнять требования ингушских беженцев. По официальной версии, часть сел, куда хотят вернуться ингуши относится к водоохраной зоне, куда заселение людей запрещено. В другой части сел царит «неблагоприятный морально-психологический климат», другими словами это - села, где в 1992 году шли сильные бои и где появление ингушей может, действительно, спровоцировать новые столкновения.
Отношения между осетинами и ингушами до сих пор оцениваются экспертами как очень напряженные и сложные. Эксперт Асланбек Апаев, который работает с ингушскими беженцами, считает, что кто-то просто стравливает два народа.
Асланбек Апаев: Кому-то это выгодно. Тут народ-то не причем. Вот они все время - Осетия, осетины… Я им стараюсь все время вдалбливать: не осетины. Вы, наверно, забыли, что в 1992 году подавляющее число ингушей благодаря именно осетинам были спасены. Ну, сейчас более-менее получается, что власти Осетии и ЮФО.
Алан Цхурбаев: Всего, по официальным цифрам, около 30 тысяч ингушей стали беженцами в результате осетино-ингушского конфликта.
Марьяна Торочешникова : Если верить официальным отчетам, в России проживает не более 400 беженцев, что, по словам, правозащитников, не соответствует действительности. На самом деле, беженцев, живущих здесь, в сотни раз больше. Просто чиновники в нарушение международных договоренностей конвенции не присваивают им соответствующий статус. А потому люди, приехавшие искать убежище, фактически становятся нелегалами. Говорит председатель комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина.
Светлана Ганнушкина : Люди сюда приезжают, обращаются за статусом, и не получают его, и не получают даже временного убежища. Потому что на сегодняшний день у нас где-то 360 человек всего имеют статус беженца и около тысячи - временное убежище. То есть для Малаховки это было бы нормально, а не для России, даже для одного города Москвы это было бы ничтожное число. Соответственно, естественно, государство не оказывает им никакой помощи. Они оказываются здесь в положении нелегалов со всеми вытекающими отсюда последствиями. Очень часто, сейчас особенно, принимаются решения об их выдворении. Их отправляют в страны, где им грозят пытки и смертная казнь, как, например, в Узбекистане. Фактически производится экстрадиция под видом депортации, под видом выдворения за нарушения правил проживания, которые не могут не нарушить, поскольку это лица, ищущие убежища. Естественно, у них нет ни жилья, ни возможности где-то получить регистрацию или, как это теперь называется, встать на учет. В общем, мы конвенцию не выполняем, я бы сказала.
Марьяна Торочешникова : Светлана Алексеевна, а что с теми беженцами, которые приехали, в частности, в Москву в конце 80-х - начале 90-х годов, которых тогда-то как раз приглашали? Они тоже до сих пор не имеют никакого статуса, или их положение получше?
Светлана Ганнушкина : Вы знаете, большинство людей, которые приехали в начале 90-х годов, особенно до 6 февраля 1992 года, это российские граждане. Так или иначе, они, в конце концов, получили российское гражданство. Статус предоставлялся только осетинам из Грузии, из Южной Осетии, которая входит в состав Грузии. Вот они получали статус беженцев. Их было 26 тысяч. Это были единственные люди, получившие статус. Они сейчас получили гражданство. Их осталось со статусом беженцев человек 70, если я не ошибаюсь. Но проблема их при этом не решена. До сих пор не решена проблема бакинских армян в Московском регионе. Их выселяют из гостиниц и общежитий. Им не дали регистрацию в этом году, потому что гостиницы и общежития проданы. Собственник не дает им разрешения зарегистрироваться. Они в совершенно ужасном положении. Их не кладут в больницы. Они не могут получать полноценной пенсии.
Я два дня назад вернулась из Осетии, из нашей Осетии, Северной Осетии. Там проблема вообще колоссальная. Потому что там люди со статусом "вынужденного переселенца", переставшие быть беженцами, там их где-то 4,5 тысячи стоит на учете на жилье. Причем условия, в которых они живут катастрофические, чудовищные. Они живут в разрушенных зданиях с пленкой, натянутой на окнах, даже без стекол. Им выдают один жилищный сертификат в год. Если так будет решаться проблема, она будет решаться 4,5 тысячи лет.
Марьяна Торочешникова : Светлана Алексеевна, а какое вы этому видите объяснение? Ведь Россия добровольно стала участников конвенции, возложила на себя обязанности по помощи и содействию беженцам, вынужденным переселенцам. Почему ничего не происходит на деле? Почему нет серьезных сдвигов?
Светлана Ганнушкина : Видимо, действовал советский механизм. Когда у нас принимали закон, у нас Конституция была не худшая в советское время, но никто же не думал ее выполнять. Это же все были декларации. Психология осталась той же. Тот же самый, как теперь принято говорить, менталитет, который побудил, так сказать власти присоединиться ко всем конвенциям, взять на себя обязательства, которых выполнять не может. Фактически, ведь если бы этим людям, если бы они не оказались на территории конвенционной страны, то этим людям должно было бы помогать мировое сообщество. А сейчас нам мировое сообщество с полным основанием говорить - простите, вы сидите на нефтяной подушке, у вас есть собственные средства, и у вас совсем не такой объем проблемы, чтобы вы не могли ее решить сами. Многие ведь просто нуждаются в легализации, больше ничего. Люди сами устроятся.
